Zero Hour

Глава X

Города проносились за окнами меняющихся поездов. Разные, но такие одинаковые. Серые, но разноцветные. Залитые солнцем, но невыносимо холодные.

Одинаковые вокзалы, одинаковые перроны, постоянное чувство спешки и погони, что следует попятам. Остановись на секунду – и конец.

Казалось, что бешеная гонка заняла несколько дней – но, когда за дверями очередного вокзала, маленького и провинциального, показался такой же маленький, обшарпанный и больше похожий на деревню городок, оказалось, что прошло всего каких-то пять часов.

Яркое солнце слепило, напоминая о том, что стремившаяся по пределу к бесконечности зима все-таки подходила к концу[1].

Небольшая кучка людей с чемоданами быстро рассосалась среди узких улочек. То ли местные, то ли странные туристы, что предпочитали отрицать изменившуюся реальность и продолжали ездить на альпийские озера с упорством, достойным лучшего применения.

Они остались одни. Посреди луж и лысых, едва подернутых робкой молодой зеленью деревьев.

- Я, наверное, никогда не привыкну, - сложив руки на коленях, выдохнул бледный Цезарь.

Первые слова за всю оставшуюся позади дорогу. Высокие скорости явно не давались ему легко.

- Да ладно тебе, - Виттория попыталась улыбнуться. Получилось, наверняка, совсем не то, что она хотела, но он все равно даже не обернулся, - Просто слишком резкий переход. Я когда-то смотрела документалку про изобретение железных дорог, так там говорили, что люди вообще в обморок падали, когда первый раз садились на поезд.

Цезарь хмыкнул:

- Не удивительно.

- Удивительно, - не согласилась Виттория, - Тот поезд шел со скоростью чуть быстрее лошади, а все равно.

Цезарь помотал головой, но ничего не сказал – и разговор затух сам собой.

Повисшую тишину нарушил отдаленный звук шагов – и громкое урчание живота, заглушившее его полностью. Сердце забилось быстрее. В этом пустынном городке любые шаги казались предвестником погони – и скорых проблем.

- Слушай, - ожил Цезарь, поднимая голову. Шаги приближались, сердце билось все быстрее, и его слова едва долетали до ее ушей, - Давай зайдем куда-нибудь поесть. Я умираю с голоду.

Шаги были уже за углом. Она медленно повернула голову на звук.

Из-за поворота показалась тень.

- Виттория? – позвал Цезарь.

И…

Превратилась в мохнатую белую собаку. Спустя мгновение вслед за ней вышел хозяин – полноватый немецкий старичок, - и нервный, истеричный смех чуть было не сорвался с губ Виттории.

Дожила. Бояться даже не своей, а собачьей тени – это уже совсем финиш.

- Что там? – голос Цезаря раздался над ухом, и она непроизвольно вздрогнула от неожиданности.

- Не, ничего. Пойдем, конечно.

Есть совсем не хотелось, но ни одной причины не согласиться с ним Виттория не видела.

Дойти до ресторана они не успели. Стоило немного отойти от вокзала, через сквер, в сторону некогда многолюдной набережной, Цезарь замер и уставился вдаль.

Туда, где за лысыми деревьями виднелась уходящая за горизонт ровная водная гладь Боденского озера.

- Какого… – протянул он.

- Ты же говорил, что ты тут воевал, - Виттория пожала плечами, - Не видел раньше, что ли?

- Мы севернее переходили, - помотав головой, парировал Цезарь, - Зря мы сюда приехали. Здесь минимум пару часов плыть у всех на виду. Нас быстро поймают.

С этим выводом сложно было поспорить. Если бы не одно “но”.

- Гай, я, конечно, не сильна в географии Германии, но где-то ведь это озеро должно заканчиваться? Надо глянуть по карте.

Дурные зависимости всегда цеплялись быстрее всех остальных – и первым делом Цезарь тут же достал телефон и уткнулся в него. Но поиск не принес должного результата, и спустя какую-то минуту он оторвался от экрана и растерянно сказал:

- Он почему-то до сих пор мне показывает Мюнхен, - поворачивая телефон к Виттории.

Прищурившись от яркого, бьющего в глаза, света она с трудом смогла разглядеть карту.

- Нажми на стрелочку внизу. Должно подцепить местоположение.

Если номер все еще был жив. Если Карстена все еще не нашли и не признали мертвым.

Сердце болезненно сжалось от одной мысли.

Цезарь молчал, уткнувшись в телефон с самым озабоченным видом. Отгоняя от себя нехорошие мысли, Виттория украдкой заглянула к нему через плечо – и камень упал с плеч.

На экране был Фридрихсхафен. В верхнем углу виднелся вокзал, с которого они только что вышли, а красная стрелочка отображалась почти на берегу озера.

Номер был жив. Маленькая, но такая важная сейчас частичка привычного мира удержалась на волоске.

Официант – совсем молоденький парнишка – нарисовался возле их столика сразу же, стоило им сесть. Ни с чем не сравнимое удивление на его лице выдавало, что новых гостей здесь не было очень и очень давно.

Высокие налоги, вместе с границами и доступным дешевым отдыхом во внеземных колониях добили и без того едва шевелящийся туристический бизнес Альп еще до того, как Виттория вышла из школьного возраста, и о том, что когда-то все было иначе напоминали разве что пустующие многочисленные отели.

Приняв заказ, официант скрылся в зале ресторанчика, оставив их на веранде в полном одиночестве.

Телефон завибрировал в кармане. Виттория достала его и недоуменно уставилась на экран. Уведомление от LinkedUp, с одним единственным словом “вложение”. Палец коснулся всплывшего окошка. Приложение открылось.

Картинка развернулась почти на весь экран. Странное переплетение абстрактных узоров, безумные цвета. Словно творение очередного современного художника, на которые так любил плеваться папа.

- Это что за… - удивленно выдохнул Цезарь.

Виттория подняла взгляд:

- Что такое?

Цезарь повернул экран своего телефона – и она в неверии моргнула. Та же самая картинка, что красовалась на ее собственном экране, смотрела на нее с другой стороны стола.

- Мне тоже пришло, - успокоившееся было сердце снова забилось быстрее. Она подтолкнула свой телефон к нему.

- И что это? – наконец, спросил Цезарь. На его лице читалось недоумение.

Виттория сглотнула нервный ком и оглянулась:

- Не знаю. Может, какая-то вирусная атака. Удали на всякий случай.

- Как? – последовал немедленный вопрос.

Тяжело вздохнув, Виттория взяла его телефон и сделала все сама. Так было быстрее и проще.

Опустевшая лента LinkedUp медленно скользила под пальцем. Все коллеги, кроме Карстена, навсегда испарились из друзей, и теперь она ощущалась донельзя холодной и безжизненной. Редкие фотографии старых школьных подруг, длинный пост Джузеппе, который все равно никто кроме его друзей-историков никогда не стал бы читать и бесконечная реклама.

Раньше она терялась в потоке сообщений, и только сейчас Виттории стало очевидно, насколько много ее на самом деле было.

В нижнем углу экрана отображалась иконка последнего разговора. Фотография Адель в затонированном гоночном шлеме.

Палец несколько раз зависал над ней, но что-то словно останавливало Витторию от нажатия.

Официант вернулся с заказом и на мгновение отвлек ее от мрачных раздумий и сомнений. Две тарелки перекочевали к Цезарю, а напротив нее оказалась только одна чашка. Несмотря на то, что со вчерашнего ужина в желудке не было ничего, кроме кофе, есть не хотелось совсем.

Едва отвлекшись, Виттория снова уткнулась в телефон.

На этот раз палец коснулся иконки чата быстрее, чем она успела это понять – и остановиться.

Никакого “пользователь ограничил…” больше не было, и пальцы сами набрали:

V. Carrozzi: они его убили. Адель, они его убили.

- Виттория, тебе надо чего-нибудь поесть, - Цезарь словно не хотел, чтобы она провалилась полностью в резко поредевший виртуальный мир и постоянно напоминал о себе.

- Я не хочу, - буркнула она, не отрывая взгляда от экрана.

Пустого, молчащего экрана с ее одиноким сообщением. Статус возле аватара Адель равнодушно сообщал, что она была онлайн час назад.

- Ты ничего не ела с прошлого вечера, - Цезарь даже не думал отставать от нее.

Тарелка ткнулась ей в предплечье и только после этого она наконец-то посмотрела на него.

- Гай, я не хочу, - она вложила в слова всю уверенность, которая только у нее была.

Но он даже не повел бровью:

- Ты не хочешь, а твоему организму нужно. Так бывает.

Взгляд скользил по его лицу. Привычная полуулыбка могла ее обманывать первые несколько дней, но сейчас она точно понимала…

- Ты ведь от меня не отстанешь? – выдохнула Виттория.

Улыбнувшись, Цезарь помотал головой.

И ей пришлось сдаться. Спорить с ним было легко и просто только поначалу. Достаточно было просто переключить внимание на что-то другое, как хрупкое понимание тут же рассеивалось и все аргументы с легкостью пролетали мимо ушей.

Сейчас он говорил на странной латыни с постоянными вкраплениями итальянских слов там, где латынь заканчивалась – и не обращать на него внимания не получалось. Сознание само цеплялось за родную речь и понимание становилось необратимым.

С тяжелым вздохом, она подтянула к себе тарелку, но вибрация телефона под ладонью спасла ее.

Новое сообщение от A. Miller.

Немецкая пародия на пасту осталась полностью позабытой.

На экране светились всего два слова.

A. Miller: кого? Кто?

V. Carrozzi: эти люди, про которых ты отказалась мне рассказывать вчера. Они ночью заявились к нам и убили моего…

Мысль запнулась и ей пришлось собрать все остатки себя в кучку, чтобы закончить предложение:

…мужа.

На этот раз сообщение не заставило себя ждать:

A. Miller: ну, они такие. А я-то тут при чем? Зачем ты мне это рассказываешь?

Палец на мгновение замер над экраном, но после момента неуверенности решимость вернулась, и Виттория написала:

V. Carrozzi: кто они? Ты ведь знаешь, кто они! Скажи мне!

Смеющиеся смайлики были совсем не тем, что она ожидала получить в ответ. Но быстрее, чем она успела возмутиться, на экране появилось стандартное “печатает…” – и новое сообщение, которое выбило почву из-под ног и заставило усомниться одновременно во всем, что Виттория знала и не знала в этой жизни:

A. Miller: Виттория, брось это. Я знаю, что ты собираешься сделать. Я была там. Все мы были там. На твоем месте. За плечами каждого из нас – тех, кому удалось выжить, - кладбище из тех, кто мог бы жить и жить, если бы мы когда-то не вбили себе в голову мысль, что с ними можно бороться. Их можно победить. Вскрыть их ложь, открыть всем глаза. Это очень опасное заблуждение. Смертельное. Остановись. Ты пока можешь сделать так, чтобы на твоем кладбище так и осталась одна могила.

Пальцы немного дрожали, пока она набирала ответ:

V. Carrozzi: я ничего не поняла. О ком ты говоришь? Кто вы? Почему они не оставят вас в покое?

A. Miller: это… Очень сложно объяснить. Мы – не совсем правильное слово. У нас нет никакой организации, никакого общего чата. Мы ничем не связаны. Ничем, кроме одного. Каждый из нас может подвинуть картину на стене, за которой…

Понятнее не стало, но по спине побежал холодок смутного ужаса.

A. Miller: не важно. Что важно, так это то, что они очень не хотят, чтобы она сдвинулась хоть на микрон. И ради этого они пойдут на все, что угодно.

- Виттория? Что у тебя там? – вместо того, чтобы спокойно обедать, Цезарь все продолжал выдергивать ее в реальность.

- Погоди, - Виттория отмахнулась от него свободной рукой, - Я разговариваю.

Конечно, так просто отмазаться от него не вышло:

- С кем?

- С тем, кто знает больше, чем говорит, - обтекаемо ответила она, параллельно набирая второй ответ.

V. Carrozzi: это ничего не объясняет.

A. Miller: Виттория, я тебе еще вчера говорила, я еще не сошла с ума триггерить все ИИ в мире через белые соцсети. Да и через черные тоже. Сочувствую твоей утрате, но больше я не могу тебе ничего рассказать, извини.

От отчаяния хотелось то ли залезть на стену, то ли рычать, то ли и то и другое вместе взятое. Одно сообщение было безвозвратно стерто до того, как палец коснулся кнопки “отправить”. Такая же судьба постигла второе. Крутившиеся в голове слова, брошенные в лицо Адель привели бы только к одному.

Очередному “пользователь ограничил…”.

Только с пятой попытки Виттории наконец удалось сформулировать свою мысль так, чтобы ее тут же не отправили на мороз.

V. Carrozzi: дай мне хоть какую-то зацепку. Все, что угодно. Прошу тебя. Если они убили моего мужа, я хочу хотя бы понимать, кто и почему.

Адель молчала. Адель молчала настолько долго, что зеленая иконка “онлайн” успела смениться на серую с надписью “была онлайн 5 минут назад” перед тем, как на экране появилось:

A. Miller: твой друг еще с тобой?

Виттория глупо моргнула, не поверив своим глазам. Сообщение не изменилось. Взгляд метнулся на Цезаря, который, отчаявшись разговорить ее, снова уткнулся в свой телефон.

V. Carrozzi: со мной, а что?

A. Miller: думаю, им нужен он. Не твой муж, не ты, а он.

Сердце забилось быстрее. Она не могла знать. Никто не мог знать. Никто не знал, кроме их с Карстеном, Макса – и Веннера. Проболтаться мог только последний, но, если бы он это сделал – они бы узнали об этом намного раньше.

V. Carrozzi: откуда ты…

V. Carrozzi: кто тебе сказал?!

A. Miller: Виттория, не тупи. Никто мне ничего не говорил. Я просто чувствую. Это очень сложно объяснить кому-то, кто не такой же, но это так. Наша реальность, она похожа на решето. На плохо связанный свитер. Потяни за одну нитку – и все расползется. Но когда твоего друга привезли в больницу, все… Стало нормальным. Не знаю с чем сравнить это ощущение. Как будто я всю жизнь ходила по зыбучим пескам, а тут под моими ногами внезапно появился твердый асфальт.

A.Miller: они тоже это заметили. Зуб даю. А они очень не любят такие штуки

Виттория замерла и медленно перевела взгляд вверх. Цезарь все так же напряженно что-то тыкал в телефоне – и ничего похожего она не ощущала.

A. Miller: ищи paple . Если во всех слоях интернета есть хоть какая-то информация, он знает где ее достать.

Ник был выжжен на сетчатке глаза в тот самый момент, когда Виттория прочитала сообщение – и во всем мире не существовало ничего, что смогло бы заставить ее забыть.

Видимо, взгляд выдавал ее с головой, потому что Цезарь оторвался от телефона и, вздернув бровь, спросил:

- Виттория, ну что? Выяснила что-нибудь?

Нервный смешок сорвался с губ:

- Мне дали ник. Непонятно чей, непонятно где, но дали.

- Ник?

- Кличку, имя в интернете. Не знаю, как лучше объяснить, - она развела руками.

Цезарь кивнул так, словно понял совсем все, и протянул ей свой телефон:

- Я тоже нашел. Нам нужно добраться до Констанца. Видишь? Чуть севернее, там Рейн впадает в озеро.

Прищурившись, Виттория присмотрелась к участку карты.

- …и Швейцария начинается сразу на другом берегу, - добавила она, - Можем поискать катер здесь и отправиться по воде. Туристов здесь сейчас, конечно, мало, но вряд ли мы привлечем внимание. Есть только одно “но”.

- Какое?

- Я водила катер всего один раз, и то в университете. Не знаю, вспомню ли как.

Цезарь посмотрел на нее так, как будто у него вдруг появились большие сомнения в ее умственных способностях:

- Что его там водить? Знай себе, греби.

Разочарование настигло его через каких-то несколько часов.

Вороватый дедок, больше напоминавший ушлого сицилийского торгаша, чем добропорядочного немца, криво улыбался, ожидая оплаты. Привязанный к причалу катер покачивался в такт течению реки, пока Цезарь придирчиво разглядывал его со всех сторон, мастерски притворяясь, что что-то в этом понимает.

- Ну что? – дедок разве что не подпрыгивал от нетерпения, - Брать будете?

Внутренний голос вопил о том, что сейчас их нагреют на деньги, но выбора не было. Немногочисленные прокатные конторы Фридрихсхафена, все просили документы. Все, кроме этой.

Виттория привычно перевела Цезарю вопрос. Он ответил риторически:

- А у нас есть другие варианты?

- Нету, - честно цокнула Виттория.

- Тогда будем.

Деньги перекочевали на счет ушлого торгаша, а право пользования катером на сутки – к ним. Сумма остатка по счетам в банковском приложении совсем не грела душу. На дорогу должно было хватить, но не более.

Пусть родители и приняли бы ее дома в любом случае, перспектива совершенно не радовала.

Несмотря на все опасения, как только Виттория оказалась за штурвалом, все нужные навыки вернулись сами собой – и катер медленно поплыл вперед по озеру, рассекая водную гладь. Холодные брызги ударили в лицо, окончательно возвращая в странную и негостеприимную реальность.

Вместе с этим вернулись и подозрения. Ушлый владелец прокатной конторы никак не шел из головы, и спустя несколько десятков минут, когда они вплотную подошли к перешейку возле Констанца, Виттория уже была почти уверена, что в этом катере где-то спрятано что-то нелегальное.

Дальше над головой должен был появиться рой полицейских дронов, а из-за спины выпрыгнуть скоростной катер с мигалками.

Но ничего не происходило. Катер поравнялся с городом, оставил его позади – и стоявший все это время за ее спиной беззвучной тенью, Цезарь ожил и сказал:

- Пора.

В отличие от высоких скоростей, с качкой у него не было никаких проблем.

Оба берега реки – и немецкий, и швейцарский, - скрывались здесь за плотным лесом. Над головой не было ни одного дрона, в поле зрения не мелькало ни единого катера.

Идеальная ситуация.

- Приготовься, - бросила Виттория, не отрывая взгляда от мутноватой воды, - Будет жесткое столкновение.

- Почему? – отозвался Цезарь.

- Все просто. Если мы спокойно остановим катер и выйдем на берег – нас будут искать как преступников, которые незаконно пересекли границу. По дорогам, вокзалам, аэропортам. Если все будет выглядеть как потеря управления – нас автоматически запишут в жертвы и искать будут по больницам и моргам. Пока они поймут, что это подстава, мы успеем сбежать.

- Понял.

- Слушай, у тебя есть нож? – Виттория обернулась к Цезарю.

- Если Веннер не забыл какой-то кусок где-то внутри, то нет.

Шутка просвистела мимо Виттории. Слишком многое стояло на кону.

- Дерьмово, - резюмировала она, - Тогда можешь просто что-нибудь сломать?

Цезарь усмехнулся:

- Да легко.

- Хорошо, - кивнула Виттория, поворачивая штурвал, - Когда расшибемся, я покажу тебе, где здесь гидравлика. Надо будет все подстроить так, как будто у нас отказали тормоза.

- Звучит не особо обнадеживающе.

- У нас нет другого варианта.

Заросли на другом берегу стремительно приближались. Все инстинкты, вся логика, все, что могло было существовать в мире кричало о том, что нужно ударить по тормозам, пока не поздно – и на то, чтобы сдержать это автоматическое действие уходили остатки концентрации.

За мгновение до столкновения Виттория крикнула:

- Гай, держись! – и, ударив по тормозам, рухнула на пол.

Катер затрясло, где-то сверху затрещали ветки – и спустя какое-то мгновение все было окончено.

Сперва, она аккуратно приподняла голову, а затем, убедившись, что ничто не собирается свалиться на нее сверху, поднялась сама.

Старый катер оказался достаточно крепким, и в столкновении пострадал только его нос – и несколько незакрепленных полок.

- Нет, так не пойдет, - выбравшись на палубу, вынес свой весомый вердикт Цезарь. После чего, ни с того ни с сего замахнулся – и заехал локтем по лобовому стеклу. Осколки полетели во все стороны – и Виттория пригнулась быстрее, чем успела осознать, что делает.

- Мог бы и предупредить! – возмущенно воскликнула она.

- Извини, не подумал, - губы Цезаря растянулись в виноватой улыбке, - Тебя не задело?

Внимательно ощупав лицо и не обнаружив на руках следов крови, Виттория неуверенно протянула:

- Да вроде нет.

- Отлично! Так. Сейчас…

Намертво застрявший катер одиноко торчал среди густых помятых кустов. Искореженный нос, разбросанные вещи. Торчащая из разбитого лобового стекла ветка дополняла пейзаж и прибавляла ему драматичности.

А перебитый шланг гидравлической системы должен был одновременно и дать простой и очевидный ответ на вопрос “что здесь произошло” – и предоставить им достаточную фору.

Любая экспертиза должна была с легкостью определить, чем и когда он был перерезан, но до экспертизы еще нужно было добраться.

К тому моменту они уже должны были быть далеко.

- Виттория! – позвал Цезарь откуда-то снизу, и она обернулась на звук, - Давай, прыгай, я тебя поймаю.

Так она и поступила. Ветки полоснули по ладоням и лицу, оставляя неприятно саднящие мелкие царапины, но быстрее, чем ее ноги коснулись земли, его руки подхватили ее, и приземление вышло намного более мягким, чем могло было быть.

Скрытый за деревьями берег оказался намного менее пологим, чем казалось издалека. Пусть недостатка в ветках и корнях, за которые можно было зацепиться, не было, Виттория все равно очень быстро устала и выдохлась – и, едва забравшись наверх, упала на спину, пытаясь отдышаться.

А Цезарь, несмотря на возраст, даже не вспотел.

- Тебе помочь? – обеспокоенно спросил он, присев рядом.

Попытка ответить закончилась только тем, что Виттория лихорадочно втянула воздух. Дыхание никак не хотело восстанавливаться.

- Давай, - он протянул ей руку, помогая подняться, - Держись за меня и пойдем, у нас нет времени разлеживаться.

- А у тебя… так… швы не разойдутся? – делая большие паузы между словами, чтобы втянуть побольше воздуха, спросила она.

- Ничего страшного. Не переживай, - стало ей ответом.

Сразу за зарослями оказалось уходящее за горизонт поле. Пасторальный и умиротворяющий пейзаж – если бы не одно “но”.

Они снова были как на ладони.

- Che cazzo… - выдохнула Виттория.

- Не могу не согласиться, - скептично хмыкнул Цезарь, - Когда я последний раз был здесь, здесь был непроглядный лес. Прячься, не хочу.

- Гай, прошло… - начала было Виттория, но он тут же раздраженно перебил ее:

- Да знаю я, знаю! Хватит мне постоянно напоминать.

Над головой не жужжали дроны, со стороны реки не раздавался рев моторов, а на всем видимом пространстве не было ни единой души, но все равно было не по себе.

Виттория поежилась и попыталась перевести тему:

- Пойдем отсюда побыстрее. Здесь очень… Некомфортно.

Липкое чувство не покинуло ее ни когда они добрались до первой попавшейся деревушки, ни когда поймали попутку до Цюриха, наоборот - достигло своего пика, когда Цезарь достал свой телефон из кармана и, спустя мгновение, постучал им по ладони.

- Что такое? – спросила Виттория, не зная, хочет ли она на самом деле знать ответ.

За окном машины проносился очередной аккуратный швейцарский городок. Болтливый поначалу, паренек-водитель уже растратил весь запас своей общительности на сегодня, и они ехали в полной тишине.

- Не работает что-то, - нахмурившись, отозвался Цезарь.

Что-то внутри замерло, когда Виттория сказала тихое:

- Дай я гляну.

Телефон перекочевал из его покалеченной руки в ее.

И последняя ниточка, соединяющая ее с той, прошлой жизнью, оборвалась.

На месте значка сети красовался крестик.

Номер был отключен.

Смерть Карстена была зафиксирована официально. Раз и навсегда.

[1] Итальянцы считают, что зима заканчивается в 20ых числах марта.