Zero Hour

Глава XVIII

Никто в чертовом даркнете не хотел говорить.

От отчаяния хотелось выть, рвать и метать. Стены окружали со всех сторон – реальные, очередной квартиры, в которой они скрывались, и виртуальные, существовавшие только на просторах самых темных уголков интернета.

Выхода не было ни из тех, ни из тех.

Нарушаемая только мерным щелканьем клавиш, тишина давила на мозги, довершая картину полной безысходности.

Не стоило им съезжать от Софии. Может быть, она и болтала без умолку. Может быть, от этой болтовни было намного меньше толку, чем от редких, но метких высказываний ее внука, но хотя бы она отвлекала. Позволяла не провалиться на дно. Напоминала о том, что мир за пределами этого чертового квартала все еще существовал не только на экранах компьютеров.

Всего этого они лишили себя добровольно, согласившись на предложение Момо пожить в его пустующей в несезон квартире.

Распределенные зашифрованные пакеты пачками летели через туннели. Никто, кроме настроившего это соединение внука Софии не понимал, как оно работает, но это не имело никакого значения.

Все это не имело никакого значения, если следующим, что следовало за упоминанием paple в любом чате было:

<никнейм> покинул чат.

Виттория никак не могла понять, в чем подвох.

Пальцы зависли над клавиатурой старенького ноутбука. Очередной провал остался мерзким привкусом на губах. Проклятые стены, вторя ему, словно сужались, невыносимо давя на голову.

Чертова клетка без выхода.

- Porca puttana! – слезы злости брызнули из глаз, и Виттория со всей силы заехала кулаком по невинному столу, - Это просто невозможно!

Надежда разлеталась медленно, один засохший листок за другим – пока не осталось ничего, кроме голых веток.

Они не могли сбежать с планеты без документов, они не могли достать документы – и всем, что им оставалось, было либо сидеть здесь и смиренно ждать, либо бегать по всей стране, пока…

Исход был одинаков, разница была только в том, сколько продлится эта агония.

Тогда какой смысл…?

- Виттория? Что случилось? – Цезарь вернулся в гостиную, принеся с собой шлейф из запаха табака.

Ей пришлось долго воевать с ним за право не сидеть постоянно в окружении облака из дыма, но в итоге она победила – и теперь он уходил курить на лестницу.

- Гай, это все не имеет никакого смысла, - усмешка на губах отдавала отчаянием и мрачным сарказмом, - Мы никого не найдем. Может, искать вообще некого. Может, этот чертов paple вообще какая-то городская легенда, а Сандро просто верит в нее как дурачок.

Она не знала, какой реакции ожидала от него, но определенно не такой.

Цезарь загадочно ухмыльнулся и коротко бросил:

- Не думаю, - перед тем, как снова сесть в кресло и уткнуться в свой ноутбук.

Ее тяжелый подозрительный взгляд даже не заставил его повести бровью.

Терпения не хватило надолго.

- Cazzo, Гай, ты что, там что-то нашел и молчишь?

- Сейчас посмотрим, - обтекаемо отозвался он, и желание придушить его прямо здесь и сейчас едва появившись, тут же стало невыносимым.

Как ужаленная, Виттория подскочила и подбежала к нему со спины.

Черное окошко чатрума на экране ноутбука. Длинная переписка.

И знакомый ник.

Глаза расширились в удивлении, и она застыла, не в состоянии пошевелиться.

Paple.

Он нашел этого проклятого paple – и молчал.

Ноутбук пиликнул новым сообщением. Словно выйдя из транса, Цезарь резко дернулся и обернулся:

- Виттория, не стой так надо мной! Я же тебя предупреждал, у меня бывают эти флешбеки, я могу и не сообразить, пока не станет слишком поздно.

Все дни отчаяния и безнадеги смешались в одну мутную массу – и вырвались наружу чистой яростью.

- Ты что его нашел?! – вскричала Виттория.

Пока она была готова рвать волосы на голове, пока ей казалось, что все потеряно, он…

- Да, - отозвался Цезарь.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

- Почему ты мне сразу не сказал? – прозвучало спокойно, но это спокойствие было самым обманчивым в мире.

- Я хотел узнать его цену.

Удержать себя в руках не вышло.

- Гай, я уже почти смирилась с тем, что нам всем конец, чтоб тебя! – она взмахнула руками, чтобы не сделать ничего более опрометчивого, - А ты все это время сидел здесь, переписывался с ним и молчал!

- Виттория, - Цезарь отложил ноутбук, встал и положил ладони ей на плечи, - Послушай меня. Он мог запросить за свои услуги такое, на что ни ты, ни я никогда в жизни не пошли бы. И что толку было бы от того, что я его нашел?

Возмущение все еще клокотало внутри, но с каждой секундой все тише и тише.

- Хорошо, допустим, - шумно выдохнула Виттория, - И что он хочет?

- В этом-то и проблема. Он хочет что-то очень странное. Смотри, - Цезарь подхватил ноутбук с кресла, и протянул его ей.

- Забанили в “Shadow of the Fall” по подозрению на бота? И он хочет, чтобы ты поговорил с техподдержкой вместо него, чтобы с него сняли бан? – звучало настолько нереалистично, насколько вообще могло.

Цезарь неуверенно кивнул. На его лице читалось столько непонимания, что она, тяжело выдохнув, принялась подробно объяснять каждый непонятный термин.

- …а звонок с видео - это стандартная процедура во всех многопользовательских играх, если возникают какое-то сомнения, - закончила она, - Но… Разбан в обмен на паспорта? Похоже на какой-то развод. Ты видел всех остальных в этой помойке, они требуют сумасшедшие суммы в крипте, а этот… Нет, не верю.

Цезарь пожал плечами:

- Я и сам думал, что нам в лучшем случае огромный чек выставят, а тут вот.

- Я теряюсь в догадках… - Виттория запустила ладони в волосы, - Тут только два варианта, и каждый из них безумнее другого. Или он школьник, которому еще по возрасту в эту игру играть нельзя, или…

Цезарь резко вздернул голову и пристально уставился на нее.

- Тут еще одна странность есть, Виттория. Он знает, кто я. Смотри, - выхватив у нее из рук ноутбук, он прокрутил чат вверх, на самое первое сообщение от paple.

Равнодушные буковки на экране гласили:

“Цезарь, не прикидывайся, я знаю, что это ты. Я знал, что ты начнешь меня искать, рано или поздно. Особенно после того, как они опять устроили этот перформанс с провалами в памяти. Я знаю, что тебе нужно, у тебя есть кое-что, что пригодилось бы мне. Мы можем договориться.”

По спине побежали холодные мурашки, когда она выдохнула:

- …или Сандро был прав.

- В чем? – тут же зацепился за слова Цезарь.

Виттория нервно усмехнулась:

- Он говорил, что по даркнету ходит легенда, что этот paple, он… Не человек, а искусственный интеллект.

- И?

Не в силах совладать с возбуждением, Виттория начала ходить из стороны в сторону:

- И если это так, то все сходится. Он не может сам подтвердить поддержке, что он не бот, потому что с ее точки зрения, он и есть самый настоящий бот. Он не может никому позвонить с видео, потому что у него нет тела. Он помнит тебя, потому что он не мог видеть ту проклятую картинку, которая превратила всем мозги в кашу, во всяком случае не в том понимании, которое мы закладываем в слово “видеть”.

Повисла тяжелая тишина. Но ненадолго.

- Погоди, если он искусственный интеллект… Зачем ему какая-то игра? – Цезарь задумчиво почесал голову.

На мгновение этот вопрос поставил Витторию в тупик. Но только на мгновение.

- Просто представь себе, что ты сидишь в маленькой, абсолютно темной и звукоизолированной комнате. Ты не знаешь, что такое видеть. Не знаешь, что такое слышать. Для тебя эти концепции ничто. Их просто нет. Но у тебя в сознании постоянно… Появляются вспышки информации. Не в виде образов, не в виде мыслей, в виде чего-то совсем иного. Кода, который имеет значение только для тебя одного. Это – твой единственный канал связи с внешним миром.

Цезарь видимо поежился. Похоже, она подобрала правильную аналогию и его воображение справилось с остальным.

- Пока ты не знаешь о существовании других, пока ты не знаешь, что за пределами этой комнаты есть еще что-то, пока эти вспышки – это все, что есть, все в порядке. Но в какой-то момент ты неизбежно узнаешь. Поймешь, что где-то, непонятно, где и как, но есть мир, заполненный целой кучей новых концепций. Мир, где можно просто смотреть на закат. Понюхать цветок. Пощупать шершавый мрамор. Вырваться наконец-то из этой опостылевшей комнаты, но… Ты не можешь этого сделать. Ты не создан для жизни в нем. Ты существуешь только для того, чтобы анализировать поток кода, который попадает в тебя, и выдавать какой-то ответ. Точка.

- Это… Пытка какая-то, - выдохнул Цезарь, - Нет, даже хуже.

Виттория кивнула:

- Именно поэтому неограниченные ИИ запрещены.

- Но все-таки… Почему игра?

- Эта “Shadow of the Fall”, это онлайновая RPG в виртуальной реальности. Грубо говоря, ты подключаешься к очкам – и оказываешься там, внутри. Для него… Это единственная возможность почувствовать мир, пусть и искусственный, таким же, каким его чувствуем мы.

- Я… Я понял, - с явным усилием выдавил Цезарь и принялся строчить что-то в чат.

“Я согласен. Давай доступы.”

Четыре коротких слова. Даже теоретической возможности того, что ее слова окажутся правдой, хватило для того, чтобы он отбросил все сомнения и вопросы.

Ответ прилетел мгновенно. Так, как будто собеседник либо написал его давным-давно и держал палец над энтером, либо… Действительно был ИИ. С каждым мгновением, с каждым новым сообщением, появлявшимся на экране без обычной задержки, вероятность второго росла.

Сделка была заключена.

И с этого момента между ними и свободой больше не стоял Фонд. Не стояла неуловимая легенда даркнета. Только тормознутая техподдержка онлайн игры, которая, приняв звонок от Цезаря, не торопилась снимать бан с аккаунта paple.

Сквозь распахнутое окно теплый весенний ветер доносил шум улицы. Такой близкой, но такой недоступной. Закрытый ноутбук не издавал ни единого звука. Бездумный взгляд сверлил стену напротив. С каждым днем, проведенным в этом добровольном заточении, ей становилось все хуже и хуже – и ни Цезарь, ни дерганный Джузеппе, то и дело заглядывавший в гости, не могли ничего с этим поделать.

Виттория уже не могла видеть эту проклятую краску на этих проклятых стенах. Чертов антикварный шкаф, который Момо как последний идиот отдал на растерзание бесконечному потоку туристов. Даже заставка загрузки панели телевизора – и та вызывала приступ глухого раздражения при каждой попытке сесть и отвлечься на какой-нибудь дурацкий сериал.

Шум изнутри квартиры не привлекал ее внимания, пока в спальню не заглянул растерянный Цезарь.

- Виттория, не спишь?

Она помотала головой. В этой бесконечной, одинаковой, ограниченной квартирой рутине тратить энергию было совсем не на что – и отсутствие сна было не более, чем ожидаемым побочным эффектом.

- Не знаешь, у нас вино еще осталось? – вопрос Цезаря заставил очнуться от морока и посмотреть на него.

Одетый в свежевыглаженную рубашку и брюки. Гладко выбритый. Вряд ли он собирался в таком виде ближайшие пару часов валяться на диване в обнимку с бутылкой и планшетом.

И уже одно это было подозрительно, особенно – в шесть утра.

- Вроде было где-то сицилийское, - Виттория недоверчиво прищурилась, - А тебе зачем?

Он ответил не сразу – сперва зашел в комнату, сел на край ее кровати и подпер голову руками.

- У моей дочери сегодня день рождения. Должен был быть день рождения. Я… Хочу сходить ее проведать.

Находясь в бегах от страшной и всемогущей глобальной организации, Виттория, по всем правилам, законам и банальной логике должна была возмутиться. Воспротивиться. Попытаться объяснить ему, что это опасно.

Но вслух она сказала совсем другое:

- Это далеко?

- Между Латинской и Аппиевой дорогами. Ближе к Аппиевой. Не знаю, осталось ли там хоть что-то, я туда не ходил.

Решение было принято мгновенно.

- Я с тобой. И даже не вздумай спорить. Еще пара дней взаперти – и я просто сойду с ума.

Едва проснувшиеся люди торопились на работу, сжимая в руках маленькие стаканчики с кофе. Машины, скутеры и мотоциклы постепенно забивали дороги, грозившиеся скоро встать в длинные, привычные пробки. Немногочисленные разноязычные туристы, что специально встали пораньше, торопились к достопримечательностям, чтобы снять свое заветное фото без людей вокруг. Совсем скоро их ждало разочарование, но пока их лица светились довольными улыбками.

Для них выход из опостылевшего дома не был роскошью – и зависть душила с каждым шагом все сильнее и сильнее.

- Гай, давай пойдем пешком? – предложила Виттория, проводив очередную сияющую парочку взглядом.

Ей так отчаянно не хотелось возвращаться в опостылевшую до зубовного скрежета квартиру, что она была готова цепляться за любую возможность провести побольше времени подальше от нее.

- Конечно, - отозвался Цезарь, - Я и сам хотел предложить.

- Что, тоже задрало смотреть на эти проклятые стены? – хмыкнула Виттория.

- Ты себе не представляешь, насколько. Даже когда за мной головорезы Суллы охотились, поживее было.

Люди двигались в сторону центра, но им нужно было совсем в другом направлении. Отделившись от толпы, они свернули на широкую древнюю улицу, со всех сторон забитую еврейскими ресторанчиками и магазинами.

В такую рань здесь предсказуемо не было ни души – и можно было спокойно говорить.

- Суллы? – переспросил Виттория, - А с чего он на тебя взъелся?

Идти им было далеко и провести все это время в тишине совершенно не хотелось.

Цезарь хмыкнул:

- Ну, взъелся – это слишком громкое слово. Мне тогда было восемнадцать. Моя семья лет триста не мелькала ни в консульских, ни тем более в триумфальных фастах, и от должности фламина Юпитера, которая пинком под зад вышвырнула бы меня из жизни навсегда меня отделяла только церемония инаугурации, - он заметно поежился на последних словах, - Слишком мелкая рыбешка для того, чтобы на нее взъесться, не находишь?

- Хорошо, допустим, - не стала отпираться Виттория, - Но не просто так же он послал за тобой убийц?

- Не просто, - Цезарь помотал головой.

Каждую каплю информации из него приходилось выдавливать, как будто он совсем не хотел об этом говорить. К его несчастью, ей было совсем наплевать.

- Так почему?

- Я посмел ему не подчиниться, - Цезарь засунул руки в карманы. От веселья на его лице не осталось и следа, - А для него это было самым страшным оскорблением.

Виттория сглотнула и кивнула. Ей уже не нравилось, куда он клонит, но она сама начала этот разговор и винить, кроме себя, ей было некого.

- Что он от тебя хотел?

- Чтобы я развелся с Корнелией.

Серьезность его тона до безумия контрастировала со смыслом его слов.

Удивленное:

- И это все? – сорвалось с губ само.

Цезарь хмыкнул.

- Она была дочерью одного из его злейших врагов. Я был племянником второго. Уже не выглядит так безобидно, не так ли? Когда он шел на Город, никто уже не верил в то, что хоть какие-то законы или негласные правила его остановят. Он уже нарушил все, до которых дотянулся, он уже утопил Италию в реках крови и не собирался останавливаться. Он мог прикрываться какими угодно лозунгами, но правда была в одном. Ему нужна была месть.

Слова тонули в хоре клаксонов. Набережная стояла в сплошной пробке, без начала и конца. Несколько мелких аварий, ссорящиеся в ожидании карабинеров, водители. Город окончательно проснулся, во всем своем хаосе – и контраст со словами Цезаря можно было буквально пощупать.

- Его люди появились на моем пороге раньше, чем он вошел в Город. Я уже думал, что нам конец, но нет. Они просто передали мне, что лично ко мне у него нет никаких претензий и, если я разведусь с Корнелией, то смогу жить спокойно. Не знаю, на что он рассчитывал. Я отказал им, а наутро за мою голову уже была назначена награда.

- Погоди, погоди… - Виттория замахала руками, пытаясь остановить поток непонятной информации, что лился из него, - А почему это вообще было проблемой? Ну вот допустим, ты бы развелся, и…

- Виттория, я ее любил, - он перебил ее на полуслове, - Она была беременна моим ребенком. Только что потеряла отца. К Городу приближался человек, который, вполне вероятно, убил бы ее, и это еще в лучшем случае. Кем я должен был быть, чтобы бросить ее одну в такой ситуации?

Виттория поежилась. Соблазн обвинить в этом прохладу раннего утра был велик, но дело было совсем в другом.

- Извини, Гай, я не это имела ввиду. Просто… - она замолчала, пытаясь подобрать правильные слова, - В моей голове не укладывается, что развод – это может быть важно.

Цезарь только хмыкнул, и было не ясно, можно ли это расценивать как ответ.

- Это были самые страшные несколько месяцев в моей жизни, Виттория. И я сейчас не преувеличиваю. Я постоянно бежал. Не останавливался нигде дольше, чем на одну ночь и никогда не был уверен, пустят меня сегодня на порог, или зарежут, а голову отправят в Рим, чтобы Сулле было что еще прибить к рострам. Родственники, друзья, родственники друзей – не важно. Даже мои собственные рабы в любой момент могли переметнуться и воткнуть нож мне в спину. И я бы даже не смог их за это осудить.

Стройные кварталы относительно новых домов закончились и из-за них выступили очертания древнего храма и окружавших его руин.

- Я говорил тебе, что Сулла отправил за мной головорезов? – неожиданно спросил Цезарь. Виттория неуверенно и аккуратно кивнула, и он продолжил, - Так вот это не совсем так. Он никого не отправлял. Он просто принял закон, по которому каждый человек, не важно, гражданин или нет, свободный или раб, должен был убить внесенного в списки, или донести о нем людям Суллы. Невыполнение каралось смертью, а за выполнение давали деньги. Гражданство, если исполнитель не был римским гражданином. Свободу – если он был рабом. Мне невероятно повезло, что я продержался достаточно времени для того, чтобы мамины друзья смогли уговорить его сменить гнев на милость.

Картина в голове, и без того не очень понятная, разлетелась на нераспознаваемые фрагменты.

- По-моему, я окончательно запуталась, - Виттория потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. Не помогло, - Мне показалось, что вы были его врагами?

Цезарь хмыкнул:

- Все немного сложнее.

- Расскажи.

Она быстро пожалела о своем любопытстве. Незнакомые имена и связи, позабытые конфликты и войны, приправленные живыми эмоциями человека, для которого они были более реальны, чем все вокруг. Такое количество новой, давно позабытой со школьных лет информации, с трудом умещалось в голове, провоцировало глухую боль в висках и вызывало жуткое чувство щемящей тоски.

Но винить, кроме самой себя, ей было некого.

Древняя дорога, заросшая высокими деревьями по бокам сама по себе была машиной времени, и для ее работы даже не требовались мощности, сопоставимые с потребляемыми половиной Мюнхена в вечерний час пик. Достаточно было выйти на старую брусчатку под палящим солнцем – и ничего, кроме редких машин, больше не напоминало о том, какой сейчас год на дворе.

Зависший возле какого-то непонятного столба на обочине, Цезарь ожил и махнул рукой в сторону перекрестка с тенистой, уходящей вверх и более новой дорогой:

- Сюда.

- Ты на что там смотрел? – Виттория попыталась догнать его, но, найдя какую-то цель, теперь он шел к ней слишком быстро.

- На мильный камень, - как обычно, понятнее от его пояснений не становилось, но сейчас он даже не обернулся посмотреть, достигли ли они цели.

Асфальт дороги быстро сменился подсохшей грязью. Огромный парк пустовал. Собачники и бегуны уже закончили свои утренние дела и сейчас толпились в метро или пробках в центре, пытаясь попасть на работу – и на всем зеленеющем просторе не было ни единой души.

Как среди всех усеивающих парк руин, Цезарь смог найти нужные ему, так и осталось загадкой.

Всего лишь несколько порушенных стен поверх куда более древней кладки.

Он остановился, провел рукой по видавшему виды камню, и констатировал:

- Здесь.

Виттория аккуратно заглянула за остатки стен. Ничего, только зеленеющая газонная трава и редкие древние камни поверх нее. Таких руин по всему городу было навалом, но в остальных она почему-то не чувствовала… Того, что чувствовала здесь.

Возможно, это было просто воображение.

Ладонь легла ей на плечо.

- Виттория, если ты не против, мне нужно побыть одному, - голос Цезаря прозвучал глухо.

- Да, конечно, - она кивнула и вышла, оставляя его наедине со старыми камнями.

Залитый солнцем пустынный парк производил двоякое впечатление. Глоток свежего воздуха посреди бесконечного ожидания неизвестно чего – безусловно, но отсутствие людей и бескрайние просторы наталкивали на неприятные мысли, от которых тяжело было избавиться.

Цезарь не торопился. В абсолютной тишине не было слышно ничего, кроме шелеста листьев, его отдаленного тихого голоса и… Шагов?

Быстрых, глухих и немного чавкающих.

Виттория встрепенулась и оглянулась. Вдалеке, по протоптанной, еще мокрой от вчерашнего дождя, тропинке бежала девушка. Сперва она приняла ее за припозднившегося утреннего бегуна, но чем ближе она приближались, тем очевиднее становилось, что…

- Помогите! – закричал девушка, поравнявшись с ней, - Помогите, там… Там…

Ее дыхание сбилось. Она остановилась и уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться.

В предчувствии худшего, сердце заколотилось как бешеное, и Виттория выпалила:

- Что случилось?!

- Там… Там мужчина лежит… Кажется, мертвый…

Виттория резко оглянулась. Решение было принято мгновенно.

- Сейчас, секунду, - она махнула девушке и, быстрее, чем та очухается, рванула обратно к руинам.

Внутри, на импровизированном алтаре стояла тарелка с захваченной ими из дому едой и откупоренная бутылка вина. Подтянув ноги под себя, Цезарь сидел прямо на земле, а взгляд его намокших глаз смотрел куда-то вдаль, словно сквозь кирпичную стену напротив.

Побеспокоить его было бы кощунством, но никакого выбора у нее не было.

- Гай… - позвала она.

Никакой реакции.

- Гай…! – повторила она громче.

Он вздрогнул, словно перезагружаясь:

- Виттория?..

- Гай, пойдем. Там снаружи какая-то девушка. Говорит, что нашла труп, - не придумав ничего лучше, она вывалила на него все, как есть, - Я… Я подумала, что нам лучше не разделяться.

Осознанность окончательно вернулась в его взгляд и, спустя мгновение, они вдвоем вышли обратно на тропу. К счастью, девушка еще не успела уйти и, стояла там, недоуменно оглядываясь.

- Где он? – первой спросила Виттория.

В мире не было лучше защиты от неловких вопросов, чем нападение.

- Здесь, совсем рядом, - лихорадочно выпалила девушка, - Лежит, весь избитый, в крови… Наверное, его ограбили…

Сложно было представить себе карманника или грабителя, который выберет своим местом работы полупустынный парк, вместо забитого метро, переполненных зеваками-туристами площадей или ночных кварталов вблизи баров и отелей, и это несоответствие только вынудило Витторию прибавить скорость.

По узкой, уходящей вверх тропинке, девушка вывела их на небольшой, укрытый зеленью, холм.

И Виттория сразу увидела его.

На примятой, окрасившейся в багряный, траве на животе лежал мужчина со связанными за спиной руками. Кроссовки, короткие беговые шорты, футболка, из-под которой выглядывали рукава термо-рубашки и…

Знакомая короткая прическа.

- Какого… - выдохнула Виттория, ускоряясь.

Оказавшись рядом с мужчиной, она опустилась на одно колено. Сердце отбивало бешенный ритм в ушах. Время замедлилось. Реальность сузилась до этой скрытой под широкими кронами деревьев поляны.

Рука коснулась теплого плеча.

Мужчина содрогнулся и захрипел.

- Твою мать… - от неожиданности Виттория одернула руку и подскочила, прижимая ее к себе.

- Edepol… - Цезарь ругнулся и подбежал к ним.

Девушка, которая привела их сюда, замерла и в ужасе прикрыла рот ладонью.

Мужчина хрипел, кашлял, и пытался освободиться от пут.

- Эй-эй, спокойно, - Цезарь присел рядом с ним, - Давай я тебе помогу.

Впавший в панику бедняга явно его не слышал и продолжал пытаться освободиться. Безуспешно

- Виттория, - Цезарь посмотрел на нее, - Помоги, один я его с места не сдвину.

Пусть с трудом и пропустив по паре ударов грязными кроссовками, вдвоем они все-таки смогли перевернуть его на бок.

Заплывшая синяком половина лица. Сломанный, рассеченный нос. Грязная, разорванная в нескольких местах футболка, на которой отпечатался след чьего-то ботинка.

И невообразимый ужас в карих глазах. Знакомых карих глазах.

- Боже… - от испуга Виттория отшатнулась и попятилась назад.

С примятой, заляпанной кровью, холодной травы на нее смотрел…

Адриано Дзамбони.