Знак волшебства

Глава 15

Обед его светлости, барона Кларии меня устроил. Я был согласен с предыдущими властителями города только в этом вопросе. Повара они подобрали хорошего. Пришлось увеличить ему жалованье до одного золотого в месяц.

После обеда немного позагорал во дворе, вытребовав широкую лавку и подушку под голову, чтобы полежать и подождать, пока съеденное в животе частично переварится. Мявка со мной полностью согласилась и устроилась рядышком прямо на траве, предавшись чуткому сну.

Я тоже постепенно уснул. А что? Тихо, спокойно, копьеносцы стоят местные, дворец караулят, чтобы посторонние не входили и не выходили. Неподалеку сидели мои ребята из десятка. Не потому, что я опасался аборигенов – это теперь мои поданные, они даже не подумают восставать против законного владетеля – такова уж их психология. Хотя я бы, наверное, тоже подумал напасать на человека, давшего клятву богу, который ясно подает признаки жизни. Нет, мне приходилось контролировать на всякий случай орка и феев, которые были совсем без тормозов. При мне они вели себя скромнее, зная, что я без всякого промедления дам в челюсть или безжалостно выпорю.

Поспав немного, я отрыл глаза и сладко зевнул. Хорошо в деревне летом! Опа! Я моргнул. Прямо на открытой местности, чуть ли не в центре двора сидел большой домарг и нагло принюхивался. Ах ты крыса доморощенная!

Я хотел возмутиться, как из-под моего бока совалась торпеда. Мявка бросилась в яростную атаку. Кошка идеальный агрессор против грызунов, пусть они и чужеземные. Когти, зубы, мышцы, размеры тела – любимое домашнее животное многих разумных было предназначено для убийства маленьких серых тварей.

Только не в этот раз. Серог, успевший проголодаться, тоже заметил домарга и вздумал поживиться теплой тушкой.

Два крысолова не дотянулись до цели, столкнувшись и запутавшись друг в друге. Домарг удивленно посмотрел на охотников – какие смешные лошадки! – и дал стремительного драпака. Вслед ему понесся тяжелый кошачий и орчий мат.

Я скептически посмотрел на них:

– Эх вы, бестолковые твари! Вдвоем одного домарга не смогли схватить, великие охотники за грызунами. Гнать бы вас из моего баронства, да вставать неохота.

Вольная борьба кошки и орка прекратилась. Мявка, будучи гораздо более легкой категории и осознавая свою слабость, отпрыгнула от Серога, свирепо на него зарычав.

– Твоя кошка сорвала такую прекрасную возможность поесть нежного домарга! – возмутился орк.

– Мяу! – не менее категорично заявила кошка о низких возможностях своего оппонента.

– Скотина! – продолжил бушевать нелюдь.

Мявка, как и все женщины, оказалась в конфликте куда хитрее, обведя простодушного орка вокруг пальца. Она перестала его ругать, захныкала и пошла ко мне, демонстративно хромая на левую переднюю лапку.

– Ой, какая бедная кошечка, – встал я на нее сторону. – Иди ко мне маленькая, я хоть тебя поглажу.

Артистка, Большой по ней плачет! Или хотя бы Куклачев. Она захромала еще сильнее, уже едва не падая влево. Весь ее облик – болезненный, исстрадавшийся – вызывал сочувствие.

Я протянул к ней руки:

– Иди, маленькая ко мне.

Мявка буквально подползла ко мне, ища сочувствия и защиты от жестокосердного супостата.

Серог понял, что проигрывает.

– Она меня всего расцарапала! – заорал он и сунул мне под нос руку: – вон, видишь.

На внешней стороны кисти действительно находилась царапина. Небольшая, я бы сказал, крохотная. Как раз для котенка. Ну и день у меня! Одна бравирует не ушибленной лапой, другой – отсутствующей раной. Но Мявка мне ближе.

Я скептически поджал губы.

– Да вот же, – продолжал настаивать орк, – смотри, какая длинная.

На моих глазах он когтем продолжил царапину. Теперь она выросла в размерах. Но все равно выглядела неубедительно.

– Серог, – попросил я орка, – посмотри на себя.

Он недоуменно посмотрел на меня, но кинул взглядом на свои габариты.

– А теперь глянь на мою крохотную кошечку.

Мявка захныкала громче, старательно изображая маленькое пушистое чудо, избитое страшным орком. Правда, поскольку она объемами превосходила взрослую львицу, быть котенком получалось у нее не очень.

Орк в раздумье замолчал. Игра на публику была не его коньком.

Неожиданно в разборку вмешалась третья сторона, чье мнение никто как-то не ждал.

– Ваша светлость, прикажите его убить?

На меня смотрел старший наряда копьеносцев. А три копья его подчиненных были нацелены орку в грудь. Тот застыл в неожиданности. Нанести быстрые и смертельные удары? Но они поданные его десятника, ставшего бароном. Не обидится ли он? Отбиться от всего города в одиночку не удавалось еще никому. Да и сможет ли он уйти от удара трех копий?

Я прекратил его мучения, отрицательно покачал головой:

– Спасибо, не стоит. Орк слишком дорого мне обошелся, чтобы уничтожать его.

Серог слегка обиделся:

– Я тебе не тряпка, чтобы определять мою стоимость.

Мявка радостно мяукнула. Такое развитие событий ее устраивало. Орк хмуро посмотрел на нее. А мне все это стало надоедать.

– Предлагаю всем пойти в трактир, – предложил я оппонентов, потрепав Мявку по голове. Та сначала начала выражать недовольство окончанием спектакля, но когда я обозначил в качестве приза свежее мясо, радостно запрыгала, совершенно забыв о своем "ушибе". Серог к мясу получал пиво и поэтому тоже пошел на мировую. Я позвал с собой и феев, робко приблизившихся в ожидании предложения халявной выпивки.

По дороге я предметно поговорил с Серогом относительно крыс. Что-то много их и слишком они наглые. Крысы – разносчики многих болезней. Например, чумы. Надо их безжалостно уничтожать. Мы сошлись на том, что орк, пока находится в городе, будет охотиться на крыс в подвалах дворца. При этом мясо он может съедать, а в качестве доказательства будет предоставлять шкурки. За одну убитую крысу мэрия будет платить ему десять медяков. Орк обрадованно вздохнул. Хоть что-то ему перепадет!

Мы посидели немного за кружками с пивом. Я – за одной, Серог – за пятью, Машк осилил три, Верк – четыре. В итоге, у меня было легкое веселье, орк немного наклюкался, феи напились в драбадан, уснув прямо за столом.

В таком состоянии нас застал посыльный, передавший сообщение дежурного десятника – к городу подходило чье-то войско.

Я бросил на стол деньги за пиво, приказал Серогу утащить феев в палатку и вооружаться, а сам с Мявкой поспешил на северную стену, на самое высокое место в Кларии. Там уже были десятники, Даррг и старший кларийского ополчения Этен. Мявка пристроилась на стене рядом со мной.

– Идет чье-то войско, – хмуро поприветствовал меня Этен.

Я пригляделся. Старший ополченец обладал потрясающим логическим даром, сумев прийти к правильным выводам. Действительно, войско. Но чье?

– Это не войско его светлости Анре Дэмента? – продолжил умственные упражнения Этен, обратившись к десятникам.

Те заспорили. На таком расстоянии только маги, страдающие огромным магическим потенциалом и умеющие запускать заклятье "дальнозоркость", могли определить принадлежность войска. А мои не магические поданные и подчиненные были в состоянии делать самые смелые выводы, опираясь на собственные рассуждения. Правда, ценность такого материала катилась к абсолютному нулю. Я посмотрел на Даррга. В отличие от всех остальных, у него был магический дар.

Маг покачал головой:

– Заклятье дальнозоркости требует слишком много маны. Обычно мы объединяемся по три – четыре человека, чтобы сплести его.

С моими запасами энергии я, как мне тогда казалось, смог бы помочь Дарргу в создании десятка заклятий, но пока я научусь синхронизировать с ним магические усилия, отряд подойдет на близкое расстояние и можно легко определить его принадлежность визуально.

– Соберите ополчение, – приказал я Этену.

– Займите оборону на стенах, – получили распоряжение десятники и разошлись по своим десяткам, поднимать подчиненных.

Я подумал, поглядел на Даррга, спросил:

– А ты мог бы научить меня какому-нибудь простенькому заклинанию?

– Но, ваша светлость, – изумился маг, – у вас же нет магических способностей!

Я кивнул в сторону Мявки:

– Зато у меня есть хвостатая красавица.

– Мр-р, – нашла возможность заявить о себе Мявка.

– Вы считаете…, - задумался Даррг. – Впрочем, если ваша светлость полагает возможным, то почему бы нет. Для начала, давайте, я покажу, как распознавать живых существ и артефакты, в которых есть магия особым зрением, которое мы называем магическим. Со временем вы сможете научиться делать это механически, так же, как смотрите обычным зрением. А на первых порах, рекомендую вам закрывать глаза и как бы посмотреть вдаль, только с закрытыми глазами.

Я попробовал, положив для виду руку на голову Мявке. Оп-па! Я стал видеть мир с закрытыми глазами. Вернее, не весь мир, а его магическую составную. Рядом прекрасно "читался" Даррг. Сгустка магии золотыми нитями переливались по всему телу, а в голове ярким золотым пятнышком пульсировало манохранилище. В преддверии магического боя он не тратил запасы.

Обученный маг, способный производить и контролировать ману и совершать заклятия простейшего и среднего уровня. Я вдруг понял, что перспектив для дальнейшего развития у него нет. Маги, обучавшие его, оказались хорошими наставниками и раскрыли весь его магический потенциал. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, поскольку Даррг мог в полную силу использовать свои силы. И плохо, поскольку он был обречен оставаться на одном уровне и знал это. Мне стало его жаль.

Магии Мявки я не видел – жрец Солнцеликого оказался на высоте.

Даррг почувствовал мое сочувствие, кисло улыбнулся:

– Ваша светлость, я не знаю каким образом, но вы, чувствую, сумели овладеть магическим зрением. Значит, надо продолжить.

И он переключился на дальнейшей обучение:

– Вот простейшее заклинание глушения магии. Если на вас или на кого-то еще в вашей видимости нападают магически, ну, или просто воздействуют, то есть два варианта: первый, самый трудный, использовать сложное тройственное заклятие, доступное лишь самым опытным магам. Благодаря ему вы сможете нейтрализовать заклятие, практически не затрагивая запасов маны. И второй, простой до обалдения: представьте свою магию в виде заслона, если хотите отразить заклятие пассивно, или в виде кулака, если одновременно желаете нанести ответный удар. Магия врага исчезнет, словно ее не было. Ваш противник решит, что вы магическая губка, пожирающая его ману. Недостаток этого метода заключается в его энергоемкости: вы должны вложить маны не меньше, чем ваш противник и она к вам не вернется. То есть вы рискуете остаться без маны и, более того, если вашей энергии будет недостаточно, то магический удар врага увеличится именно на такую величину, которую вы вложили.

Даррг объяснил мне технические моменты, но только мы приступили к практической части, как подбежал испуганный Этен.

– Ваша светлость! – закричал он издали, – Это войска Ганворского герцогства! Приближается один из владетелей.

Он подбежал ко мне и рассказал, что одному из ополченцев, немолодому часовщику удалось рассмотреть знамя отряда – оно было сине-белое – оттенки родовых цветов герцога. Но разглядеть штандарт самого владетеля ему не удалось.

Попытался приглядеться получше, но увы. Знамя имело темный цвет, но какой? Зоркий глаз у этого часовщика.

Я приказал Этену выставить знамя Майдорского королевства. Выставлять штандарт барона Кларии не стоило, пока все не узнали о смене владетеля.

Позади послышался топот. Подходило кларийское ополчение. Не усидел дома и мэр.

Сендо Оринд подошел и тяжело привалился к парапету:

– Ваша светлость, мы готовы драться до последнего человека. Вы открыли нам дорогу в будущее, вы спасли нас, не позволив погибнуть. Мы ваши поданные до скончания вашего рода!

Какая патетика! Я смахнул невидимую слезу, приняв задумчиво-грустный вид правителя, загруженного заботами правления и находящегося у власти только для процветания своих поданных.

В бочку с медом Оринд капнул ведро дегтя:

– Но, ваша светлость, как вы собираетесь бороться с могучими магами? Ваш отрядный маг Даррг, конечно, великий воин, но он не справится даже с шевалье, а барон или, упаси Солнцеликий, граф просто не заметит его магии. У вас есть еще достопочтенная кошка, но даны ли ей мощь и разум для борьбы с благородным господином?

Оринд уставился на меня, униженно согнувшись. Смотреть так ему было неудобно, но мэр терпел. Маги Ганворского герцога разнесут вдребезги Кларию, но если я оскорблюсь, Оринду не придется этого видеть – рассерженный дворянин в моем лице может легко его убить. Барон волен в своих поданных, если только он не применяет магию Темного. Но и тогда его будут судить не за убийство, а за магию.

Я похлопал его по плечу:

– Ты прав, когда говоришь о моей заботе. Я и теперь позабочусь о вас. Успокойся, Оринд, своими метаниями ты нарушаешь экологическое равновесие в Кларии.

Мэр вряд ли понял мои слова и вряд ли успокоился, но дворянин иносказательно велел ему захлопнуться. Спасибо, что не пнул и не зарезал. Такой уж я добрый. Паинька.

Пока мы обменивались мнениями, ганворцы приблизились достаточно близко, чтобы распознать их предводителя. Наверняка, какой-нибудь барон. Он приблудный, в смысле мимо проходил и случайно забрел на огонек к прежнему владетелю, или у меня существует пятая колонна?

– Машк, слетай, принеси лук со стрелами.

Фей, как ему и положено, разворчался и даже не подумал разворачивать крылья.

– Мявка, – позвал я, – придай ему ускорение.

Кошка с удовольствием включалась в, как ей казалось, игру. Прибавив за ночь в размерах и весе, как стало очевидно сегодня утром, она уже с легкостью побеждала феев. Раньше нелюди охотились за моей девочкой, выбирая моменты, когда она отходила от меня, и игрались с нею. Теперь ситуация радикально изменилась. Мявка с радостью устраивала сеансы вольной борьбы с Машком или Верком или с двумя сразу. У феев был только один выход – взлетать вверх на максимальной скорости, пока кошка не подскакивала и не вцеплялась зубами в нижние лапы. Все попавшееся в пасть Мявка рассматривала как частную собственность, принадлежавшую только ей, и не выпускала, даже если феи в отчаянии подлетали. Впрочем, на большее их не хватало. Феи – не грузовые вертолеты.

Услышав команду и увидев поспешившую к нему Мявку, Машк сиганул прямо со стены. Следом сорвался и Верк, справедливо полагая, что кошка сработает по принципу взаимозаменяемости и не найдя Машка, набросится на него.

Стоящий на стене Стен, разглядев штандарт, побледнел:

– Граф Курин де Стоун. Мы пропали!

Я потребовал от него разъяснений.

– Граф де Стоун один из сильных магов Ганвора. Если бы он использовал свой мощь для созидания, он мог бы построить для населения герцогства рай на земле. Но это мерзавец, простите, ваша светлость, что так говорю о благородном человеке. Для него доставляет удовольствие с изощренной жесткостью убивать сотни, тысячи людей одновременно, используя заклятие душевной боли, причиняя страдания телу. Он с восторгом распнет часть жителей Кларии, сожжет другую часть на слабом огне, и изрежет остальных на части. А чтобы мы умирали не так быстро, станет поддерживать жизни казненных магией.

Мне стало интересно. В прошлой жизни садистов я не встречал, во всяком случае, открыто они себя не проявляли. В этом мире в условиях перманентных стычек и сословных перегородок заниматься бандитизмом было куда проще и тебе за это ничего не было.

– Это который? – попросил я мэра, бывшего в полубессознательном состоянии от осознания страшного будущего.

– Слева от штандарта, – ответил за Оринда Даррг, показал рукой на расфуфыренного всадника на единороге. Богатенький, Буратино, раз пренебрегает ходить пешком. Посмотрим, каков он в магическом одеянии.

Я переключился на магическое зрение. Мэр, конечно, прав. Маны у графа побольше, чем у Даррга, и магической силы поэтому тоже. Но у меня, по словам Хета, больше. Во всяком случае, он так утверждал.

Надо расправиться с графом, его воины без мага, – я скептически посмотрел на отряд в три сотник голов, – Кларию в таком составе возьмут не скоро. Точнее сказать, никогда не возьмут.

На расстоянии дации отряд остановился. Вперед выехал трубач, который звонко протрубил сигнал нечто вроде "Слушайте все"!

Выехал граф, опередивший свой отряд шагов на двести, громко заговорил, явно используя магическое усиление:

– Где этот старый хрыч, почему я не вижу ни его туши, ни хотя бы ментального оттиска?

Все-таки приблудный отряд. По крайней мере, можно порадоваться за честность своих поданных. Я жестом приказал всех отступить, спрятавшись за защитными сооружениями. Со мной остались только Мявка и Серог, не пожелавшие обеспечить свою безопасность ради удовлетворения любопытства.

– Барон Домун Ла Карус больше не существует на этом свете, – громко сказал я. Мне, в отличие от графа, приходилось напрягать свои связки. Заклятие магических усилителей оставалось для меня за семью печатями.

– Да? – искренне удивился граф. – А кто же теперь барон Кларии? Слабый маг, прячущийся за стеной? Не смешите моих предков на кладбище, они и так слишком часто бренчат костями, мешая мне жить.

– Я! – гордо сказал я и почувствовал проникновение чужой магии. Граф осторожно проверял мой потенциал. Нахал! Даррг сказал мне накануне, что попытка проверить ману дворянина без разрешения является тягчайшим оскорблением. Оскорбленный в праве убить обидчика магией или вызвать на дуэль. Однако, я ему не мешал. Граф, как человек сторонний, должен проверить эффективность моей маскировки. И он не подвел.

Маскировка сработала! Граф ничего не нашел, убедился, что перед ним простолюдин и грубо приказал:

– Открывайте ворота, я проведу расследование в смерти барона Кларийского и накажу виновных. А ты, самозваный владетель, жестко поплатишься за свое самоуправство и убийство дворянина.

Мои поданные, услышав слова графа, пришли в отчаяние. Просить у помощи было не у кого, я явно не котировался на роль защитники. При появлении графа кларийцы от страха позабыли о том, что я, как никак, восстановил рубин.

Я небрежно прокричал:

– Граф, а вы изрядны нахал, придется вас высечь.

Маг пришел в неописуемую ярость. Даже на расстоянии было хорошо видно, как исказились черты его лица, а из рта полетели невнятные слова:

– Ты…, да я…, сволочь…, да мне.

В бешенстве граф поднял единорога на ноги. Похоже, что словесный поединок сейчас перейдет в магический. Я закрыл глаза. Граф пульсировал большим пятном маны, в которой быстро вращалась магическая энергия. Сильно же обиделся феодал местного разлива.

Сейчас решится все – правильно ли распознал во мне мага Хет, правильно ли он рассчитал мой уровень маны, правильно ли научил меня Даррг. Умею ли я хотя бы что-то?

Граф меж тем принял решение. От него отделилось два облачка заклятий – один на меня, другой на город. Заклятия я, разумеется, не распознал. Со смятением на души и сильно бьющимся сердцем я выпустил два куска маны, представил, что на пути заклятий возникли два зеркала.

Удержат или нет? Я закрыл глаза. Удержали! В магическом осязании это отразилось как сближение двух облачков заклятий и золотистой энергии, вспышки маны и разброс мелких обломков заклятий.

Граф, к сожалению, дураком не был и правильно понял причины исчезновения заклинаний.

– Кто ты? – изумился он. – У тебя нет магической силы и магических артефактов. Как же ты отбиваешься? Откуда берешь ману?

Я вновь почувствовал прикосновения чужой энергии. На этот раз я не стал их игнорировать а рубанул мечом, созданным из извлеченной энергии.

Граф схватился за голову, застонал и вывалился из седла. Благодаря его магическому усилителю речи, оставшемся в целости, я все слышал. По-видимому, своим ударом я нанес по "гостю" что-то вроде ментального удара. И теперь он находился без сознания и тихо стонал.

Но пора его приближенным намекнуть, что пора сдаваться. Я, вытянул еще капельку силы и, не мудрствуя лукаво, как при прежних упражнений с маной, просто метнул ее в центр ганворского войска. И ошалело уставился на дело рук собственных.

Капелька маны, по моим расчетам должна была бабахнуть петардой, или, по крайней мере, слабенькой гранатой. Однако взрыв оказался такой силы, что даже стены крепости задрожали и выразили желание рухнуть кучей обломков в восторге от моей магической силы. Меня чуть не сбросило со стены, пришлось упасть и вцепится из всех сил в бревно парапета. Атакованный отряд, скорее всего, раскидало на сотни метров. Точнее сказать я не мог, поскольку поле боя укутало большим облаком пыли. Придется подождать.

Мявка, ничуть не пострадавшая и с восторгом наблюдавшая за моими потугами, потерлась о ногу. Ластится, хитрюга, пытается подружиться с великим волшебником. Я почесал у нее за ухом.

Даррг был потрясен моей демонстрацией передовой магии. Или расточительством маны. Это уж как хотите.

– Господин, ваша сила неистощима, – признался он. – Вы можете побеждать, даже не зная заклятий, прямым влиянием маны. Я рад бы стать вашим слугой. Хотите, я дам вам магическую клятву верности?

Я подумал. На всякий случай спросил:

– А что мне это дает?

– Магическая клятва верности навсегда прикрепляет мага к тому, к кому он поклялся. Солнцеликий жестоко расправляется с тем, кто пытается нарушить клятву, он умирает в тяжелых муках, а его душа лишается посмертного блаженства.

– Мне надо подумать, – искренне пообещал я. Городу были нужны маги и предложение Даррга оказывалось как нельзя кстати.

Серог попытался что-то разглядеть в пыли, конечно, не разглядел, махнул рукой, повернулся ко мне. В его глазах мелькнул испуг. Что ж, товарищ орк, теперь-то ты станешь относиться ко мне более почтительно. Не каждый день встретишь мага, и не каждый маг обладает такой большой магической силой.

– Э-э, – стал подбирать обращение ко мне Серог, – господин, – решился он. – может, спуститься вниз, собрать добычу.

Орк оставался самим собой: жратва, бабы, деньги.

Я просканировал пыль. Магическое пятно, обозначающая ману графа Курин де Стоуна, показывало, что задавака – маг еще здесь и жив. Но, к сожалению, узнать, без сознания он или уже пришел в себя, мне не удавалось. Да, как говорил товарищ Ленин, мне надо учиться, учиться, и еще раз учиться (Ленин, правда, говорил немного другое, но не суть).

Я объяснил орку, что пока не в состоянии обеспечить его безопасность. Если граф заметит вышедших из крепости, с легкостью сотрет их в порошок. А я еще не в состоянии обеспечивать безопасность сразу нескольких объектов.

Серог по своим моральным качествам – нытью, занудностью, плаксивостью, – достаточно близок к женщинам. Он достал меня уже через несколько минут. Поразмыслив, я пришел к выводу, что потеря рассудка является куда более серьезным наказанием, чем встреча с графом – садистом.

С собой взял собственный десяток, несколько ополченцев во главе с Этеном и пяток эльфов для огневой поддержки. И, разумеется, Даррга. От него, квалифицированного мага, толку будет, наверное, больше, чем от меня, неуча.

К тому времени, когда мы вышли из ворот, облако пыли начало уменьшаться. В немалой степени этому способствовал поднявшийся вечер, снесший его в сторону. Оставшиеся в живых ганворцы потихоньку шевелились, приходя в себя. Около графа копошилось несколько его поданных, помогая все-таки пришедшему в себя графу приобрести боевую форму. Не влипли ли мы, пойдя на поводу у Серога? На таком расстоянии граф может подкинуть боевое заклятие, замаскировав его под судорожное движение руки. И я не успею его парировать.

Я настороженно проверил графа магическим зрением. Магия двигалась в его теле как-то судорожно, рывками. И цвет имела не золотистый, а багровый. Что-то здесь не так! Я постарался "прощупать" ход маны, в то же время готовый в любой миг активизировать свою магию. Вот оно! Хранилище магии в голове не принимало циркулирующую по телу ману и не выпускало вырабатываемую. Как это бывает при ишемическом инсульте, когда у больного закупоривается сосуд и движение крови прерывается, у мага оказался нарушен свободный ход маны по телу в самом важном и ответственном месте – манохранилище, где мана вырабатывалась, хранилась, очищалась, служа топливом для магии.

Я придал лицу надменное выражение и, сопровождаемый Мявкой, а позади – всеми остальными, подошел к графу.

– Кто вы? – с трудом произнес граф, – как вы сумели отразить мои заклятия, да еще нанести удар Когтем праха. Я не знаю мага такого уровня в Майдорском королевстве.

– Послушайте, помолчите, – ласково произнес я. – Мне надо подумать, как вас поинтереснее убить.

Поданные графа упали на колени. Сначала те, кто стол рядом с нами, а через мгновением – все остальные. Будучи спутниками своего господина, садиста по национальности, они насмотрелись всякого, на практике изучив десятки способов расчленения, сожжения, сварения и т. д.

– А вы, граф, станете талисманов моего нового владения.

Граф приложил колоссальные усилия для восстановления манопроходов. Тщетно.

– Тогда он попросил:

– Не убивайте меня, барон. Я передав вам свое войско, заплачу десять тысяч золотых и стану вашим вассалом.

Я задумался.

– Магическая клятва верности! – потребовал я.

Маг побледнел. Видимо, Даррг был прав, это действительно страшное заклятие.

– Послушайте, барон, вы же дворянин, благородный человек…, - попытался поторговаться граф.

– Не имею чести, – отказался я, – не хотите – не надо. Лично вам я обещаю легкую смерть, клянусь честью дворянина. Эй, зеленошкурый, – прикололся я над орком, – возьми людей. Распните графа над воротами Кларии. Приду, прокляну от гниения.

Серог недовольно посмотрел на меня, но подчинился, старательно растянул зубастую морду в садистской улыбке.

– Не надо, – попросил граф и слабым голосом начал читать клятву. Одновременно с этим его манохранилище с большим трудом развернулось, граф давал клятву и на магическом уровне.

Через несколько минут и пары сотен слов я получил еще одного поданного, который уже в этом статусе передал мне контроль над своим войском.

И упал в обморок.

Стоявшие около него солдаты облегченно кланялись своему новому господину, а я закрыл глаза, переключился на магический взгляд и попытался раскупорить магический тромб. Граф содрогнулся. Я уже подумал, что все и единственный мой поданный из дворян загнулся, как граф открыл глаза. Магическим взглядом я увидел, как мана свободно потекла в манохранилище, а сам граф не испытывает проблем со здоровьем.

На всякий случай, я активировал магию. Что придет в голову этому товарищу из садистских дворян. Или дворянских садистов?

Однако граф не собирался вредить мне. Вместо этого он зачем-то потрогал голову, видимо, убеждаясь в ее сохранности.

– Мне очень повезло, что вы не обиделись на меня, когда я так по дурацки пытался наехать на вас, – признался он. – Я бы вас не пожалел, вы же обошлись со мной милостиво. Теперь я ваш вассал на веки – вечные. Это большая честь, служить такому сильному магу. Я, правда, до сих пор не могу понять, каким образом вы работаете с маной, но это и не важно. Главное, вы очень сильны.

Я улыбнулся:

– Со временем вы поймете. Это не трудно. Позвольте мне представить свою кошку.

– Очень приятно, – граф не мог скрыть удивления перед тем, что ему представляют не разумную тварь, но из вежливости бегло скользнул по ней взглядом.

Мявка обиделась на такое невнимание и отвернулась.

Я продолжил:

– Она – знак волшебства и имеет зачатки разума.

Мявка, показывая, как она недовольна такой характеристикой, имитировала прыжок в мою сторону и издала громкий рык, больше похожий на обвал в горах. Картина была занимательной, благо моя кошка росла не по дням, а по часам и сейчас выглядела как переросший амурский тигр.

– Знак волшебства? – встрепенулся граф и, видя ее недовольство добавил: – Извините, достопочтенная кошка, я был недостаточно вежлив с такой красавицей и умницей, как вы.

Мявка угрюмо посмотрела на него взглядом голодного вампира.

– Но теперь пелена тьмы спала с моих глаз и я ваш покорный слуга.

Какая женщина устоит перед такими словами. Мявка, конечно, заурчала, прогнулась, хлестнула графа по ноге, что означало благодарность за комплимент и подошла ко мне, устроившись как собака у ног.

Серог и Даррг заухмылялись.

– Это тоже магия, скрывать под личиной обычной кошки знак волшебства? – поинтересовался граф.

– Да, граф, – согласился я. – А то и Мявку жалко бросать и демаскирует она сильно. А так еще одна большая кошка. Да, Мявка?

Мявка признательно мяукнула и помахала хвостом.

– Граф, вы хотели побывать в Кларии. Пойдемте, посмотрим. Пока, правда, город находится в ободранном состоянии. Предшествующий мне барон кларийский Домун Ла Карус не очень надрывался в беспокойстве о Кларии.

Граф засмущался. Он хорошо помнил причину своего настоятельного желания появиться в городе.

– Домун был не совсем хорошим хозяином, – пробормотал он. – Он никогда не беспокоился о своем городе, считая, что горожане должны быть только мясом для его опытов.

– Барон был приверженцем Темного?

Граф усмехнулся:

– Ах, не повторяйте эти глупые россказни простолюдинов. Не ужели вы думаете, что ему позволили бы это? Другое дело, он заходил слишком далеко в своих опытах над разумными существами. На том свете ему надо поблагодарить вас. Он вовремя умер, как дворянин. Иначе ему, скорее всего, пришлось бы умереть, как чернокнижнику, о его бесчинствах набралось слишком много доказательств.

Мне подумалось, что я как-то слишком прямолинейно смотрю на жизнь. Темное – белое, чистое – грязное. А мир-то состоит из оттенков!

– Видите ли, я иномирец. Знак нашел меня в другом мире и перенес сюда всего лишь две недели. Поэтому представления о ваших обычаях и традициях для меня все еще достаточно туманны.

– Да…, - граф, как маг, прошедший обучение, теоретически знал не один такой пример, но лично столкнулся впервые. – У вас красивый знак.

Мявка вполголоса зарычала, показывая свое недовольство.

– Не называйте ее знаком, – попросил я. – Ей это не нравится. Можно – достопочтенная кошка или просто – Мявка. Да, Мявка?

Я почесал ей за ухом. Мявка растянула морду в улыбке а ля Чеширский кот перед блюдечком со сметаной. Серог потрепал ее по голове.

Граф покашлял в кулак в некотором смущении, но ничего не сказал. Ничего, привыкнет.

– Пожалуй, нам надо с вами прогуляться, – предположил я ближайшее будущее. – Одним.

– Я к вашим услугам, – согласился граф. А куда ему деваться?

– Одним, – напомнил я Серогу, сунувшемуся за нами. Зеленошкурый показал клыки, но остался. Мявку запрет не касался, она пошла с нами, не колеблясь.

Мы остались одни, уйдя за сотню шагов от остальных.

– Граф, – начал я выяснять отношения. – Как я уже сказал вам, я иномирец и поэтому не могу вас понять. Когда ваш отряд приближался к Кларии, мне наговорили всякой гадости, что вы и садист, и убийца, и людей вы убиваете сотнями. А когда стал разговаривать с вами – человек как человек. Я не могу вас понять и поэтому не могу доверять.

Курин де Стоун удивленно посмотрел на меня:

– Действительно иномирец. Я же дал вам магическую клятву.

– Этого мало. Много вы убили разумных существ?

– Двоих на дуэли, одна – магическая, другая – на шпагах. Еще три – четыре мага в сражениях, там трудно считать.

– И все? А простолюдинов.

– Ну этих-то сотни. Грязь есть грязь. На счет садиста вы не правы. Вы думаете, колесовать или распинать легко? Ужасные крики, бьющая во все стороны кровь, а вид, – граф раздраженно отмахнулся. – Только для устрашения. Лучше вешать. Р-раз и готово.

Я сглотнул:

– Вам не стыдно убивать? Простолюдины тоже живые разумные существа!

Де Стоун пристально посмотрел на меня, рассмеялся:

– Я встречался с иномирцами. На то они и иномирцы, что иметь другое мнение о морали. Хорошо, барон, я никогда никого не буду убивать в ваших владениях, если только меня не попытаются убить. Клянусь!

Я облегченно рассмеялся. Кажется, узел начинает распутываться.

– Оставьте свои деньги у себя. Владения ваши тоже остаются вам. Иначе окрестные дворяне решат, что мои поданные нищие.

Предложил, уже касаясь текущего момента:

– Вы можете взять с собой десятка три – к сожалению, большее количество солдат в город не влезет. Остальные могут остановиться в лагере напротив городских ворот – там есть расчищенные площадки под палатки и укрепления, правда, все туда не влезут. Кстати, меня зовут Виктор.

– Курин, – немедленно представился граф. Он принялся раздавать приказания своим командирам, а я не спеша прошелся, рассматривая его воинов. Взрыв чистой энергии погубил немного людей, в основном это были воины, попавшие в эпицентр взрыва. Но из оставшихся остались целыми считаное количество людей. Остальные были обожжены, пострадали от переломов и ранений.

Граф помрачнел. Фактически его отряда уже не существовало. И хотя тяжелораненых оказалось мало, но на несколько дней воины были выведены из строя.

– Скажите, барон, – обратился он ко мне, помявшись, – не могли бы вы помочь, поделиться со мной маной. Я знаю заклятье среднего уровня излечения, но оно требует очень большого расхода энергии. Даже моего запаса маны хватит только для излечения двух-трех солдат за день. Я застряну здесь на год.

Я не возражал. Маны у меня было много. Я проверил ее запасы и убедился, что израсходованная часть уже компенсирована новыми поступлениями. Однако была одна проблема:

– Я не могу передать магию. Не умею.

Граф, напрягшийся при первых словах, облегченно вздохнул и предложил:

– Я научу. Это простенькое магическое действие.

Он попросил посмотреть на него магическим зрением, что на жаргоне магов, по его словам, звучало как: "Включить свет". Тоненькая струйка маны показалась из манохранилища графа и потекла ко мне. Достигнув моего манохранилища, граф уравнял биение наших сердец, после чего мана попала в хранилище. Посчитав урок законченным, граф прекратил откачку. Вовремя. Маны у него оставалось на самом донышке.

Я активировал ману и направил ее к графу. Наши сердца бились в унисон, ничто не мешало мане перекачиваться. Вскоре манохранилище было заполнено. Граф пробормотал, что, в принципе ему бы хватило на первый раз и половины. Он развел руки растягивая как можно шире круг заклятья. Тоненькие золотистые паутинки энергии пронизывали круг и дрожали от напряжения. По моему представлению, заклятие охватит человек десять. Маловато.

Повинуясь приказу активированная мана широким потоком потекла в круг заклятия. Паутинки начали на глазах расти в объеме, достигнув толщины руки. Граф удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вместо этого он начал расширять круг, охватывая новых раненых. Золотистые канаты, надежно захватывая заклятье, не давая ему распасться.

Даррг восхищенно ахнул.

– Не так быстро, барон, – попросил граф сквозь зубы. – Я не успеваю раздвигать круг.

Пришлось уменьшить поток маны.

Наконец круг охватил весь отряд. Я почувствовал, что граф сейчас отпустит заклятие и позвал:

– Мявка.

Кошка, сидевшая у моих ног задрала голову, посмотрела мне в глаза и понятливо моргнула.

Граф опустил руки, активировав заклятие. Запахло озоном. В такт ему Мявка ударила лапой по земле, усиливая магию удачей.

Лежавшие, местами сидевшие раненые, только что стонавшие и опускавшие проклятия, замолчали. Раздались удивленные возгласы.

Граф, подождав несколько мгновений, рявкнул:

– Долго вы здесь собираетесь лежать, как беременные домарги? Сотники, построить сотни! Разобрать оружие, привести в себя в порядок, похоронить убитых.

Мы двинулись обратно в Кларию. Все остались довольны. Только Серог шел мрачнее тучи.

– Что-то случилось? – участливо спросил наивный Даррг.

– Добыча, – сквозь зубы сказал Серог.

– Добыча?

– Из-за нашего господина, метла ему в руки, мы не собрали с мертвых ганворцев добычу.

Маги и я захохотали от хода мысли орка.

– Я прикажу накормить тебя вечером за мой счет, – успокоил я его и добавил встрепенувшейся Мявке: – и тебя тоже.

Кошка облизнулась и предано прижалась ко мне. Серог почесал задницу, подумал, и согласился на такую компенсацию.