Zero Hour

Глава XV

Приезд родителей в гости даже в лучшие времена сопровождался кучей суеты и головной боли – сейчас же, в мрачном предчувствии сокрушений и оханий, с висящим над головой завтрашним собеседованием Виттории и вовсе хотелось спрятаться куда-нибудь подальше и желательно притвориться мертвой.

Жаль, что маму это бы нисколечко не остановило.

Джузеппе взял на себя обязанность встретить их на вокзале, - и за это она была ему благодарна, - но даже не попытался немного прибраться в своей берлоге, - и эта обязанность легла на плечи совсем не хотевшей шевелиться Виттории.

Проще так, чем дать маме еще один повод для причитаний.

Цезарь стратегически запропастился куда-то с самого утра. После идиотской затеи Джузеппе с переводом писем, он вообще появлялся дома только для того, чтобы в очередной раз разорить библиотеку, или засесть где-нибудь в углу с самоучителем английского.

Первый раз, когда он пропал на весь день и перестал отвечать на звонки, они подняли на уши весь Рим – но сейчас Виттория уже точно знала, где его искать.

На руинах, которые были ей с детства известны как археологический парк Колизея.

Забытая неизвестно когда в холодильнике паста из ближайшей траттории была в шаге от того, чтобы основать космическую цивилизацию – но отправилась в последний путь в мусорный пакет вместе со всеми своими перспективами.

Виттория остановилась и окинула придирчивым взглядом отдраенную до блеска кухню. Зацепиться, вроде бы, было не за что, но она не питала иллюзий – мама все равно найдет что-нибудь, лишь бы был повод поохать насчет того, что Джузеппе до сих пор не нашел себе жену.

Раздался звонок домофона. Удивленный взгляд метнулся на часы. Поезд родителей должен был приехать всего пять минут назад. Неужели Джузеппе раскошелился на аэротакси?

Звонок повторился и Виттория, чертыхнувшись себе под нос, взяла телефон со стола.

На экране приложения одинокий мужчина в деловом костюме, нисколько не похожий ни на Джузеппе, ни на папу, ни на Цезаря, стоял под дверью, засунув руки в карманы.

Утро сразу же перестало быть томным.

Раздираемая между желанием выяснить, кого это принесло, и страхом увидеть пистолет в опасной близости от своего лица, Виттория оглянулась. В распахнутое окно виднелась стена дома напротив, а под ним, на расстоянии двух этажей вниз, была заставленная машинами узкая улица.

В крайнем случае можно будет убежать так.

Звонок повторился.

- Кто там? – с опаской спросила она в микрофон.

Мужчина поднял голову. Его лицо мелькнуло в камере – и липкий, опоясывающий холодом, ужас испарился.

- Адриано Дзамбони , - проскрипел динамик.

Какого черта у них дома забыл мэр Рима?

И какого черта он просто не позвонил, если уж ему действительно что-то нужно?!

Эти, и несколько других вопросов Виттория и вывалила ему на голову, едва открыв дверь.

- Синьора Карроцци, я понимаю, как странно это выглядит, - он заискивающе ухмыльнулся, - Но можно я сначала войду, а потом расскажу?

- Допустим, - подозрительно прищурившись, отозвалась она, но с дороги все-таки отошла.

Дзамбони зашел в квартиру и прикрыл за собой старинную дверь. В ожидании, Виттория сложила руки в замок на груди.

Ее неприязненный взгляд притормозил его запал. Так и не сняв туфель, он опустил ногу обратно на пол и тяжело выдохнул:

- Синьора Карроцци, Вам угрожает опасность…

Пусть Виттория и не ожидала услышать это прямо здесь, сейчас и конкретно от него, но эта мысль давно крутилась где-то на задворках сознания и не стала каким-то откровением.

- …не только Вам. Вашему брату и Цезарю тоже.

По спине побежали мурашки. Совпадение было слишком поразительным для того, чтобы быть совпадением.

- Что Вы имеете ввиду? – не выдать беспокойства не вышло, да и вряд ли у нее бы вышло обвести его вокруг пальца. Он знал слишком многое.

Дзамбони еще раз тяжело выдохнул и все-таки снял туфли.

- Это долгий разговор. Давайте пройдем куда-нибудь, где можно хотя бы посидеть?

Любопытство обладало удивительным свойством губить не только кошек, но и ученых – и через несколько минут они уже сидели на свежевыдраенной кухне и пили кофе.

- То, что я сейчас скажу, покажется Вам очень странным, - сделав глоток, сказал Дзамбони.

- Пока все, что вы делаете, выглядит странно, - скептично хмыкнула Виттория, хотя внутри бушевала настоящая буря.

Дзамбони усмехнулся:

- Я просто не знаю, с чего начать.

- Попробуйте начать с самого начала. Я слышала, обычно это помогает.

Он помотал головой.

- Ну раз вы настаиваете. Мир на самом деле не такой, каким мы его себе представляем, синьора Карроцци. Я имею ввиду, что то, с чем мы сталкиваемся в повседневной жизни. То, что мы считаем нормальным. Это далеко не все, что существует. И я сейчас не говорю о странных экспериментах на экстремально малых масштабах, которые так любите Вы с коллегами.

Он сделал короткую паузу, словно позволяя ей переварить, но ее реакция явно была менее бурной, чем он ожидал.

- Ч-ч-что? – запнувшись о первый звук, все-таки выдавила из себя Виттория.

Что-то такое ей уже…

Дзамбони усмехнулся и помотал головой:

- Черт, мне же как-то тогда объяснили. Надо было записать. Ладно, не важно. Понимаете, синьора Карроцци, дело в том, что… В мире есть место вещам, которых просто не должно и не может быть. Вещам, про которые не знают никто, кроме единиц, кому не повезло. Вещам, которые мы обычно привыкли видеть в фильмах ужасов или фантастике.

Очень-очень издалека, он подводил ее к той же мысли, что и Адель.

- Вам, наверное, сейчас хочется покрутить пальцем у виска…

- Рваное лоскутное одеяло, - пробормотала Виттория себе под нос, - Зыбучие пески.

Министр осекся:

- Что, простите?

Виттория помотала головой:

- Не важно. Я понимаю, к чему вы клоните. Но почему… Вы? Я имею ввиду, Вы ведь мэр, какое отношение Вы имеете к… К…

Правильное слово крутилось на языке, но никак не хотело находиться.

Министр усмехнулся:

- Синьора Карроцци, наш город – очень старое место. За последний год в Архиве бесследно пропало пятеро туристов. В Витториано появились еще несколько замкнутых на себя невозможных коридоров, по всем топологическим признакам повторяющих ленту Мёбиуса. Разные группы фанатиков каждые несколько лет пытаются провести в Пантеоне ритуал, пробуждающий, как они считают, языческих богов, но на самом деле… Что-то совсем другое. Это все напрямую относится к моей работе.

Виттория глупо моргнула. Наверное, способность одновременно и говорить без умолку, и не сказать, по сути, ничего, была одним из требований для того, чтобы получить его должность.

- Давайте ближе к делу.

- Но Вы же сами просили начать с самого начала, - лукаво прищурился Дзамбони.

- И большое Вам спасибо, что Вы не начали с вымирания динозавров, - скептически отозвалась Виттория, - Я поняла, о чем Вы говорите, давайте теперь по сути.

Дзамбони кивнул, шутливое выражение мгновенно сползло с его лица:

- Послушайте, синьора Карроцци. Я и мои подчиненные, мы очень многого не знаем сами. Как Вы правильно заметили, не наша сфера ответственности. Существует одна организация, единственная цель существования которой – это поддержание нормальности. Так вот, грубо говоря, у нас есть их номер, по которому мы звоним, если где-то в городе, случается то, чего не должно случиться, но что происходит дальше – мы не знаем.

Растекаться мыслью по всем поверхностям явно было его любимой привычкой – и Виттории снова пришлось его одернуть:

- Ближе к делу.

Ничуть не обидевшись, он кивнул:

- В общем. С того самого момента, как вы приехали в Рим, у нас за закрытыми дверями началась война. Эта организация, о которой я упомянул, настойчиво требует выдачи Вас и Цезаря, и… Пусть никто, насколько я могу судить, не собирается идти у них на поводу, я бы на вашем месте был поосторожнее.

Такое внимание от государственных органов – да еще и в положительном ключе! – приятно удивляло, но все равно оставляло больше вопросов, чем давало ответов.

- Это те же люди, что пытались убить нас в Мюнхене?

- Да.

- У них есть возможность работать и здесь?

- Еще совсем недавно была. Сейчас – нет. Послушайте, все, что я знаю – это слухи. Но, вроде бы, у них произошел какой-то раскол. То подразделение, которое работает на нашей территории взбунтовалось и теперь подчиняется напрямую нам.

- Но это же хорошо? – Виттория нахмурилась, буквально кожей чуя какой-то подвох.

И он ее не подвел:

- Хорошо, но не совсем. Головная часть их организации затаилась и… Это подозрительно. Как будто они готовят удар.

- Погодите-погодите-погодите, - Виттория вытянула руки вперед, пытаясь остановить в момент ставший слишком предметным поток информации, - Откуда Вы все это знаете? Зачем рассказываете это мне?

Дзамбони пропустил первый вопрос мимо ушей, зато расслышал второй:

- Меня попросили, Виттория. Мы с Вами знакомы лично, поэтому меня попросили донести до Вас эту информацию и передать Вам, чтобы Вы были поаккуратнее.

- Поаккуратнее с чем? – Виттория напряглась.

- Кроме обычного? – вопросом на вопрос ответил он. Она кивнула, - Не открывайте сообщения, присланные непонятно кем, особенно – если в них есть картинки. Не…

Воспоминание ярко вспыхнуло перед глазами, и Виттория ошеломленно воскликнула, перебивая его на полуслове:

- Картинки?!

- Ну да.

- Еще в Швейцарии и мне и Цезарю одновременно пришла одна и та же картинка. От одного и того же отправителя. Я думала, это какой-то вирус…

Дзамбони отпрянул. Его глаза расширились в удивлении.

- И с вами все в порядке?! – воскликнул он, - Но ведь…

Маска на его лице треснула – и тут же стало ясно, что он знал намного больше, чем говорил.

Однако, как только Виттория, уцепившись за эту ниточку, попробовала его раскрутить, он сразу засобирался уходить.

Он натягивал туфли в прихожей, а она никак не могла придумать, как бы его остановить, не применяя физической силы – которой у него все равно было больше, чем у нее.

- Синьора Карроцци, поверьте мне, если бы я мог Вам рассказать еще что-нибудь, я бы обязательно это сделал. Но увы, я не могу, - сложно было понять, была ли вина в его голосе искренней, или нет.

- Синьор Дзамбони. Адриано. Они убили моего мужа, - в ход пошли последние аргументы, - Они пытались убить меня. Они охотятся на Цезаря, кто его знает зачем. Если не можете мне больше ничего сказать, хотя бы дайте мне зацепку. Дальше мы сами разберемся.

С грустной усмешкой на губах, Дзамбони остановился на пороге.

- Фонд. Они известны как Фонд.

Хлопнула дверь – и Виттория снова осталась в гордом одиночестве. Наедине с беспокойными размышлениями – и минимумом информации.

Джузеппе с родителями могли даже не звонить. Как только они завернули на улицу, эхо тут же донесло их громкие голоса через распахнутые окна, оповещая всех желающих и нежелающих услышать об их приближении.

Ключ зашуршал в замке, и Виттория несколько раз вдохнула и выдохнула в попытке приготовиться к неизбежному.

- Привет мам. Пап, - она натянуто улыбнулась.

Они виделись всего пару месяцев назад, но одновременно с этим словно в другой жизни.

Той жизни, где все было просто, понятно и радужно.

Той жизни, которой больше не существовало.

- Привет-привет, - мама поставила сумку на низкий столик и отошла в сторону, позволяя Джузеппе завезти их чемоданы. Все робкие надежды на то, что они снимут отель, разбились о стену реальности, - Мы как только смогли взять отпуск, так сразу к вам. Зеппе нам все рассказал по дороге… - судя по маминому расслабленному виду, все – да не все.

Виттория бросила испепеляющий взгляд на брата. Вмиг изменившись в лице, тот помотал головой – что ускользнуло от возящейся с замком на туфлях мамы, но не ускользнуло от папы.

Тот нахмурился – и допрос стал неизбежным.

- Конечно, мы все видели в интернете, - продолжала тарахтеть мама, - Но… Как это вообще возможно?

Всего лишь тонкая соломинка – но Виттория уцепилась за нее как самый отчаянный утопающий в мире. Все, чтобы отсрочить такой неизбежный и такой жуткий вопрос.

- Мам, мы разработали машину времени, - Виттория отобрала у Джузеппе один из чемоданов и завезла его в комнату. Как им разместиться в двухкомнатной квартире впятером еще только предстояло выяснить, - Мы занимались ее разработкой еще тогда, когда последний раз приезжали к вам в гости. Просто тогда мы были по рукам и ногам связаны условиями контракта и нам нельзя было об этом говорить.

Закинутая приманка сработала мгновенно. Папины глаза загорелись – и на какое-то время она была спасена.

Но только на какое-то время.

На город медленно опускались сумерки. Первая бутылка вина уже подходила к концу и должна была в скорости составить компанию нескольким коробкам из-под пиццы и случайно разбитой Джузеппе кофейной чашке. Исписанные формулами и изрисованные графиками функций листки бумаги валялись по всему столу и собирались в кучи прямо под ним.

Как настоящий теоретик, папа хотел понять каждую, даже самую маленькую деталь проведенной ими работы и порой задавал вопросы, на которые у Виттории не было заготовленных ответов – и разбираться с ними приходилось сразу, на ходу.

Но маме и Джузеппе очень быстро наскучил их непонятный диспут – и чем дольше он длился, тем тяжелее над головой нависало неизбежное.

Для того, чтобы в один не такой уж и прекрасный момент вылиться Виттории прямо на макушку.

Мама дождалась первой же паузы в их с папой бесконечной дискуссии, и тут же перехватила инициативу в свои руки.

- Виттория, а где Карстен? – простой вопрос разделил вполне уютный семейный вечер на “до” и “после”.

Виттория сглотнула:

- Он… Его здесь нет.

- Я это вижу. Он куда-то ушел? Когда он вернется? Я хочу…

- Нет, мам, ты не поняла. Его здесь совсем нет, - каждый раз, когда она пыталась сказать всю правду так, как она есть, что-то словно останавливало ее.

- Вы поссорились? – мамины глаза расширились в удивлении.

Скрипнул стул – и Джузеппе быстро скрылся за дверью, никем, кроме Виттории, незамеченный.

Хорош братец…

Собрав последние остатки решимости в кулак, Виттория тяжело выдохнула:

- Мам. Его больше нет. Его… Убили.

Мама отреагировала на новости примерно так, как она и предполагала – и буря из ужаса, шока и причитаний уже грозилась разбушеваться в полную силу, когда дверь снова открылась и на пороге появился растерянный Джузеппе.

- Виттория, слушай, ты не брала мой планшет? – абсолютно не в тему спросил он, и все внимание тут же переключилось на него.

- Нет, - Виттория помотала головой, - Зачем он мне?

- Очень странно, - не замечая никого и ничего, Джузеппе подтянул к себе стул, - Я все перерыл, его нигде нет.

- Где ты его последний раз видел? – она тут же уцепилась за возможность хоть ненадолго отвлечься от тягостного, затягивающего в бездну, разговора.

- В гостиной. Я показывал Цезарю, как зайти в ZL, - Джузеппе задумчиво почесал шею, - Он хотел почитать, что было после его… Убийства? Не знаю. Не важно. Ну, я ему показал, где и как.

Вечер резко перестал быть томным минимум во второй раз. Может быть, он никогда и не был томным в первую очередь.

- Стоп, - Виттория остановила поток, грозившийся извергнуться из Джузеппе, характерным жестом, - А где он?

- Планшет? Если бы я знал, я бы…

- Цезарь, - отрезала Виттория, и Джузеппе осекся.

- Не знаю, - он пожал плечами, - Наверное, опять на форуме сидит.

Повисла звенящая тишина. Виттория подхватила лежащий на столе телефон и быстро набрала номер, плотно прописавшийся в “последних”.

Длинный гудок сменялся другим длинным гудком, пока синтезированный голос в трубке не сообщил:

- Абонент не отвечает. Попробуйте перезвонить попозже.

Вторая попытка – и ничем не отличающийся результат.

По спине побежали холодные мурашки.

- Не отвечает, - сказала Виттория, повернув телефон экраном к собравшимся, словно в доказательство, - Не нравится мне это.

Мгновение – и глаза Джузеппе расширились в испуге.

- Боже… Что я ему дал…

Виттория тут же напряглась еще сильнее:

- Что ты ему дал?

- У меня там в закладках самая последняя – свежая статья Майерса про проскрипции второго триумвирата… - ужас Джузеппе можно было буквально пощупать.

- И…? – папа недоуменно вздернул бровь.

Если он когда-то что-то и знал по истории, десятки лет работы профессора математики стерли эти знания подчистую.

- Пап, там была кровавая баня, - пояснил Джузеппе, - Тысячи трупов, жуткая резня. И все это устроили его сторонники после того, как его убили.

Решение было принято мгновенно. И нежелание обсуждать смерть Карстена с мамой сыграло в нем далеко не самую важную роль.

- Идем, - Виттория подорвалась со стула, - Мы должны его найти, пока он чего-нибудь не натворил.

До закрытия археологического парка оставалось всего каких-то десять минут, когда они, - запыхавшиеся и вспотевшие, - добежали до касс.

- Мы закрываемся, - даже не глянув на них, дежурно сообщила девушка-кассир.

Им несказанно повезло, что парк Колизея был одним из очень немногих мест, где живых людей еще не заменили вездесущими ИИ.

- Девушка, Вы Цезаря не видели? – сразу в лоб спросила Виттория.

Кассир подняла голову и внимательно на нее посмотрела:

- Виттория, да?

Виттория кивнула, и только после этого она, заметно расслабившись, продолжила:

- Я не видела, но ребята жаловались, что он в курии сидит и закрыться им не дает.

Благодаря поднятой на весь интернет шумихе, сейчас таким вопросом можно было удивить только того, кто последние две недели сидел на отдаленной космической станции совсем без связи, но никак не жителей Рима.

- Где они? – выпалила Виттория.

Кассир пожала плечами:

- Еще не выходили. Проходите. Может быть, вы сможете уговорить его уйти.

Идти настолько далеко не пришлось. Парень и девушка в форменных куртках с бейджиками вынырнули из полутьмы, едва они сбежали вниз по мощеной дороге.

- Ну да, сидел, - выслушав сбивчивый вопрос Виттории, ответил парень, - Читал что-то на планшете. Мы несколько раз говорили ему, что закрываемся, но он нас не слушал. А потом просто сам встал и ушел.

- Когда это было? – подключился не менее нервный Джузеппе, - Куда он пошел?

- Где-то с полчаса назад, - ответил парень, - Куда пошел – не знаю.

Они оббежали практически весь центр, подняли на уши всех, кто только повстречался по дороге – но эти хаотичные поиски не принесли абсолютно никакого результата.

Внизу, под древним мостом между городом и островом, помелевший от недостатка дождей Тибр нес свои мутные воды куда-то ниже по течению. Свет фонарей тонул в них, едва достигая поверхности.

Телефон в руках предательски молчал. Ленты соцсетей не приносили ужасных новостей – и наверное, это само по себе было хорошей новостью, если бы не одно “но”.

“Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети”.

- Это не имеет смысла, - обреченно выдохнул Джузеппе, - Так мы его никогда не найдем. Нужно идти в полицию.

- А что они сделают? – Виттория облокотилась на бортик моста, не в силах оторвать взгляд от мутных вод, - Расспросят сотрудников форума? Мы это уже сделали.

В первый раз в жизни ей было действительно жаль, что они ценили свою приватность куда больше, чем немцы – и каждый миллиметр Рима не был утыкан камерами видеонаблюдения.

- Ну должно же быть хоть что-то… - простонал Джузеппе.

Завывающий ветер доносил до ушей только крики чаек. Все знали, что нужно делать дальше. Но никто не решался сказать это вслух.

Папа оказался из них самым решительным.

- Пойдем домой. Сегодня мы все равно больше ничего не сможем сделать, - попытка подсластить горькую пилюлю ничуть не помогла.

Завтра не изменилось бы ничего.

Понурые и поникшие, они в молчании брели по опустевшим мощенным улочкам. В поисках ночной жизни люди шли куда угодно, но только не в их тихий и спокойный район.

Что-то внутри как будто сопротивлялось. Как будто хотело бежать куда-то, делать хоть что-то, но куда и что было не понятно – и Виттория неимоверным усилием все-таки заставляла себя переставлять ноги и идти домой.

Когда молчаливый Джузеппе провернул ключ в замке, сердце пропустило пару ударов.

Свет ударил в глаза. Следом за ним пришло запоздалое осознание – они вышли еще засветло и не могли забыть его выключить.

Тогда…

- О, вот вы где, - живой и на первый взгляд целый Цезарь вышел им навстречу, - А я уже хотел идти вас искать.

- Гай! – не удержавшись, Виттория бросилась к нему, даже не разувшись, - Господи, мы так волновались!

- Почему? – Цезарь удивленно вздернул бровь, но не отступил и позволил ей повиснуть у себя на шее.

- Ты стащил мой планшет, а там… - сзади раздался неуверенный голос Джузеппе.

- Что там? – Цезарь усмехнулся, но его глаза не улыбались.

Так, словно он прекрасно понимал, о чем говорит Джузеппе, но хотел, чтобы тот сказал это вслух.

- Ну… - для профессора и знатока своего дела, сейчас Джузеппе звучал очень косноязычно, - Там все плохо. И мы подумали…

- …что я могу чего-нибудь натворить? – закончил за него Цезарь, - Джузеппе, я не собираюсь облегчать жизнь тем, кто за нами охотиться. Если они хотят получить это тело, - он ударил себя кулаком в грудь, - Пусть хотя бы немного постараются.

Время близилось к полуночи. Над кухней, несмотря на распахнутые окна, уже висела плотная дымка. Втроем, Джузеппе, папа и Цезарь курили так много, что рядом с ними накуриться можно было, даже не доставая своих сигарет.

Выгнать их на улицу никак не получалось, и Виттории с мамой не оставалось ничего, кроме как прятать носы и недовольно морщиться.

- О, смотрите, - Джузеппе выдохнул облачко дыма и повернул к ним экран своего телефона, - На Монти есть бар, закроется только к утру. Можем пойти туда.

Запасы еды и вина дома давно подошли к концу, но расходиться спать еще никому не хотелось.

- На Монти? – Цезарь прищурился, пытаясь разглядеть карту на небольшом экране телефона.

- На Субурре, - тут же сориентировался Джузеппе.

Цезарь прыснул и помотал головой:

- Пить ночью на Субурре? Да вы рисковые.

- Ты о чем? – алкоголь давно смыл языковой барьер и неловкость, и папа уже общался с Цезарем так, как будто они были старыми друзьями.

- Опасный район. Грабили меня там пару раз по молодости. И это при том, что я там жил.

- Сейчас это самый центр города, - хохотнул папа, - Отели, траттории, бары, толпы туристов, шум круглосуточно. У меня там друг детства жил, я как-то пошел к нему с ночевкой, вообще заснуть не смог. А ему хоть бы что.

Прохладный весенний ветер приятно обдувал после неожиданной дневной жары. Пустынные, тихие улицы, вино в крови и невероятное облегчение от того, что с Цезарем все было в порядке, хотя бы настолько, насколько это было возможно, навевали приятное легкое ощущение и желание гулять хоть всю ночь напролет.

Но над головой нависало завтрашнее собеседование, и позволить себе подобную вольность Виттория не могла.

Стоящие днем в сплошных пробках, узкие улицы сменились одной, длинной и широкой. Справа белел подсвеченный как рождественская елка монумент, а впереди, за огромным заполненным руинами простором, виднелся силуэт такого же светящегося Колизея. Здесь уже то и дело встречались немногочисленные туристы – и их количество все росло и росло с каждым шагом.

Возле бара, который нашел Джузеппе, так и вовсе было не продохнуть.

Громкая живая музыка тонула в многоголосом шуме толпы.

- Джованни, а ты в курсе, что ты пару недель назад был в горах? – Цезарю приходилось кричать для того, чтобы идущий рядом с ним папа услышал хотя бы что-то.

- Я? – удивился папа.

- Ты-ты, - Цезарь хохотнул в кулак, - А потом тебя эвакуировали в Медиолан.

- Милан, - уже привычно поправил подергивающий головой в такт музыке Джузеппе.

- Так, а почему меня не предупредили?! – полу-шуточно возмутился папа, - Я, может быть, тоже хотел поучаствовать!

- Тебе бы не понравилось, - ухмыльнулся Цезарь, - Там лавина сошла, и в железнодорожном туннеле что-то странное случилось.

Непонимание папы можно было буквально пощупать, и Цезарь быстро пошел на попятную и перестал пытаться сломать ему мозг:

- Нам нужно было как-то пересечь границу мимо пограничников. Эвакуация очень вовремя подвернулась под руку, а Виттория посчитала, что проще будет, если я прикинусь тобой. Не знаю, как это прокатило, мы же вообще не похожи.

Виттория хмыкнула, но промолчала. Пусть будет одной загадкой больше – тем более, на эту она не знала точного ответа и сама.

Вечеринка быстро затянула их в свои плотные объятья – и нависшей над головой после разговора с родителями мрачной тучи скоро не стало. Музыка, вино и счастливые лица людей вокруг унесли ее без следа.

- Может быть, Вам обновить? – приняв очередной заказ у заметно надравшихся Джузеппе и Цезаря, бармен обратил внимание и на нее.

- Нет, спасибо, - отозвалась Виттория, забирая свои крылышки, - У меня завтра собеседование, я не могу…

- Да ладно тебе! – Джузеппе повис у нее на плече, - А у меня завтра с восьми лекции, ну и что?

- То, что ты уже работаешь, - не сдавалась Виттория, - А мне только надо устроиться.

- Ну и что?! – Джузеппе был непробиваем, - Ты совсем недавно выпустилась. Тебя все в вашем департаменте помнят, это собеседование – это чистая формальность.

Червячок сомнения возник из ниоткуда. В словах брата была львиная доля правды, и…

- Профессор Карроцци?! – раздалось откуда-то сзади.

Виттория с Джузеппе синхронно обернулись.

Трое молодых парней и две девчонки, каждый – с начатым бокалом в руке, замерли в удивлении и смотрели на них в упор.

Джузеппе их тут же узнал.

- О, привет, ребята, - он отсалютовал им так, словно держал в руке бокал, а затем удивленно уставился на свой собственный пустой кулак.

- Профессор Карроцци, Вы что здесь делаете? – пискнула одна из девчонок.

- Не видите, что ли? Пью, - икнул Джузеппе, - А вас как так далеко от кампуса занесло? На Сан Лоренцо уже все закончилось?

Виттория прыснула в кулак. Бесконечная тусовка на Сан Лоренцо не заканчивалась никогда – это знал любой, кто хоть как-то был связан с Сапиенцой, и она могла только пожалеть тех бедолаг-студентов, которые, снимая там койки в квартирах, еще пытались как-то учиться.

Один из парней, высокий и кудрявый, усмехнулся:

- Я так понимаю, нам на первую пару можно не приходить?

- С чего это? – удивился Джузеппе, - Наоборот! У меня для вас есть сюрприз!

Сначала напряглись студенты, но когда Джузеппе обернулся к стойке и крикнул:

- Гай! Гай, где ты там потерялся, иди сюда! – напряглась уже и Виттория.

Все идеи брата, которые хоть как-то включали в себя Цезаря, не заканчивались ничем хорошим. Все пьяные идеи брата никогда на ее памяти не заканчивались ничем хорошим.

Помноженные друг на друга, эти два фактора должны были дать удивительную взрывоопасную смесь, которая могла жахнуть прямо…

- Чего тебе? – Цезарь каким-то невероятным образом ухитрился протиснуться сквозь столпившихся у стойки людей даже не пролив содержимого бокалов, которые держал в обеих руках, - Держи, это твое.

Едва ухватив бокал, Джузеппе тут же отпил пива.

- Спасибо. Будешь у меня сегодня на лекции приглашенным экспертом?

Цезарь ничуть не удивился и сразу перешел к делу:

- Во сколько?

- В восемь, - с энтузиазмом отозвался Джузеппе.

- Не, не могу, - Цезарь помотал головой, - В восемь я планировал валяться в кровати и жалеть, что родился.

Виттория прыснула в кулак.

Лица студентов вытянулись.

- Ой, а это правда… - и снова девчонка собралась с мыслями первой. Но не до конца.

- Я? – закончил за нее Цезарь. Она кивнула, - Зависит от того, что вам нужно и есть ли у вас ножи.

На лицах студентов читался напряженный умственный процесс. Первый раз в жизни латынь пригодилась им за стенами института – и сразу же в задаче со звездочкой размером с Бетельгейзе. Не просто латынь – беглая, пьяная, смешанная с итальянским в самых неожиданных местах и приправленная орущей на полную громкость музыкой.

- Нету, - кудрявый парень, похоже, был из них либо самым умным, либо самым трезвым, - Нам бы фото.

- Ну, тогда я, - ухмыльнулся Цезарь.

Папа вынырнул из толпы прямо к барной стойке, когда Джузеппе в третий раз безуспешно пытался поймать в фокус всех своих студентов и Цезаря, а Виттория охраняла их бокалы и доедала крылышки прислонившись спиной к стойке.

- Повторите мне, пожал… - сразу начал папа, обращаясь к бармену.

Но закончить не успел.

- Джио, тебе уже хватит! – возмущенно крикнула мама. Как обычно, она неукоснительно бдела за его моральным обликом.

И как обычно, папе было на это наплевать.

- Лаура, я не видел своих детей несколько месяцев. И вообще, я в отпуске, - он легко отбил этот пас и повернулся к бармену, - Повторите мне.

Взгляд папы скользнул по рукам Виттории и остановился на ее лице:

- Возьми себе что-нибудь, - сказал он, и она чуть было не застонала, - Я хотел выпить за Карстена.

Это был уже удар под дых. Виттория сдалась.

- Ладно. Повторите мне тоже.

Карстен заслуживал намного большего, чем это, но даже так было лучше, чем ничего. Даже мама перестала возмущаться и, наоборот, тоже заказала у бармена еще бокал.

Они вернулись к столу, - студенты Джузеппе, пусть и не понимая, что происходит, как утята за мамой гуськом потянулись за ним, - и папа встал возле своего стула.

Остальные последовали его примеру.

- Карстен Зеебергер. Пусть мне и не выпало шанса узнать тебя получше, я знал о тебе самую главную и важную вещь. То, что моя дочь, из всех, выбрала именно тебя. И она не ошиблась. Ты был смелым парнем. Ты не струсил, не сбежал тогда, когда все начало катиться под откос. Ты делал все для того, чтобы никто не пострадал – и, к сожалению, слишком мало обращал внимания на свою собственную безопасность.

Виттория сжала бокал покрепче, пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы.

- Покойся с миром, Карстен. Сегодня мы пьем за тебя.

Предательская слеза катилась по щеке, когда они подняли бокалы и, не чокаясь, выпили.

Следом за папой слово взял Цезарь. Он говорил долго и витиевато, и только сейчас Виттория начинала понимать, насколько он все это время упрощал свою речь для того, чтобы его хоть кто-нибудь понимал.

Но сейчас он перестал сдерживаться.

Заинтересованные необычным действом, люди подтягивались со всех сторон. Едва разобравшись, что происходит, они затихали. Кто-то приглушил музыку – и кроме голоса Цезаря не осталось ничего.

Нить понимания то находилась, то снова терялась, удивительным образом словно перенося ее на несколько тысяч лет назад.

- …он был мне больше, чем другом. Он спас мне жизнь, - неожиданно, Цезарь перешел на почти чистый итальянский, и от иллюзии не осталось и следа, - Тогда, когда те, кого я считал своими друзьями, пытались ее отнять. Если бы не он, меня бы здесь не было, и это не риторическое преувеличение. Я никогда этого не забуду, - он сжал бокал настолько сильно, что Виттории на мгновение показалось, что стекло сейчас треснет, - Карстен, твоя смерть не останется безнаказанной. Даю тебе слово.

Весь бар поднял наполненные бокалы вслед за ним.

Слезы подступили к глазам, заволакивая пеленой.

Ночная прохлада вернула ясность мышления. Тихая музыка доносилась изнутри бара. Вывалившая на перекур толпа негромко переговаривалась между собой, так, словно все, не сговариваясь, решили, что говорить громко сейчас будет неуместно.

Открытая пачка сигарет мелькнула перед глазами.

- Будешь? – спросил протянувший ее Джузеппе.

Виттория отрицательно помотала головой:

- Мы бросали вместе. Я не хочу предавать его память.

Чиркнули зажигалки. Папа. Джузеппе. Двое студентов. И присоединившийся к ним Цезарь. Они курили в полной тишине, пока крутившийся на языке вопрос не сорвался с губ, разрушая эту скорбную, но какую-то уютную, идиллию:

- Пап, а ты знаешь, кто такой Ульрих Риттер?

Папа подавился дымом от неожиданности.

- Из вашего института? – переспросил он, прокашлявшись. Виттория кивнула, - Я с ним статью в соавторстве писал лет двадцать назад. Что-то по теории Янга-Миллса, я уже не помню, давно дело было. А что такое?

Сердце забилось быстрее. Все это время ответ был намного ближе, чем она думала – но задать правильный вопрос просто не приходило в голову.

- Ты не знаешь, что с ним дальше случилось?

- А с ним что-то случилось? – папа вопросительно вздернул бровь. Виттория кивнула, - Не знаю, не слышал. Хотя-я-я…

- Хотя?

- Если подумать, мне очень давно не попадались его свежие статьи. Может, он умер?

- Нет, пап, - не зная, куда деть руки, Виттория сложила их на груди, - Он жив. Был жив около месяца назад. Он был… Тем, кто заказал нам разработку машины времени. Мне начальник рассказывал.

Папа присвистнул:

- Интересное дело получается. Но почему…

Вздохнув, Виттория выложила папе все, что знала – в том числе то, что ей утром рассказал Дзамбони.

- Фонд… Фонд… Фонд… - папа задумчиво жевал это слово, словно пытаясь что-то вспомнить, - Слушай, я не знаю, имеет ли это какое-то отношение к делу… - неуверенно начал он, и Виттория превратилась в большое ухо, - Но где-то лет пять-десять назад у нас под самый выпуск по департаменту постоянно шлялись какие-то рекрутеры. Каждый раз из разных корпораций, но… Не знаю. Одинаковые, что ли. Вообще не похожие на эйчаров. Их интересовали только самые лучшие студенты. На их предложения соглашались далеко не все, но те, кто соглашался… О тех я после выпуска больше ничего не слышал. Очень похоже на…

- …Риттера, - ошеломленная, закончила за него Виттория.

На неразрешимом вроде бы паззле добавились еще несколько деталей. Месть за Карстена стала на несколько шажков ближе.

И это стоило бессонной ночи и проваленного завтрашнего собеседования.