Zero Hour

Глава XII

Что-то не так.

Смутное ощущение. Неоформленная мысль, едва пробившаяся сквозь черноту сна, мгновенно сделала свое дело – и Виттория вздрогнула, мгновенно распахнув глаза.

Взгляд уперся в сидение. Мир тут же наполнился звуками. Люди сопели, храпели, где-то вдали плакал ребенок. Настолько далеко, что его было едва слышно.

Под слегка наклоненной головой ощущалась мягкая ткань. Она заснула на плече у Цезаря.

Аккуратно, стараясь его не побеспокоить, она подняла голову и осмотрелась.

Просторный вагон утопал в полутьме. Приглушенный верхний свет позволял рассмотреть очертания кресел и спящих соседей, но не более того. За большими окнами плескалась непроглядная темнота.

Яркий свет наручных часов резанул по глазам. 2 часа утра. Они должны были быть на конечной станции еще пятнадцать минут назад. Странно. Никаких объявлений она не слышала.

Тревожное ощущение никак не хотело отпускать. Наоборот – с каждым мгновением непонимания, что именно не так, оно все нарастало.

Нужно было что-то с этим делать.

Как можно тише, чтобы никого не разбудить, она разве что не на цыпочках прокралась в конец вагона и юркнула в просторный, залитый светом туалет. Холодная вода оказалась именно тем, что было нужно.

Ясность сознания вернулась с первыми каплями, стекшими по лицу, – и озарение вспыхнуло яркой вспышкой.

Поезд не двигался.

Не шумели двигатели, не шуршали по полотну колеса, и даже стоя в полный рост она не ощущала никакой инерции.

Сглотнув подступивший к горлу ком, Виттория в полной тишине подошла к двери, ведущей из вагона наружу, и выглянула в вытянутое полукруглое окно.

Из темноты едва проступали очертания стен туннеля.

За свою жизнь она множество раз ездила по нему, то в одну, то в другую сторону, и всегда он светился, как рождественская елка, что очень раздражало в ночных поездах.

Сейчас все было иначе. Туннель утопал в плотной, вязкой темноте, и, если бы не слабое освещение внутри вагонов, его было бы совсем не видно.

Авария.

Только этого им сейчас не хватало.

Она вернулась обратно на свое место так же тихо и аккуратно, как пробралась сюда. Устроившись в кресле поудобнее, она закрыла было глаза, пытаясь снова уснуть – но ничего не вышло. Несколько мгновений блаженной тишины – и вагон начал наполняться голосами.

Цепная реакция. Проснулся один – проснулись все остальные.

Через какой-то десяток минут, шум, который они подняли, достучался даже до Цезаря, который, казалось, мог спать в абсолютно любых условиях.

- Уже приехали? – смачно зевнув, спросил он.

- Нет, - Виттория помотала головой, - Стоим в туннеле. Похоже, какая-то авария.

Сердце отбивало неровный ритм в груди, и трудно было сказать, что было тому причиной. То ли от осознания, что они стоят посреди туннеля длиной в 60 километров, а над их головами застыла вся толща Альп, внезапно очнулась клаустрофобия, от которой она раньше никогда не страдала.

То ли виной всему было это странное и ни на мгновение не отступающее внутреннее беспокойство.

- Ясно, - Цезарь зевнул еще раз и снова закрыл глаза, - Я еще посплю тогда.

Он засопел почти сразу, в очередной раз подтверждая выводы Виттории.

В отличие от него, она спать в таком шуме точно не могла – и, пытаясь себя занять, достала из кармана телефон.

Но все надежды на хоть какое-то отвлечение тут же пошли прахом.

Рядом со значком сети отображался равнодушный крестик. В туннеле не просто пропал свет – туннель был обесточен полностью, включая базовые станции мобильной связи.

Людской шум сливался в мерный фоновый гул. Кто-то, только продрав глаза, пытался выяснить, что случилось, кто-то кричал, что как только они выберутся из этого чертового туннеля, он подаст в суд на перевозчика. Несколько мужчин из начала вагона собирались идти к машинистам.

Сон постепенно вернулся и начал отвоевывать свои позиции, наваливаясь на веки усталостью и тяжелым одеялом, и…

Когда Виттория в следующий раз открыла глаза, весь вагон уже стоял на ушах.

Часы на руке равнодушно сообщали, что сейчас уже 3 утра.

- Ты проснулась? – спросил явно обеспокоенный Цезарь.

Похоже, его они разбудили намного раньше.

Виттория кивнула, и он продолжил:

- О чем это они? Я почти ничего не понимаю.

Стоило прислушаться повнимательнее, по спине побежали холодные мурашки.

- Похоже, они ходили к машинистам, - то ли перевела, то ли скомпилировала Виттория, - Никто не отозвался. Стюардессы ничего не знают. Теперь… Кажется, они собираются выламывать двери и идти в туннель, - последовала короткая пауза, и она добавила, - Я… Я их понимаю.

Цезарь недоуменно глянул на нее, и она пояснила:

- При аварии всегда дают какое-нибудь объявление. Всегда. Если мы до сих пор торчим в этом туннеле, мы застряли в нем не меньше трех часов назад. И ничего. Ни слова. Если это не странно, тогда я не знаю, что странно, Гай.

Цезарь не сказал ничего, только отвернулся к окну и принялся всматриваться во мрачную темноту.

Темнота быстро ответила ему взаимностью.

- Виттория, - неожиданно опустив голос, прошептал он, - По-моему там кто-то есть. Посмотри.

Разглядеть что-то за слепым стеклом удалось не сразу. Едва заметное в кромешной темноте движение скрывалось от нее, пока тень человека на мгновение не промелькнула через чуть освещенный вагоном участок туннеля – и сердце тут же забилось быстрее.

Увиденное в короткое мгновение отпечаталось в сознании ярко горящим образом.

Черная тень мужчины. С проклятой эмблемой с шестеренкой и тремя стрелами, направленными вовнутрь, на предплечье.

- Это они… - чуть слышно, на выдохе прошептала Виттория, - Гай… Они нас нашли…

Колотящееся сердце упало в заледеневшие пятки.

Теперь тени чудились ей в каждой точке темного туннеля – и от каждой из них тянуло страхом и смертью.

Цезарь ожил не сразу.

- Не думаю, - тихо отозвался он, не отрывая взгляда от темноты снаружи, - Если мы стоим здесь уже несколько часов, и они действительно ищут нас – они бы уже давно нас нашли, и мы бы с тобой уже не разговаривали.

Резкий поворот головы, и их взгляды пересеклись. Его твердый и решительный, и ее – испуганный.

- Дай я выйду, а? – вопрос прозвучал неожиданно.

На автомате, Виттория коротко кивнула и нажала на кнопку на подлокотнике. Подставка для ног въехала обратно в кресло, открывая проход.

Цезарь набросил куртку на плечи – и только когда он был уже на середине вагона, до нее запоздало дошло.

Впереди люди все еще переругивались о необходимости идти в туннель. И он шел именно к ним.

- Гай! – она нагнала его в несколько больших шагов. Услышав непривычное имя, несколько человек оглянулись, - Гай, ты что задумал?!

Громкая речь, смесь итальянского с латынью, предсказуемо привлекла к себе куда больше внимания.

Цезарь обернулся:

- Хочу сходить с ними, посмотреть, что там.

И те, кто все еще не смотрел на них, теперь уставились так, что не оторвешь. Чем дальше на юг, тем меньше было немцев и больше – итальянцев – и косить среди них под носителя странного южного акцента Цезарю было на порядок сложнее.

Впрочем, он и не пытался.

- Ты с ума сошел! – воскликнула Виттория, - Хочешь, чтобы тебя добили?!

В ответ он только накинул на голову капюшон и коварно улыбнулся.

Все попытки его переубедить наткнулись на толстую стену – и через какое-то время Виттория сдалась. Оставался только один вариант, пусть он и был ей совсем не по душе.

- Ладно, ладно! – раздраженно взмахнула руками Виттория, - Хорошо! Но тогда я пойду с тобой и это не обсуждается!

Цезарь резко переменился в лице:

- Нет, Виттория. Это слишком опасно.

- Да ты что! – сарказм сочился с каждого ее слова, - А кто мне только что говорил…

За окнами вспыхнул ослепляющий свет – и едва начавшийся спор остановился сам по себе.

Весь вагон, напрочь позабыв о них, словно завороженный, прилип к стеклам. Как будто горящие в туннеле лампы за последний час перестали быть раздражающим мелким неудобством, но стали невероятным, невозможным чудом.

Поезд легонько дернулся – и огни туннеля пришли в движение, быстро и верно превращаясь в смазанные линии.

Несущие смерть тени остались там, в странной полуночной темноте, как будто во сне – и к тому моменту, как поезд наконец подобрался к конечной станции, Виттория уже не была уверена в том, что действительно что-то видела.

Пока поезд не заехал на платформу.

Необычайное оживление сразу бросилось в глаза. Для глубокой ночи в горном городке, людей на платформе было слишком много. Обеспокоенные и испуганные, они меньше всего походили на пассажиров, поезд которых опоздал на несколько часов - и отпустившее было беспокойство снова напомнило о себе холодной хваткой где-то в груди.

Мрачнеющий с каждой минутой все сильнее и сильнее Цезарь разделял ее беспокойство.

- Не нравится мне это, - вынес он свой вердикт.

- Мне тоже, - Виттория поежилась.

Поезд плавно остановился – и больше никаких предлогов для того, чтобы и дальше уворачиваться от правды, не осталось.

Раздвижные двери открылись – и на платформу опустилась ошеломленная тишина. Словно в замедленной съемке, Виттория ступила вниз. Звук шагов на мгновение стал самым громким звуком во вселенной. Людское море расступилось. Мириады не верящих взглядов ощущались буквально кожей.

- Чего это они? – спросила она куда-то в сторону.

Мужчина в деловом костюме, что оказался рядом, недоуменно пожал плечами.

Блуждающий взгляд скользнул по табло. Пять надписей. Направления поездов.

Напротив всех, кроме того, что привез их, в столбце время прибытия светилось NaN.

Из толпы раздался истеричный крик:

- Где они?!

И все, как по щелчку пальцев ожили. Людское море нахлынуло, погребая под собой. Где-то сбоку раздавались отдаленные крики охраны, но пробиться сквозь плотную стену им явно было не под силу.

Кто-то вцепился Виттории в запястье, и ей понадобилось несколько мгновений чтобы понять, что это был Цезарь.

Коротко скомандовав ей:

- За мной, - он принялся при помощи локтей и иногда кулаков, пробивать им дорогу наружу.

Спокойно выдохнуть удалось только тогда, когда они оказались в старом здании местного вокзала.

- И что это на них нашло… - бросила Виттория в никуда, смахивая пот со лба.

Но внутри не было никого, кто мог бы ответить на этот безадресный вопрос.

Разрядившийся телефон – единственный возможный источник информации, - смотрел на нее безжизненным черным экраном. Не выдержал и двух суток. Давно было пора заменить в нем батарею.

В маленьком зале ожидания станции не было даже беспроводной зарядки для гаджетов, и пришлось перевернуть половину сумки для того, чтобы найти свою. Едва аккумулятор телефона получил первый долгожданный заряд, экран загорелся – и уведомления о пропущенных звонках свалились ей на голову непрекращающейся лавиной.

Джузеппе. Джузеппе. Джузеппе.

Почти сотня пропущенных звонков за последние несколько часов.

Внутри похолодело. Она изменилась в лице – и это не ускользнуло от цепкого взгляда Цезаря.

- Что там? – обеспокоенно спросил он.

Виттория молча протянула ему телефон.

Шум на платформе и мелодия звонка утонули в вое сирен скорой помощи снаружи. Судя по изменению звука, они проносились мимо станции одна за другой, уничтожая последнее пространство для маневра.

Когда звук затих достаточно, чтобы стало возможно услышать хоть что-то, палец Виттории наконец коснулся зеленой кнопки.

- Виттория! – от крика Джузеппе чуть не заложило уши, - Виттория, с вами все в порядке?! Вы где?! Виттория?! – радость в его голосе быстро сменилась леденящим ужасом.

- Зеппе, все хорошо, - отозвалась она, включая видео и переводя его на громкую связь. Так шанс оглохнуть был хоть чуточку, но меньше, - Мы в Лугано. У меня ночью телефон сел, я спала и не заметила.

Изображение Джузеппе, появившееся на экране, буквально кричало о том, что сегодня вместо сна он заливался литрами кофе и бегал в панике по потолку.

- Вы успели проскочить?!

- Проскочить что, Зеппе? – уточнила Виттория.

- Как что?! – громкий голос Джузеппе отражался от высоких стен старого здания станции, многократно усиливаясь, - Зайди в LinkedUp, там все на ушах! Весь интернет завален этими видео!

Виттория устало вздохнула. Когда Джузеппе начинал нервничать, вытянуть из него какую-то информацию всегда становилось непосильной задачей.

- Какими видео?

- Там в туннеле… - не найдя правильных слов, он замялся, - Что-то. Ничего. Не знаю. Посмотри видео, черт побери!

Холодные мурашки шли по спине строем, когда она, свернув звонок, кликнула на иконку LinkedUp. Поставив помятую и потрепанную сумку на пол, Цезарь завис над ней, заглядывая через плечо.

Лента новостей сразу швырнула ответ на все ее вопросы прямо в лицо.

И выглядел он как популярный пост с десятками тысяч лайков и разрывающимися комментариями.

Отправлено 5 часов назад.

Что швейцарцы опять сломали в Готардском туннеле? Еду из Берна в Милан, только что свет погас, поезд так резко остановился, что половина вагона из кресел повылетала. Криворукие придурки, хватит уже экономить на ИИ и нанимать этих безграмотных колонистов!

К посту было приложено темное видео. Едва освещенный фонариками вагон. Разбросанные чемоданы и вещи. Раненные и злые люди. Старая бабуля, сидящая посреди прохода с потерянным видом.

Первые комментарии были типичным срачем противников и сторонников ИИ, но их настроение быстро сменилось после первого же сообщения от автора видео.

- Тут какая-то хренотень, - на фоне трясущегося невнятного изображения говорил он, - За окном. Сейчас. Вот. Сами посмотрите.

Изображение зафиксировалось – и плотная чернота заполнила весь экран. Если бы не очертания окна вокруг нее, Виттория бы подумала, что у автора видео сломалась камера.

- Все просто черным-черно, - продолжал он, - Прямо сейчас я свечу туда фонариком, - камера на мгновение повернулась, выхватывая из темноты молодого парня, практически мальчишку, с едва проклюнувшейся бородой. В руках у него был обычный фонарик, - И вообще ничего не происходит.

Камера повернулась обратно и экран снова утонул в темноте.

- Какие-то чуваки собираются попробовать сходить к машинистам. Пойду с ними.

Еще несколько минут на видео ничего не происходило. Мелькали мужские и женские спины впереди оператора, если присмотреться – по бокам от них было видно очертания кресел вагонов, которые они проходили. Пока не…

- Это еще что за дерьмо… - голос оператора звучал ошарашенно. Люди перед ним остановились, а он, наоборот, медленно пошел вперед, поднимая телефон над головой.

Пустынный вагон эконома был словно разрезан напополам.

Та часть, на которой находился оператор, выглядела как обычный вагон. Пустые ряды сидений, ни намека ни на людей, ни на багаж.

На другой же стороне… Не было ничего.

Плотная чернота, похожая на вязкую жидкость. Переливающаяся. Накатывающая и отступающая мягкими волнами, словно море в штиль.

- Дайте попробую… - неуверенно сказал оператор, и на экране что-то промелькнуло.

Он швырнул что-то маленькое прямо в пасть этой черноты. Не раздалось ни звука. По черноте не пошла рябь. Не произошло абсолютно ничего.

Только маленький предмет исчез, едва соприкоснувшись с ней.

- Да что за… - пробормотал автор, и видео закончилось.

Дальше шел очередной вал бессмысленных комментариев от тех, кто точно ничего не знает. Дурацкие предположения всех мастей. Конспирологические теории. Виттория проматывала их не глядя, пока не наткнулась на еще одно видео.

От другого человека. С той же самой чернотой.

И еще на одно. И еще на одно. Их авторы были разными людьми, которые утверждали, что в данный момент находились в Готардском туннеле в разных поездах.

Но чернота за окнами и в вагонах была совершенно одинаковой.

Автор изначального поста вышел на связь только через полчаса. Он отчаянно ругался сквозь тяжелую одышку, словно после долгого бега. Камера тряслась и полутемный вагон едва было видно.

- Porco cazzo! Эта чернота, она везде. За окнами, в вагонах, везде! Даниэлла попыталась выйти через заднюю дверь – и теперь ее больше нет! Что за дерьмо здесь происходит?! Я сижу под креслом в последнем оставшемся вагоне и… Черт, я чувствую, как оно приближается! Этот гребанный холод, это гребанное ничто… Cazzo. Если я больше не выйду на связь, скажите Франческе, что я ее любил, чуваки. Пожалуйста.

Видео оборвалось – и больше ни одного сообщения от автора не было.

Зато был вал сообщений от других людей. Пассажиров. Их родственников и друзей. Постепенно первых становилось все меньше, а вторых все больше, а их комментарии становились все более и более истеричными.

Когда от ленты одинаковых сообщений начало рябить перед глазами, Виттория выдохнула:

- Зеппе, я не знаю. Я… - беглый вопросительный взгляд на Цезаря. Тот только недоуменно помотал головой в ответ, и она продолжила, - Мы ничего такого не видели. Мы просто стояли в туннеле несколько часов, а потом поезд поехал.

И за окном бегали те странные неизвестные типы, но часть паранойи Адель, видимо, передалась и Виттории – и говорить о них вслух по мессенджеру не хотелось.

- Два поезда до вас, - Джузеппе не смотрел в камеру, но куда-то поверх, - Три после. Сейчас, пишут, туннель закрыли. Ничего не понимаю…

Виттории не оставалось ничего, кроме как пожать плечами в ответ. Она видела то, что видела – и не могла утверждать ничего другого.

К утру все заголовки всех СМИ пестрили “обвалом Готардского туннеля” – а большинство из видео без следа пропали из соцсетей. Остались только те, где нельзя было разобрать ничего конкретного – а люди за кадром просто ругались, не обсуждая происходящее.

- Думаешь, это их работа? – спросил Цезарь, когда она рассказала ему об этом.

Кафе при отеле, возможно, было не лучшим местом для такого разговора – в отличие от Цюриха, здесь по-итальянски говорил каждый первый, - но держать в себе новое открытие было просто невозможно.

- Уверена на все сто, - Виттория кивнула и взяла с тарелки второй круассан, - Они точно так же сработали в Мюнхене.

- Это хорошо или плохо? – Цезарь лукаво вздернул бровь.

Но на этот раз подловить ее не удалось:

- Конкретно для нас – хорошо. Смотри, - она развернула телефон к нему.

- Эвакуация в Милан? – недоверчиво прищурившись, прочитал он.

Виттория кивнула:

- А как иначе. Туннель обвалился, в горах еще какая-то лавина сошла. Сейчас здесь полно наших туристов, если бы не объявили эвакуацию, сенат бы сожрали заживо.

Цезарь рассмеялся и помотал головой:

- Что-то никогда не меняется.

- Может быть, - Виттория даже не улыбнулась.

Осознание периодически догоняло ее и било со всей силы по голове – и сейчас была как раз та ситуация.

Их с сидевшим напротив Цезарем разделяло больше двух тысяч лет. Но все равно…

- Ну так эвакуация, и что? – вопрос вывел ее из этого странного транса.

Она помотала головой, прогоняя остатки заволакивавшего голову тумана:

- Мы сможем примазаться. Скажем, что попали в обвал, наши документы и вещи остались в поезде, сами едва выбрались. Надо только… - она принялась барабанить пальцами по столешнице.

- Что надо? – насторожился Цезарь.

- Чтобы все билось, - задумчиво протянула Виттория, - Короче, легенда такая. Ты – Джованни Кароцци, мой отец. У нас совпали отпуска, и мы поехали в Энгельберг, кататься на лыжах. Ехали на поезде Лугано – Базель, попали в обвал, выбрались из туннеля по рельсам, доехали сюда. Твои шрамы, если что, нам тоже на руку сыграют.

Цезарь слушал внимательно, не перебивая, и только когда она закончила сказал:

- Виттория, это все, конечно, замечательно, но я не говорю по-итальянски. Нас раскроют, как только я открою рот.

Виттория задумалась.

- Предлагаю делать вид, что ты с Сардинии, - наконец, предложила она, - Северяне все равно не поймут разницы.

Она не была даже наполовину уверена в том, что это сработает – но, как ни странно, никаких вопросов к Цезарю вообще не возникло. Так, словно миланские спасатели не могли отличить диалекты своего родного языка на слух и понять, что то, на чем говорил Цезарь, не являлось ни одним из них.

Они без труда затерялись среди толпы испуганных и покалеченных людей, попавших в лавину высоко в горах – и никто не обратил на них ни малейшего внимания.

По специальному гуманитарному коридору, автобусы без малейших проволочек пересекли обе границы за считанные минуты – и только после этого Виттория наконец-то смогла вздохнуть спокойно.

На севере – не на севере, но они все равно были дома.

Телефон ожил новым сообщением, едва автобус съехал с широкой кольцевой дороги, опоясывающей Милан, в переплетение улиц и проспектов.

A. Miller: привет, Виттория. Теперь моя очередь задавать странные вопросы. Не знаешь, твоего друга случайно сегодня не было в Альпах?

Виттория глупо моргнула. Неожиданный автор – и совершенно невозможное содержание самого сообщения. От удивления, она даже подсунула телефон под нос Цезарю, но тот все равно ничего не понял.

Немецкий язык так и оставался для него странным темным лесом, который почему-то записывали родными буквами.

V. Carrozzi: вот уж действительно странный вопрос. Допустим, а что?

A. Miller: видела, что случилось в Готардском туннеле?

Пинать мнимую секретность вполне можно было в обе стороны.

V. Carrozzi: обвал? Ну, видела, - с самым невинным видом набрала Виттория.

Ответ не заставил себя ждать.

A. Miller: проспала все значит, да? Они хорошо подчистили все следы в белом интернете, к утру уже ничего не осталось.

Каким-то образом само пребывание дома возвращало уверенность и, быстрее чем она успела подумать, ответ улетел Адель:

V. Carrozzi: ладно, черт с ним, мы все равно уже далеко. Да, мы были там. И я, и он. В том самом чертовом туннеле.

A. Miller: я так и думала.

V. Carrozzi: ты знаешь, что там произошло? Мы приехали в Лугано ночью, я видела все эти видео, всю шумиху в LinkedUp.

Шумиха даже не думала затихать и сейчас, но ИИ реагировали оперативно – и посты пропадали буквально на глазах.

A. Miller: то, что и должно было произойти. Кто-то или что-то потянуло за нитку – и теперь на дерьмовом свитере, который мы по какому-то недоразумению называем реальностью, красуется новая дыра. Не нравится мне это.

V. Carrozzi: почему?

A. Miller: потому что у вас там под чертовыми Альпами гребанная дыра в реальности! Пустота. Ничего. Они не смогли остановить это дерьмо даже у себя под носом, а знаешь, что это значит?

V. Carrozzi: нет.

A. Miller: дело совсем труба, вот что это значит. Обратный отсчет уже запущен.

V. Carrozzi: погоди. Если там дыра в реальности, то… Не сходится. Мы были там, в одном из поездов, и ничего подобного не видели.

- Странно, - тихо сказал Цезарь, за мгновение возвращая Витторию в реальность.

Мир, еще секунду назад бывший спокойным и стабильным, больше таковым не ощущался.

- Что такое?

Цезарь обернулся. На его лице застыла грустная и даже где-то ностальгическая усмешка.

- Это же Медиолан? – Виттория неуверенно кивнула. Название действительно было похожим, но во всей этой древней географии она совсем не разбиралась, - Я здесь почти десять лет зимовал каждый год. Последний раз проезжал буквально год назад. Тогда он был совсем другим… Очень… Странное ощущение.

Не найдя, что ответить на это странное откровение, Виттория снова уткнулась в телефон.

Ответ от Адель уже ждал, пока она его прочитает.

A. Miller: поставь своему другу виски вечером. Вы выжили только благодаря ему.

Удивленный взгляд скользнул по лысеющему затылку завороженно уставившегося в окно Цезаря.

Чушь какая-то.

V. Carrozzi: ты о чем? Это вообще как?

A. Miller: Виттория, у нас обеих будут огромные проблемы, если я тебе расскажу здесь. Может быть, когда-нибудь еще встретимся лично, тогда объясню. А пока… Просто поставь ему виски. Без него вас всех уже не было бы в живых.

Вряд ли Цезарю понравился бы виски.

Дело, вроде бы решенное, снова запахло керосином, стоило автобусу заехать на автовокзал. Спасатели развернули полноценную операцию – и их уже ожидал целый оперативный штаб. Люди в форме, мобильные пункты помощи – и ряды бесконечных столов под открытым небом.

Все это сулило только одно.

Нормальную процедуру идентификации. Которой Цезарю нужно было избежать любым путем.

Виттория озвучила все свои опасения вслух, но Цезарь только пожал плечами:

- Разберемся. Ты как хочешь, пройти эту идентификацию, или убежать?

- Тебе надо бежать, - резонно заметила она.

- А тебе?

Вопрос поставил ее в тупик на несколько секунд.

- Наверное, тоже бежать, - робко предположила она.

Что происходило в Германии с того момента, как они три дня назад сели на поезд Мюнхен-Гамбург было скрыто за туманом войны – и никакой гарантии что, при любой идентификации, их не задержат на месте, не было.

Адель могла сколько угодно уверять, что убийцы Карстена не объявляли людей в розыск по официальным каналам – но, в конце концов, откуда она могла знать наверняка?

Автобусы остановились – и их выгнали на улицу. Тех, кому была нужна срочная помощь, тут же оформляли и забирали в больницы на скорых. Остальным же предстояла долгая очередь.

Спасительная очередь.

Автобусы подъезжали один за другим – и с каждой новой партией людей, они отходили все дальше и дальше в конец, пока не оказались настолько далеко, что никому из спасателей просто не могло быть их видно.

Выезд и выход с автовокзала отлично просматривались со всех сторон – и людьми и камерами, на которых северяне были просто помешаны, - но больше никто ни за чем не следил. Удивительное явление после пяти лет жизни в Германии.

Помятая черная сумка полетела через разрисованный граффити забор и упала на той стороне с глухим звуком.

- Тебя подсадить? – предложил Цезарь.

- Давай, - Виттория смерила забор недоверчивым взглядом, - Тысячу лет никуда не лазила.

- Я две, - с ухмылкой парировал Цезарь.

Виттория не удержалась, и прыснула в кулак. Наверное, это был хороший знак. Если он начал шутить на эту тему, хотелось надеяться, что он все-таки разобрался, как жить с этой мыслью.

Никто их не хватился. Первые несколько кварталов Виттория, буквально кожей ощущая погоню, оглядывалась каждые несколько секунд, но никто так и не появился у них за спиной и не потребовал остановиться и предъявить документы.

- Ну что, опять на поезд? - лицо Цезаря выдавало то, что он и так знал, каким будет ответ.

Виттория не разочаровала его:

- Гай, я больше не могу видеть эти проклятые поезда! Я думала арендовать машину.

Бесконечные города и дороги, проплывающие за окном, когда ты сидишь в кресле болванчиком, провоцировали сонливость – и бесконечные размышления. Они заволакивали сознание и высасывали из жизни последние оставшиеся краски.

Но все менялось, стоило взять руль в свои руки.