Юдоль битвы

Эпилог

Прохладный ночной воздух пах свежим сеном и смолой. Чистое небо было усеяно звездами, которые не затмевала своим свечением растущая луна, уже скрывавшаяся за горизонтом. Мягкий шум ветра в кронах сосен буквально окутывали небольшую, в пять домов, деревеньку сонным спокойствием. Где-то одиноко угукала сова, вышедшая на ночную охоту. За печью в доме скрипел сверчок, да так громко, что его было слышно даже на улице. Скрытое среди лесистых холмов, вдали от безумия мира, маленькое поселение жило размеренной жизнью, не зная горя и печали. Ничего удивительного, что даже природа вокруг, казалось бы, сквозила умиротворением.

На крыльце одной из чуть кособоких изб сидел, обняв колени, худощавый парень. Казалось бы, он один не желал поддаваться царившему вокруг мирному спокойствию. Его хмурое, немного ожесточенное лицо то и дело искажала гримаса беспокойства или ледяной злобы. Правда после каждой подобной волны эмоций парень только больше хмурился и начинал выглядеть еще более несчастным.

Рядом с ним лежала набитая до отказа котомка, а также щит и копье. К мешку был приторочен чехол с луком, а также полный колчан. Кожаный ремень, опоясывавший длинную стеганную куртку, был отягощен ножнами с коротким мечом, до рукояти которого то и дело осторожно дотрагивался парень, лишь затем, чтобы отдернуть ладонь прочь.

Юноша сидел на улице очень долго, ежился от холода, зевал, но не возвращался в дом. То и дело бросая взгляд на восток, явно в ожидании рассвета, парень незаметно для самого себя задремал. Сны не лезли в беспокойную голову – чему юноша был очень благодарен. События последних дней располагали только к кошмарам, но никак не счастливым, легким сновидениям. Лучше уже вообще ничего не видеть.

Долго парень не проспал. Заслышав тихие шаги в сенях, а затем едва слышно скрипнувшую дверь, он мигом открыл глаза. Рука дернулась к клинку, но юноша сдержался и вместо этого поднялся на ноги. Тело, окостеневшее от неудобной позы и холода, ужасно хотело оказаться в тепле, желательно на мягкой кровати, но парень прогнал это секундную слабость и, взвалив на спину поклажу, шагнул с крыльца.

— Куда-то уходишь? — раздался тихий мужской голос за спиной.

— Ага. Прогуляюсь немного, — криво усмехнулся юноша, хотя собеседник и не мог видеть его ухмылки.

— Прогуляешься значит? — скептически спросил мужчина, опускаясь на ступеньки. — Дима, если ты хочешь погов…

— Не особо, если честно, — мотнул головой юноша.

— Уверен?

— Ян, я… просто прогуляюсь, — вздохнул Дима, — может день, другой… А может неделю.

— Или месяц? — усмехнулся мужчина.

— Может и месяц, — пожал плечами парень. — Хочу обо всем хорошенько подумать. А для этого не вижу смысла здесь сидеть.

— А твоя группа? — Ян приподнял одну бровь.

— Пока что они все равно не бойцы. Вы же о них позаботитесь?

— Позаботимся, — мужчина тяжело выдохнул.

— Если кто-то из них пожелает остаться, прими их, не нужно из-за «связи» со мной ставить на ком-то крест…

Ян тихо рассмеялся. Стянув сапог, он принялся задумчиво осматривать швы:

— Обувка совсем износилась, — вздохнул мужчина. — Надо бы промазать по краю жиром, что ли…

— Не отвлекайся, — недовольно скривился Дима.

— А ты не уходи, если не хочешь людей своих оставлять! — неожиданно ощерился Ян. — Ты сам-то веришь, что кто-то из них решит остаться и просто работать на земле? Кроме, может быть Светы… Но она, итак, натерпелась и не совсем из вашей кодлы.

Юноша насупился, но смолчал. Мужчина в ответ только недовольно покачал головой:

— Я предложу им, когда встанут на ноги, остаться у нас. Но будь уверен, что эти идиоты пойдут искать тебя и будут очень недовольны, что ты решил свалить в одиночку.

— Не могу я остаться. Ты сам тогда сказал, чтобы мы проваливали. Я и Ухо…

— Вот про него только не напоминай! — рыкнул Ян. — Старик и так был себе на уме. Чужая месть его только подтолкнула…

Оба замолчали. На улице воцарилась почти полная тишина. Лишь сверчок в доме продолжал надрываться, да сова изредка кричала в лесу.

— Почему Ухо решил мне помочь? — вспомнил Дима о так и не разрешенном вопросе. — Он толком ни о чем и не говорил…

Ян ответил не сразу. Уставившись на небо, будто любуясь созвездиями, мужчина какое-то время и сам вспоминал причину:

— Он долго путешествовал вместе со Скифом. Еще до того, как тот стал охотиться на людей. Я сам не знаю всего, но пару раз при мне Ухо называл того предателем. Вроде как, тот ударил в спину. Большего я тебе не расскажу.

— Спрошу у этого урода сам. Если китоглав его не сожрал, — Дима многообещающе ухмыльнулся, но улыбка вышла какая-то вымученная.

Наблюдавший за ним мужчина устало покачал головой:

— Не нужно было тебе влезать в это дерьмо. Месть – может послужить целью в этой жизни. В новом мире я имею ввиду. Но что у тебя останется, после достижения этой цели? Жизнь без цели? Бездумное существование, — выплюнул Ян. — Может не стоит продолжать, а, парень?

— Я обещал ей, — упрямо возразил Дима. — Да и Ухо будет благодарен, если закончу за него.

— Им обоим уже все равно, — скривился Ян. — Никто не толкает тебя вперед, кроме тебя самого.

— Плевать. Значит закончу это ради себя. Ради того, чтобы в зеркало смотреть на себя мог без стыда.

— Как знаешь, — устало махнул рукой Ян. — Еще что-нибудь сказать твоим?

— Не нужно. Не думаю, что они обидятся, хотя Ната немного покричит, из-за того, что я ушел, это правда.

Вытащив из подсумка на поясе небольшой мешочек, Дима встряхнул им и спрятал обратно.

— Это ее. Передашь, что я взял немного Осколков. Верну, сразу как встретимся.

Утомленно покачав головой, Ян поднялся на ноги и глянул на восток. Горизонт был скрыт за деревьями, но даже так было заметно, как небо с той стороны потихоньку начинает светлеть. Не сильно, его оттенок стал лишь чуточку серее, чем весь остальной небосвод, но до рассвета явно оставалось не больше пары часов.

Парень тем временем уже спустился с крыльца и, в последний раз перепроверив поклажу, обернулся. Бросив слегка виноватый взгляд на мужчину, Дима махнул рукой и направился в сторону едва заметной в темноте лесной тропы.

— Мог бы до рассвета подождать, — сокрушенно вздохнул Ян.

— Не стоит. Только лишний раз в споры встревать, — Дима еще раз махнул ладонью.

Через минуту его серый силуэт скрылся за черными стволами деревьев, а шепчущий лес скрыл звук и без того тихих шагов юноши. Наконец установилась полная тишина. Даже сверчок за печкой стих, на пару минут решив прекратить концерт.

Постояв на крыльце еще пару секунд, Ян устало потер переносицу и поежившись от холода развернулся к дверям. Вскоре на крыльце покосившейся избы не осталось никого. Никто больше не любовался звездным, ночным небом, ежась от влажного, предрассветного холода.

А по тонкой лесной стежке шагал одинокий путник. Впереди его ждал глубокий овраг с обрывистыми берегами, где и терялась тропинка. Дима собирался пройти по оврагу так далеко, как только возможно – лишь бы не выдавать местонахождения лесного поселения. Его маскировка, итак, была не самой надежной, не стоило рисковать, оставляя следов. Тем более теперь, когда на далеком хуторе оправлялись от ран его друзья.

***

Золотистое свечение, больше похожее на солнечный свет, и без того слабое в последние часы или дни, а может быть годы, мигнуло в последний раз. Свет, умирающей звездой, прогнал сгустившийся вокруг мрак, а затем окончательно исчез.

Но это был не конец. Во всяком случае не для нее.

В первые минуты после пробуждения она не понимала, что ее долгий сон наконец-то завершился. Кромешная темнота вокруг была слишком похожа на ту, что окружала ее в мире грез. Разве что мягкого золотого света больше не было. Света, что не давал окунуться в дурманящие сны, а затем и вовсе исчезнуть в пугающей темноте.

Но вот сияющий щит исчез, но мрак вокруг не спешил стирать ее из памяти этого мира. А значит…

Боль пришла мгновенно, стоило лишь чуть-чуть шевельнуть кистью. Тело слишком долго лежал без движения в не самой удобной позе и теперь, когда сознание возвратилось, все эти ощущения разом свалились на нее. С пересохших, растрескавшихся губ сам собой сорвался едва слышный стон, прозвучавший в стоявшей вокруг абсолютной тишине словно громкий крик.

На то, чтобы прийти в себя ушло несколько мгновений, которые вполне могли оказаться парой долгих дней. Тяжело определять время, когда ты ничего не видишь вокруг, а сознание, по какой-то причине не угасшее, и вовсе отвыкло от подобного. Но, к счастью, боль отступила, тело вспомнило, что значит двигаться, и она, медленно и неуверенно, смогла приподняться.

Воспоминания возвращались очень неохотно, ничего конкретного до сих пор не удавалось вспомнить. Но с какой-то необъяснимой уверенностью она могла сказать, что должна была быть в этом месте не одна. Где-то должны быть ее друзья, знакомые и родные, вот только где?

Ответ пришел сам собой. Все это время она что-то сжимала в левой ладони, правда осознала это лишь сейчас. Как жаль, что вокруг было слишком темно, чтобы разглядеть, что же это было…

Стоило только подумать об этом, как в груди полыхнул знакомый золотистый свет. Правда очень слабо, не так, как раньше, силы этого свечения едва хватало, чтобы чуть рассеять мрак на расстоянии пары шагов вокруг. Но и этого оказалось достаточно. Взглянув на то, что все это время сжимала в левой руке, она отпрянула в испуге. Но жуткая вещь последовала за ней, навалившись на упавшую на спину девушку, заставив ее едва слышно пискнуть от страха.

Пролежав с закрытыми глазами несколько мгновений, она наконец-то рискнула открыть глаза. Столкнувшись взглядом с пустыми глазницами лежавшего на ее груди скелета, девушка вздрогнула, но все же собралась с силами и осторожно столкнула с себя человеческие останки. Осторожно, потому что осознание начало разгонять мрак ее мыслей. Вместе с тем пришло понимание, что с мертвыми стоит обращаться чуть более почтительно. Хотя есть ли сейчас время до почестей?

Как она и думала на правой руке скелета, которую она все это время сжимала, оказался знакомый медный браслет, слегка подернувшийся зеленью. Остатки истлевших, когда-то белых одежд старшей настоятельницы, были еще одним подтверждением.

— Матушка Сенкта, — хрипло прошептала девушка, аккуратно высвобождая левую руку.

Прикоснувшись к браслету и осторожно, самыми кончиками пальцев, погладив череп она отвернулась, чувствуя, как глазам подступили слезы. А старые воспоминания все продолжали коварно всплывать в памяти, лишь еще больше вгоняя в тоску.

Поднявшись на ноги, девушка огляделась, но не смогла ничего разглядеть – света было слишком мало. Напрягшись, она смогла сконцентрироваться на сиянии в своей груди. Пара мгновений и яркая вспышка осветила все вокруг на пару секунд. То, что она успела увидеть, послужило подтверждением тех мрачных картин, что успели всплыть в голове.

Запыленные каменные стены, разрушенные фрески и Ее статуи, старинные саркофаги и гробы, истлевшие иконы и полотна, потемневшее от старости оружие и доспехи, а еще скелеты. Множество скелетов и разрозненных костей лежало на полу огромного каменного зала, когда-то залитого приглушенным светом лампад и свечей.

Яркая вспышка погасла, и ужасная картина вновь скрылась во мраке. Тяжело вздохнув, она медленно двинулась в сторону выхода. Вместе с мрачными воспоминаниями вернулись и понимание планировки подземного склепа. Как символично – этот дом мертвых, по сути, выполнил свое предназначение, послужив последним убежищем для нескольких сотен людей, тоже нашедших здесь свою смерть. Только вот почему она не присоединилась к этим несчастным?

Свет в груди медленно ослабевал. После той вспышки его едва хватало, чтобы разгонять мрак под ногами, сейчас же это свечение выхватывало из темноты лишь то, что находилось на расстоянии вытянутой руки. Но это было уже не важно, ведь где-то впереди уже можно было различать темно-серый провал выхода, а также ощутить легкое движение воздуха.

Окованные железом ворота оказались сломаны. Одна из створок, раза в три выше девушки, была просто расколота чьим-то ударом. Именно в этот пролом и просачивался тусклый ночной свет. «Так не должно быть, почему ворота сломаны?» – только и подумала девушка. Но снаружи все равно было светлее чем в глубине старинного склепа, так что она, не думая, шагнула наружу.

Легкий порыв ветра чуть не сбил ее с ног, а также заставил поежиться от холода. Опустившись на землю, чтобы чуть-чуть отдохнуть и привыкнуть к миру вокруг, она огляделась. Шелест молодой листвы приятно шептал в ушах, звездное небо, слегка затянутое облаками, а также красноватая луна давали достаточно света, так что спешить куда-то не было смысла. Все было, как и раньше. Будто и не было тех ужасов, с которыми она столкнулась в склепе за своей спиной.

Глядя на долину, раскинувшуюся у подножия холма, на котором и находился старинный дом мертвых, а также разрушенный ныне храм, на руинах которого она и сидела, девушка размышляла о том, что уже произошло, а также о том, что ей делать сейчас. Все ее друзья и близкие, да что там, весь ее народ был мертв. Слишком яркими были картины, всплывающие в голове. Она помнила, что матушка Сенкта пытаясь спасти их, совсем еще юных послушниц, смогла, каким-то чудом, провести их всех через объятую войной и разрухой страну. Чудовищный твари и сошедшие с ума люди шли за их группой по пятам; пожары, потопы и бури собирали кровавый урожай вокруг; мучительные болезни и мерзкие паразиты медленно и мучительно убивали пытавшихся идти вместе с ними несчастных. Но матушка уверенно вела вслед за собой молодых послушниц. Она верила, что сможет найти убежище в этом горном храме, но даже здесь им уже не было покоя. Девушка помнила армию тварей, что подступали к их новому убежищу, перед тем как малочисленные стражи закрыли ворота склепа. Около тысячи человек, не только послушницы матушки Сенкты, оказались заперты в подземной зале. Забытые Богиней, они остались дожидаться своей неминуемой смерти.

Но все это осталось в прошлом. Прерывисто вздохнув, она медленно поднялась на ноги. Поправив порядком истлевшую от времени одежду, девушка двинулась вниз, в долину. Туда, где горел одинокий костер, все это время привлекавший ее взгляд. Она знала, что нужно делать. Вместе с воспоминаниями о далеком прошлом пришла и память о пребывании в кромешном мраке, когда ее защищал золотистый свет. Ее и еще шести спасшихся. Она помнила шесть тусклых и таких далеких свечения где-то там, в толще бескрайней темноты. Ей нужно было найти их, тех кто тоже смог спастись. Может быть вместе они смогут понять, что же теперь нужно делать? По крайней мере это было похоже на цель.

Но пока что нужно было добраться до костра, горевшего в долине. Вряд ли это один из тех шести, но ведь огонь – это признак того, что рядом с ним находиться человек? А значит кто-то еще смог выжить? Но ведь в темноте было лишь шесть свечений, не считая ее. Слишком много вопросов.

Вопросов… Замерев на месте девушка крепко задумалась. Весьма очевидный вопрос вдруг возник в ее голове. Она помнила имя матушки, своих подруг, старого лавочника у ее родного храма, мальчишек любивших играть в переулках неподалеку от рынка и много кого еще. Но о том, как зовут ее саму, девушка задумалась лишь сейчас.

— Виви? — само собой сорвалось с губ, заставив ее слегка улыбнуться и почувствовать, как на сердце стало чуточку теплее.