Юдоль битвы

Глава 7

На новый привал группа остановилась лишь ближе к вечеру, когда алое солнце скрылось за горизонтом, оставив после себя быстро угасающее зарево заката. До того, как полностью стемнеет оставалось не больше получаса, но этого времени организованной группе более чем хватило. Мужчины набрали даже слишком много на Димин взгляд дров, а также нарубили лапника, который пошел на лежанки вокруг небольшого костерка.

Когда группа начала устраивать лагерь, Дима вдруг понял, что не знает, чем ему помочь новым товарищам. Он как неприкаянный метался от одного человека к другому, но все прекрасно справлялись и сами. В этом отлаженном механизме он, и, пожалуй, Злоба, пока что были лишними и не понимали, какая роль отводится им. Хотя девушка довольно быстро скрылась в лесу и вернулась лишь к тому времени, как на поляне запылал огонь. С охапкой лапника, сухих веток и небольшой пригоршней грибов. А вот Дима так и промотался бы без дела, но его вовремя поймал Клевер и заставил помогать Фаруху с хворостом. В этот раз помощи в заготовке топлива от парня было немного – хоть какой-то топорик был только у Фаруха, но юноша быстро нашелся и принялся таскать дрова на поляну.

Лишь спустя час или около того мужчины вернулись в лагерь окончательно. Фарух, воспользовавшись новым помощником, не остановился и продолжил заготавливать дрова даже в темноте, и Диме пришлось неслабо потрудиться. Его водолазка обзавелась несколькими пятнами смолы, а с внутренней стороны левого предплечья, ближе к локтю, появилась пока что небольшая дырочка. Уныло просунув в нее, указательный палец Дима почесал руку и вздохнув опустился на лежанку. В спину юноше тут же уперся какой-то сучек и еще парочка обнаружились после того, как парень чуть повернулся. Приподнявшись, Дима переворошил лежанку и, сломав слишком толстые части сосновых веток, отбросил их в костер, после чего вновь улегся на ставшее чуть мягче ложе. Их складыванием занимались девушки и, повернувшись набок, парень подозрительно глянул на Пургу, которая с обеда не произнесла ему ни слова. Словно почувствовав направленный на нее взгляд девушка взглянула на Диму и, на секунду замешкавшись, все же улыбнулась краешком губ. У парня с плеч словно гора свалилась и, тоже улыбнувшись в ответ, он растянулся на лежанке.

Но в целом настроение после перехода было паршивое. Дело было не только в ноющих от напряжения ногах. Физическая боль была меньшим злом, куда больше парня тяготила ситуация, в которой он оказался. Дима не хотел мириться с тем, что мир, в который он попал, настолько ужасен, как его описывают, но... Но страх и напряжение, поселившиеся в груди еще когда юноша увидел трупы ни в чем не повинных людей, никуда не пропали. Ему казалось, что тетива, скрученная из его нервов, с каждым днем, с каждым часом и событием, все сильнее оттягивалась назад и почти никогда не возвращалась хоть немного ближе к исходному состоянию. Рано или поздно с тетивы должна была сорваться стрела или та просто порвется. Дима понимал это и всеми силами пытался отсрочить этот момент или вовсе его избежать. Пока что он держал себя в руках, но как долго получится удерживать шаткое душевное равновесие, парню было неизвестно.

От более глубокого самокопания юношу отвлек кто-то присевший рядом. Услышав легкое покашливание, Дима приоткрыл один глаз и узнал Клевера. Нахмурившись, парень нехотя приподнялся. Ожидая, что Клевер пришел лишь затем, чтобы отчитать его нерасторопность или за нежелание сражаться, парень с некоторым вызовом спросил:

— Чего?

— Просто решил убедиться, что ты не заснул, — улыбнулся мужчина. — Ольга готовит похлебку, не хотелось бы, чтобы ты остался без горячего, хотя бы на ужин.

— Спасибо, — слегка смутился юноша.

— Как тебе первый переход, кстати? — тут же сменил тему Клевер.

— Ноги болят, — пожал плечами Дима, не зная, что еще сказать.

Ноги не давали ему покоя даже лежа. Пятки до сих пор горели, хотя последний час парень и старался ходить неторопливо, икры и, почему-то левое бедро, ныли от усталости, и Дима опасался, что к утру это не пройдет. Вдобавок, когда парень пытался пошевелить левой ступней, к примеру, вытянуть носок вперед, он ощущал боль в связках, и вот это Диме совсем не нравилось. Оставалось надеяться, что все эти неудобства были лишь с непривычки. Ощущение, что в прошлой жизни он ходил на большие расстояния не слишком часто, появившееся еще утром этого дня, к вечеру превратилось в твердую уверенность.

— Если совсем плохо будет, попроси Мазая, он в местных травах разбирается. Компрессы тебе какие-нибудь приложит, — посоветовал Клевер. — Но в целом обувь у тебя хорошая, пока что такие нагрузки тебе только на пользу. Когда кроссовки износятся, ходить придется вот в этом, — хлопнул себя по голенищу старых сапог мужчина, — и лучше к той поре войти в привычку. И ходить правильно научится.

На слова мужчины Дима молча кивнул и снова опустился на лежанку, на этот раз не закрывая глаза. Очень хотелось спать, но парень решил дождаться, когда будет готова похлебка. С самого появления в новом мире он питался чем попало: сушеными грибами, жесткими лепешками, орехами. И новости о настоящей похлебке звучали довольно обнадеживающе.

Единственное, что смущало Диму, так это то, что глиняный горшок, в котором Ольга готовила похлебку, был слишком маленьким. Чувствуя приятный аромат каких-то трав и кореньев, легкие нотки мяса и наваристой крупы, парень понял, что очень проголодался и был готов в одиночку слопать никак не меньше половины этого котелка. Но, к сожалению, его придется разделить на десятерых. «По сколько тогда достанется каждому?» – грустно подумал Дима, наблюдая за тем, как Ольга добавляет в суп сушеные грибы.

Похлебки действительно оказалось мало на такую толпу народа. Да еще и собственной тарелки у парня не было. Пришлось ждать пока поест Клевер, после чего в темноте идти искать ручей, чтобы помыть вырезанную из дерева посудину.

Ориентируясь только на неяркий свет звезд, а также отблески костра за спиной и собственный слух Дима кое-как нашел ручей, бежавший на границе соседней, куда более обширной поляны, и присел перед ним на корточки. Холодная вода обожгла ладони, деревянная миска скребнула по камням на дне ключа, а где-то в глубине леса вспорхнула, испуганно вскрикнув птица. Насторожившись, парень уставился в темноту, но не разглядел совершенно ничего. По спине тут же пробежали мурашки, воображение нарисовало толпы врагов и ужасных тварей, что, прячась в кромешной темноте, поджидали Диму, может быть, в паре метров от его лица. Прерывисто вздохнув, юноша принялся как можно быстрее оттирать посудину, при этом вовсю вертя головой вокруг. Хотя смысла в этом не было никакого. Кроме как на слух здесь рассчитывать было не на что.

Вглядываясь в темноту перед собой, Дима чуть не прозевал чье-то приближение сзади. Лишь в последний момент, когда кусты за спиной зашуршали, а вода блеснула оранжевым светом, парень вздрогнул и испуганно обернулся.

— Ты чего в лес ушел без огня? — проворчала Пурга, державшая над головой ярко полыхающий факел из туго намотанной на палку березовой коры.

Заметив смятение парня, девушка прыснула, но тут же вернула на лицо свое обычное выражение вселенского недовольства. Хотя в глазах Пурги все еще таилась едва заметная насмешка, и чтобы это скрыть она как можно безразличнее буркнула:

— Нашел кого испугаться. Давай шустрее мой тарелку, факел долго гореть не будет.

Быстро сполоснув посудину, Дима с легким стоном поднялся на ноги и, недовольно взглянув на явно насмехающуюся над ним девушку, тряхнул в ее сторону все еще сырой миской. Недовольно пискнув, Пурга отскочила от тучи брызг. С обиженным треском факел выкинул в небо сноп искр.

— Не маши тарелкой! — фыркнула девушка, отвернувшись от Димы.

Усмехнувшись, юноша хотел что-то сказать, но неожиданно для него Пурга, всего мгновение назад бывшая столь расслабленной, вздрогнула и упав на колени испуганно прошептала.

— Ложись!

Ничего не понимая Дима молча таращился сверху вниз на ее растрепанные, волнистые волосы. Факел, всего мгновение назад ярко освещавший лес, полетел в ручей, где с глухим шипением потух. Мир вокруг погрузился в густую черноту, ставшую после света, казалось бы, еще темнее. Припавшая к земле Пурга ухватила Диму за руку и с силой дернула вниз, заставив тоже упасть на колени. Уставшие ноги недовольно заныли, вынудив парня охнуть от неожиданности.

— Заткнись! — шикнула Пурга, до боли сжав Димино предплечье.

— Я ничего не говорил, — едва слышно ответил парень.

— Ну помолчи, пожалуйста! — ногти девушки впились в кожу юноши.

Ничего не понимая, Дима, тем не менее, оставил вопросы при себе и молча повел головой по сторонам, даже не надеясь хоть что-то разглядеть. Но, к его удивлению, взгляд почти сразу зацепился за нечто необычное. Присмотревшись, Дима еще раз непроизвольно охнул, заставив Пургу вновь впиться в него ногтями.

В нескольких десятках метров, хотя в такой темноте сложно сказать точно, какое между ними было расстояние, на фоне прочего кромешного мрака, выделялась парочка силуэтов, похожих на человеческие. Не слишком густые заросли почти не перекрывали обзор, отчего Дима был уверен, что впереди стояли люди. Но спокойнее от этого не становилось. Наоборот, сам факт того, что силуэты были видны на таком расстоянии и при столь плохом освещении, пугал. Объяснением тому было странное, близкое к фосфорному, свечение, исходившее от тел замерших на месте людей.

Сидевшая рядом Пурга потянула парня за руку, явно торопясь вернуться к лагерю. Дима был совсем не против убраться прочь и не стал сопротивляться. Пробираясь через кусты практически в полной тишине, парень нет-нет, да бросал быстрые взгляды за спину, но вскоре силуэты скрылись за деревьями.

— Что это? — негромко прошептал Дима, дернув рукой, которую все еще крепко сжимала Пурга.

— Призраки обычные, — тоже шепотом ответила девушка.

— Они опасны?

— Как правило нет.

— Тогда почему мы прячемся? — удивился юноша.

— Потому что это значит, что рядом Тень и большая. Все бестелесное оттуда лезет, — испуганно бросила Пурга, отпустив руку парня, отчего он почувствовал укол разочарования и на секунду отвлекся от странных силуэтов.

Вместе парочка вырвалась на поляну, где Пурга тут же всех огорошила неприятной новостью:

— Призраки рядом! Метров пятьдесят максимум. Огонь гасите.

Еще только услышав первые слова, люди мигом засуетились. В костер полетело несколько пригоршней земли, приготовленной рядом, и вскоре от него остались лишь тлеющие угли. Фарух и Клевер подлетели к краю маленькой поляны, где обосновался отряд, и принялись вглядываться в темноту. В тускло-алом свечении углей Дима толком не мог рассмотреть замерших мужчин. Но все остальные застыли на своих местах без какой-либо суеты, а значит, ситуация была хоть и опасной, но далеко не критичной.

Сидевшая у почти потухшего костра Ольга тихонько поманила Диму. На корточках подобравшись поближе, парень наконец-то получил свою порцию похлебки, которой было едва ли полмиски, но даже этому Дима был рад. Наплевав на возможную опасность, юноша накинулся на еду, прикончив ее меньше чем за минуту. Живот обиженно заурчал, прося добавки, но в ближайшее время на нее рассчитывать не приходилось. Да и не до этого было. Утолив голод, Дима будто очнулся ото сна и понял, в какой ситуации оказалась группа. Оставив миску у костра – сейчас идти к ручью, чтобы ее вымыть было явно не лучшей идеей, парень подполз поближе к Пурге и шепотом спросил:

— А как далеко мы от Тени?

— Я то откуда знаю? — испуганно прошептала девушка, но, подумав пару секунд, все же заговорила. — До предгорий не так далеко, тут много подобной пакости. А у Тени еще и границы визуально считай не различить. А уж ночью тем более.

— А призраков то на каком расстоянии видеть начинают? — не унимался Дима.

— По-разному всегда, — вместо девушки прокряхтел Мазай. — Бывает за несколько километров, а другой раз только за пару сотен до Тени что-то видеть начинаешь.

— В любом случае надо просто вести себя тихо и тогда... — начала Пурга, но ее тут же прервало шипение Злобы.

— И тогда нихрена! Стоит тварям полезть из аномалии и найти нас будет проще некуда! Даже если мы будем молча лежать и не отсвечивать. Они же по Осколкам ориентируются, уроды.

— Не выражайся при детях! — от костра шикнула Ольга.

Злоба что-то буркнула себе под нос, но все же замолчала.

Пребывающий в полной растерянности Дима напряженно спросил:

— А делать то, что тогда?

— Молиться, — вздохнул Мазай. — Небось не придет за нами никто ночью.

С этими словами старик лег на лежанку, немного поворочался и затих, чем немало удивил парня.

— Вы что, спать будете? Вот так просто? — поразился юноша.

— А чего мне? Если спать не буду, твари за нами не придут? — усмехнулся старик и вновь замолчал.

Почесав голову, Дима вернулся на свою лежанку и тоже улегся. Он слышал, как тихо дышат его компаньоны, как шумит ветер в кронах деревьев над головой и изредка, едва слышно, хлопают крыльями ночные птицы. Где-то на окраине поляны тихо переговаривались Клевер и Фарух, но о чем они говорили, парень различить не мог, хотя напряженности в их голосах не чувствовалось. Если напрячь слух Дима, кажется, даже мог различить звон ручья, бегущего по камням на границе соседней поляны. Но вот чего он не слышал – так это столь ожидаемого рыка или криков неведомых тварей. Испугавшие Пургу призраки были единственным проявлением Тени, которая могла находится совсем неподалеку. Очень скоро напряжение первых минут спало и Дима, успокоившись, даже задремал, но забыться полноценным сном не успел, разбуженный легким пинком Фаруха.

— Сменишь Клевера под утро. Щас я дежурить буду, потом он, а ты последний, до самого рассвета.

— Ладно, сейчас-то меня зачем было будить? — заспанно вздохнул Дима.

— Не знаю, спал ты больно сладко, мне аж завидно стало, — кажется пожал плечами в темноте кучерявый мужчина, отворачиваясь от парня.

Вздохнув, юноша повернулся на другой бок и попытался зарыться в лапник, накиданный, к сожалению, слишком тонким для этого слоем. Несмотря на усталость сон больше не желал возвращаться, и Дима мысленно проклинал Фаруха, изредка попадавшего в поле его зрения. Лучник не стоял на месте, а медленно прохаживался по границе поляны, иногда останавливаясь и прислушиваясь к окружающему лесу.

Наблюдать за силуэтом мужчины Диме скоро надоело. Желая хоть как-то отвлечься, он зацепился взглядом за лежавшую на лапнике Пургу, которая в отличие от парня, спала крепким сном. Буравя девушку взглядом, без каких-либо мыслей, Дима всеми силами пытался уснуть, но чем больше он старался, тем хуже у него получалось. В какой-то момент парень даже хотел подняться и сменить Фаруха на посту, но взглянув на небо разом успокоился. Только теперь он понял, почему мог видеть и Пургу и бродившего вокруг Фаруха, даже без костра. К тому времени в лесу стало чуточку светлее. Сквозь кроны деревьев пробивалась недавно взошедшая местная луна, превратившая кромешную темноту в мрачный, красноватый сумрак.

Словно завороженный Дима уставился на красный спутник этой сумасшедшей планеты, любуясь его медленным ходом по небосводу. Ветви и кроны деревьев скорее помогали в наблюдении, причудливо перекрывая часть луны, придавая ночной картине выразительности. Сам того не заметив Дима погрузился в глубокий, но не слишком приятный сон.

***

Сперва парню не снилось ничего или же сновидения были столь неважны, что он их даже не запомнил. По вот последнее видение, вспыхнувшее в измотанном сознании ближе к утру, запомнилось Диме до ужаса хорошо.

Парню снилась буря, и не просто буря, а самый настоящий шторм. Небо, затянутое тяжелыми тучами, рвалось на части от постоянных вспышек молний. Беспрестанно звучали раскаты грома, в ушах уже стоял непрекращающийся звон. Естественно, шел дождь, хотя лучше было сказать ливень – пелена падающей с неба воды была столь плотна, что, взглянув на ноги, с трудом получалось различить собственные ступни.

Где-то внизу ревело и билось о далекие скалы черное словно деготь море. Дима, почему-то, был уверен, что вода в нем именно черная. Пенистые барашки волн обжигали парня частыми прикосновениями, хотя тот завис в небе почти под самыми тучами – столь безумно было море далеко внизу.

Застывший в воздухе Дима будто наяву ощущал буйство стихии: слепящие вспышки молний, грохот грома, холод воды, льющееся с неба и поднимавшейся от моря внизу. Постоянно щурясь и прикрывая лицо, парень вглядывался в бушующее море и раздираемое молниями черное небо. И, к собственному удивлению, смог различить среди туч что-то необычное. Какое-то белое пятнышко, кажется, приближалось к нему.

Дима попытался шевельнуть рукой, протянуть ее в сторону пятна, но та отказалась его слушаться. Тело будто одеревенело от холода и царившей вокруг сырости. Попытавшись еще пару раз, юноша сдался и замер на месте, принявшись ждать пока пятнышко приблизиться к нему.

Несколько томительных минут или даже часов протекли в долгом ожидании, когда наконец Дима не смог различить очертания приблизившегося пятна. Это была белая птица. Которая очень устала. Видно, было как кроха из последних сил взмахивала крыльями, явно не в состоянии и дальше бороться с тяжелым проливным дождем. Сверкающие вокруг молнии словно стремились попасть прямо в птаху, а вздымающиеся над морем волны наверняка хотели захлестнуть ее и утащить на далекое, песчаное дно. Но пока что птица как-то боролась, хотя стихия пыталась ее убить.

Собрав всю волю в кулак, Дима вновь постарался шевельнуться, желая приблизиться к птице. Окоченевшее тело отказывалось слушаться, но парень не сдавался и продолжал рваться вперед. В какой-то момент Диме показалось, что ему даже удалось сдвинуться на несколько миллиметров. Но он тут же почувствовал, как за его спиной напряглась и задрожала струна, удерживающая его в воздухе. С замиранием сердца парень понял – еще движение, буквально пара миллиметров, и туго натянутая нить лопнет, после чего Дима ухнет прямо в холодное, беснующееся далеко внизу море.

Вновь переведя взгляд на птицу, которая каким-то чудом еще держалась в воздухе, Дима виновато пожал плечами, вернее, попытался это сделать и чуть отступил. Но тут небо раскололось напополам от вспышки молнии, столь яркой, что на несколько секунд Дима полностью ослеп. Разряд электричества прокатился по телу, на пару мгновений лишив парня чувств, но каким-то образом тот ощутил – струна все же лопнула, не выдержав удара молнии. Дима стремительно падал прямо в воды дегтярного моря.

Сердце замерло, волосы встали дыбом, а дыхание перехватило – юноша решил, что сейчас он либо проснется, либо действительно умрет, но не произошло ни того ни другого. Он упал в море, которое было совсем не таким, каким виделось и ощущалось с высоты птичьего полета.

Не было исполинских волн – лишь небольшая рябь, словно от легкого ветерка. Не было ледяного холода – в воде оказалось довольно комфортно. Не было далеких скал – исчез шелест, с которым волны разбивались о камни. Было лишь море, бескрайнее море и, казалось бы, больше ничего. Легко державшийся на воде парень устало закрыл глаза – он мог бы так дрейфовать вечно, не прилагая особых усилий. К тому же здесь было тихо, никаких тебе раскатов грома, воя ветра и шума дождя.

Вот только воспоминания о громе и молниях напомнили юноше о странной белой птице. Нехотя открыв глаза Дима, все это время лежавший на спине, перевернулся и загреб воду, стараясь удержаться на плаву, и тут же пожалел о том, что сделал это. Море, по которому он с таким удобством дрейфовал, состояло не из прозрачной, чуть теплой воды, а из алой, густой крови. Кровь была кругом, куда ни брось взгляд. Дима весь был в ней. Он загребал ее руками, стараясь удержаться на плаву и теперь ему было страшно представить, что будет, если он перестанет грести и погрузится на дно. Но самым ужасным были они.

Трупы. Трупы, трупы, трупы. После того как парень осознал, где все это время находился, они начали всплывать на поверхность. У некоторых не хватало частей тел, другие были растерзаны дикими зверями, третьи иссечены ударами оружия, а кто-то явно скончался от незнакомых Диме болезней или паразитов. Их тела были самыми мерзкими – ужасно раздутые, с кожей неестественных цветов, сочащейся слизью, сукровицей, гноем или личинками. От осознания того, что он во всем этом плавает парня чуть не вывернуло, но тут его отвлекло кое-что другое. Он знал этих людей. Может быть, не всех, но часть плавающих вокруг трупов была парню знакома. В голове стали всплывать имена, прозвища, привычки и слова. Дима знал, что странные, непонятно откуда взявшиеся воспоминания связаны с ними – с мертвыми людьми, в чьей крови он дрейфовал. Это стало последней каплей и не в силах даже закричать от ужаса Дима наконец-то распахнул глаза.

Рывком поднявшись на своей лежанке, парень испуганно закрутил головой, все еще рефлекторно пытаясь загрести несуществующую кровь руками, только бы удержаться на плаву. Красноватое свечение луны лишь усугубляло ситуацию, заставляя юношу все больше верить в правдивость кошмара. Помог ему прийти в себя подошедший Клевер, ухвативший Диму за предплечья:

— Тихо, тихо, успокойся. Куда поплыл? — негромко рассмеялся мужчина, пытаясь заглянуть парню в глаза.

— Я... не знаю... сон приснился, кошмар, — тяжело дыша ответил начавший приходить в себя Дима.

— Удивлен, что ты не заорал, — хмыкнул Клевер, отпустив руки парня и хлопнув того по плечу. — Ночь, конечно, была спокойная, но лишний раз лучше не шуметь.

— Ага, — сипло ответил парень поднимаясь. — Давайте я подежурю, что ли. А то сна ни в одном глазу.

Немного подумав Клевер кивнул:

— Ладно, я все равно через часик тебя будить собирался. Но ты смотри, если будешь днем от остальных отставать, я с тобой миндальничать не буду.

— Это понятно, — благодарно кивнул парень, разминая слегка закоченевшие конечности.

Отправив Клевера спать, Дима медленно побрел по периметру поляны. В руках он сжимал копье, которое так не хотел пускать в дело, но и расставаться с ним теперь было страшно.

Алая луна в эту пору уже клонилась к западу и вскоре Диме придется патрулировать даже без ее слабого свечения, но он был не против. После недавнего кошмара красный сумрак, царивший вокруг, напрягал его не меньше, чем кромешная темнота. Парень с нетерпением ждал рассвета, то и дело бросая взгляд на восток, где небо, кажется, уже начало понемногу светлеть.

Медленно шагая по краю поляны Дима, то и дело возвращался мыслями к странному сну. Он слишком отчетливо запомнил обе его части, хот вторая половина кошмара волновала его куда сильнее. Целое море крови, с плавающими в нем трупами. Парень не пытался углядеть в этом хоть каких-то знаков, а лишь старался выкинуть из головы лица, которые, к своему ужасу, запомнил слишком хорошо. Не все, но некоторые до сих пор плыли перед глазами. Самым пугающим было то, что среди трупов он видел тех, кого уже знал: Клевера, Богдана из Цитадели, старика Мазая, одного из убийц, за которыми он наблюдал в первом найденном замке, Ольги и, кажется, кого-то еще. Все это пугало Диму и больше всего он надеялся, что среди трупов не было тела Пурги.