Знак волшебства

Глава 12

Утром мы основательно поели. В преддверии большого расхода мускульной силы я распорядился выдать усиленный паек. Солдат, выбранный кашеваром, не жалея дров, сварил кашу с копченным мясом. Проглотив по две миски съестного, солдаты какое-то время притихли, безучастно глядя на восходящее солнце. Переваривали кашу. Но я, дав им немного времени для утрамбовки желудков, скомандовал выходить. Раньше сядешь – раньше выйдешь.

Суматоха в лагере вызвала тревогу в Кларии. Мы еще не успели выйти, а защитники уже высыпали на стены. Наивно надеяться на внезапность. Мы для них были как на ладони.

Десятники были о всем осведомлены, пересказывать во второй раз план наступления не требовалось и я просто вышел на пределы лагеря. За моей спиной выстраивались мечники, легкая пехота, понукаемая командиром, понеслась на фланги, эльфы в большинстве стали позади, а ко мне подошел маг и два эльфа во главе с десятником.

Мы подошли к крепости. Мявке понравились игры людей и она также носилась около меня, демонстрируя свирепость и желание атаковать, рыча на воображаемого врага.

Наступал решающий момент. Тройка эльфов выпустила пробные стрелы. Мявка замерев около меня, проводила их взглядом. И вопреки расстоянию – целая дация! – эльфы не только добросали стрелы, но и в кого-то попали, судя по донесшейся суматохе и беготне по стене.

– Хорошая кошка, – лаконично сказал один из эльфов, – нам бы такая не помешала. Столько бы стрел удалось сберечь.

Он еще хотел что-то сказать, но Даррг запустил файерболл. Огненный шар, получившийся небольшим – полметра в диаметре, отделился от руки мага.

– Пробьет или нет? – маг нервничал, покусывая губы. – Крепостные маги выставили ледяной щит, – пояснил он мне. – А у меня маны осталось только на один шар.

Я положил руку на голову Мявки. Кошка поглядела на меня и вновь уставилась на крепость.

Ряды мечников заполнились радостным гомоном. Файерболл с неожиданной силой ударил по надвратной башни и разнес ее вдребезги, а потом хлынул в обе стороны вдоль стены. Через несколько мгновений защитников на надвратной стене не осталось. По крайней мере, живых.

Вот это успех! Вот так повезло! Ай да, Мявка! Я почувствовал, как зашкаливают эмоции и дрожат пальцы рук. Замысел удался, хотя надежда была крохотной. Но все-таки мы пробили защиту!

Подошли не менее меня возбужденные десятники, предложили двигаться вперед. Впереди была добыча. Конечно, командиры запретят убивать и насиловать. Майдорцы не варвары какие. Но слегка пограбить, взяв деньги, понравившиеся вещи, потребовать выкуп с городской казны они вправе. Закон войны. Я посмотрел на Даррга. Маг горделиво выгнул спину, показывая, на чьей улице праздник. Но при этом он поглаживал Мявку по голове, признавая в ней соавтора.

Немного погордившись, Даррг отрицательно покачал головой на предложение десятников:

– Я потратил на файерболл половину маны. А атаковать такую стену с оставшимся запасом неразумно. Вдруг маги остались живы. Но даже без магов ополченцы легко отобьют штурм. Кипяток и камни будут серьезным препятствием для атакующих. А если мы потеряем хотя бы десяток – полтора, горожане забьют нас голыми руками.

Речь мага охладила десятников. Все они ходили на штурмы крепостей и знали, что даже ослабевший гарнизон ополовинит их ряды. Особенно, если они будут защитить свой дом и родных. В таких случаях и овца становится волком.

Придется ждать накопления маны. Я решил не гнать лошадей. Вместо этого торжественно отдал Мявке полоску копченного мяса, сэкономленную во время завтрака.

Мявка восприняла мясо как наградной золотой и чуть не вывернулась по стойке смирно. Во всяком случае, мяв у нее был достаточно торжественный. И мясо было съедено так, чтобы все поняли – заслужила!

Солдатам я разрешил, никуда не уходя, присесть или прилечь на землю. Несколько легких пехотинцев отправились на фланги посмотреть на обстановку со строгим указанием сначала бежать обратно, увидев кого-нибудь, а потом пытаться разглядеть.

В городе тоже притихли. Кларийцы даже не пытались отремонтировать ворота, поврежденные огнем.

Перерыв был недолгим. Даррг быстро восстанавливался, его организм, еще крепкий, эффективно накапливал ресурс маны.

Когда солнце начало задумываться, не пора ли ему провозгласить полдень, я решил двигаться ближе к крепости. Будем оптимистами и предположим, что маги сгорели. Если же нет, прицельная дальность эльфийских луков шагов триста. Затем стрелу кидают просто наугад, как это сделали мои эльфы. Вражеским же лучникам, если он есть, за счет высоты кларийских стен стрелять можно шагов на двести дольше. И с таким же результатом, то есть наугад. Зато у меня есть Мявка, а у них ее нет. В крайнем случае, быстро отойдем.

Я отдавал команды, когда в городе стала ощущаться жизнь. Ворота (или то, что осталось от них) распахнулись и показалась небольшая делегация. Самым существенным в их амуниции было большое белое полотнище. Кларийцы были готовы к переговорам и, очень хотелось верить, к капитуляции.

Пришлось приостановить движение.

Пройдя половину дации, местные остановились, показывая, что дальше для них земли нет. Придется сделать шаг навстречу. Так сказать, пойти на здоровый компромисс.

Я пригласил с собой мага, одного десятника с двумя тяжелыми пехотинцами и эльфа – десятника. Впрочем, мы отдалились шагов на сто и в свою очередь остановились. Кларийцы остановились слишком близко к стенам. Попадаться под стрелы с крепости не было никакого желания.

Они правильно поняли и нерешительно двинулись вперед. Подошедшие мужчины в костюмах из дорогой ткани, с роскошными украшениями, представились, оказавшись представителями руководства города – мэр, его заместитель, глава купеческой гильдии и пара богатых купцов, которые возглавляли городское ополчение, и как я понимал, имели слишком большой вес, чтобы их игнорировать.

Мэр – крупный мужчина, лет под пятьдесят, по местным меркам для простолюдина пожилой, но еще способный двигаться самостоятельно, льстиво улыбнулся, с ходу объявил о готовности вести переговоры о сдаче города. Звали его Сендо Оринд.

– Мы устали от нашего великого герцога Гаронга Х, – вполголоса заговорил другой купец. – Постоянно растут налоги, герцог перессорился со всеми соседями. Доходы стремительно идут вниз. Если бы вы представили нам разумные условия, мы готовы перейти в поданные Майдорского короля.

Мы переглянулись.

– Мы простые десятники пятисотенного Анре Дэмента, – сказал я, затягивая принятие решения. – У нас мало воинов и ограниченный магический запас.

– Ха, – не выдержал мэр. – Вы скажите об этом сгоревшим в надвратной башне. У наших магов был стационарный щит второй степени. Они его годами обновляли. И в итоге их же энергия и погубила всех. Почему-то файерболл проник в заклинение щита.

– Теоретически это возможно, – пояснил Даррг, – но доля реализации мала и должно очень сильно повести…

Он прервался и взглянул на моего зверя. Мявка, словно понимая, о чем идет речь, лукаво поглядывала на разговаривающих.

– Кошка – друг мага, – сделал вывод Даррг, – особенно если это знак волшебства.

– Знак волшебства! – хором завопили купцы, – господин, достопочтимая кошка ваша?

– Нет, – с сожалением вздохнул маг. – Хотя мне очень хотелось бы получить ее.

– Мявка моя, – пояснил я.

– Мрр, – подтвердила Мявка. Она прошлась перед кларесийцами, как на подиуме, прогнулась, показывая гибкость фигуры и лоснящуюся черную шкуру.

Купцы переглянулись, немного замялись и вдруг рухнули передо мной на колени.

– Господин, станьте нашим синьором, – немного заискивающе попросил мэр. – Нам очень не хватает удачи. Так не хватает, что мы задыхаемся. Вы будете бароном кларийским.

Мне было не до купцов. Мявка испугалась их резкого движения и рванулась на меня, как на дерево. Не знаю, как себя чувствует растение, когда кошачьи когти вонзаются в него, срывая кору, но мне было больно. Хорошо хоть кое-какие доспехи, кожа и толстая ткань одежды смягчали влияние когтей. Но я все равно почувствовал, как потекла кровь. Вот и первые потери.

– Мявка! – заорал я, борясь с желанием изложить имеющийся запас неприличных слов. Но кошка так перепугалась, что сунула морду мне под подбородок, вцепившись всеми лапами в одежду. Пришлось взять ее на руки и успокаивать.

– Господа, – попросил я купцов, – прошу вас больше не совершать резких движений. Мявка еще совсем молодая кошка и легко пугается.

– Простите нас, – склонил голову мэр.

Они так и продолжали стоить на коленях. Меня это изрядно напрягало. Хотя в этом мире я потихоньку начал привыкать к социальному неравенству, но когда это напрямую касалось меня, я терялся.

– Господин, не оставляйте нас, – попросил один из купцов.

– Встаньте, – не выдержал я. – Я не могу так разговаривать.

Купцы поднялись. Мявка, успокаиваясь, заерзала. Я поставил ее на землю, но мстительно развернул в противоположную сторону от купцов. Мявка фыркнула и немедленно развернулась.

– Что скажешь, Мявка?

Кошка неопределенно мотнула головой. Ей явно нравилось не все.

– Хорошо, я согласен быть вашим синьором, – сказал я, – но это решение должен одобрить вначале Анре Дэмент, а затем его величество.

Что-то мне не нравилось в их поведении. Мявка была права, аборигены лукавили. Такое чувство, что кларийцы – это город дураков, только и ждущих, кто на них наденет хомут. При чем выберут они самый тяжелый. Это абсолютно не увязывалось с памятью прошлого хозяина тела, у которого сложилось понятие о хитроумности и умении заработать на любом пустяке представителями города купцов.

– Разумеется, господин, – согласился мэр, знакомый с бюрократическими проволочками многих государств и в том числе Майдорского королевства. Положение купца обязывало, чтобы не попасться впросак и не нарваться на штраф, а то и арест.

Мы немного постояли, обмениваясь пустяками по принципу: не правда ли, хорошая трава в этом году? О, трава очень хорошая. Не правда ли, наш город красив в этом ракурсе. О, город очень красив.

Пожевав словесную жвачку несколько минут, мы замолчали. Я ждал, когда они начнут колоться, а они пытались решиться на откровение.

– Ну? – наконец, не выдержал я.

– Мяу! – поддержала меня Мявка и подошла ближе к купцам, намекая на возможность более детального знакомства.

Кошачье стимулирование заставило мэра заговорить.

– Господин, – умоляюще попросил он, – извините нас за небольшую хитрость. Мы признаем вас нашим бароном, но помогите нам. Мы погибаем.

– Погибаем? – спросил я.

Десятники подозрительно посмотрели на кларийцев. Для этих вояк все сложнее ложки выглядело боевой хитростью.

– Это небольшая тайна Кларии, – пояснил мэр, – хотя, маги, разумеется, знают и вообще наш случай прописан в курсе начальной магии для студентов магических колледжей. Наш город стоит на искусственно созданной горе. Великий маг прошлого Кларий вытянул вверх пласт земли и создал в нем все необходимое – источники воды, запасы угля, руды и дерева. И теперь все рушится.

Мне рассказали, что Кларий заложил в большой рубин заклятье, берегущее силу его магии в Кларии, который всегда находился в храме Солнцеликого. Но последние бароны, назначаемые герцогом, черпали ману, совершенно не беспокоясь о его сохранности. И в итоге рубин начал гаснуть. Скоро он погаснет весь и тогда мана заклятия вырвется наружу, уничтожив Кларию – гору, город и все живое. И первые признаки уже проявлялись – в городе иссяк вечный родник. Вечным его прозвали потому, что он не иссякал даже в самые засушливые годы, спасая не только город, но и окрестности на сотник даций. А какая вкусная была вода, даже теплая и простоявшая несколько дней в бурдюках, когда вода из других источников уже протухла…

Мэр закатил глаза, показывая она была вкусная.

– Что же вы не спасаетесь бегством? – поинтересовался я.

– Герцог приказал не принимать кларийцев, – удрученно сказал один из купцов, – да и не нужны мы никому. Ограбят и выбросят.

– Ваша светлость, – вновь заговорил мэр, – ваша достопочтенная кошка, как знак волшебства, владеет огромными запасами магии. Вы не прикажете ей поделиться с рубином маной?

Вот оно что! Они пришли не сдаваться, а искать помощи. Я с сомнением покачал головой. Сможет ли Мявка противостоять зловредным усилиям нескольких магов?

Мявка предупредительно рыкнула. Подождав, пока в ушах пройдет эффект мощного громового разряда (так перевел мой мозг рык), я предупредил:

– Господа, я скорее не хозяин кошки, а ее покровитель, друг и советник.

Купцы стали многословно извиняться. Я дал им поупражняться в красноречии и предложил только что пришедшую в голову мысль:

– Может, вы спросите у нее самой?

Мэр тупо поглядел на меня, недоверчиво переспросил:

– У нее?

Похоже, мозг кларийца начало клинить.

Я мягко произнес:

– Это не столько кошка, сколько магическое существо, созданное Солнцеликим.

Мэр задумался. Поглядел на кошку, безучастно сидящую и жмурящуюся на солнце, как девушка, ждущая от своего кавалера приглашения выйти замуж, или, по крайней мере, сходить в кино. Тогда он оглядел своих земляков, словно предупреждал, что любая попытка посмеяться закончится страшным надругательством над телом нахала и вкрадчиво произнес:

– Достопочтенная кошка, не согласитесь ли вы помочь восстановить городской камень магии и утихомирить заклятие в нем?

Мявка замерла, будто задумалась. Только хвост дергался в такт мыслям. Чертовка, все она уже решила, но тянула время для повышения своего рейтинга.

– Мяу, – согласилась она после долгой паузы, которую кларийцы пережидали, затаив дыхание и облизнулась.

– Она согласна, но за определенную плату, – перевел я, – половины туши ламерга будет достаточно, малыш?

Мявка зачесалась, заерзала на месте, в муках закатила глаза, пытаясь понять, сколько это будет в обеденных порциях, и согласилась:

– М-я-я-у.

– Она пойдет к камню, – уточнил я, – а мне придется подстраховать.

На счет страховки я сказал с определенным умыслом – показать, что новоявленный барон всегда готов помочь своим поданным. А в смысле реального вклада помощник из меня был, что женщина с бревном – выглядят колоритно, но каждый существует по отдельности – бревно в одну сторону, женщина в другую.

Лица купцов, выглядевших как покойники на собственных похоронах, посветлели. Мы быстро договорились во вводе моего отряда в Кларию. Из врагов майдорцы превращались в спасителей. Они должны были защитить город. Вряд ли Гаронг Х позволит так легко выйти из состава герцогства важной пограничной крепости.

Один из купцов ушел пораньше и, когда мы вошли в город, жители нас уже ожидали. Многие были рады такому окончанию войны, но я видел и враждебно настроенные лица. Придется серьезно поработать с моими новыми поданными, возможно даже кого-нибудь выгнать. Иметь пятую колонну не было необходимости хотя бы из здравого смысла.

Клария располагалась на плато, образованным на срезанной верхушке горы, созданной, как мне уже говорили купцы, Кларием. Места оказалось немного и потому город был небольшим, я подсчитал, что в нем располагалось около ста двадцати – сто сорока домов и примерно пятьсот жителей. Жили они торговлей и ремеслами, несколько фермеров, возделывавших участки земли неподалеку от города, поставляли только часть необходимого продовольствия, остальное приходилось закупать у соседей. Земли было много, а вот воды с недавней поры не хватало даже для нужд самого города. После летнего сезона с его дождями образовались два ручья с чуть подсолоноватой водой, которые, просуществовав месяца два, высохли. Приходилось трястись над каждой каплей.

Об этом мне рассказал Оринд, водя по городу. Владение было перспективным, однако, я чувствовал, пока убыточным и очень опасным. Даже смертельно опасным. Спасибо, ребята, что вы сдались, теперь бы ноги унести. Ситуация напоминала бородатый анекдот: "Мужики, я медведя поймал. – Так тащи его сюда. – А он не пускает!"

После некоторых рассуждений с десятниками я решил расположить отряд на небольшой площадке у северной стены. Плато поднималось с юга на север и майдорцы располагались на самой высокой точке. Мы немного не доверяли кларийцам. Не всем, верхушка города и большая часть перешла на сторону майдорцев осознанно, но оставалась меньшая и она могла пуститься в различные козни. Все упиралось в рубин с заклятием. Если Мявка сможет восстановить его, уже никто не станет мутить воду – не осмелится.

По пути заглянул к своим солдатикам. Поскольку мы стали владетельным бароном Кларии, то ни о каком выкупе и тем более грабеже речь уже не шла. Но чтобы ратники совсем уж не пали духом, я объявил, что каждый из них получит по золотому. А десятникам и магу тихо сказал о трех золотых на человека. Отряд сразу наполнился оптимизмом. За бескровное взятие Кларии они получали хорошенькую сумму. Порекомендовав поставить палатки и немного передохнуть, я с мэром отправился на дальнейший осмотр города.

Логическим центром города был родник. Вода из него заполняла небольшую каменную чашу, а оттуда излишки шли в подземную цистерну и использовались жителями. Увы, все это в прошлом времени. Воды не было уже несколько месяцев.

– Копать не пытались?

Оринд посмотрел на меня, как на сумасшедшего:

– Господин, это же гора, созданная магией. Тогда уж легче спрыгнуть со стены – проще и не так больно.

Я пожал плечами. ТБ при работе с магией мне не преподавали. Но допуск здесь и не требовали. Дикари, что с них взять!

Однако пить хотелось.

– Оринд, а где все же можно утолить жажду?

– Ручей вытекает у ворот. А можно в таверну зайти. Кривой Мамал время от времени посылает своего человека за водой к роднику за пределами Кларии.

– И далеко родник?

– Три сотни даций.

Нет, это слишком далеко. Носить воду за полторы сотни километров при отсутствии малейшей моторизации было полнейшей утопией. Проще коммунизм за двадцать лет построить, как намеревался товарищ Хрущев.

– К Мамалу мы еще попадем. А пока своди к оставшемуся в городе ручью.

Мявка, тоже испытывавшая жажду, согласно мяукнула.

Надо было определиться с водной безопасностью города. Идти оказалось не далеко. Тоненький струйкой ручеек протекал в каменную чашу. Несколько женщин, пришедшие к ручью с бурдюками и кувшинами и по вечной женской привычке разболтавшиеся, при нашем появлении низко поклонились и исчезли.

Я зачерпнул ладонью тепловатую воду и жадно выпил. А потом выплюнул на землю.

– Это что? – мне показалось, что я попробовал соляной раствор. И автор подвоха не поскупился на NaCl.

Мой возглас совпал с возмущенным рыком Мявки, сунувшей язык в воду, а теперь скребущей брусчатку в нешуточной ярости.

– Увы, господин, это наша вода, – скорбно сказал мэр. – Вы видели, родник с прекрасной чистой водой иссяк. Теперь пьем отсюда, хотя раньше она шла только на хозяйственные нужды. Вода невкусная, а целители говорят, что в ней много примесей и они остаются в теле человека. От того многие начали болеть и скоро количество смертей вырастет. Если до этого Клария не будет разнесена взрывом магии.

Я еще раз попробовал. Нет, это я пить не буду. Мявка, пришедшая в себя, понюхала из чаши с презрительным выражением на морде и помотала головой в знак отвращения.

– Плохо, Мявка, – сказал я ей. Кошка облизнулась и почти по человечески вздохнула. Мэр отправился побеспокоиться на счет обеда для отряда, а нам пришлось зайти в таверну к кривому Мамалу, оказавшему бойким толстячком со смешно косящими глазами. Косоглазие. Мамал выслушал заказ, заметно поморщился и пошел выполнять заказ.

Мы попили, а за одним поели в ожидании мэра. Оринд вернулся с известием о выданном воинам обеде. Одной заботой меньше.

Вместе с мэром пришел Даррг, напомнив о долге барона. Мы с Мявкой должны спасти город. Я полез в кошелек, чтобы расплатиться.

Мамал, увидев деньги, едва не упал в обморок и залепетал о ненужности оплаты. Мне оставалось холодно улыбнуться. Вмешался Оринд, рассказавший о местных обычаях. Владетели Кларии почему-то предпочитали разорять своих поданных, забирая все необходимое или понравившееся им бесплатно. Из-за этого, кларийцы стремились не богатеть, чтобы не привлекать внимания властьимущих, и жить бедно в полуразвалившихся хибарах.

Надо менять такие обычаи. А то я стану бароном нищих и бродяг.

– Ты считаешь выше своего достоинства брать у меня оплату? – лениво спросил я, придавая голосу тяжелые нотки хозяина, еще не разозленного, но уже выходящего из себя.

Мэр, стоявший рядом, усиленно заморгал. Правильно. Бьют, как говорится, беги, а вот если дают…

Мамал стал меньше ростом и еще косоглазее.

Я не стал усиливать напряжение в таверне, бросил два серебряка и вышел. Поданные мне достались, однако, совсем запуганные.

Мы пришли к храму – большому красивому зданию, около которого уже толпилась толпа народа, неизвестно как узнавшая о предстоящей церемонии восстановления рубина. Хотя, – я бросил взгляд на занервничавшего Оринда, – почему же неизвестно…

Мне был оставлен проход к храму. Вблизи храм выглядел величаво, но запущено. Обваливавшаяся штукатурка, местами разбитая мозаика лучше всего показывали бедность Кларии. Одежда рослого священника, когда-то показывавшая торжество божественной власти, потускнела и кое-где была аккуратно подштопана. Ну это черт знает что! И как Солнцеликий терпит это безобразие?

Жрец, представившись верховным служителем Солнцеликого в Кларии Хетом, повел меня и Мявку в глубь храма. Кошка его очаровала. Как жрец и маг он понимал ее магическую сущность. Если поначалу я опасался, что он может попытаться преградить путь к рубину, то увиденное поклонение перед Мявкой показало мне наивность моей тревоги. Кошку пропустят еще впереди меня.

Несколько служек в стареньких рясах ненавязчиво крутились вокруг нас, показывая дорогу.

Рубин стоял на специальном постаменте в центре храма. Это был неправильной формы параллелепипед, когда-то, по сообщению жреца, ярко алый, а теперь на две три заполненный темнотой. Только нижняя часть оставалась красной, но не алой а темно-багровой. Жизнь уходила из камня, а вместе с ней – из Кларии.

Задача, показавшаяся мне на расстоянии шутливой, теперь выглядела как танец с прайдом львов. Мне почему-то задача рисовалась в рамках подключения к электрической сети, а тут магическая штучка, готовая взорваться…

– И что надо сделать? – опасливо спросил я.

Хет удивленно посмотрел на меня:

– Я думал, вы знаете, сударь.

Вот это влип. И что будем делать? Устроить массовые читки молитв? Пиршество? Соревнование по рок-н-ролу? Спросить Мявку? Последнее показалось мне наиболее плодотворным.

– Мявка, – объявил я торжественно кошке. – Необходима твоя помощь. От тебя зависит если не спасение всего человечества, то хотя бы Кларии!

Мявка довольно заурчала, прошлась по храму, предлагая всем полюбоваться красивой и оч-чень важной кошкой.

Я негромко кашлянул. Мявка посмотрела на меня глазами красивой и умной стервы, которой прилюдно наступили на подол платья, пристроила у себя в пасти мою ладонь и потащила к рубину, недовольно бурча.

Вот тебе раз! Оказывается, это я затягиваю процедуру и мешаю честной кошечке заниматься ее обязанностями. Знаменитая женская логика, как много в тебе скрыто!

Постамент рубина был примерно в метр высотой, поэтому мне пришлось немного ссутулиться, зато Мявка, ставшая на задние лапы, легко положила передние на край постамента и взглядом голодного вампира посмотрела на меня.

– Мне нужно что-то сказать? – попытался угадать я.

Мявка отрицательно буркнула.

– Положить руки на постамент? – продолжил я с тем же результатом.

Почесал за ухом. Себе, не Мявке.

– На рубин?

Наконец-то! Мявка торжествующе мяукнула, радуясь успехам олигофрена.

Я положил руки на рубил, едва уложившись на его площади. Мявка положила на мои руки свои лапы. И что, десять секунд, полет нормальный? Я посмотрел на кошку.

Мявка поерзала лапами, словно выискивая позу получше, и вдруг впилась в меня острым взглядом. Меня опять переносят. Не буду! Я попытался отвести глаза. Хочу остаться в Кларии!

Какой там! Глаза Мявки заполонили все пространство, затягивая в себя. Опять золотистая дымка окружила меня. Легко и приятно. Слегка кружится голова…

И вдруг я почувствовал себя всем. Я был огромной вселенной со всеми мирами и существами. Где-то была и моя Земля и я мельком увидел ее, познав мысли миллиардов людей и тех, кто выдавал себя за них. Я познал все и не узнал ничего, поскольку мое человеческое восприятие было не в состоянии вместить в себя эту информацию.

Черная мгла милосердно окутала меня. Но перед этим, за какой-то удар сердца, я коснулся разума кого-то могучего, с интересом ответившего мне. Солнцеликий! Огромная масса магической энергии, протуберанцы маны создавали впечатление, что я рядом с солнцем. Но меня не сожгло и не расплющило. Легким движением бог поделился со мной своей энергией, которую я, теряя сознание, успел передать рубину.