Знак волшебства

Глава 5

Если судить по итогам боя, процедуру ассимиляции к военным действиям я прошел успешно. Ни раны, ни рвоты от вида убитых. Маленькая тошнота не в счет.

Повар налил нам – Мявке и мне по миске похлебки и несколько подобострастно сообщил, что наконечники из тел орков он вынул, отмыл и прикрепил обратно к древкам.

– А это ваши трофеи, – он положил около меня кошелек, – я собрал деньги с орков. Если хотите, я сниму и одежду, хотя от этого тряпья никакой прибыли не будет, одна вонь.

Я вспомнил, во что были одеты напавшие орки и согласился. Судя по Серогу, основным видом одежды у орков, как у арпанов, была набедренная повязка, на которую шла ткань, предварительно изношенная до предела. Годилась она максимум только на мытье полов и то после долгого отмывания.

Я развязал кошелек. По закону, это был мой военный трофей, почти моя собственность, на которую никто не мог претендовать. Денег орки награбили прилично, правда, в основном медь, но виднелись и серебряки. Вытряхнув горсточку меди, протянул повару.

– Это за работу.

– Спасибо, господин.

Повар направился к очагу, а я принялся хлебать обжигающую похлебку. Мявке повар еду остудил и она, несмотря на съеденного домарга и утреннюю кашу, с аппетитом лакала. Гонка с преследованием закончилась тем, что я свою похлебку съел, а Мявка – почти. Ну и проглот, – в который раз удивился я.

Отползая от миски, Мявка добралась до меня и принялась устраиваться под боком, рассчитывая в тенёчке поспать пару часов и переварить обильный обед.

Но я обломал ей весь кайф. Сначала сходил, посмотрел на третьего убитого орка, лежащего около передних повозок. Его, разумеется, уже обшарили, но Серог, запускавший свои блудливые ручки в "закрома" не им добытого трупа, честно вернул мне добычу. Я в ответ честно вручил ему половину серебряка. Еще орк отдал наконечник, который отмывать пришлось самому. Подсоединив его к древку, я восстановил свое вооружение.

Арман дал команду выходить. Арпаны, торопясь, доедали похлебку. Кое-где среди них происходили драки за дополнительную миску еды. Звери есть звери. Здесь Арман не стеснялся, сразу же пуская в ход кнут. На мой взгляд правильно. Только свары нам не хватало.

Так и завершили обеденный перерыв. Недовольная Мявка была уложена на обжитое место на телеге. Сначала она мявкала, стремясь показать масштабы своего недовольства, но затем поняла тщетность своей затеи и опять уснула. Я позавидовал. Если существует реинкарнация душ, я хочу в последующей жизни быть котом.

Поскольку в кармане у меня забренчало и будучи в полной уверенности, что купец об этом знает, я решил, что лучше расплатится самому, чем ожидать, когда из тебя выдавят. Догнал Армана, предложил деньги. Тот махнул рукой на мои слова:

– Вы полностью расплатились. Не будь вас, от каравана бы сейчас ничего не осталось. К вечеру дойдем до ближайшего городка. Там есть нотариус и я первым делом оформлю вольную. И еще. За разбойников дают наградные: орк – серебряк, человек – полсеребряка. Я снял слепки ауры. Вам принадлежит три серебряка, не забывайте. Три орка – не шутка. Это учтет и вербовщик.

– Повезло, – признался я, пожимая плечами. Мое дело предложить, если торговец отказывается от денег, он либо слишком глуп, либо слишком дальновиден. Поживем – увидим.

– Повезло, – согласился Арман, посмотрел на меня и удивленно спросил: – разве вы не видели вчера, как достопочтимая кошка вчера колдовала на ваших дротиках?

Я решил прикинуться шлангом и выдавить немного дополнительной информации:

– Да нет, видел. Одон мне уже сказал, что это магия удачи. Но некоторое сомнение осталось.

Купец глубокомысленно задумался:

– Однажды мне говорили, правда, без всякой уверенности, что магия удачи является базовым принципом магии знака волшебства. Знак щедро разбрасывает свою удачу и, прежде всего, на своего хозяина. Разве вы не почувствовали?

– Нет, но я еще слабо разбираюсь в магии. Хотя метал дротики я удивительно успешно.

Я озабоченно потер ладонью подбородок. Базовый принцип – удача. Интересно. Подожди, а не базовый?

– Знак умеет только творить удачу?

Купец развел руками:

– Трудно сказать, я только помню, что знаку волшебства с годами приходят и другие умения, для каждой особи свои, но какие и когда…, - он развел руками.

Над этим стоило подумать. Может, пойти разбудить Мявку и спросить ее, глядя прямо в глаза? Пусть ответит на очной ставке. Я подумал и отказался от этой идеи. Эта наглая женщина будет крутить хвостом, преданно глядеть на меня правдивыми глазами, в которых не будет ничего правдивого, на крайний случай притворится ящиком, но ничего путного не промяукает. Ладно, пойдем опытным путем.

– Кстати, – вспомнил я, – когда орки умирали, я чувствовал, нечто похожее на дуновение ветра.

– Это передаются жизненные соки, – пояснил Арман. Об этом вам говорил целитель. Теперь это вы почувствовали наяву. Они переходят к человеку или иному нелюдю, убившему разумное существо. Как только набирается достаточный объем, происходит переход на следующий уровень. Вас не охватывала дрожь?

Я подтвердил, что охватывала.

Арман покачал головой:

– Я не большой знаток, но, кажется, вы перешли на следующий уровень – второй. Вам надо встретиться с магом. Он сумеет определить точное состояние вашей силы.

Дальнейший разговор был прерван Мявкой. Та проснулась и не увидев меня, бросилась на поиски. И теперь сердито, на грани истерики, принялась мне выговаривать, сердито мявкая и фыркая. Как хорошо, что я ее не понимаю. А то, наверное, раздаются сплошные факи.

Я взял кошку на руки. Однако, весит она уже прилично. В коня идет корм. И не поверишь, что несколько суток назад подобрал сопливый комочек. Если бы мне о магической составной кошки не сообщил Арман, я бы уже поминал нечистого.

Мявка еще поручала немного, потыкалась носом в грудь, но потом успокоилась и принялась урчать, показывая, что она успокоилась и сменила гнев на милость.

К вечеру мы прибыли в Корайну. Небольшой городок. У нас его просто бы засчитали селом, а то и большой деревней. Но это был действительно город, очень похожий на средневековый западноевропейский. Двух – четырехэтажные дома полностью построены из камня, только у некоторых верхние этажи были деревянными. Мне это казалось удивительным – в лесном краю искать камень и возводить из них дома. Из камня же собрали городскую стену, что было уже более понятным. Стена защищала жителей от разбойников и диких зверей, а иногда появлялись и магические твари. Последние были побочным продуктом деятельности магов, занимающихся различными экспериментами, не всегда разрешенными законом. Впрочем, иногда маги, обозленные на жителей, создавали тварей специально. Были и хитрецы, которые вначале создавали магическую проблему, а потом за деньги ее решали. Приходилось платить. Здесь главное было не доводить население до предела постоянными поборами, иначе люди, посчитав расходы, могли счесть, что дешевле заплатить королевскому коронеру за расследование магических возмущений. У королевского мага, занимающегося уголовными преступлениями, вердикт для виновного всегда один – смерть.

Жители городка были ремесленниками и снабжали округу своей продукцией. Я тоже купил пару дополнительных наконечников для дротиков и шерстяное одеяло. А то испортится погода, похолодает и буду я с Мявкой ночью мерзнуть, хвост ее студить.

Посмотрел на шпаги, одни мне показались слишком дорогими из-за разных цацек в виде мелких алмазов и золота (если то и другое еще настоящее), другие походили на прутья плохого металла, к которым по ошибке приделали эфес. Нет, без Одона покупать не стоило.

Кошка постоянно следовала за мной, посещая лавки и магазины, принюхиваясь к многочисленным запахам, которыми так был богат город.

Мы перекусили в небольшом уличном ресторанчике. Я попросил салат, жаренные сардельки и лепешки из белой муки, нечто вроде пшеничной, а Мявке заказал сырую порезанную на мелкие кусочки говяжью грудинку.

Официант, он же повар и хозяин беспрекословно покивал, когда я заказывал мясное и мучное, но салат его явно смутил.

– Господин будет есть траву? – спросил он, явно не веря своим ушам. Очевидно, мое поведение выходило за общепринятые нравы. Плевать. Я хочу есть.

– Моей животине побеспокойся мясо получше, – потребовал я. – Знак волшебства знает толк в еде.

Хозяин не подвел. Мелкопорезанное мясо, специально подобранные кусочки помягче. Кошке блюдо понравилось, но все равно она забралась передними лапами на стол и тщательно обнюхала принесенные мне блюда.

– Смотри, – говорил ее пристальный взгляд, которым она одарила меня. – Попробуй обмани и скушай вкуснятину один, я тебе покажу, где раки зимуют. Самое лучшее – мое.

Я поспешил уверить кошку в своей кристальной честности и желании кормить мою девочку только лучшей, питательной диетой. На ее месте я бы поторопился. А то мое терпение лопнет и теперь уже я буду принюхиваться к миске с мясом.

Мявка недоверчиво фыркнула и отправилась доедать свое мясо.

Все равно обманываешь, – говорила ее спина, – маленькую доверчивую кошечку, такую беззащитную и слабую. Как тебе не стыдно.

Я пожал плечами. Если женщина себя в чем-то уверила, попытаться ее переубедить – артель "напрасный труд". А посему лучше всего оптимизировать усилия и не обращать внимания. Само пройдет. Я ускорил питательный процесс.

Тивон, конечно, готовить умел. Но в его распоряжении был только один котел и ограниченное количество продуктов. Вкус копченого мяса и пропахшей дымом костра (очага) похлебки начал мне уже приедаться. Консервов здесь еще не изобрели, пользоваться услугами магов по консервации продуктов Арман считал излишней, слишком дорогой услугой, и с завтрашнего дня придется вновь есть каши и похлебки с привкусом копченостей. И потому я принялся уплетать салат. Он был приготовлен из некоего подобия помидоров, но более сладких по сравнению с земным аналогом. Еще были травки, по вкусу имитировавших лук, укроп, сельдерей и так далее. Объедение. Всегда любил салаты.

Однако доесть его я не успел.

– Травоед, травоед, съешь еще дерьмо в обед, – услышал я громкий уверенный голос и гоготание нескольких человек.

Кричали явно мне. Хоть бы поесть дали, сволочи. Пришлось сидя развернуться и со скучающим видом посмотреть на кричащих. Три типа в потрепанных мундирах какой-то армии, при этом человеком был только один, а двое хотя и походили, но заостренные уши у одного и зеленая кожа у другого говорили, что, в лучшем случае, это полукровки.

Ребята были развязные, уверенные в себе. Вывод был очевиден: придется драться. Я положил руку на рукоять меча. Нет, надо срочно добывать шпагу. Будь она у меня на поясе, может быть они и не решились бы нарываться. И штрафа не надо опасаться.

Передний – единственный человек, самый наглый и бойкий, осклабился:

– Никак мутюг научился носить меч? Подпруга была бы верней.

Кто этот загадочный мутюг я мог только гадать, но интонация подсказывала, что какая-то дрянь.

– Мне почему-то кажется, что этот клинок будет красиво смотреться в твоем животе, – сообщил я наглецу.

Тот счастливо заржал. Для него ссора почему-то казалась забавным приключением.

Неожиданно на стол передо мной запрыгнула Мявка и спокойно присела на свою хвостатую задницу. Кошка была препятствием и могла пострадать. Я погладил ее по голове и попытался убрать в сторону. Как бы не так! И почему все женщины такие упрямые?

Но нападавшие внезапно затоптались. Даже передний замолчал и задумчиво посмотрел на кошку. Вытянул руки, как бы ощупывая препятствие впереди.

– Это знак волшебства? – спросил он у меня.

Но ответила Мявка.

– Мяу! – рявкнула она на типов и обвела взглядом. Что уж им там показалось, но они вдруг побледнели.

– И-извините, господин, – запинаясь произнес передний.

– Если позволите, мы уйдем, – сказал зеленокожий.

– Пожалуйста, – попросил остроухий.

– Идите, – разрешил я.

– А, не может ли господин потратить на меня немного времени? – замялся человек, которого я заподозрил в магическом даре.

Я от него ничего не ждал. Но на пару вопросов мог бы ответить.

– Говори.

– Господин, а вы не могли бы продать знак волшебства.

Мявка скорчила презрительную морду и отправилась к своему мясу. Продаваться она не собиралась.

– Десять золотых, господин. Я ничего ей не сделаю, клянусь Солнцеликим, буду кормить только мясом. Под магическим светом ей станет еще лучше. А вы ведь, господин, все равно не маг.

– Не продается, – мне тоже стало не интересно и я взялся за ложку.

– Господин, пятнадцать золотых!

Я рассердился и медленно сказал:

– Послушай, мне никогда не приходится считать себя чрезмерно раздражительным человеком, но если я досчитаю до пяти, а ты еще будешь маячить передо мной, то я возьмусь за меч.

Нескольких слов хватило. Любители приключений улизнули с моих глаз. Я пожал плечами и продолжил ужин. Надо до темноты вернуться обратно, Арман отправился выправлять мне вольную, следовало бы самому посмотреть на этот чудо-документ, отделяющий полноценного человека от говорящего орудия.

Мявка дожевала мясо. Я тоже в миг расправился с салатом и сардельками, потом подумал и заказал салат и жареное мясо с собой. Подумал еще раз и добавил в заказ сырое мясо. Кошка у меня по уровню аппетита не уступит волку. Долго хранить пищу не получиться, но, по крайней мере, завтра мы с хвостатой поедим нормально.

Питание обошлось мне с десяток медяков, из чего я сделал вывод о высоком уровне своей платежеспособности.

– Ну что Мявка, поскакали? – предложил я кошке. Та согласно прогнулась в спине.

Я вспомнил предложение торговца и торопливо заскочил к единственному на весь город магу. Он взял за услугу полусеребряк, определил второй уровень, сообщил, что магические возможности равны нулю, но отчаиваться не стоит, все еще впереди, магических заклятий у меня тоже нет, но их можно приобрести, от чего я отказался. Сапер, как известно, ошибается один раз, а таскать с собой магическую бомбу, не зная техники безопасности, слишком опасно.

Пообщавшись с магом, мы двинулись к своему каравану.

Наш обоз находился у городских стен, не войдя в саму Корайну. Оказывается, люди при вступлении в город, в котором они, так сказать, не были прописаны, никакой подати не платили, а вот скот облагался пошлиной – один медяк с головы. И прижимистый Арман решил разместиться перед стенами на пастбище. Было тепло, страшных тварей на текущий период по округе не водилось, а разбойники к городу не подходили – сами становились добычей стражи и городских добровольцев.

Было время ужина. Деньги были не у всех, к тому же гном еще был слаб, а Серог – слишком прижимист, чтобы отказываться от бесплатной жратвы, не говоря уже об арпанах, которые за пределами селений интуитивно жались к обозу. В город их, как диких животных, не пускали. В общем, Тивону приходилось готовить, хотя неподалеку от входа находилась таверна, где можно было за недорого поесть. Жаба не позволяла. Правда, наевшись, Серог и два фея в таверну все-таким ушли – пьянствовать. Употреблять спиртное они могли всегда и в любом количестве.

Я компанию им не составил. Недавно съеденное еще переваривалось, да и слишком уж пьяно орали из таверны. Быть трезвым в окружении пьяных – худшее положение.

Арман гордо протянул мне листок с рукописным текстом и жирной печатью в конце.

– Вот, – сказал он, – теперь ты свободный поданный Майдорского королевства.

Мой предшественник в этом теле мог читать. Правда, весьма бегло, видимо их в кадетском корпусе акцентировали больше на физические занятия, чем на образование. И я кое-как одолел небольшой тест. Арман не обманул – это действительно был своего рода паспорт, удостоверяющий мою личность.

– А это за орков, – протянул он два серебряка и горку медяков. – Пятнадцать медяков пришлось уплатить нотариусу.

Однако же, дороговаты здесь услуги крючкотворов!

Пока Арман объяснил мне специфику местного делопроизводства и юриспруденции, Мявка куда-то исчезла. Серог ушел пьянствовать, только это немного успокаивало. Иначе я бы решил, что кошка переваривается в желудке орка, став частью пищевой цепочки. Но все же, где этот хвостатое скопище магии?

Я прошел, разглядывая содержимое повозок, благо их немного. Здесь ее нет. Где еще можно спрятаться?

Мое внимание привлекло одинокое дерево. Если и там не будет…

Мявка обрадовалась мне, привлекая истошным воплем, еще до того, как я ее увидел. У ней был небольшой пунктик – она комплексовала от своего маленького сроста и всегда, когда представлялась возможность, поднималась выше меня по дереву, столбу, забору и так далее. Вот и сейчас она балансировала на ветке чуть выше моей головы. После победных приветственных воплей, Мявка начала ритуальную ругань. Судя по мяву, напоминающему вопли мартовского кота, Мявка сообщала всю правду – матку о моем происхождении, крайне низком моральном и политическом уровне и нечестивом будущем. В конце она стандартно предложила мне плюнуть на все, и, как и полагается нормальной кошке, выйти и сразиться в честном бою.

Глаза горели от предвкушения схватки, пасть была открыта от притворной ярости. Прямо-таки валькирия в кошачьем мундире. Играть хочет. Придется уважить.

Но перед этим я обошел обширное дерево и огляделся в поисках возможных врагов. Осторожный живет дольше. Мявка, видя, что я прошел мимо, жалобно замяукала, но я вернулся. Обрадованная кошка повторила заключительную часть ритуальных оскорблений.

Я вытянул правую руку и принялся пугать ею кошку, стараясь дотронуться до шкурки. Мявка в азарте, повисая на одной лапе, стремилась остальными захватить меня. А с учётом того, что когти она выпускала во всю длину и удар лап оказывался достаточно сильным, вскоре моя рука покрылась царапинами.

Несколько прикосновений к кошке были сомнительной компенсацией повреждениям. До чего только не пойдешь, чтобы ублаговолить женщину!

Наконец, движения Мявки стали менее резкими, а сама она запыхалась и явно перегрелась. Улучшив момент, я подхватил кошку, для вида возмутившейся, но сразу же успокоившейся, и пошел к своей палатке, выделенной от щедрот купеческих.

Но через несколько шагов Мявка стала выкручиваться и проситься на вольные хлеба. Я опустил ее на землю и она гордо пошла впереди, развивая хвостом.

По пути я завернул к Одону. Покалеченный в недавней схватке, он лежал в одной из повозок. Арман очень ценил гнома. Настолько, что согласился оплатить лечение в городе, что стоило не менее трех – четырех серебряков. Достаточно благородно, даже с учетом выполняемого гномом объема работ. Но Одону не повезло. Маг – целитель Корайны уехал в столицу. А оставшийся маг, имевший специализацию боевого, с сомнением отнесся к своим способностям лекаря. Видя к тому же, что больной не при смерти, он рекомендовал дотерпеть до столицы, чтобы получить гарантированную помощь и теперь Одно лежал и стонал от боли.

Я сочувственно посмотрел на него. Бедолага. Кому достались деньги, как мне и Серогу, а кому – побои. Не сильные, но весьма болезненные.

Мявка сочувственно промурлыкала, гладя на повозку с гномом. И неожиданно прыгнула в нее. Я попытался убрать ее, но видя, что она ведет себя деликатно, отстал. Пусть хоть немного Одон развлечется.

Мявка прошлась вдоль гнома, стараясь не тронуть его, тревожно понюхала воздух. И легла вокруг головы, разбитой разбойниками.

Одон поморщился от слабого дуновения тепла от кошки, но потом закрыл глаза и затих. Мявка тоже лежала недвижно. Я подумал и двинулся дальше. Показал торговцу продукты.

Купленное мясо Арман одобрил. А вот салат явно завел его в тупик.

– Ты ешь эту траву? – удивленно спросил он.

– Да, – просто ответил я.

– Мужчина должен есть мясо. Ну или хотя бы горячее – кашу там, похлебки. А сырую траву едят травоеды.

Опять травоеды. Я поинтересовался, кто это.

Оказалось, это полуразумные жители королевства, проживающие в устье больших рек и на морском побережье. Они не имели права подданства, но и животными тоже не считались. В чем-то они были похожи на арпанов, только жили больше в воде, а не на земле. Главное их питание заключалось в растительной пище типа водорослей и небольшом количестве морепродуктов – ракушки, раки, улитки. То есть те типы в ресторанчике обозвали меня обезьяной. Вот нахалы!

Прибежала Мявка, как всегда, облизнулась и громко зарычала, требуя награды за добровольную явку. Надо накормить это чудо, а то еще меня съест. Я выложил часть мяса, которое наивно предполагал отдать на прокорм завтра. Кошка ела так, словно разгружала вагон с углем. Я подумал, что чересчур оптимистичен по поводу финансового потенциала. Она сожрет мои ресурсы за несколько месяцев!

Кто-то неподалеку принялся на ночь глядя колотить по дереву. Днем, при прохождение через мост, ездовой арпан не вписался и задел столб повозкой. Несколько досок оказались повреждены. Поскольку гном был ранен, арпаны кое-как умели лишь править и только в караване, повозку пока оставили в "модернизированном" виде.

Кто-то из арпанов пересадил себе мозг приблудной собаки, стал умнее и принялся за ремонт? Ведь завтра, за день пути поврежденная повозка может окончательно развалиться. А груза Арман взял на десять имеющих повозок. Вариант трудоустройства на должность плотника Серога или феев я отмел сразу. Сейчас они занимаются поглощением огромного объема пива. А если бы не пьянствовали, то презрительно отнеслись к любой попытке привлечь их к общественно-полезному труду. Они нанимались только охранниками.

Арман работает? Я представил толстяка с молотком. Нет, это не возможно. Здесь чисто утилитарный подход – большой живот и короткие руки не дадут ему возможности дотянуться до повозки.

Я сдался. Что я вам Альберт Эйнштейн, скрещенный с Шерлоком Холмсом, чтобы разгадывать логические задачки?

Мявка собиралась спать и вопросительно посмотрела на меня взглядом жены на гуляку мужа.

– Спорим, малыш, что я пробегу стометровку быстрее? – спросил я.

Мявка мрыкнула и свернулась в клубок. На сегодня план по физическим нагрузкам она считала выполненным.

Дело хозяйское. Я вышел из палатки и направился звук ремонтных работ. Двигало мной не только любопытство. А этом мире информативность граничила с безопасностью, а последняя гарантировала от многих повседневных неприятностей, в том числе смертельных. Кто там болтается?

Оставшись одна, Мявка горестно взвыла. Когда попытка пробить на жалость не прошла. Мявка вывалилась из палатки, в несколько прыжков догнала меня и поплелась позади, громко стеная и перемежая жалобы на хозяина с его морально-биологической характеристикой.

В надвигающихся сумерках с поврежденной повозкой возился…. Одон!

Он кивнул мне, как будто мы не встречались.

– Вот решил навести порядок, а то завтра развалится. Эти криворукие, – кивнул он на арпанов, – ничего не умеют делать, только жрут.

Гном был не совсем прав, но меня интересовало совсем другое:

– Послушай, тебя же полчаса назад скрючивало от боли. Даже лежа покачивало. А теперь ты выздоровел, словно и не пострадал совсем.

– Да, – подтвердил незаметно подошедший Арман, – мне тоже интересно.

Одон только руками развел, не зная, что ответить.

Мявка, возмущающаяся моей прогулкой, отпустила последнее ругательство, замолчала и навострила уши, прислушиваясь к нам. Полученная информация заинтересовала ее, она перестала капризничать, забралась на ремонтируемую повозку и уселась на ней, самодовольно глядя на нас. Прошлась по повозке, гордо мяукнула, намекая на свой вклад в излечение гнома. И даже потрогала Одона лапой, предлагая догадаться с пяти попыток, кто его излечил. Вместо гнома ответил Арман, который ничуть не усомнился в праве Мявки считать себя великим лекарем и догадливо сказал:

– О достопочтимая кошка, я и мой слуга благодарим тебя за ту милость, которую ты оказала ему в своей доброте.

Одон почесал затылок:

– А ведь, пожалуй, верно, кроме нее лечить меня больше некому. Хотя скажи кому…

Арман и Одон глубоко поклонились замершей в гордой позе Мявке. Будь на ней китель, она бы гордо просунула в него лапу в наполеоновском жесте. Но вместо этого ограничилась приветливым маханием хвоста.

Торговец предложил:

– Достопочтенная кошка, если ты не против, я угостил бы тебя свежей птицей, купленной мной в таверне.

Мявке досталась целая тушка размером с курицу, купленной Арманом для себя, но в итоге попавшая в ее желудок. И ведь почти съела! После этого, сытая и гордая собой, она побрела в палатку. Время было уже позднее, а завтра был очередной переход и я последовал за ней. Надо было набираться сил. Я всеобщим любимцем не являлся и надеяться на место в повозке никак не мог.

Остатки курицы Арман передал мне – Мявке на завтрак.

Уже на грани сна я услышал пьяное трехголосье вернувшихся из таверны нехристей. Я выглянул. Упившиеся Машк и Верк петь (вернее, выть) еще могли, но уже явно не понимали, где находятся и были не способны перебирать конечностями. Крылья болтались и волочились по земле. Интересно, а если оторвать одно, оно отрастет?

Не менее их упившийся Серог, тем не менее, кое-как передвигался и тащил их на себе, криком обозначая текст какой-то воинственной песни.

Я посмеялся этой дивной картине, залез под одеяло, прижал к себе Мявку и мгновенно заснул.