Знак волшебства

Глава 3

Обычно в фантастических произведениях авторы заставляют своих героев погружаться в меланхолию и тоску по покинутому миру. Часть из них считает целью жизни вернуться обратно. И в итоге хэппи энд романа заключается в появлении в том месте, откуда герой исчез.

Мне жалеть и тосковать было не о чем. Родители умерли, своей семьей я не обзавелся. А здесь я начинал жизнь снова, да еще в туманной перспективе сделать карьеру. На практике позже все оказалось гораздо сложнее и мрачнее, но пока я смотрел на жизнь оптимистично, избавившись от ощущения чужеродности. Несколько нервировала только совершенно другая обстановка средневекового мира.

Арман самолично принес мое снаряжение, оказавшееся очень похожим на оружие римлян, как мне представлялось. Короткий меч, который только колол, но не рубил. Гладий – оружие римского пехотинца, которым, несмотря на всю примитивность, римская когорта завоевала полмира. Это не сабля, которой при умении можно бриться, но прямой выпад нанизывал врага на клинок, как шашлык. Мечу соответствовал небольшой прямоугольный пехотный щит и в заключении – три метательных дротика в холщовом футляре. Все сделано грубо, но надежно. Оружие простого солдата.

Купец также сообщил, что у меня, как и любого дворянина, была шпага для парадных выходов и вообще для ношения в мирной жизни. Дворянин не мог существовать без шпаги, это была его привилегия. Но шпагу капитан забрал. Он был уверен в смерти моего предшественника, что и произошло. А у меня теперь не было шпаги. В любом населенном пункте, если в нем не шел бой, в полевом вооружении находиться было нельзя. Нарушившему грозил приличный штраф. Значит, я буду без шпаги и не смогу своим видом доказывать дворянское происхождение. Каждый раз придется объясняться. Я даже расстроился и очень удивился этому чувству. Раньше, на Земле, мне было все равно, кто я по социальному происхождению.

– Не расстраивайтесь, господин, ваша шпага представляла собой дерьмо армейской поставки. Плохая сталь, дрянной эфес, вместо бриллиантов дешевые стекляшки. Красная цена такой двадцать медяков. Она скорее бы позорила вас, а не показывала ваше дворянское происхождение.

Я оглянулся. К нам подошел Одон, который, как и полагается, гномам, лучше всего разбирался в технике. Это он приходил утром будить меня. Тогда он показался злым и грубым, но в итоге оказался вполне нормальным существом, особенно когда выяснилось, что я дворянин. В караване он исполнял роль не только охранника, но и ремонтника любого имущества – от повозок до дротиков и щитов.

– Заработаете деньги, я вам помогу выбрать не дорогую, но приличную шпагу. В королевский дворец с ней не пойдешь, а вот по столичным улицам прогуляться вполне сгодится. И в бою она не подведет.

Спасибо и на этом. Осталось заработать денег сверх шести серебряков.

Я приветливо кивнул гному. Рукопожатия здесь не существовали, как явление, и оставался только кивок и речевой эквивалент, а в особо торжественных случаях – прижатие руки к сердцу.

– Ты вовремя, – обрадовался Арман гному. – Пойдем, посмотрим проковку лошадей второй повозки, мне кажется, у них скоро подковы полетят. А вы, господин, пока походите по каравану, с прочими воинами познакомьтесь.

Мысль была здравая. Я пошел вдоль каравана, сопровождаемый Мявкой, и рассматривал попутчиков. И понял, что относительно арпанов купец был прав. Весь их напоминал об их происхождении от ящероподобных существ. Серая кожа, вытянутая морда, верхние конечности, частично трансформировавшиеся в руки, но сохранившие многие признаки лап. Из одежды нах была набедренная повязка из сильнопоношенной ткани. Я, честно говоря, не смог разделить их на женский и мужской пол. Они суетились около повозок, занятые своими делами и не обращали на меня внимания. На мордах не было нарисовано никакого проявления разума. Я бы рискнул поставить их на уровень продвинутых шимпанзе, прошедших хорошую дрессуру.

Зато орк Серог сразу показал свой ай кью, обложив меня матом вместо приветствия, но при этом добродушно улыбнувшись. Бывает. Некоторые матом разговаривают, сам встречал. У Мявки, правда, шерсть дыбом встала и она спряталась за меня, недоверчиво поглядывая на Серога.

Орк был чуть ниже меня, но с такими мышцами, что победить его в честной борьбе было нечего мечтать. Если бы он был злобным, то от него пришлось бы избавиться, удержу бы не нашлось. Но орки, осознавая свою силу, были существами добродушными и в меру говорливыми, предпочитая драке спокойный разговор. Если бы ему привить хоть какие-то манеры…

Орки были кочевыми скотоводами, как отпечаталось в моей памяти со времен учебного курса в кадетском корпусе, бедными, едва сводящими концы с концами. А потому ели они все, следуя поговорке – все что есть – можно есть. А если продукт еще и теплокровный и имеет мясо, совсем не обязательно узнавать, можно ли его есть. Я сам видел вечером, как орк ловко поймал мышь, кое-как ее освежевал и с удовольствием съел. Меня чуть не стошнило, Мявка же одобрительно мяукнула. А вечером во время ужина он вытащил из носа соплю и, ничуть не стесняясь, оправил ее в рот с очередной порцией каши. Можете представить самочувствие окружающих. Поев, он рыгнул, пукнул, его зеленое лицо счастливо оскалилось тремя клыками. Четвертый был наполовину сломан. Как объяснил сам Серог, клык сломала проститутка в Торренто, чьи услуги он, недовольный их качеством, опрометчиво не оплатил.

Во всем же остальном – милашка парень. Охотно спаррингует и не старается показать свою удаль, всегда готов помочь соседу, первым идет в лес за дровами. Вооружались орки большими дубинами из твердых пород. Поначалу я снисходительно отнесся к этому примитиву, но увидев в бою, с какой легкостью орчьи дубины дробят черепа, разносят в труху щиты и ломают мечи типа моего, передумал. Если орк нанес по вам удар, есть только одна возможность уцелеть – постараться уйти с линии удара. Разнесет вдребезги.

Ну и, как и полагается классическим оркам, они были зелеными.

Правда, несмотря на его добродушие и силу, я с ним подрался уже в первый же день. Серог вознамерился использовать Мявку в качестве доппайка к ужину. Нет, этот гад имеет двойную порцию и ему все мало. Как кошка не крутилась около меня, прикрываясь от орка, но тот уловил момент.

Я был занят очень важным занятием – разглядывал зеленое небо, когда окрестные кусты огласились отчаянным кошачьим визгом. Пришлось поспешить. Картина была ожидаема. Мявка, успев подняться на высоту человеческого роста, отчаянно цеплялась когтями за дерево, оставляя глубокие царапины. Ор, успевший схватиться за нее, тянул обратно. Мявку немного спасало то, что Серог схватил ее кончиками пальцами, но все равно шансов спастись у нее не было.

Не раздумывая долго, я схватил оглоблю из груды заготовленных хозяйственным Одоном, и изо всех сил опустил ее на голову орку.

Вопреки моему ожиданию, зеленолобый не рухнул на землю в беспамятстве. Кошку, он правда, отпустил, но потом повернулся ко мне и угрожающе распахнул рот, готовясь выложить еще один нецензурный перл. Надо повторить. Оглобля, руководимая моими руками, с треском опустилась на голову орка и развалилась на части. Серог опять не упал. Да что же это творится, люди добрые!

Я выхватил меч и приставил острие к шее, постаравшись слегка вонзить его в кожу.

– Не надо, – попросил Серог.

– Ты покушался на мою кошку – знак волшебства, – угрожающе сказал я. – Ты покусился на самое ценное, что у меня есть.

– Извини, – без всяких следов раскаяния в голосе попросил орк.

Да я бы тебя простил, но ты же опять нападешь на Мявку и эта попытка может оказаться удачной. По твоей наглой зеленой морде видно, что ничего ты не понял и никого не извинил. Придется сыграть роль безжалостного убийцы с плохим чувством юмора.

– Еще один раз нападешь, убью.

– Хорошо, – безмятежно сказал Серог. Мявка сердито зашипела, тоже не веря ему.

Я убрал меч в ножны и отвернулся от него якобы собираясь уйти.

Но затем резко повернулся. Орк широко снисходительно улыбался в мои спину, решив, что обманул дурачка. Наивный зеленый лягушонок.

Меч мгновенно оказался у шеи Серога. На этот раз с другой стороны, но орку это не поможет.

– Другой раз наступил.

Наконец-то орк растерялся. Меч колол ему шею, это он еще мог вытерпеть, но провоевавший не один год, Серог понимал, что достаточно несильного движения меча, и шея будет проколота, а больше и не требуется. В родной деревне, на шесте у входа в семейную юрту появится полоска зеленой кожи, которой почтут родители своего погибшего сына. А через полгода ее сожгут, знаменуя его окончательный уход из жизни.

– Я клянусь божественной силой Ырта, что больше никогда не нападу на твою кошку, – произнес положенную клятву Серог. Он пропустил из клятвы меня, но я ему простил оговорку. У меня хватит умения сделать из орка восемьдесят килограммов хороших удобрений.

Ырт был верховным племенным богом орков. Солнцеликого – божественного покровителя людей – они тоже признавали, но как верховного бога, слишком занятого глобальными проблемами, чтобы снисходить к ним при решении повседневных вопросов. Поэтому в большинстве случаев за помощью обращались к Ырту. И клялись только им. Серог справедливо считал, что Солнцеликому нет дела до зеленокожего пройдохи и обратился к более мелкому божку, являвшимся не более как вознесенным за особые заслуги на небо орком.

Мявка одобрительно мяукнула. Я убрал меч и дружески улыбнулся, словно ничего не было. Орк поворчал на счет шишек на голове и пробитой кожи на шее, но потом махнул рукой. Сам виноват, что напоролся.

Два фея – Машк и Верк увлеченно рассматривали нашу стычку. По своей натуре они были любопытны не менее Мявки.

Феи, живущие среди людей, вопреки распространенному мнению, были мужиками. Женский пол на глаза людям не показывался, обитая в засекреченных селениях. Некоторые вообще считали, что самок фей в чистом виде не существует, а феи гермафродиты или размножаются почкованием.

Вид у них был еще тот – невысокие, метр с кепкой, тоненькие, но с большими головами. Они предпочитали не ходить, а летать, издавая большими прозрачными крыльями противные звуки типа камнем по стеклу. Врага они поражали дротиками.

Мне показались, что воины они весьма посредственные. Но Серог, ковыряясь во рту когтем – таким образом он чистил зубы, избавляясь от остатков пищи и отправляя их снова в рот, не согласился со мной. По его словам, находясь в воздухе, феи очень точно бросали дротики на несколько сот шагов, сами едва видимые врагами. Маги, конечно их легко найдут, но опять же по словам Серога, с магами лучше всего воевать, улепетывая, что было сил. Существам, не обладающим даром волшебства, с магами лучше не связываться – изощренно убьют, оживят, снова убьют, оживят и так далее, до бесконечности. Это впечатлило.

Помимо противного жужжания, феи имели противную привычку непонятно шутить и затем гоготать, напоминая по издаваемым звукам работающую бензопилу.

В остальном мужики как мужики. Мне с ними, возможно, придется воевать на одной стороне и потому я решил не обращать внимания на неприятные манеры.

Была у них черта, напоминающая женскую, – большая страсть к ухаживанию за собой. В первый день я буквально пялился на них, хотя это было очень некрасиво, но очень занимательно. Единственно, что оправдывало меня – Мявка рядом со мной изнывала от любопытства и смотрела на приготовления феев, высунув язык.

Сначала феи смазали жиром вибриссы у себя на голове, которые играли роль слабых локаторов. Затем обмазали этим же жиром тело, от чего их черно-коричневая шкурка заблистала. Особенное внимание они уделяли крыльям. У Машка они были изумрудные с черной полоской по краям, а у Верка голубые с оранжевой каемкой. Крылья были вымыты тряпкой с водой, а потом, судя по острому запаху ацетона, смазаны лаком. Процесс трудный, поскольку площадь большая, а работали они тоненькими кисточками. Зато после этого распахнутые крылья заиграли сочными красками всех цветов радуги. Мявка ахнула и попыталась потрогать крыло у Машка, но получила по лапе. Кошка не обиделась. Феи для нее превратились в небожителей.

У меня нервы были покрепче, хотя бабочки получились красивые. Так и хотелось поаплодировать. Интересно, в театре они играют? Я позвал Мявку с собой. Та нехотя, но пошла, помня, видимо, о кровожадном орке. Со мной было скучнее, чем с феями, но безопаснее.

Сегодня мы располагались на дневке перед трудным переходом через большой лес и все отдыхали. Арпаны сводили коней на водопой, где старательно их выкупали, пустив затем на кормежку, благо неподалеку был луг с сочной травой. Серог чистил свое оружие и смазывал его вонючим жиром, пустив по привычке кусок в рот. Феи, вычистившись и накрасившись, мельтешили неподалеку, смеша друг другу какими-то историями и противно хихикая. Находиться в покое они, видимо, не могли.

Я тоже взял у Армана кусок жира, тряпку и принялся смазывать свои рабочие солдатские инструменты, за одним внимательно осматривая их.

Меч был изготовлен, как мне кажется из железа. А если учесть уровень металлургии, то это кричное железо и его добывают не путем плавки, а химической реакции. И в лучшем случае металл укрепляли путем цементировки. В общем, та еще штучка. Если только маги не усилили волшебством.

Невысоко же ценится первый уровень. А еще дворянин по статусу. Ведь сталь в этом мире уже было, но, скорее всего, она была слишком дорогая для меча солдата.

Прикрываясь своим иностранным происхождением, я поинтересовался у Серога стоимостью магического заговора на меч.

Орк еще раз потрогал шишки на голове, но ссориться не стал, презрительно прищурился, отвечая на вопрос:

– На это дерьмо никто и не будет заклятие тратить.

Невысоко же ценит своих солдат грумантский король. Мечу в лучшем случае цена один серебряк, хотя я бы и столько не дал, а на мага придется потратить с два десятка. Проще купить на эти деньги меч получше.

Вот так рассыпаются наивные надежды. Придется обходиться имеющимся. Я вычистил и смазал сначала клинок меча, а затем рукоять, обтянутую потертой кожей и перешел к щиту. Доски, обтянутые толстой кожей неизвестного несчастного животного, к которой было пришпилено несколько металлических блях для усиления обороны. Стрелы и дротики на излете выдержит, меч его пробьет легко, но затем застрянет. Орчья дубинка размажет и щит, и хозяина щита. М-да.

С обратной стороны к щиту прикреплялась кожаная петля для надевания щита на руку. Классика. Осталось только смазать кожу, чтоб она не сгнила от дождя или не высохла на солнце.

Дротики мне понравились. Древко из сухого дерева, неплохо обработано, по нему прошел рубанок и некое пособие наждака и не надо опасаться получить занозу. Я потрогал наконечник. Как и ожидалось, он слегка шевелился, плохо прикрепленный к древку. От такого подарка жертве отказаться будет трудно. Древко еще можно вырвать, а вот наконечник останется и будет мешаться. Попробуй-ка в горячке боя оторви его от щита или, не дай бог, из собственного тела.

Мявка решила внести свой вклад в гонку вооружения. Она оттеснила меня от дротиков, разразилась возмущенным мявом, когда я пытался отобрать, упирая на презумпцию частной собственности, и показала когти и зубы, которые предполагалось отточить об меня грешного. Пришлось отдать. Кошка косо посмотрела на бестолкового хозяина, помяла лапами наконечники, несколько раз лизнула каждый и потеряла к ним интерес. И чего спрашивается приставала?

– Господин, если это то что я думаю, вам и нам очень повезло.

Я оглянулся. Позади стоял Одон с клещами в руках. Он спешил, торопясь завершить одну из ремонтных работ, но остановился, привлеченный занимательным зрелищем.

Ничего не понимаю. Пригляделся к Мявке. Кто она такая, меня уже просветили. И что, мне надо упасть в умилении, глядя на мешающуюся кошку?

– Слышал когда-то, еще в детстве, от стариков, что знаки волшебства, привечающие своего хозяина, несут ему удачу, а его врагам, наоборот, могут наколдовать неудачу. Я больше по металлу, а не по магии, но мне кажется, сейчас ваша любимица наколдовывает вам на дротики особую меткость и силу удачи.

? – задался я вопросом, посмотрел в след кошке, гордо, уходившей от дротиков, задрав хвост. Что-то не верится. И бог, то есть Солнцеликий с ним. Посмотрим.

Я смазал наконечники и сложил дротики обратно в футляр – мешочек. Никакого даже слабого подобия кольчуги не существовало. Чем дальше, тем больше складывается впечатление о бедном воине, у которого кроме посредственного оружия, полученного щедротами казны, больше ничего нет. Ну ничего, главное, продержаться первые несколько дней. Может, затем жизнь к лучшему повернется.

Некстати пришла в голову мысль о супе в холодильники, который наверняка испортится. Его там много, хватит угостить большую кампанию накопившихся врагов. Я хохотнул и поискал взглядом Мявку.

Когда я принялся за оружие, кошечка, сгорая от любопытства, стала мне старательно мешать. Но поиграв с дротиками, она утратила малейший интерес. Теперь она сладко спала, угревшись на солнце. Я поднялся и прихватив общественный кусок мыла, направился к находившемуся неподалеку ручью. Мылом мало кто пользовался. Вся эта нелюди – арпаны, орк и феи – явно не имели представления о гигиене. Торговца с мылом я видел пару раз. Повар тоже периодически мыл руки. И все. Так что этого куска хватит надолго.

Все-таки мало мы ценим дары цивилизации. Сейчас бы душистого туалетного, буквально тающего в руках и оставляющего обильную пену. Здешнее мыло было с содой, не очень приятно пахло и жгло, словно я мылся серной кислотой. Кажется, я начинаю понимать нелюдь.

Смывая остатки мыла я получил несильный удар по мягкому месту. Ничего себе тут нравы! Кстати, надо выработать привычку постоянно брать с собой меч. А то ведь и защититься нечем.

Тревога оказалась ложной. Позади сидела Мявка и глядя на меня кристально чистым взглядом, трепала себя лапкой по голове, изображая некую прическу. Это она побежала искать меня и, нечаянно наткнувшись, врезалась в искомую часть тела.

– Привет, – сказал я, – тоже рад тебя видеть.

– Мяу, – согласилась Мявка, и протянула ко мне лапки, просясь на руки.

Я посадил ее на левое плечо, взял мыло и пошел обратно.

– Вы зря уходите из лагеря без меча, – укоризненно сказал Арман, подтверждая мои опасения. – напоретесь на разбойников. Знак ведь может и не суметь помочь. А у вас как в вашем мире, не страшно?

Я извиняюще поклонился. Задумался, пояснил:

– У нас на Земле спокойнее. Правда, в городе, ходя по улицам, надо постоянно оглядываться, чтобы не попасть под машину. Это такая самодвижущаяся повозка. Ну потом, могут арестовывать стражники, если ты пьян, напасть хулиганы, просто прохожие. Воздух полон нехороших испарений, как будто стадо орков облегчилось. И все проблемы.

Торговец посмотрел на меня с ужасом:

– И это у вы называете все проблемы. Как вы там живете? – Он передохнул и сказал: – Я взял на себя смелость сложить вам небольшой мешок, а то у вас даже полотенца нет. Появятся деньги, купите лучше, а эти вещи вернете.

С учетом полного отсутствия средств я искренне поблагодарил Армана. Надо срочно добыть хотя бы несколько местных копеек. Я уже разобрался в местной финансовой системе. Она не была сложной. Самой мелкой монетой был один медяк. Сто медяков составляло один серебряк. Сто серебряков – один золотой. Кроме этого, были, соответственно, медные, серебряные и золотые монеты достоинством в две, пять, десять, пятьдесят единиц. Я зажмурился. Вот бы иметь монету в сто золотых. Хотя бы одну. Большой кружок золота.

Эх, мечты, мечты. Я поужинал, накормил Мявку, которая стремительно росла. Ну еще бы, ест, как здоровенный боров. Повар, пресмыкательство которого перед волшебной кошкой достигло несусветной высоты, кормил ее самой лучшей пищей, которая нашлась, в неограниченных объемах. Мявка не отказывалась. Я бы тоже не отказался. Но увы рыба и кусочек свежайшего мяса, который еще полчаса назад был рябчиком, мне не достался, исчезнув в животе кошки. Пришлось ограничиться той же гречневой кашей и полосками копченого мяса. Мявка, кстати, и от каши не отказалась.

Спать я улегся в знакомом сарае, зарывшись в солому. Лишнего одеяла у Армана не оказалось, в чем тот старательно покаялся. Очень уж он преклонялся перед дворянином, пусть и достаточно условным. Но, как сказал он, ночью тепло и половина нелюдей также спала без одеял. Серог вообще улегся под кустиком сразу после ужина и уже храпел, как перепившийся поросенок. Я прижал к себе подкравшуюся Мявку, которая сразу же замурлыкала от счастья, и уснул.