Юдоль битвы

Глава 3

Дима бежал навстречу дождю и даже не думал останавливаться. Зачем? На этот вопрос у него не было ответа. Было в этом что-то первобытное. Адреналин бурлил в крови, заставляя бежать вперед, прорываться сквозь высокую траву, рискуя свернуть шею, провалившись ногой в чью-то нору или запнувшись за муравейник. Мысли о том, что в спину уже может дышать перехитривший человека фирд, заставляли сердце стучать чаще и рваться вперед еще быстрее.

До следующей рощи оставалось не больше полукилометра, когда до этого редкие капли начали бить по лицу куда чаще. Еще несколько секунд и Дима ворвался в густую стену дождя. Глаза мигом застлало стекающими по лбу каплями, заставляя сильно щуриться и бежать почти вслепую. Одежда намокла в одно мгновение, водолазка прилипла к телу, а в кроссовках захлюпало. Хотя Дима этого не слышал, лишь отмечал краем сознания. Все, что достигало ушей – это дикий гул дождя, бьющего по луговой траве, вперемешку с воем ветра и частыми раскатами грома. На одном лишь слепом кураже парень продолжал рваться вперед. Запинаясь за прибитую к земле мокрую траву, он не падал лишь за счет недоделанного копья, на которое теперь опирался при беге.

Дима не знал, сколько это продолжалось. Шел ли он куда-то или просто топтался по кругу? Преследовал его фирд или же плюнул на ускользнувшего обидчика? Вокруг творилось что-то неописуемое. Ветер рвал и метал, иногда чуть не сбивая парня на землю. В ушах давно звенело от беспрестанного шума и грохота. Дима уже не обращал внимания на гром, по началу заставлявший трепетать. Один раз где-то совсем рядом, может, всего в нескольких метрах, ударила молния. Волосы тут же встали дыбом, то ли от испуга, то ли от электрического разряда. Взбудораженный, Дима поднял голову к небу и громко, безумно заорал, потрясая посохом.

Ответом был еще один гулкий, пробирающий до костей раскат грома. Усмехнувшись, парень пошел вперед куда медленнее, чем до этого. Необъяснимый приступ адреналина схлынул так же быстро, как и накатил. Диму все еще нет-нет да потряхивало, но, возможно, дело было в холоде. Промокшая до нитки одежда ни капельки не защищала от пронизывающего ветра, и парень серьезно усомнился в разумности своего спонтанного поступка.

С трудом сжав закоченевшими пальцами чуть не выскользнувшее древко, парень замер, силясь разглядеть хоть что-то в окружающей серой пелене дождя. Он точно помнил, что ближайшая роща была на северо-востоке, но как определить стороны света сейчас? Подняв голову, парень не сумел разглядеть даже намека на солнце, что неудивительно. Оставалось только брести вперед в надежде выйти хоть к чему-то. Не сидеть же на месте! В такую погоду легко заработать переохлаждение или может воспаление легких, решив отсидеться на открытом всем ветрам лугу.

Но о решении ворваться в стену дождя парень жалел не слишком долго.

— По крайней мере, фирд от меня отстанет. Вода же смоет запах? — бормотал себе под нос Дима, не слыша собственной речи из-за шума дождя. — Я все равно что через реку перебрался.

Только тут парня осенило. Сорвав с пояса фляжку, которую туда повесил еще в замке, Дима задумчиво на нее уставился. Решение пришло быстро. Стащив с себя свитер, парень уселся на землю, зажал флягу меж ног, и принялся выжимать воду из одежды.

Чуть погодя парень попробовал собранную жидкость и довольно хмыкнул. Легкий привкус синтетики, конечно, присутствовал, но вряд ли ему это повредил. Да и как иначе он бы ее собрал? Не стоять же под дождем с открытой флягой, ловя горлышком капли?

Изредка делая привалы, чтобы в очередной раз выжать свитер, Дима продолжил двигаться вперед. Вскоре дождь начал ослабевать. Видимость стала чуть лучше и получилось разглядеть темное пятно рощи в стороне. Дима тут же сменил курс, но до деревьев не дошел, оказавшись на хорошо протоптанной тропе.

Замерев посреди найденной дорожки, парень попытался проследить по ней взглядом, но из-за дождя не сумел рассмотреть, куда та ведет. Но догадаться, что тропа, скорее всего, бежала к замку с костром на башне, было несложно. Для простоты Дима решил звать этот замок Маяком, а тот, который он покинул – Мертвым. Наличие всего двух замков на мысленной карте не вызывало большой путаницы, но Дима был уверен, что позже встретит еще не одно укрепление. И лучше сразу навести в голове порядок.

Занятый размышлениями парень медленно брел по тропке. Диму немного напрягало, что теперь он оставлял за собой следы, но скрытностью было решено пожертвовать в угоду скорости и комфорта.

Вскоре дождь начал стихать. Черные тучи остались лишь далеко на западе, а над головой парня плыли их серые собраться, сквозь которые можно было смутно разглядеть белый кружок солнца, давно перевалившего за зенит. Ветер стал чуточку теплее, но Диму все равно потряхивало от холода. Пришлось остановиться и хорошенько выжать свитер. Водолазку парень тоже отжал, после чего как мог обтерся ею же, еще разок крепко скрутил и снова оделся.

Впрочем, холод заботил парня не слишком сильно. До Маяка осталось не больше пары километров и Дима как будто бы слышал отдаленные людские крики и даже видел изредка бродящих по стенам человечков. Несмотря на огромное желание бросится к людям, об осторожности парень не забыл и теперь шел в полуприседе, так чтобы от взглядов дозорных его скрыла высокая трава.

Когда до замка осталось около километра, парень оказался в очередной роще. Тропа шла меж деревьев, параллельно ручью, весело журчащему по камням. После недавнего ливня вода в нем грязной. Дима довольно улыбнулся и похлопал по фляжке, которую заблаговременно наполнил.

С отвращением вспоминая утренних пиявок и, от страха высоко задирая ноги, парень перебежал на другой берег ручья. В так и не высохших кроссовках захлюпало с новой силой, но, по крайней мере, никто не впился в ногу крохотными зубками.

К северу от ручья роща была куда гуще и раза в два больше по площади чем ее южная часть. При этом в лесу было чисто, по сравнению с покинутой ранее рощицей. На земле почти не лежало валежника, старых, но еще не упавших деревьев тожене было мало, отчего подлесок был довольно густым. Кроме того, роща была испещрена пусть и редкими, но тропинками.

Относительно не разведанный участок лесочка найти все же удалось, и по какой-то странной традиции Дима снова забрался на дерево, где затаился в ветвях. Укрытие находилось на небольшой возвышенности, недалеко от опушки, откуда было хорошо видно замок и поле перед западными воротами.

Участок от рощи и до замка был почти полностью расчищен от деревьев и, естественно, распахан. Что тут растили Дима определить не сумел: какие-то злаки и немного овощей. Хотя вон там вроде росли подсолнухи и, может быть, бобы.

Домов с наружи замковых стен не было, что немного удивило парня. Нет, остовы нескольких зданий он видел, но вот новых строений – ни одного. Видимо, все местные жители предпочитали обитать за стенами. Дима их прекрасно понимал.

Легонько покачиваясь вместе с деревом из стороны в сторону, парень просидел наверху почти до самой ночи. К концу наблюдения солнце практически скрылось за горизонтом, а на небе стали зажигаться первые звезды. Дима успел порядком проголодаться, но кроме мухоморов в его сумке ничего не осталось. Пришлось довольствоваться водой. Одежду парень кое-как просушил, растянув на ветвях. Как и грибные «бусы». Снова есть галлюциногенную дрянь Дима не собирался, а вот продать тому, кто подобным увлекается, можно попробовать.

За все время наблюдения Дима не узнал об обитателях замка практически ничего. Сколько там жило человек? Что это за люди? Зачем по ночам они жгут костры на башне? Отсюда ли родом давешние убийцы? Убьют ли самого парня, если он выйдет к стенам? Ни на один из этих вопросов ответа так и не появилось.

— Надо брать «языка»! — лишь озвучив смелое решение, Дима тут же сдулся. — А каким образом? За сегодня из замка так никто и не вышел! Как они за полями следят? Да и по роще полно тропок… Значит, ходят сюда за валежником, ягодами, грибами. А может, и охотятся… Но охотники точно не вариант. Если я на них свалюсь с дерева, меня без лишних вопросов копьями заколют и все. Нужно ждать каких-нибудь женщин или детей, которые за ягодами пойдут. Стоп! А время года сейчас какое? Ягоды еще растут?

Занятый размышлениями вслух Дима чуть не прозевал усилившееся на стене шевеление. От мыслей его отвлекли громкие голоса. Кто-то явно отдавал приказы.

Привстав на ветке, парень смог разглядеть несколько человеческих фигур, что со всех ног мчались к замку, спеша обойти стену, чтобы добраться до западных ворот – судя по всему, единственных в этом укреплении. Для бегущих людей уже приоткрыли створки и даже изредка подбадривали криками.

— И от кого они удирают? — прошептал Дима, силясь разглядеть преследователей.

Сознание ехидно подсунуло ему образ фирда с ободранным черепом, на что парень усиленно замотал головой. Встречаться с давешней тварью Дима хотел меньше всего.

Вскоре в поле зрения юноши наконец-то появились преследователи. Ими, к огромному удивлению Димы, оказались обычные люди. Чуть меньше десятка хорошо вооруженных человек неспешно двигались вдоль стены, нисколько не опасаясь того, что их обстреляют защитники укрепления. Пытаться догнать уже скрывшихся в замке беглецов эти ребята и не старались – видимо, прекрасно понимали, что «добыча» ушла.

Но на этом странные вещи не закончились. Охотники, если их можно так назвать, спокойно подошли к воротам и после недолгого разговора с кем-то на стене тоже вошли внутрь. Что происходило дальше Дима не видел, но столь ожидаемых звуков боя или кровожадных криков парень так и не дождался. Выходило так, что в замке собрались как минимум две враждебные группы и по какой-то причине одна так и не прибила вторую. Защитники замка, сперва показавшиеся Диме союзниками беглецов, теперь казались абсолютными нейтралами, которым вообще без разницы кого пускать в замок. Хотя был шанс, что те являются друзьями убийц, но зачем тогда первая группа так спешила к укреплению? Они явно знали, что смогут здесь найти убежище. Но почему и убийцы вошли внутрь так спокойно?

— К черту! Я иду! — стукнул кулаком по стволу парень. — Я хочу жрать! Хочу выспаться в тепле, а не на дереве в сырой одежде! Если меня убьют, то…

Спустившийся Дима замер у корней, перетаптывается с ноги на ногу. Мысли о смерти не то чтобы сильно напугали парня, но обеспокоили уж точно. Умереть по глупости, потому что решил довериться непонятным защитникам замка, очень не хотелось. Но и сидеть на дереве целую ночь не было никакого желания. Все решило далекое, почти неразличимое завывание фирда или, может, обычного волка, наверно углядевшего восходящую на востоке луну.

Больше не сомневаясь парень твердыми шагом двинулся к замку. Столкновение с людьми, какими бы жестокими убийцами те ни были, пугало не так сильно, как ночевка в лесу. Пока единственными из местных зверей кого Диме довелось увидеть, были фирд и огромные пиявки. Но здоровенное гнездо на верхушке Мертвого, усеянное останками людей, недвусмысленно намекало на то, что ночевка под открытым небом легко могла стать для беспечного путника последней.

Его появление под стенами замка заметили далеко не сразу. Если бы парень не закричал, привлекая к себе внимание, кто знает, сколько бы пришлось простоять в сгущающихся сумерках.

Заслышав крик, на ворота высыпало несколько человек, что с интересом стали разглядывать парня, особо не таясь за зубцами. Каждый был чем-то вооружен, будь то копье или лук, но что-то еще в темноте Дима разглядеть не смог. Только силуэты, мелькающие на фоне горящих за спинами защитников масляных ламп.

Наконец, игра в гляделки закончилась, и один из замковых выкрикнул:

— Ты кто такой будешь?

«Я его понимаю. Как и тех убийц. Это хорошо – языкового барьера не будет,» – мелькнула в голове облегченная мысль. Прокашлявшись, Дима немного неуверенно ответил:

— Просто путник. Без понятий, как здесь оказался, но ночью увидел огонь на башне вашего замка. Решил к нормальным людям выйти…

— А, так ты новичок. Ща мы тебя запустим, внутри уже все объясним. И не боись – к нормальным людям вышел. Кто сегодня на вороте?! Клин, подымай решетку, чего пялишься? Кто-нибудь вниз метнитесь, створки приоткройте.

— Так просто? — едва слышно прошептал Дима, немного не веря в происходящее, но через несколько секунд до его ушей действительно донесся звук сматываемой на барабан цепи.

Неуверенно подойдя к воротам, парень дождался, пока створки чуть приоткроются и настороженно вошел внутрь. Открывшие ему мужчины тут же налегли на ворота, закрывая их обратно. Дима хотел им помочь, но его остановил крик откуда-то сверху:

— Сами справятся! Иди внутрь, щас я спущусь!

Задрав голову, парень через небольшое квадратное отверстие в потолке разглядел говорившего. «Кажется, эти штуки называются машикулями,» – неожиданно для себя вспомнил Дима. Не дожидаясь ответа отверстие закрыли деревянным щитом, и на этом про гостя как будто бы вообще забыли. Закрывшим створки защитникам не было до него никакого дела. Выполнив свою работу, они спокойно направились во внутренний двор укрепления, лишь последний, вроде бы одного возраста с Димой, по дороге окликнул парня:

— Пошли, чего встал-то. Щас Дрозд спустится, введет тебя в курс дела. И не бойся, никто тебя убивать не будет. Внутри Цитадели Стражей уж точно.

— А за пределами? — задал очевидный вопрос Дима.

Слышавшие его мужчины мрачно ухмыльнулись, но промолчали. Вместо них ответил тот же парнишка:

— Мы – нет. За остальную шваль, что там шатается, говорить не буду. Но тут можешь не бояться, братан. Внутри Цитаделей убийства и бои запрещены, расслабься.

Не слишком понимая, как тут все работает Дима, наконец, отошел от ворот. За спиной тут же зазвенели цепи опускающихся решеток.

Парень оказался в когда-то довольно большом внутреннем дворе замка. Нет, со временем его площадь не стала меньше, просто почти все свободное пространство было застроено домами, хижинами, какими-то хибарами или временными палатками и шалашами. Тут и там сновали люди, которых по ощущениям Димы, в замке обитало никак не меньше нескольких сотен.

Пораженно замерев на месте, юноша таращился на людей, живущих вполне привычной для них жизнью. Его появление не вызвало в замке никакого переполоха, никому вообще не было дела, до явившегося непонятно откуда парня в странной одежде. Хотя нет, кого-то все же заинтересовал его наряд. Говоривший с Димой парнишка не ушел с остальными и все еще стоял на месте, рассматривая его кроссовки. Заметив взгляд Димы, стражник завистливо сказал:

— Удобно тебе, наверное. Мои месяц назад порвались, до сих пор не могу привыкнуть в этой хрени ходить!

Переведя взгляд на ноги парня, Дима увидел самые настоящие, пусть и не слишком качественно сплетенные лапти. Незнакомец тоже был одет на средневековый манер: длинная, до колен, рубаха, перевязанная широким поясом, широкие же штаны, онучи под лаптями, расстегнутый стеганый жилет длиной до середины бедер. На поясе у молодого стражника висел нож, пара каких-то мешочков. В руках он сжимал добротное копье.

— Слушай, а давай я у тебя их куплю, м? Два серых дам, нормальная цена, отвечаю! — отвлек Диму от разглядывания его одежды стражник.

— Что ты дашь?

— Ну два Осколка серых! Че ты как… а, точно, ты же новенький, не знаешь еще. Но я тебе базарю, больше пары бледных за кросы никто не даст!

— Богдан! А ну, свалил, быстро! Хватит парня дурить! — раздался со стороны знакомый голос.

Обернувшись Дима увидел говорившего со стены мужчину, который уже спустился и сейчас направлялся к парням.

Новый участник беседы оказался невысок, почти не голову меньше Димы, но при этом весил, пожалуй, столько же. При всей своей коренастости незнакомец был довольно подвижен. В том как он часто и быстро поворачивал голову, чтобы на что-то взглянуть, было нечто птичье. Чуть взъерошенные волосы и в противовес им ухоженная, короткая борода воина были русого цвета, с чуть рыжеватым отливом на висках. По качеству одежды он сильно обогнал Богдана, потому что носил сапоги, а поверх стеганки кольчужный жилет. За поясом мужчина заткнул небольшой, будто бы игрушечный узкий топорик на длинном топорище. Также из оружия за спиной воина покоился кожаный чехол для лука, а с другой стороны пояса висел полный колчан.

— Вали на свой пост, мелкий! — беззлобно проворчал на Богдана мужчина, остановившись возле парней.

Грустно скривившись молодой страж пошел прочь, по пути не забыв шепнуть Диме:

— Кросы никому не продавай! Я еще пару серых накину, если для меня придержишь.

Все слышавший мужчина легонько замахнулся на Богдана рукой и тот, наконец, бросился прочь, то и дело оглядываясь. Старший не сводил с него глаз, пока парень не скрылся в башне. Сокрушенно вздохнув, воин повернулся к Диме и протянул руку:

— Будем знакомы, меня Дрозд звать.

— Дима, — пожал грубую ладонь юноша.

— Так, ты у нас новенький? Тогда давай быстренько в курс дел тебя введу, а потом уже решай куда податься.

Дима усердно закивал головой, боясь, что новый знакомый вдруг передумает. Узнать хоть что-то о непонятном мире было жизненно необходимо.

— Значит так, — прокашлялся Дрозд. — Сразу разочарую – где мы находимся никто не знает. Как отсюда выбраться и можно ли вообще, тоже. Считай, что мы в другом мире. Всех такая формулировка устраивает.

После этих слов мужчина замолчал, внимательно следя за реакцией парня, но, выждав несколько секунд, добродушно толкнул Диму локтем:

— Что, даже не удивишься? Обычно новики пугаются. Кто-то кричит, хотя большинство просто ненадолго в апатию впадают.

— А смысл? Я еще вчера подозревать начал, что не в родном мире. Обидно, конечно, услышать подтверждение своим словам, но не сильно. Я прошлого не помню толком-то.

— Как и все здесь. Большинство не может вспомнить ничего кроме смутных ассоциаций из прошлой жизни. Реже собственное имя и иногда возраст. Хоть пару связных предложений о себе прошлом рассказать могут единицы. А теперь запомни – где бы мы ни находились, другой власти, кроме силы, здесь нет. Понимаешь к чему я?

Сглотнув подступивший к горлу ком, Дима неуверенно пробормотал:

— Здесь… очень легко умереть?

— В точку, — мрачно кивнул Дрозд, а затем понизил голос. — Я тебе больше скажу, не просто умереть, а сдохнуть от руки другого человека. Убивают все. А те, кто не убивает, способствуют этому. Или становятся жертвами. Весь новый мир – это гребаный Колизей! А мы гладиаторы, которым не светит освобождение за зрелищный бой. Разве что посмертно. Хотя видел я бедолаг, что и после смерти не могли перестать сражаться…

— Абсурд какой-то. Зачем людям убивать друг друга? Какой смысл, если этим даже свободу заслужить невозможно? — ошарашенно пробормотал Дима.

— Пойми, мелкий, не мы это начали, — хмуро ответил мужчина. — Есть мнение, что нормальных людей здесь немного. Они сюда или не попадают или их убивают быстро. Основная масса попавших – это отбросы общества, для которых смерть значит не слишком много. Такие и сами ее не бояться и других убивают без особых проблем. У тебя теперь тоже выбор небольшой – прими правила или умри.

Нахмурившись парень несколько секунд обдумывал слова мужчины, а затем с сомнением заметил:

— Но никто же не помнит ничего о прошлой жизни. Откуда вам знать, что за люди сюда попадают?

— Да, воспоминаний толком нет, но привычки, характер и подсознательные нормы морали никуда не денутся. Если человек был судим за убийство или кошек бездомных с крыши скидывал, как он себя поведет, ощутив даже не безнаказанность, нет… поощрение от того, кто это место создал?

— Стоп, поощрение? — приподнял брови Дима.

Вместо ответа Дрозд двинулся к донжону, поманив парня за собой. Пройдя по главной улице, мужчины вошли в сердце укрепления, оказавшись в квадратной комнате, из которой в разные стороны вело три прохода. Дрозд толкнул дверь напротив входа и пропустил парня первым.

Дима оказался в длинной, но вместе с тем несколько узкой комнате, почти коридоре. На стенах висели темно-красные шарообразные светильники, дающие довольно тусклый свет, из-за чего в комнате царил жутковатый полумрак. Тепла от этих шаров, видимо, совсем не исходило, потому что Диму разом пробрал озноб. Хотя, возможно, дело было в неприветливой атмосфере.

В самом конце коридора стоял какой-то алтарь. Это слово первым приходило на ум при взгляде на большой, грубо обтесанный камень. Только верхняя грань алтаря была гладко отшлифована, а по краям имела канавки, видимо, для стока крови. В пол возле алтаря было вбито несколько железных колец, с пропущенными через них кандалами на цепях. Довершала жуткую картину огромная каменная же плита, стоявшая вплотную за алтарем, придавая ему некоторое сходство с троном. Странная спинка была испещрена какими-то письменами. Начертанием они напоминали резкую, размашистую арабскую вязь. Почему-то при взгляде на них Дима вспомнил о терне. Чем-то письмена были похожи на шипастые ветви этого растения.

— Вы здесь жертвоприношения устраиваете или что? — парень покрепче сжал посох, понимая, что против более опытного воина у него маловато шансов.

— Расслабься, мелкий, все куда проще. И не так кроваво. Во всяком случае здесь, — хмыкнул Дрозд, заметив напряжение юноши. — Видел уже, что у тебя на груди, м?

— Какой-то круг с дыркой. На татуировку похоже, только немного выпуклая, — осторожно ответил Дима.

— Ну вот, такая штука у всех людей в этом мире есть. Мы её Осколком Души зовём. Поэтично, не находишь? В общем, если Осколки бросить на алтарь, то местный Бог наградит тебя тем, что захочешь. Оружие, одежда, еда, доспехи, медикаменты, наркотики – только тебе решать, что просить. Но есть ограничение – ничего современного, для твоего родного мира. Ничего что опережает Колизей по технологиям, так точнее будет. Поэтому новые кроссовки ты получить уже не сможешь, — хитро ухмыльнулся Дрозд.

Почесав скрытый под одеждой Осколок и бросив задумчивый взгляд на кроссовки, Дима уточнил:

— А почему в стенах замка никто друг друга не убивает? Богдан, что-то упоминал, но я почти ничего не понял. Он про Стражей и Цитадель болтал…

— Тут ничего сложного. Все нейтральные замки, которые контролируются нами, Стражами, зовутся Цитаделями. Всего их было двенадцать, но сейчас под нашим контролем осталось лишь семь. Две разгромили твари и к ним опасно приближаться, а три смогли отбить крупные шайки, хотя лучше сказать кланы, учитывая их силу.

— Ну так, а не убивают здесь друга-друга почему? — все еще не понимал Дима.

Вздохнув, Дрозд кивнул в сторону выхода и стал удаляться. По пути мужчина, медленно подбирая слова заговорил:

— Есть несколько причин. Во-первых, мы стремимся дать хоть небольшой шанс всем, кто попал в этот мир. Шанс – это доступ к Алтарям, что находятся во всех Цитаделях. Во-вторых, нежелание вмешиваться во все это дерьмо. Мы нейтралы, хранители Алтарей. В наших замках живут в основном люди, что хотят стабильного положения в новом мире и готовы его отстаивать. Конечно, иногда и этому постоянству приходит конец, учитывая, что пять Цитаделей пали. Но остальные ведь стоят до сих пор?

— То есть и я могу остаться в вашем замке? — взволнованно спросил парень, не слишком желавший возвращаться в довольно опасный мир за стенами.

Дрозд на его слова ответил не сразу. Идущий рядом Дима беспокойно теребил рукав свитера, ожидая слов проводника. Вскоре мужчина неуверенно заговорил:

— Если честно, то кого попало в Цитадели мы не селим. И так друг у друга на головах живем. На какое-то время остаться можешь, но затем тебе придется уйти или платить. Места на всех внутри не хватает, говорю же. К тому же все, кто селиться в Цитадели на постоянку являются Стражами. И тебе для начала нужно заслужить право вступить в нашу организацию. А это решение принимаю не я.

Ошарашенно замерев на месте, Дима непонимающе пробормотал:

— То есть как это так? Мне нужно заслужить право стать Стражем, а до тех пор вы предлагаете мне жить за стенами?!

— Справедливости ради, за стенами обитает довольно много людей. Кроме того, есть еще Город. Там тоже можно вполне сносно существовать, так что…

— Ну охренеть! — не выдержав ругнулся парень. — Я даже не знаю, где этот ваш Город находится! Толкового оружия у меня нет, навыков обращения с ним тем более и вы предлагаете просто валить отсюда…

— Эй-эй, успокойся, мелкий! — рыкнул Дрозд. — Учитывая, что ты совсем новик неделю можешь жить в Цитадели, никто тебя не выгонит. Но потом да, будь добр, или платить, или валить. Но если за неделю успеешь себя проявить, то, может, и получишь приглашение в Стражи.

Зло выдохнув Дима почесал лоб, а затем нехотя спросил:

— И что для этого нужно?

— Больше всего нам всегда не хватает воинов. Толковых воинов. Если вдруг окажется, что ты хороший ремесленник, врач или что-то в этом роде, то шанс, что тебя примут тоже велик. Но за неделю очень маловероятно, что ты вспомнишь хоть что-то из навыков прошлой жизни. В общем, считай, что если хочешь остаться, то придется проявить себя как воина.

— Класс. Предлагаешь пойти за стены и кого-нибудь завалить? — отрешенно спросил Дима, стараясь об этом даже не думать.

— Людей убивать не нужно, не бухти. За стенами хватает тварей, которые постоянно доставляют проблем. Звучит страшно, но таковы реалии нового мира, мелкий, — сочувственно похлопал его по плечу Дрозд. — Хочешь жить в безопасности изволь сам ее и обеспечивать. В одиночку или в составе группы.

— Таковы планы вашего дурацкого кружка по интересам, — скривился парень. — Есть ведь в этом мире люди, которые никого не убивают. Где-то они живут? Я не имею в виду ремесленников и врачей под боком у сильных кланов или шаек. Обычных людей.

— Где-то живут, — мужчина взглянул на виднеющиеся из-за стены верхушки сосен. — Но не у нас. Мы – гарант того, что Алтарями смогут воспользоваться все. Поэтому слабаки здесь не нужны. Синие живут в Городе или, если не выдерживают, бегут прочь, к границам. Хотя мало кто долго там выживает. Но такова судьба тех, кто оружие в руки взять боится.

Все еще хмурящийся Дима уловил в словах воина незнакомое понятие и тут же уточнил:

— А синие это?..

— Пацифисты, — хохотнул Дрозд, но все же посерьезнел и решил пояснить. — У тебя на груди кругляк какого цвета?

Задумавшись Дима оттянул ворот водолазки и заглянул под одежду. В вечернем, почти ночном свете разглядеть что-то было сложно, и парень ответил по памяти:

— Серый был.

— Во-о-от. Это потому, что ты новик, еще не натворил делов. Будешь прятаться под камушком и дрожать от страха кругляк посинеет. Чем дольше сидишь и чем реже оружие в руки берешь для вполне понятных целей, тем светлее Осколок. И как бы это мерзко ни звучало, ценнее.

— А красные? — Диме тут же вспомнились слова бандитов, которые, кстати, могли ошиваться где-то в Цитадели.

— Воины, — хмыкнул Дрозд. — Чем ярче – тем ценнее. От бордового к алому. Желтые и золотые – это ремесленники. Зеленые и изумрудные – врачи. Фиолетовые – лидеры, у коменданта нашей Цитадели такой. А больше я цветов не видел.

— А разница при обмене какая-то есть?

Вздохнув, Дрозд тоскливо посмотрел в сторону ближайшего двухэтажного здания, на вывеске которого была изображена кружка пива и жареная курица.

— Достал ты уже с вопросами, но на этот отвечу, так и быть. Ибо в корень зришь, мелкий, хоть и ноешь, что сражаться заставляют.

— Я просто убивать не горю желанием, — буркнул Дима.

— Ну и топай тогда в Город! Или на окраины вали. А к нам не просись. Но мы вроде не про это говорили, а насчет обмена. Запомни сразу – махнуть можно все, на все, но есть тонкости. Лучшее оружие и доспехи – это красные Осколки. Медикаменты или исцеление прямо сейчас – это зеленые. Материалы, инструменты и прочее – угадай какие? Но повторю, обменять можно все на все. Но, к примеру, синих за меч ты отдашь пять, а красных лишь парочку.

— А синие на что тратить?

— На что хочешь, — хмыкнул Дрозд, но заметив скепсис в глазах парня недовольно заговорил. — Ну вот на что, по-твоему, можно поменять Осколок пацифиста? Что им присуще? Белый флаг? Сапоги-скороходы? Шапка-невидимка?

— Зачем тогда убивать синих, если их Осколки ничем не отличаются?

Замерев перед входом в таверну Дрозд быстро, по-птичьи, огляделся, после чего понизив голос сказал:

— Ради белого Осколка.

— Белого? — опешил Дима.

— Типа того. Мифическое сокровище гребаного Колизея. Осколок самой чистой души. Завладеешь им и сможешь попросить у Бога чего пожелаешь. Говорят, что можно будет даже вернуться домой, — голосом заправского рассказчика, активно жестикулируя, объяснял Дрозд.

— И чтобы его получить нужно убить человека, — вздохнул Дима.

— Таковы правила этого места, мелкий, — хмыкнул Дрозд.

Немного помолчали, после чего старший встрепенулся и подтолкнул парня в сторону конца улицы:

— Ладно, давай ступай. Вон там общие бараки для только что прибывших. Можешь там оставаться бесплатно в течение недели, потому что ты серенький, а с вашего брата денег не берем. Потом изволь или платить за ночевку или доказать, что от тебя польза Стражам будет. День твоего прихода я запомнил, так что ты у меня на карандаше, мелкий.

Хлопнув Диму на прощание по плечу, Дрозд пошел к таверне, часто-часто при этом вертя головой. Наверно высматривал, кого из местных воинов еще можно отчитать. Новый знакомый мог это отрицать и ворчать, но болтать ему явно нравилось. Ведь на все интересующие Диму вопросы тот ответил.

По пути проверив свои нехитрые пожитки, парень вошел в двери длинного барака. Здание было сложено из тонких жердей, отчего щелей в стенах хватало. Не спасало даже то, что какая-то добрая душа пыталась их проконопатить сухим мхом. Внутреннее убранство тоже оказалось небогатым: никаких отдельных комнат или хотя бы занавесок, из мебели только широкие лавки, набранные их все тех же жердей, и идущие вдоль стен. Предполагалось, что ночующие люди будут спать на лавках, но сейчас большая их часть была сломана, а на тех, что уцелели, расположилось несколько не вызывающих доверия личностей. Остальные довольствовались местом на полу, которого было хоть отбавляй.

Всего внутри барака собралось около двух десятков людей. Как Дима выяснил позже не все здесь были серыми как он. Просто собравшимся нечем было заплатить за гостиницу, либо им было без разницы, где пережидать ночь. Лишь бы в безопасности.

Ненадолго замерев в дверях, Дима быстро выделил три основные группы среди собравшихся. Оставаться в одиночестве парень не хотел, присоединится к Стражам не мог. А тут как раз подвернулся шанс найти хоть какую-то компанию.

Первыми в глаза бросались собравшиеся на уцелевших скамьях мужчины, молча игравшие в карты. Все при оружии, хоть и довольно потрепанные на вид. Подходить к ним Дима побоялся – косые взгляды, которые те бросали в сторону новичка, давали понять, что в пополнении те не нуждались.

Вторая и третья группа были похожи. И там, и там собрались женщины, редкие дети и старики, хотя бы парочка мужчин. Разве что вторая выглядела более потрепанной, и на семь человек в ней было лишь две женщины и один мелко дрожащий парнишка лет восьми. Третья группа выглядела более оживленной и уверенной в себе, и состояла из восьми человек.

Одиночек в бараке было всего двое, не считая Димы, которому тут же активно замахал один из мужчин третьей группы. Не став особо сопротивляться, парень направился к ним.

Подойдя к сидевшим в углу людям, юноша растерянно замер. На него молча уставились восемь пар глаз. Дима ответил им тем же. «Сами меня позвали, вот пусть первыми разговор и начинают,» – подумал юноша и словно в ответ на его мысли одна из женщин спросила подозвавшего Диму мужчину:

— Собрался его с нами позвать, Клевер?

Мужчина кивнул, разглядывая одежду парня. Тем временем женщина недовольно заметила:

— Но он же серый наверняка. Какая от такого польза?

Почувствовав себя неуютно из-за предвзятого отношения, Дима угрюмо спросил:

— Вы чего меня позвали-то? Кости перемывать? Ну так я пойду тогда.

— Стой, — заговорил тот, которого назвали Клевером. — Нам, если честно, люди очень нужны. Мужчины или боевитые женщины. Мы… к границе мы идем, а там без тех, кто готов сражаться не обойтись.

— И вам тоже надо, чтобы я убивал кого-то? — не выдержал Дима и уже хотел развернуться, но его поймал за штанину дедок лет шестидесяти.

— Не торопись, паря, — прошамкал старик, хват у которого был по-настоящему железным, и потянул Диму к земле, заставив сесть рядом. — Никто тебя убивать не заставляет. Людей в смысле. Зверья и нечисти у границ много, вот его отгонять люди и нужны. От этого кругляк твой сильно не покраснеет, не волнуйся.

— Мазай дело говорит, — кивнул Клевер. — С убийцами мы дел не имеем, но без тех, кто оружие в руках держать умеет до границ не дойти. А у нас и так синих в группе многовато. Ты парень вроде крепкий хоть и серый наверно, но это не беда. Что к чему мы тебе растолкуем, если с нами пойдешь.

— А куда вы идете-то? — после короткого раздумья решил уточнить Дима.

— К границам, говорю ж. Подальше от Города. Чтобы тебе ни рассказывали – жизни для нормальных людей там нет. Ни в самом Городе, ни вокруг него. Красных там хоть отбавляй, подмяли под себя всю округу. Так что умереть можно в два счета, если крыше платить не будешь. Лучше уж у границ затаиться. Твари, конечно, похуже людей могут быть, но с ними как-нибудь справимся. К тому же есть у меня карта одна…

— Что за карта?

Наклонившись поближе к Диме, Клевер заговорщицки зашептал:

— Я ее у Седого Сэма, который в форте недалеко отсюда живет, сменял на все Осколки, что у нас были. Старик информацией торгует, его тут все знают, и смысла ему не доверять нет. Он нам и продал карту северных предгорий со свежими пометками. Может получиться перевал найти, чтобы на ту сторону перебраться, хотя там делать особо нечего. Думаем просто в горах расположиться.

— А смысл, какое среди скал житье? — скривился Дима.

Клевер только хмыкнул и облизнув губы еще тише продолжил:

— Ты слушай давай! Места там дикие, Гнили, Пепла и прочей пакости в предгорьях полно, но это и хорошо, со всех сторон, как стеной окружены будем. Вдоль хребта река протекает, а начало она из озера берет, которое в горах расположено. Думаем там и остановиться. Гниль высоко не забираться, ветер обычно с гор, так что и Пепел вряд ли принесет, а Тени и Искажения там вроде нет. Твари тоже чаще к центру, к Городу валят, а назад редко возвращаются. Если дойдем, то жить можно будет почти в безопасности. Ну, так что, ты в деле?

Слова мужчины звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой и Дима не спешил принимать предложение. Но вместе с тем желание примкнуть к группе, у которой есть четкая цель, было невеяроятно сильно. А еще было очень интересно узнать что-то новое об этом мире, а Клевер явно многое мог поведать. Так и хотелось спросить, что такое «Гниль» или «Пепел», но парень решил утончить кое-что другое:

— А этот Сэм, ему доверять-то можно? Подслушал я разговор красных на днях. Они про какого-то Седого тоже болтали.

— Да, он и нашу группу «продал», будь уверен, — как ни в чем не бывало хмыкнула женщина, которая первой заговорила с Клевером. — Нас до самой Цитадели вели.

— И вы так просто ему доверяете? — удивился Дима.

— У Сэма, несмотря на то что он здесь уже много лет, Осколок до сих пор серый, почти прозрачный. Нейтрал, каких поискать. Продает все, что можно продать, знает все обо всех, даже то, о чем сами люди не догадываются. Если есть чем заплатить Сэм выдаст любую информацию, а потом толкнет новости о тебе тому, кто этим заинтересуется. Но в правдивости его слов сомневаться не стоит – Седой никогда не обманывает.

— Подождите, серые же Осколки только у новичков? — уставший мозг Димы все же зацепился за странные слова его новых знакомых.

— С чего ты это взял? — усмехнулась женщина.

— Дрозд так сказал, — пожал плечами парень. — Дрозд это…

— Да знаем мы кто он. Дурак твой Дрозд, как и все Стражи. Серые Осколки у нейтралов, а новички они кто? Самые настоящие нейтралы, потому что не определились еще как жить будут в новом мире. Правда, удержать такой баланс долго очень сложно. Таких людей, как Сэм – единицы. И хотя бы в плане правдивости сказанного ими можно не сомневаться. Стоит информатору соврать, начать импонировать одной из сторон чуть сильнее, и их Осколки мутнеют. А у Сэма, не забывай, он прозрачный как лед. Его карте можно верить.

— Но он же вас продал, сами сказали!

— Да, но до какой степени? — заметил Клевер. — Сколько, по-твоему, стоит информация о нашей конечной точке путешествия? А маршрут, как туда добраться? Учитывая, что самая свежая карта у нас. Седой обязан был взвинтить цену на эту инфу. Этакий гарант безопасности, иначе с ним не будут иметь дела. К тому же он не знает, куда в предгорьях мы подадимся. Озеро – очевидный, но не единственный вариант.

Слова новых знакомых звучали убедительно, и Дима проникся чуть большим доверием к задумке группы. Но некоторые сомнения все еще скреблись у парня на сердце, и он негромко попросил:

— А показать карту можете?

Клевер отрицательно покачал головой.

— Не здесь. Слишком много лишних глаз.

— Идти к границам – самое тупое, что вы можете сделать в своей никчемной жизни, — неожиданно заговорил, повысив голос, один из мужчин, что состоял во второй группе.

Поднявшись на ноги, незнакомец медленно подошел к шушукавшимся людям и хмуро взглянул на Клевера. Тот тоже поднялся, чтобы не смотреть подошедшему в глаза снизу вверх.

— Мы сами решим, что нам делать, — нахмурился Клевер, стараясь выглядеть повнушительнее, хотя в плечах был гораздо уже незнакомца и даже стоя ниже того на полголовы.

— Сами и решайте, мне нет до вас дела, — хмыкнул здоровяк. — Но предостеречь вас хочу. Я потерял половину группы, пытаясь дойти до предгорий. Это пустое дело. А у вас, к тому же, гораздо больше балласта чем было у нас, — незнакомец мельком глянул на женщин с детьми и старика.

— То, что не вышло у тебя, не значит, что у нас не получится, — упрямо ответил Клевер.

Здоровяк лишь пожал плечами и уже хотел развернуться, но, взглянув на Диму, задержался и сочувственно произнес:

— Не ходи с ними, парень, если жизнь дорога. Мы здесь на несколько дней остановимся, перед тем как на юг уходить, если что присоединяйся. Меня Яном зовут.

Дима молча пожал протянутую руку. Глянув на группу Яна, парень задумчиво перевел взгляд на людей Клевера. «Старик, два ребенка, три женщины и всего два мужчины, против четырех мужиков у этого Яна. Куда я ввязался?» – нахмурился парень, лихорадочно пытаясь придумать предлог, чтобы отказать группе Клевера, так чтобы никого не обидеть.

Но на этом странное представление не закончилось. К их кучке направилась девица, все это время сидевшая в углу. Не дожидаясь приглашения, девушка плюхнулась на землю посреди отряда и нагло заявила:

— Много этот идиот понимает! Сам не смог пробиться и теперь других отговаривает. Короче, я иду с вами!

— Ты еще кто такая? — нахмурилась и до этого говорившая женщина, явно имевшая в группе довольно большой вес.

— Ольга! — приподняв ладонь Клевер тяжело вздохнул, повернулся к девушке и заметил. — Но представиться все же не помешает.

— Не помню я своего имени, — пожала плечами девчонка. — Все Злобой зовут.

— Многообещающее прозвище, — хмыкнула Ольга, но новая знакомая пропустила ее слова мимо ушей.

— И почему ты собралась идти с нами? — продолжил свои расспросы Клевер.

— Потому что не хочу сдохнуть. До этой Цитадели я добралась одна, потому что от красных умею скрываться, но меж аномалий в одиночку не проскользнешь. Мне нужна группа, а кроме вас прочь от Города никто не направляется.

— Мы бы взяли тебя с собой, но у нас маловато мужчин, — вздохнул лидер группы, но Злоба его перебила.

— Меня защищать не надо, — фыркнула девушка.

— Это хорошо, но у нас много тех, кто в защите нуждается, — намекнул Клевер.

Недовольно цыкнув девушка нехотя добавила:

— Если возьмете в группу, о балласте я позабочусь, можете не сомневаться.

— Мы не балласт! — обиженно буркнула Ольга.

— Ладно, ладно, — выставила перед собой ладони Злоба. — Называй себя как хочешь, но, если сражаться не умеешь – ты балласт. Без обид. Я драться умею и если мы будем в одной группе, то обязанности, по защите детишек выполнять обещаю.

— Хорошо, боевитые люди нам нужны, — кивнул Клевер, после чего спохватившись, повернулся к Диме, только вспомнив про него. — Ты тоже с нами пойдешь?

— Ну, если честно… — сомневаясь начал парень, но в разговор вновь вмешалась новая знакомая.

— Пошли, с Яном ловить нечего. Я про него слышала пару историй. Сам он мужик крупный, но как лидер ни к черту. Не смог до границ дойти и наверняка побежит обратно в Город, поджав хвост. А там ты никому не нужен, без «крыши» над головой. В центре жизнь не сахар.

— Про Город все так, — кивнул Клевер, после чего негромко и чуть смущенно заметил. — А со мной не пропадешь!

Сидевшая рядом Ольга закатила глаза к потолку и устало попросила:

— Клевер, только снова не начинай. Этот чудик утверждает, что он самый везучий человек на западе Колизея, — обращаясь уже к Диме, пояснила она.

— А тебя-то, как зовут, паря? — подал голос Мазай, рядом с которым все также сидел юноша.

— Дима.

— О, смог свое имя вспомнить? — удивился Клевер.

— Скорее единственное имя, которое всплыло в голове. Может, и мое, — развел руками парень.

— Уже неплохо, хоть какая-то память, — улыбнулся мужчина и по очереди, указывая ладонью на своих спутников, стал всех представлять. — У нас тут тоже кое-кто смог имена вспомнить, знакомься: Ольга, Слава, Злата и Фарух. Я, Мазай, Пурга и Плюша так ничего и не выудили из головы. Пришлось придумать прозвища. Злоба, я так понимаю, в похожей ситуации, но это обычное дело. Ладно, ты сам-то как, с нами?

Тяжело вздохнув и взъерошив волосы Дима, все еще сомневаясь, нехотя ответил:

— Ладно, я с вами.