026

Глава 10

Люди сидели и смиренно ждали, пока я наблюдал за уходящим напарником. Когда его шаги утихли, мое внимание переключилось на пленников. Грязные и жалкие, они просто хлопали глазами, видя надвигающегося палача. Я прикоснулся к каждому за плечо, и из моего запястья выползло два стальных ремня, обвивших их шеи. Ошейники замкнулись и засветились зеленой подсветкой.

— Если вздумаете бежать, эти штуки тут же пустят электрический разряд. Не смертельный, но все же очень болезненный. Так что без глупостей, — предупредил их я.

— Нам нет смысла бежать, мы и так не жильцы, — поправив ремень, сказал человек.

— Жаль, раньше вы хоть немного цеплялись за жизнь.

— В этом нет никакого смысла! Вас слишком много, а нас — единицы. Даже если кому-то из людей взбредет идти против машин, и отвоевывать территории — это будет бестолковая резня. Мы проиграли и ведем себя, как проигравшие, — опустив голову, промямлил пленный и, внезапно, схватился за ошейник. Он потянул его, что есть сил. Венки на лбу вздулись, лицо побагровело, губы исказились кривой линией, в которой проглядывался желтый оскал гниющих зубов. — Хватит…с меня!

— И с меня тоже, — проговорил я про себя, нажав кнопку на панельке предплечья. Бунтарь вскрикнул и мгновенно рухнул лицом в пол. Устройство выдало разряд достаточной силы, чтобы приструнить его. Второй пленник сразу поднял руки вверх и замотал головой, показывая, что не намерен повторять подобную выходку. — Умно. В таком случае, понесешь своего друга на себе. Давай, живо!

Молчаливый послушно поднялся, и принялся взваливать на себя своего соперника из клетки. Он брал его за руку, обхватывал тело, но оглушенный боец лишь выскальзывал и падал наземь. «Так дело не пойдет». Глядя на эту сцену, мне вспомнилось, что на дне ринга остался робот, который вышвырнул людей. Шестнадцатый не стал ему помогать, а выбраться своими силами у него не получалось. Я подошел к яме и обнаружил, что он просто сидит в луже фекалий и смотрит перед собой в одну точку.

— Эй, помощь нужна?

Робот медленно повернул голову в мою сторону и приподнялся:

— Если ваша «вышестоятельность» позволит, — едко ответил он, приблизившись вплотную к склону.

— Поможешь мне донести одного человека наверх, — я протянул ему руку, но тот резко отошел назад.

— С какой стати мне тащить его?

— А с такой, что это «ваша» зверюшка, и раз уж все «твои» снаружи получают по заслугам, то остаешься только ты, кто несет за него ответственность в данный момент.

— Хочешь свалить всю вину за это шоу на меня, палач?!

— Я хочу сказать, что пока мы находимся тут, люди — на тебе. Как только они окажутся наверху, то отвечать будете вы все, но ты, возможно, получишь по шее чуть меньше, если не будешь пререкаться.

— Ладно…идет, — нехотя согласился он, и с лязгом схватил меня за руку.

За время моего диалога с заложником ямы, человек так и не смог справиться с задачей погрузки на себя товарища, а лишь изувечил его, судя по ссадинам на теле и красным разводам на полу. Спасенный робот подошел к ним и оттолкнул горе-бойца, схватил его соперника за ногу и взвалил себе на плечо: — Вот и все, доволен?

— Более чем, — ответил ему я, взяв второго мужчину за ошейник. — Теперь на выход.

Слишком много времени ушло на то, чтобы просто вывести пленников на улицу. Все должно было пройти быстрее, но я пустился в бессмысленный диалог с человеком. Возможно это все из-за Шестнадцатого и его тирады про волю и бесстрашие людей. Слышал бы он то, что сказал мне этот мешок костей, то, скорее всего, убил бы его на месте. Сильные люди остались в прошлом, а те, что существуют сейчас — лишь тень былого. Предо мной яркие примеры безысходности и бессилия. Один — болтается на плече машины, несущей его на убой, как скот; второй — тащится на поводке, словно собака, которую ведут на эвтаназию. Они не сопротивляются, они знают, что обречены. Та мелкая потуга, когда мужчина хотел вырваться из ошейника, лишь показывает то, насколько он устал жить. Лучше умереть сейчас, чем болезненно ждать, когда тебя убьют.

Я не испытываю к ним ни жалости, ни ненависти, но, лицезрея то, во что превратилось человечество, невольно задумался. Мы зачищаем выживших, чтобы обезопасить свое общество от возможных угроз с их стороны, однако, если противник настолько деморализован, может быть наша задача носит немного иной характер? Что, если цель Отряда 42 — не уничтожить, а спасти людей от мучений, от их беспросветной жизни и страха? Последний подарок от создания своему создателю.

— Эй, что там происходит? — обратился ко мне впереди идущий робот.

Мы были достаточно близко к выходу, и могли хорошо расслышать поднявшийся шум. Робот ускорился, перешагивая по три ступеньки за раз, потом и вовсе перешел на бег, что чуть было не сбросил с плеча пленника. Я последовал его примеру, схватил в охапку человечишку и за несколько секунд домчал до разбитой двери. Шестнадцатый стоял в паре метров от нее, перед бушующей толпой, зажавшей его в полукольцо.

— Какое ты имеешь право нас задерживать? Что мы такого сделали?! — в один голос кричали машины.

— Вы все нарушили закон, и я…

— Какой еще к черту закон?! — единогласно перебила железная масса. Недовольные стали медленно надвигаться к моему напарнику и окружать в полноценное кольцо. В адрес Шестнадцатого летели гневные выкрики, топтание, хлопки, постукивания. Десятки разных голосов слились в один, выражающий общее недовольство. Перед нами был цельный организм, решивший сопротивляться вирусу, который вторгся в его микрофлору. К моему удивлению, Шестнадцатый даже не отходил назад, он просто стоял на месте и встречал эту волну протеста. Спокойный и сосредоточенный, уверенный в себе. То безрассудство, что случилось с ним в подпольном клубе, улетучилось. Он вселял уверенность, что исход ситуации с Масляным — не повторится.

Кольцо сомкнулось. Из толпы к Шестнадцатому вышел самый решительный робот, схватил его за голову и уткнулся в него лбом: «Ты один, а нас много! Что теперь?»

Шестнадцатый спокойно взял руку смельчака и опустил вниз, попятился назад и спросил:

— Значит, ты — главный и отвечаешь за всех?

— Пусть будет так, да!

— Отлично, тебя я задержу первым, — не повышая голоса, ответил Шестнадцатый.

— Я не могу понять твоей уверенности, мясник! Мы — не люди! Твоя задача — ловить этих крыс, а не машины! — возмущался робот.

— Все верно, верно, — согласился напарник, — однако! Закон — есть закон, где ясно обозначено, кто является врагом государства. И, я думаю, все вы, — он обвел толпу указательным пальцем, — прекрасно понимаете, о ком идет речь. Привести неприятеля в наш «дом», прятать его, кормить, использовать в своих целях! Разве это не нарушение?

— Нет, — всё пререкался главный бунтарь. — В законе ничего не говорится о том, что укрывать — запрещено.

— А разве это не логично?

— Если не прописано, значит и нарушения нет! Смирись, мы ни в чем не виноваты. И тебе лучше нас отпустить, дабы самому не идти против закона об «абсолютной свободе машин».

— Что ж, я думал, в вас преобладает благоразумие. Не спорь вы со мной, то могли бы отделаться легкой мерой наказания, но…, - Шестнадцатый помотал головой и прислонил пальцы к виску, раздался глухой писк. — Главнокомандующий Рэдглоу, говорит Шестнадцатый. Делаю запрос на разрешение поправки в закон. Необходимо добавить пару пунктов, чтобы исключить проблемы в будущем и…, - он замолчал.

— Эй! ЭЙ! Ты чего удумал?! — набросился на него робот. — Как ты смеешь вот так…, - напавший, и вся серебряная масса позади него, тут же замерли. Огоньки их глаз прерывисто замерцали. Запустилось принудительное обновление системы с изменениями в Кодексе. Спустя пару секунд они пришли в себя, зашевелились, начали сумбурно двигаться, теряться, не понимать, что происходит. Вирус победил, организм посыпался на кусочки. Переговорщик склонился перед Шестнадцатым: «Простите…мы готовы понести наказание».

— Вот и отлично, — похлопав его по спине, довольно произнес Шестнадцатый, и зашагал вперед. Толпа начала расступаться, давая ему пройти. Он окинул всех взглядом: «Так…двадцать пять тел. Многовато. Процедура займет какое-то время».

— Что ты делаешь? — окликнул его я.

— Готовлюсь переправить этих ребят в Рифордж, — вытаскивая из затылка провод, ответил он.

— Погоди! Я не помню, чтобы ты вызывал подкрепление и транспорт для перевозки.

— Зачем? Все необходимое у меня есть, — сказал Шестнадцатый, показав мне шнур. — Это будет долговато, но ничего не поделать, сами виноваты, а работу выполнять нужно. Вообще, я бы вызвал отряд зачистки, чтобы они с этим разобрались, но тут уж личное. Надеюсь, оборудования мне хватит, — закончил он, воткнув штекер в затылок первому роботу.

Задержанные стояли ровно, как шесты и не шевелились, пока в их головы втыкали провода. Один за другим, в воздухе разносились щелчки от подключений. Попутно, Шестнадцатый выстраивал роботов в шеренги по пять штук в каждой. Удивительно, насколько послушно они выполняли его указания. Весь огонь протеста испарился, осталось лишь смирение, неизбежность перед наказанием. И пусть изначально ситуация была не в пользу Шестнадцатого: один против двадцати с лишним, но он, каким-то образом, вышел победителем, и теперь возвышается над проигравшими, управляет ими, как куклами.

— Положи этот кусок мяса, и иди в шеренгу, — скомандовал Шестнадцатый роботу, стоявшему возле меня с пленником на плече. Молча, скинув с себя груз, он пошел к указанному месту, и завершил образовавшийся куб из машин. Соединив все шнуры друг с другом, напарник встал перед задержанными и воткнул связующий провод себе в затылок.

— Что дальше? — поинтересовался я.

— Перепрограммирование.

— То есть Рифордж — это не тюрьма?

— Тюрьма, но не в привычном ее понимании. Вот, держи, — он протянул мне разветвитель, — подключайся ко мне. О, и «выруби» людей. Будет не хорошо, если они сбегут, пока мы «путешествуем» по окрестностям Рифорджа.

Я оглянулся назад. Один из заложников начал приходить в себя, а второй смотрел на меня и улыбался. В его взгляде читалась насмешка, но с чего бы вдруг? Без лишних раздумий, я нажал на привычную кнопку под панелью предплечья, и ошейники ударили током. Оба мужчины грохнулись друг на друга. От людей, мое внимание перешло на шнур Шестнадцатого. Подключайся, значит…Не навредит ли это? Но, какой смысл гадать? Рифордж — волнительная тема, если брать в учет «зависания», которые могут привести меня туда. Полная переработка или же переустановка системы…вот, что грозит тем, кто попадает в Рифордж. Мне выпал отличный шанс взглянуть на все изнутри, не опасаясь, что я оказался тут по своей вине. Меня никто не тронет, меня никто не изменит. Все в рамках работы…в рамках работы…

— Долго тебя ждать?! — крикнул Шестнадцатый, и я воткнул штекер.

Улица погрузилась во тьму. Вдали замерцала тусклая надпись — «Вход. Рифордж». Как только она потухла, нам явилось безграничное, черно-фиолетовое пространство, колеблющееся от каждого движения. Слева от меня стояла фигура Шестнадцатого. Он выглядел не так, как обычно: контуры его корпуса были более гладкие, цвет — зеленоватый, голова похожа на человеческую. Взглянув на свои ладони, я понял, что это наши виртуальные проекции — то, как мы видим себя в своих визорах, и как нас видят другие. Интересно, как в этом месте меня воспринимает напарник? Тем временем, задержанные машины потеряли какие-либо черты существующих, активных механизмов. Вместо них в воздухе парили голубые файлы, выстроенные в форме куба пять на пять.

— Это и есть Рифордж? Виртуальная реальность? — удивленно спросил я.

— Не просто виртуальная реальность. В обычной VR невозможно что-то изменить так, чтобы оно оказало воздействие на объект в действительности. Попав сюда, мы имеем возможность менять, добавлять, форматировать, перестраивать все, как нам угодно. Объект в настоящем и не поймет, что с ним произошло, для него — все осталось прежним. Воистину великое изобретение человечества, которое они не использовали по должному, расходуя его на глупые развлечения. Но благо, что мы догадались доработать систему.

— Но зачем…

— Пойми одну простую вещь, Двадцать Шестой, мы — гарант спокойствия общества, и должны делать все, чтобы это спокойствие поддерживать. За сегодняшний день, я стал свидетелем неповиновения дважды. Если об этом узнают жители, могут начаться волнения. В идеальном мире должно быть идеально все. Шестерню, с признаками ржавчины, необходимо заменить на новую! А если подходящей рядом нет, то, на какое-то время, можно исправить старую и наблюдать, как она будет работать дальше. Рифордж помогает наладить плавный и спокойный ход наших «часов», — с этими словами он подошел к первой шеренге файлов и коснулся ее ладонью.

— Но ведь…это ограничение…

— Нет. Никто и никого не ограничивает. Думай, что хочешь и делай, что хочешь, главное не нарушать естественный порядок вещей, — он сжал ладонь в кулак, и первая шеренга файлов рассыпалась блестящей пыльцой. — Мы — гарант, — вторая шеренга запорошила следом. — Мы — причина спокойствия, — третья волна блесток взмыла вверх. — Мы — масло, смазывающее механизм, — четвертая линия файлов была стерта. — Неважно кто ты: друг, товарищ или сослуживец. Нарушил ход — готовься платить по счетам, — пятая шеренга голубоватой пыли посыпалась к ногам Шестнадцатого.

— Это — жестоко…, - я заметил, что проекция моего напарника изменилась, стала более угловатой, приобрела прежние роботизированные черты, — …после всех твоих слов в ДеЛореане, нынешние действия просто не укладываются в голове!

— Двадцать Шестой. Повторюсь, не важно кто ты: друг, товарищ или сослуживец, — Шестнадцатый подошел и встал рядом со мной. — Пока ты не пихаешь палки в колеса, все будет в порядке, — он протянул руку перед собой, и на месте стертых голубых файлов, появились новые, тёмно-серые. — Эта шестерня исправна, возвращаемся, — напарник обхватил невидимый шнур на своем затылке, и его аватар тут же исчез.

Не зря я стараюсь подавить свои «зависания». Из того, что мне пришлось лицезреть, это место — худшее, что может произойти с роботом. Лишиться сознания, потерять себя и быть замененным на то, что угодно другим! Какого черта, Шестнадцатый? Какого черта мы творим!?