Zero Hour

Глава I

Они выходили на финишную прямую.

Несмотря на все опасения Раске – директора института - несмотря на невероятно сжатые сроки для задачи такой колоссальной сложности, финишная ленточка уже маячила вдалеке, отчетливо видимая и приближающаяся с каждым шагом.

Прототип машины времени мог греться как вулкан, потреблять энергии с маленькую электростанцию и занимать половину здания лаборатории– все это не имело никакого значения. Что имело значение – так это то, что они справились.

Прямо за финишной ленточкой маячили многочисленные публикации и, чем черт не шутит, возможно даже Нобель. Ради такого стоило положить на алтарь работы несколько лет жизни.

Маленький дрон поблескивал маячками и диодами посреди залитой светом “чистой” зоны лаборатории, между панелями управления, проводами и кто его знает, чем еще. От самой установки “чистую” зону отделял тонкий слой армированного стекла – и только благодаря ему здесь можно было находиться дольше десяти минут не опасаясь поймать тепловой удар.

Приятное разнообразие, в сравнении с промозглым мокрым снегом, который сыпал на голову уже вторую неделю – как считала Виттория. Жара из самых глубин ада – как думали все ее коллеги.

Северные люди, что с них взять.

Прототип машины времени требовал не меньше пяти операторов, чистая зона по размерам едва ли превосходила небольшую подсобку – и они сидели разве что не друг у друга на головах.

Работа стольких месяцев завершалась здесь и сейчас – и казалось, что такого просто не может быть. Что сейчас Реммерс нажмет на кнопку – и Виттория откроет глаза под надоедливую трель будильника.

Пытаясь отогнать это ощущение, она помотала головой.

Теплая рука легла на плечи.

- Мы это сделали, Витто, - прошептал Карстен, приобняв ее. На его лице сияла удовлетворенная улыбка.

- Так странно, - расслабившись, отозвалась она, - Даже не верится.

Если бы они работали в государственном институте, даже этого маленького момента нежности хватило бы руководству для того, чтобы поднять вопрос об их увольнении. Замшелые престарелые пни, которые сидели там на каждой должности выше младшего научного сотрудника, сами никогда не знали, что такое личная жизнь, и другим не позволяли узнать.

К счастью, в частных институтах такие надолго не задерживались. Их квалификация, как правило, оказывалась такой же законсервированной в прошлом веке, как и взгляды.

Перед моментом истины в голову лезли самые разные мысли и, поддавшись им, Виттория хмыкнула:

- Бред какой-то…

- М-м-м? – промурлыкал Карстен, обернувшись к ней.

За стеклом техники устанавливали дрон и проводили последние проверки пусковой части установки. Многочисленные диоды состояния мигали разными цветами, толстые силовые провода тянулись снизу, от реактора глубоко под их ногами.

Когда-то давно Раске хватило ума выбить тендер на ядерные исследования – и сейчас их наследие пригодилось с совсем неожиданной стороны. Если бы не старый экспериментальный реактор – даже самый короткий и простенький пуск обесточил бы половину Мюнхена.

- Да я все про заказчика нашего загадочного думаю… - Виттория неуверенно помотала головой, - Вот представь себе, ты рассчитал рабочую машину времени. Провел эксперименты на малых масштабах – и твоя теория устояла. У тебя, прямо здесь и сейчас, есть на руках уникальные решения уравнений Эйнштейна, в конце концов. Но ты не пишешь статьи, не отправляешь их во все научные журналы, не орешь на весь интернет, а берешь – и тихо тащишь все это сокровище к нам. Зачем? Бред же полный…

Карстен усмехнулся:

- А деньги? Представь себе, сколько он заплатил Максу, чтобы он для начала хоть задницу почесал в нужном направлении?

Толстяк Раске был известным скупердяем – этого нельзя было отнять. Предложения, которые включали в себя меньше 50% предоплаты, едва оказавшись у него на столе, тут же летели в шредер, и важность исследования не имела никакого значения.

Научные изыскания, за исключением чисто прикладных, очень плохо конвертировались в цену акций на бирже – и он считал, что этими копейками можно пренебречь. Бизнесмен – не ученый. Что с него взять?

Иногда за эту привычку Раске хотелось придушить, хлопнуть дверью и навсегда уйти в государственный институт – но деньги раз за разом побеждали эти альтруистические порывы.

Наука-наукой, а есть хотелось всегда.

Виттория усмехнулась и кивнула в сторону “грязной” зоны за стеклом:

- А прикинь сколько нам обошлась просто сборка этого прототипа?

Карстен энергично кивнул, и она продолжила, загибая пальцы на руке:

- То есть наш загадочный заказчик – сумрачный гений. О нем никто ничего не знает, но при этом он достаточно богат для того, чтобы выкинуть несколько миллиардов на эксперимент, который может получится, а может и нет. Слушай, ну я во всей наблюдаемой вселенной не знаю ни одной подходящей кандидатуры.

Карстен хохотнул и собирался было что-то ответить, но не успел. Артур Реммерс, начальник лаборатории, вышел из медитативного наблюдения за графиками на голографическом экране, и громко объявил:

- Реактор вышел на номинал, можем начинать.

И все остальное отошло на второй план.

Карстен чмокнул Витторию в щеку, убрал руку с ее плеча – и переключился на панели управления. Она поступила так же. Сейчас значение имел только эксперимент – возможно, самый важный в их жизни.

На экранах с камер наблюдения изнутри капсулы прототипа техники устанавливали моргающий диодами дрон. График мощности реактора превратился из экспоненты в прямую. Пальцы плясали над голографическими кнопками – и на чистую зону опустилась сосредоточенная тишина.

Техники вернулись, оставив дрон в капсуле в одиночестве.

- Запуск основного энергетического контура, - Артур комментировал каждое действие, хоть в этом и не было необходимости – на голографических экранах панели управления выводились все необходимые данные, - 200 Ватт, 300 Ватт, 500 Ватт.

Температура внутри камеры установки росла по мере того, как график мощности стремился все выше вверх – и сейчас термометр равнодушно сообщал, что внутри стоит почти сицилийская жара. +40 градусов. Снаружи было еще хуже – но, если бы они попытались улучшить охлаждение, им бы ни за что не удалось успеть до дедлайна.

- Пошел контур генерации обратного захвата частиц.

Гул нарастал. Руки плясали над тумблерами и сенсорными экранами. Взгляд метался между показателями. Мысли отступили на второй план, выпустив вперед автоматизмы.

- Три… Два… Один… Пошел.

Дрон исчез с видео в мгновение ока.

Вот он был в капсуле – вот его уже не стало. Ни ярких вспышек, никаких звуков, ничего. Немного… Не так впечатляюще, как Виттория себе представляла. Жизнь всегда была скучнее любого, даже самого захудалого, кино.

Раздались неуверенные аплодисменты, которые быстро оборвал Артур:

- Рано! – крикнул он, - Отвод тепловой энергии. Контур 41 перегрев, подключайте дополнительное охлаждение, - сосредоточенно тараторил он, не сводя взгляда с экранов, а пальцев с панелей.

Небольшой зашкал параметров быстро вернулся в “зеленые” пределы – и только после этого Артур расслабленно откинулся на спинку кресла.

- Вот теперь мы это сделали! – объявил он.

И чистая зона взорвалась криками и аплодисментами. Теперь – уверенными на все сто процентов.

В порыве чувств, Виттория подскочила с кресла – и спустя мгновение сама не поняла, как оказалась в крепких и уютных объятьях Карстена.

- Обалдеть! – воскликнул он, слегка приподняв ее над землей. На его губах сияла широченная улыбка, - Это просто… Воу. Даже не верится!

Слов не хватало для того, чтобы выразить все, что бурлило и кипело внутри – и она просто закричала от переполнявшего восторга.

Но Артур не собирался ждать, пока ликование стихнет само. Одной короткой фразой он оборвал начинавшийся праздник:

- Ну-ну, порадовались и хватит, - несмотря на все попытки звучать как можно серьезнее, в его голосе все равно слышались нотки облегчения, замешанного с неподдельным счастьем, - Через две минуты у дрона должен сработать таймер, и он должен вернуться. Наблюдаем.

Вопреки приказу Артура, Карстен не разжал объятий. Наоборот, его рука спустилась ниже. Виттория хохотнула – и мастерски вырвалась из его захвата:

- Вечером, - многозначительно сказал она, и, оставив его размышлять, что бы это могло значить, вернулась к мониторам.

Капсула пустовала. Таймер вверху экрана отсчитывал секунды до возвращения дрона – и когда все цифры дошли до нуля – тот просто появился на видео.

- Глуши, - скомандовал Артур.

Пальцы плясали над панелью. Графики медленно, но неумолимо ползли вниз, пока не достигли нулевых значений, остановившись на них.

- Генрих, Эшли, ваш выход, - сверившись с голографическими экранами, сказал Артур техникам.

Как только дрон оказался в чистой зоне, он с предвкушением подключился к нему по сети со своего ноутбука. Все сгрудились у него за спиной, вглядываясь сперва в графики, а затем и в видеопоток, захваченный во время короткого путешествия.

Зелень, размеченный настил и теннисная сетка – больше на маленьком экране не было видно ничего.

- Эй, - качество звука оставляло желать сильно лучшего, но разобрать слова все-таки можно было, - Глянь, что тут валяется.

Раздались шаги, и голоса приблизились:

- Дрон? Откуда он взялся? Я был здесь две минуты назад, здесь ничего не было…

На экране мелькнул размытый силуэт мужчины с теннисной ракеткой.

- Может, упал? – предположил так и остававшийся нематериальным голос.

К какому выводу пришли говорившие в итоге – так и осталось загадкой. Видео моргнуло – и тут же отобразило окрашенные в белый стены капсулы, а звуковой поток заполнился гулом.

- Теннисное поле? – первым нарушил повисшую тишину Карстен, - Артур, а мы уверены, что мы не закинули его…

- Там была зелень, - перебила его Виттория, - Ты давно у нас видел зелень?

- Туше, - отозвался Карстен.

- Кроме того, - вклинился Артур, - Посмотри на геометку, - несколько кликов по экрану – и на нем отобразилась карта.

Если верить ей, дрон все это время не сдвигался с места.

- Лет десять назад, до того, как институт расширился и построили это здание, на его месте было теннисное поле, - пояснил Артур.

Самый старший из их команды, он работал в институте с самого выпуска из своей альма-матер, и знал об этом месте больше всех остальных. Никаких причин не доверять ему не было.

- Тогда, - начала Виттория, - Можно открывать шампанское?

Команда встретила ее предложение одобрительным гулом.

Празднование затянулось до глубокого вечера – и закончилось в центре Мюнхена вместе с закрытием последнего паба.

Они стояли на улице возле ратуши. Промозглый зимний ветер, несмотря на количество выпитого, пробирал до костей, и Виттория отчаянно куталась в теплую куртку. Более привычные к холоду коллеги, наоборот, расстегивались и, казалось, совершенно искренне наслаждались погодой.

- Слушайте, - начала уткнувшаяся в телефон Эшли, - На Швабиге есть еще один паб, он открыт до трех, - в подтверждение своих слов, она повернула экран к ним, - Если поторопимся, можем еще пропустить по паре стаканов.

- Не, я пас, - покачал головой Артур, - Марта меня и так убьет.

Виттория недоуменно вздернула бровь. Крутой нрав Марты, жены Артура, не был новостью ни для кого, но сейчас повод для праздника был более чем веским – и даже она должна была все понять.

- Чего? – заметив ее взгляд, Артур обернулся.

- Артур, мы только что запустили рабочую машину времени, - отозвалась Виттория, - Это… Я не знаю. Самое прорывное открытие с изобретения варп-двигателя. Она все поймет, я уверена.

Женская солидарность иногда пробуждалась в ней, особенно на работе, среди почти полностью мужского коллектива – и такие беспочвенные обвинения в сторону Марты прозвучали почти как личное оскорбление.

- Как?! – отчаянно воскликнул Артур, и Виттория нахмурилась. Она ожидала какой угодно реакции, но только не такой, - Как я ей расскажу, если мы все по рукам и ногам связаны этим долбанным CDA?

- Каким еще CDA? – улыбка сползла с лица Карстена.

Все внимание в одночасье оказалось приковано к Артуру. Артуру, который заткнулся и смотрел на них с непередаваемым испугом на лице.

Круг вокруг него сжимался, и когда места почти не осталось, он обескураженно и едва слышно пробормотал:

- Черт… Я не должен был…

Виттория тут же уцепилась за эту соломинку:

- Что ты не должен был? Какой CDA?

Артур помотал головой, отступил на два шага назад и врезался в Карстена. Они отрезали ему все пути к побегу.

- Артур! – в возмущении воскликнула Виттория, - Какой, к черту, CDA?!

Воздушный замок из публикаций, признания, и, чем черт не шутит, может быть даже Нобеля, пошатнулся от порыва ветра.

Тяжело вздохнув, Артур сдался. Их было четверо против одного, они все были одинаково пьяны – и шансов у него не было.

- Обычный, - не решаясь посмотреть им в глаза, сказал он, - Вся интеллектуальная собственность у заказчика. Без его разрешения мы даже чихнуть не можем. Раске с него за эту секретность огромные деньги стряс.

От несчастного воздушного замка не осталось и следа.

- Но… Но… - Виттория задыхалась от возмущения, - Артур, мы почти все за ним досчитывали, мы столько сил вбухали в проектирование – и что, это все просто так? Нас даже не упомянут как соавторов?

Повесив голову, Артур виновато пожал плечами.

Эшли убрала телефон в карман и махнула рукой. В одночасье настроение было испорчено у всех – и бар, который она нашла, больше не имел никакого значения.

Что толку от открытия, если о нем даже нельзя никому рассказать?

Ночной Мюнхен проносился за окнами такси. Неоновые вывески, тянущиеся ввысь дома. Они давно выехали из центра, никакие законы о сохранении облика старого города в этом районе не действовали, позволяя застройщикам творить что угодно, а рекламщикам - вешать на это что угодно какое угодно количество светового, пестрящего по ночам, мусора.

- Слушай, Карстен, - начала Виттория, - У моего папы скоро день рождения и, я тут подумала… Может быть, съездим к ним с мамой? Познакомлю вас. А то странно как-то получается. У нас свадьба через полгода, а вы до сих пор друг друга не видели.

Таращившийся в окно поникший Карстен встрепенулся:

- Но… Ты же вроде с ними поссорилась?

Виттория легкомысленно махнула рукой:

- Это было настолько давно, что уже не правда. Кроме того, они так отчаялись женить Джузеппе, что, если я только намекну, что у меня есть жених, они мне все простят.

- Зачем его женить? - лукаво прищурился Карстен, - Он что, сам не может?

- Увы, - Виттория развела руками, - Жениться на археологии у нас по закону нельзя, а больше он ни на ком не хочет.

Карстен попытался сдержать смешок, подставив кулак к губам, но так вышло только хуже – и звук получился совсем уж неоднозначным. Виттория оглянулась на таксиста. Тот ничего не заметил – или сделал вид, что ничего не заметил, - и продолжал молча крутить руль.

- Я тут тоже кое о чем подумал, - неожиданно сказал Карстен, - А может ну ее к черту эту свадьбу?

Виттория отпрянула и уставилась на него осоловелыми глазами. Сообразив, что сморозил глупость, Карстен помотал головой:

- Я не это имел ввиду. Я имел виду… Сам праздник. Это же капец как дорого. Торжественная церемония, ресторан на кучу народу. А если затянется на следующий день? – он застонал, - Может просто распишемся, а на сэкономленные рванем в медовый месяц куда-нибудь в колонию?

От повисшего было напряжения не осталось и следа.

- А я не знала, что ты такой рисковый, - усмехнулась Виттория.

В глазах Карстена читалось настолько искреннее непонимание, что выдержать многозначительную паузу не вышло:

- Мама тебя проклянет, если ты лишишь ее возможности погулять на свадьбе дочери. Может быть, даже официально. Один ее друг детства – кардинал в Ватикане.

- Но я даже не католик! – возмутился Карстен.

- Думаешь, маму будут интересовать такие мелочи? – хмыкнула Виттория.

Карстен картинно закатил глаза и страдальчески протянул:

- Боже, во что я ввязался…

- Привыкай, дорогой.