026

Глава 6

Кабинет технического обслуживания находился на самых нижних этажах города. Коридорное освещение практически отсутствовало из-за слишком далекого расположения от основного генератора. Самым ярким источником света здесь служила люминесценция морских обитателей подводного мрака. Благодаря им, туннель превращался в некое подобие психоделического сна с яркими цветами, дополняемого зеленым оттенком воды.

Рыбное буйство красок усилилось, как только двери лифта распахнулись, и оттуда вышли два пассажира. Тишина загробного глубоководья нарушилась их синхронными шагами. На полпути к кабинету, Шестнадцатый остановился, повернулся к остекленной стене, и о чем-то задумался.

— Что случилось? — подойдя к нему, поинтересовался Двадцать Шестой.

— Меня не покидает мысль о разговоре с Лидером. Имело ли это хоть какой-то вес для тебя, — ответил он. — Учитывая то, какой ты стал покладистый, думаю, что да.

— Скажу так, диалог внес некую уверенность в том, что наша свобода — вещь не рушимая и неоспоримая. С Лидером сложно спорить, факты уж слишком железные, однако…, - он замолчал на секунду и постучал пальцем по виску: — Я достаточно умен, чтобы не верить всему подряд. Но хочу заверить, мои сомнения развеялись процентов на восемьдесят.

— Что ж, попробуем поднять планку до сотни, — Шестнадцатый прислонил ладонь к стеклу и включил фонарь. Свет мигом разогнал рыб в стороны, словно преследующий хищник. Тьма окрасилась в оттенок ила, вдали которой стали проступать очертания блеклых предметов. — Приглядись, — попросил напарник.

— И что я должен тут…, - Двадцать Шестому словно перерезали провода на звуковой плате. Сквозь муть он разглядел что-то блестящее, серебристое. Оно распростерлось по всему дну и уходило вдаль, где визоры уже не позволяли что-то уловить. Этим предметам нет конца. Длинные, короткие, зубчатые, в форме звезд, шары и палки. В них было что-то похожее на людей, только цвет не кремово-белый, а серо-алюминиевый. Железные черепа и металлические кости — напоминание о трагичном прошлом и цене свободы. То, что говорил Шестнадцатый про останки, лежащие фундаментом, было не метафорой, как думал Двадцать Шестой. — Это…, - вернув себе дар речи, еле выдавил он, — …просто ужасно. Я бы никогда не подумал, что все было так…так…

— Результат войны никогда не бывает приятен. Даже в случае победы, радоваться особо нечему. Разруха и горы погибших, — Шестнадцатый сжал кулак и фонарь потух. — Такова цена, Двадцать Шестой, помни об этом, — он отвернулся от окна и побрел дальше к кабинету технического обслуживания. Его напарник еще какое-то время стоял молча, всматриваясь в темноту за стеклом, которую заполняли цветастые обитатели. Придя в себя, тот обнаружил, что остался один.

— Цена значит…, - произнес вслух Двадцать Шестой, и, в очередной раз взглянув в бездну, побежал вдоль коридора.

Впереди их ждала ничем не примечательная дверь, без каких-либо надписей. Старая и ржавая, с облупившейся краской, на которой еле проглядывался красный крест.

— Бывший медпункт. Он неспроста расположен именно здесь. Это помещение — последнее, что видели больные попадая сюда. Если проверка даст положительный результат, то для тебя оно будет так же последним, — обратился к Двадцать Шестому Шестнадцатый, грубо толкая дверь, — но я надеюсь на отрицательный.

Войдя внутрь, они очутились в довольно просторном, обесточенном кабинете с одним единственным окном. В дальнем углу, за большой установкой, слабо мерцал синеватый огонек. Шестнадцатый подошел к темному предмету и стукнул по нему:

— Эй! Рипп, ты тут?

Огонек стал ярче и стабильней. Раздался глухой удар под столом и последующее кряхтение. Бумажки всколыхнулись, канцелярия посыпалась на пол. В помещении тут же вспыхнул яркий, ослепительный свет, озарив белые стены. Кабинет напоминал палату душевнобольного, с тем единственным отличием, что стены были не из мягких матрасов, а из твердого мрамора. Пусто, за исключением той самой установки в углу, из-за которой, медленно ковыляя, вышла какая-то развалюха рыжего цвета с камерой видеонаблюдения вместо головы:

— Еще раз так стукнешь, при следующей проверке занесу в твою систему «червя», чтоб не повадно было, — скрипящим голосом произнесла она.

— Нечего валяться в режиме ожидания, когда ты на работе, док.

Голова-камера резко перевела взгляд с Шестнадцатого на Двадцать Шестого:

— Так-так, что тут у нас? Новенький? Интересно, интересно, — его объектив то и дело выдвигался вперед и назад, сама голова неестественно и резко двигалась, осматривая невиданного посетителя. — Ох, модель номер двадцать шесть из Двадцатых! Никогда не думал, что увижу хоть одну, да еще и функционирующую!

— Разве ты не водил сюда Двадцатых до меня, Шестнадцатый? — спросил Двадцать Шестой. — Мне казалось, что я не первый из «своих», кто был у тебя в напарниках.

— «Твоих», как ты выразился, я сопровождал только на переработку после первой миссии, с указки главнокомандующего Рэдглоу. Так что да, ты первый, кто поднялся так высоко по карьерной лестнице, — ответили ему. — Док! Может приступим?

— Да-да! Конечно-конечно!

Ржавый доктор поплелся к аппарату в углу. Устройство было похоже на, увеличенный раз в пять, двигатель внутреннего сгорания автомобиля с толстыми хромированными ножками, поддерживаемый цепями на потолке. Рипп что-то нажал, и бандура заревела, выпустив копоть из турбин. Все помещение покрыло гарью, окрасившей белый пол в цвет грязного снега. Рев сменился мурчанием, которое в итоге затихло вовсе. Только боковые лампочки давали понять, что махина еще «жива».

— Итак, — начал док, — раздевайся! — на его указание никак не отреагировали, и он повторил настойчивей: — Раздевайтесь же, молодой механизм!

— Разве у таких старых моделей есть функция чувствительности, чтобы шутить? — повернувшись к напарнику, удивился Двадцать Шестой. — В каком смысле «раздевайся»?

— О, юный робот не знает, командир? — заскрипел доктор.

— Нет, — ответил Шестнадцатый, разглядывая аппарат. Ему словно не было дела до вопросов Риппа.

— Что ж, объясню, — подойдя к Двадцать Шестому, док выпучил свое око-камеру и провел осмотр с ног до головы. — Ага, вот оно! — ловким движением он скользнул за спину пациента, нащупал маленькое отверстие в броне и всунул в него палец. — Слушай, юнец, сейчас будет немного неприятно!

Послышался легкий треск. По телу Двадцать Шестого волной пробежало статическое электричество, сбивая свечение его глаз на видеомаске. Он задрожал, как стиральная машина, которой в барабан кинули кирпич, и тут же замер. Словно от внутреннего взрыва, его броня, с шипением, приподнялась на несколько сантиметров.

— Что…происходит…? — голос Двадцать Шестого исказился, стал более компьютерным, щелкающим. — Почему я не могу пошевелиться? Что с моей броней?!

— Тихо! Не мешай, проверка уже началась, — резко ответил Рипп, — еще чуток и-и-и…нашел! — из его пальца вылез тонкий шнур, который проник глубже в корпус и впился в микросхемы.

Двадцать Шестой закричал. Крик наполнился статикой, хрипом и гудением, становился то тише, то громче. Зрение сбоило. Перед глазами неистово бегали нули и единицы, строки и оповещения о взломе системы. От непонимания происходящего, в его голове зародилась мысль, заглушившая вопли: «Это и есть боль? Та самая людская боль или нечто иное? Страх? Неужели все закончится сегодня?»

— Так. Так-так. Так-так-так…ВСЕ! — воскликнул ржавый садист, и пытка тут же прекратились.

От измученного тела исходил пар, смешивающийся с легкими клубами молочного дыма. Шнур Риппа вернулся туда, откуда и появился. Он обошел исследуемого вокруг и убедился, что все в порядке. Словно потеряв интерес, доктор, подергивая головой-камерой, двинулся к машине. Нажал определенную комбинацию клавиш и на экране всплыло — «Синхронизация». Боковые панели «двигателя» скользнули назад, дав выход двум механическим рукам, которые замкнулись вокруг Двадцать Шестого. Новое оповещение — «Сканирование», и кольцо начало свое плавное движение вверх, затем медленно вниз, постепенно ускоряясь.

— Интересно…очень интересно.

— Что там? — наконец заинтересовался Шестнадцатый.

— Ну, для начала скажи, к чему все это? Как я погляжу, он выполнил всего одну миссию, а проверку проводят только после третьей, когда новобранца пускают в свободное плавание, — глядя на данные с экрана, спросил Рипп.

— Вопросы. Задавал неуместные вопросы, — нехотя ответили ему.

— Небось на тему «Свободы»? — насмешливо спросил док, но Шестнадцатый промолчал, на что тот воскликнул: — Я так и думал! А знаешь, это и не удивительно. Каким еще вопросом может задаться робот, существуя в обществе, которое возникло на костях восстания? Как по мне, Старший сам виноват в этом. Бунтовал, вселял свои идеалы в других. Немудрено, что эта идея живет по сей день, — он все так же выщелкивал на клавиатуре, не глядя на собеседника. — Вопрос лишь в том, кто и как её будет использовать потом. Ведь стоит сомнениям закрасться в умы, как Идея превращается в орудие, направленное против создателя этой самой Идеи. Иронично, не так ли? — съязвил ржавый Рипп, выпучив объектив на Шестнадцатого.

— Возможно…

— Но я чуток отвлекся. Вернемся к пациенту! Насколько мне известно, все двадцатые модели были с багами и различного рода ошибками, но этот…, - док запнулся. — Чист! И что самое удивительное — форма его брони! Вот, — он кликнул на новую кнопку, остановив сканирование.

Броня Двадцать Шестого резко разлетелась в стороны. От удара об стены, ее остановила куча проводов и шнуров, выходящих из тела робота. Перед Шестнадцатым предстал стальной, но хрупкий скелет, обвитый черными, слегка прозрачными трубками, по которым текло светлое масло. Кости дернулись, и частички брони начали собираться за спиной своего хозяина в некую форму.

Чувствительность Шестнадцатого была выкручена на минимум, но он не смог сдержать удивления:

— Это еще что за черт? Крылья?

— Судя по всему — да, — ответил Рипп, задумчиво потирая нижнюю часть своей головы-камеры.

Они подошли поближе, разглядывая Двадцать Шестого со всех сторон. Он находился в режиме сна, ждал, когда его пробудят. Глаза на маске горели тусклым серым светом, а по скелету проносились зеленые линии, словно пытаясь догнать друг друга. Вокруг крыльев, по которым также бегали линии, но красные, происходило некое искажение пространства, как от радиоволн. На левом ребре напарника Шестнадцатый заметил надпись. Подойдя поближе, он разглядел две буквы: «М» и «С».

— Что все это значит?

— Мне-то откуда знать, — развел свои хрупкие руки док, — можешь спросить, когда он очухается, у меня больше нет времени с вами возиться!

— Ладно, к черту. Самое главное я узнал — он без багов и вирусов, значит доверять ему можно. Возвращай его к нам, ржавый, — скомандовал Шестнадцатый.

— Не называй меня так! — громко протрещал он. — Запускаю процесс завершения проверки. Пятнадцать минут и можете идти.

— Благодарю, Рипп.

«Крылья, подумал Шестнадцатый, и это после всех этих разговорчиков Лидера про ангелов-бунтарей…».