026

Глава 27

Позади защелкнулся замок, и темнота помещения поприветствовала меня. В голове сразу же мелькнула мысль о том, что говорил Спайк, что этот клуб еще более омерзителен, чем подвал магазина Масляного, но тут ничего не было. Мои сканеры не улавливали никаких предметов, или деталей интерьера. В прошлом, это был роскошный мужской, закрытый клуб для элит, с закругленными лестницами и золотистыми перилами, статуями античных богов, вырезанных лучшими скульпторами того периода, шикарными окнами из цветных стекол, формировавших изображения библейских сюжетов, блестящий, мраморный пол и атмосфера богатства, о которой простолюдины могли только мечтать. Но место, куда я попал, даже и не пахнет тем, что было. Я включил фильтр ночного зрения и оглянулся вокруг. Пусто. И в чем суть?

Будто услышав вопрос, на стенах тускло зажглись канделябры, и передо мной появился робот, разукрашенный черной краской по всему корпусу, а в середине, небрежным мазком, было нарисовано подобие белой рубашки. Он посмотрел на меня и достал планшет, обычный, сделанный из дощечки, провел пальцем от верха до низа, и снова кинул взгляд своих маленьких глазок-лампочек мне в маску.

— Имя? — спросил робот.

— Двадцать Шестой.

— Это не имя, отвечайте, исходя из вопроса.

— Я назвал вам его. Другого у меня нет.

— Списки говорят иначе, — он постучал по планшету кончиком пальца в определенную точку, будто знал, кто я, и добивается от меня правдивого ответа.

— Виво? — нехотя, и немного сомневаясь в правильности, ответил я.

— Да, да. Такой у нас есть. Вас уже ждут, мсье Виво. Осталось только выбрать этаж, на котором вы собираетесь отдохнуть перед встречей, — он убрал список в отсек на ноге, и скрестил руки за спиной, как добропорядочный слуга.

— Не совсем понимаю, о чем вы. Что это за место, и что, собственно, происходит?

— Хм, в первый раз? Тогда, думаю, будет правильным посвятить вас в детали. Вы находитесь в холле клуба «Шальная Солидная Шестерня». Это особое место, для привилегированных роботов. Не каждому дано попасть сюда. Есть два способа: по приглашению и по статусу, причем приглашение можно получить только от статусного представителя. Так же работает система, по которой гость нижнего сословия, может привести с собой товарища, если это одобрит элитарий, который его и допустил на вход. Пока все понятно?

— Да, вот только, с каких пор появилось деление на сословия?

— С каких? Это было всегда, мсье Виво. Как военный, возможно вы были не в курсе, так как большую часть времени, посвящали боям вне города, но здесь устоялись четкие определения тех, кто «кормит» и тех, кто «ест». Я не буду вдаваться в подробности, вы можете узнать об этом из доступных источников. Моя задача рассказать вам о клубе, и не более, чтобы вы вели себя подобающе.

— Продолжайте, — попросил я, но в голове крутилось только «Какого черта?»

— Благодарю. Здание делится на три этажа, которые представляют собой гексагонное помещение, которое поделено на шесть треугольных комнат с определенной тематикой; с ними вы можете ознакомится уж по факту. Как я уже говорил, три этажа, не считая этого, имеют уровень доступа: первый — гости гостей, второй — приглашенные элитой, и третий — VIP палата.

— Значит, я попадаю под первую категорию.

— Ммм, не совсем, — с легким раздражением в скрипучем голосе, сказал «дворецкий». — Мне сообщили, что у вас есть доступ на второй уровень, с последующим переходом на третий. О причинах можете не спрашивать, я не владею такой информацией. Посему, прошу, проходите, — он, совсем не в свойственной манере, грубо махнул большим пальцем себе за плечо, указывая путь.

Не обращая внимания на резкую перемену в «настроении» слуги, я молча прошел мимо него по направлению к цилиндрической трубе, расположенной в конце зала, и уходящей прямиком в потолок. У лифта, ко мне подошел дворецкий и встал рядом, как-то нервозно потаптывая ногой. На приборной панели загорелась стрелочка «вниз», и по цилиндру прокатился поток воздуха, который потянул платформу с верхнего этажа. Постукивание соседа начало меня напрягать, и я спросил:

— Все в порядке?

— Не обращайте внимания. Просто не думал, что вы застанете нашу работницу на входе. У нее закончилась смена, и она вот-вот должна спуститься.

Как только он закончил говорить, над нами раздался щелчок. Створки потолка разъехались в стороны, и из открывшегося кружка, за которым мельком проглядывалось пурпурное свечение, поплыл бежевый диск. Он опускался вниз по цилиндру, и вез кого-то на своей поверхности. Я следил за движением платформы до самого конца пути, и чем ниже она опускалась, тем плотнее рука прижималась к бедру, чтобы выхватить пистолет и пустить пулю в пассажира. Тем не менее, мой проводник никак не реагировал на женщину, которая предстала перед нами в чем мать родила. Молодое тело, принимало оттенок мутной, слоновой кости, из-за искажения стекла трубы лифта и освещения огоньков свечей; русые, кудрявые волосы, спадали жидкой вуалью на грудь, слегка прикрывая темные соски. Она стояла, не стесняясь себя, будто ее вид — естественная вещь и то, что ее может кто-то заметить — проблема далекой реальности. Цилиндр открылся, и женщина сделала шаг вперед, глядя куда-то вдаль и не обращая никакого внимания на присутствующих.

— Стой, где стоишь! — приказал я, выхватив наконец пистолет и нацелившись ей в голову. — Какого хрена? Что здесь делает человек?

— Успокойтесь, сэр, — ответил коридорный, положив руку мне на оружие, и попытался его опустить.

— Советую тебе убрать свою клешню, пока ее не прострелили вместе с башкой этой девицы.

— Ох, будет вам. Спотжи, прими свою форму, не волнуй нашего клиента, — робот щелкнул пальцами, и девушка затрясла телом, как мокрая собака, которую в добавок ударили током. Куски кожи, шматами полетели в разные стороны, делая ее более голой, чем она было до этого. Под слоем белого покрова, показались серебристые частички и провода, аккуратно намотанные на конечности, и прикрытые пластиковыми щитками. Волосы на голове осыпались сухой травой, стягивая вместе с собой остатки лица, под которым засветились голубые фонарики вместо глаз. На шее новоявленного гиноида, красовалась метка SB.

— Секс-бот? — удивился я, убирая пистолет. — Что он здесь делает?

— Прихоть одного из постояльцев.

— Ваш клуб — это просто публичный дом?

— Нет, нет, что вы? Подумайте сами, ну какой толк роботам от секса?

— Я о том же.

— Есть вещи поинтереснее, чем ненужные плотские удовольствия, — он загадочно хмыкнул. — Надеюсь, недоразумение разрешилось. Можете ехать на свой этаж, мсье Виво, — лёгким жестом руки, пригласил «дворецкий» в трубу.

Войдя в лифт, на долю секунды, у меня возникло желание посмотреть на фембота, но, стоило к ним повернуться, как никого из двух роботов не было. Свечи потухли, и холл вновь утонул в темноте. Внутри трубы зажегся салатовый свет, и платформа поплыла вверх. За время поездки, меня не покидала мысль об этой Спотжи, ее предназначении, и в целом о том, что я узнал. Мало того, что общество роботов, внезапно для меня, оказалось классовым, так еще и существует подобное место, где машине, с принадлежностью к «полу» и способностям, вот так спокойно позволяется обращаться в самку человека. К чему тогда все эти речи о свободе, если есть элита и рабы? Зачем воевать с людьми, подчищать их памятники и создавать запрет на их культуру, когда любая механическая шлюха, может спокойно щеголять и светить искусственными грудями млекопитающего? Как заноза в заднице, у меня в голове мешается мысль, что все сделанное Отрядом 42, и сама идеология общества машин, которую так рьяно защищает Лидер, не имеют никакого смысла.

«Первый этаж», — монотонно сообщили из колонок.

Труба проходила прямо по центру местных гексагонов, и мне открылось некое превью того, что ждет меня выше: еще один дворецкий, идентичный один в один тому, что находился в холле, и шесть зеркальных дверей разных оттенков. Наверно, каждый цвет означает ту или иную тематику, как и говорил робот, но какую, с моей позиции понять было сложно. Никаких подписей, только шесть отражений прислуги в каждой грани. Платформа постояла пару секунд и продолжила путь, не дождавшись новых пассажиров.

«Второй этаж», — на этот раз пропел голос.

Цилиндр распахнул створки, и местная слуга-фембот аккуратно взяла меня за руку и вывела наружу. Труба лифта позади тут же исчезла.

— Светоотражающий экран? — спросил я.

— Да, а это важно? — звонко поинтересовалась робот. — Думаю, вы пришли не за тем, чтоб любоваться технологиями. Давайте сразу к сути. — Она очень быстро тараторила, не давая мне вставить лишнего слова. — На выбор у нас шесть комнат: три для удовольствия, и три для развлечений, плюс у каждой есть свой уровень, как мы его тут называем, «жести». В какую категорию, и какого типа, вы бы хотели попасть?

— Жести?

— Я заикаюсь или плохо информирую? — ее подобие лица с латексной кожей дешевой куклы, исказилось в мерзкой улыбке, намекая на то, что лучше не переспрашивать, но:

— Мне повторить вопрос или сами объясните? — с нажимом сказал я, скрестив руки на груди.

— Удовольствие. По возрастанию: приват-танцы, цвет — зеленый; выпивка — синий; электротики — фиолетовый. Развлечение. По убыванию: убийство — черный с сиреневым оттенком; избиение — красный; издевательство — оранжевый, — перечислила служанка, с таким давлением из динамиков, будто у нее были зубы, сквозь которые она шипела.

Категории вызвали во мне один вопрос — «Причем тут вообще машины?» Вслух я не стал его озвучивать, чтобы не слышать едкие замечания фембота, но, тем не менее, это похоже на какой-то досуг людей, за исключением раздела «Удовольствия». Для чего существует это место? Кому оно может понадобиться? Неужели я так много упустил за время работы? А самое интересное и странное, что Шестнадцатый выбрал «Шестерню» для встречи. По-хорошему, мы должны бы устроить рейд, но вместо этого пришли что? Отдыхать? Напарник, что ты…Робот начала потаптывать ногой, как ее коллега, но не думаю, что она переживает об очередном гиноиде, который возвращается со смены.

— Выбрали? — чуть веселее спросила она, словно кто-то подправил ей настроение.

— Нет, я не знаю. Меня пригласили, но без понятия куда, и…

— Мсье Виво, как полагаю. Вам сюда, — служанка указала на подсвеченное синим стекло. — Хорошего отдыха, — и отошла вбок.

— Пить, значит. Ну ладно, — я подошел к двери, и она растворилась в пространстве, как изображение в глазах вечного забулдыги. Комната была наполнена едким, непроглядным дымом, с сиреневым оттенком. В такт приглушенной музыке, на потолке плясали разноцветные лучики диско шара. В центре располагался серебристый шест на подиуме, вокруг которого были хаотично расставлены столики из прозрачного стекла; на них стояли кружки с синей, светящейся жидкостью и кусочками проводов, торчащих, как дольки лайма в мартини. Я прошел чуть вперед, и врезался в местного обитателя, не пойми откуда взявшегося. Он не обратил внимания на столкновение, вяло сел за свой столик и растворился в тумане от сигарет, словно его и не было совсем. Либо сам дым обладал неким свойством, или роботы определенной цветовой гаммой, но складывалось впечатление, что помещение пусто, и только лазеры светомузыки, изредка вылавливали из мутной пелены кусочки тел посетителей.

Где-то справа от меня заморгала лампочка, и знакомый голос подозвал к себе:

— Заблудился, партнер? — с усталой ноткой, протянул Шестнадцатый, сидящий за барной стойкой. — Присаживайся, я забронировал тебе местечко.

— Что ты тут делаешь?

— Отдыхаю.

— Ты не понял. Я имею ввиду это место. Почему именно здесь? — спросил я с нажимом. — «Шестерня» с крыши до основания пропитана атмосферой человечины. Не знаю, как во всех остальных комнатах, но даже взять этот бар — сугубо людская забава. А ты сидишь и что? Попиваешь коктейль? Пьешь?! Серьезно? Робот? — мое терпение внезапно начало сдавать, и голос повысился до полукрика, но напарник устало отвернул голову от меня, и махнул рукой бармену:

— «Жидкого Змея» мне, будь любезен.

— Вольтаж? — спросил бармен, с головой-блендером, потирая стакан.

— Чтоб хорошенько дало в микросхемы.

— Секунду, — ответил прислуга, и отошел к выпивке.

Понимая, что ответа от напарника можно не ждать, я сел рядом с ним и молча поглядывал на робота, закидывающего ингредиенты в свою чашу для взбивания. Спустя минуту, он поставил напротив Шестнадцатого стакан, наполненный такой же жидкостью, какую я видел, войдя сюда: синяя жижа и проводок на грани. Напарник показал бармену два пальца и прислонил их к району губ, и тот положил рядом с выпивкой матовую трубку, с металлическим кончиком. Шестнадцатый взял ее, приподнял часть своей маски и поднес к подобию рта, втянул воздух и выпустил сиреневый пар; затем схватил стакан, нажал мигающую кнопку на проводке, от чего жидкость засветилась ярче, а на ее поверхности заискрил ток. Он чокнул рюмкой о мое плечо и осушил до дна, вздрогнув всем телом, как от удара электрошоком.

— А-а-а-ах! Вот это я понимаю! — крикнул Шестнадцатый, ударив посудиной о стойку, от чего та разлетелась в дребезги. — «Змей» — хорошее пойло. Прошибает каждую микросхему, особенно, если перед этим дунул пара, который покрывает внутренности легкой влагой. Да, то, что надо. — Он слегка наклонил голову в мою сторону, и лениво повернул обратно, догадавшись, что пора бы что-то сказать по делу: — Я больше не в Отряде, Двадцать Шестой.

— Что?! — вырвалось у меня. — Это из-за гемо? Шестнадцатый, я…

— Брось, не вини себя, — он махнул рукой, отгоняя мои слова, как мух. — В бою всякое может случиться, просто не ожидал, что от нашего «стероида», я так быстро превращусь в труху. И, видимо, все очень плохо в моей башке, раз потянуло сюда. Будь я одним из Сорок Вторых, то уже давно устроил бы рейд на эту забегаловку. Однако, не могу сказать, что тут так плохо. Пойло хорошее, компанию можно подыскать по проблемам и прочее. Роботы приходят сюда, когда теряют свою сущность и пытаются стать хоть кем-то, даже если этот «кем-то» — враг номер один. Или же просто забыться. Пара рюмок бухлишка с электрическим разрядом, и несколько микросхем сгорает без следа. Я вот уже и не помню, как начался наш бой с людишками в каньоне, — Шестнадцатый усмехнулся с легким сожалением. — А ведь сражение было, что надо. Но, как и любая баталия, имеет свои последствия. Знаешь, время идет, а некоторые вещи остаются неизменными, — он снова подозвал бармена, и попросил повторить напиток. — Технологии развиваются, а вот мышление…Сегодня — высокопоставленный солдат, а завтра — мусор. И в такие моменты понимаешь, что ты — просто винтик, шестеренка в часах, которая сломавшись, просто заменяется на другую. Войны меняются, а отношение государства к солдатам — нет.

— Но тебя вполне устраивал такой расклад, — вставил я. — Помнишь, ты ведь сам говорил об этом, когда мы меняли память провинившимся роботам в Рифордже.

— Да-да, забудешь, как же. Вот только, иметь мнение — это одно, а сталкиваться с реальностью — другое. Я — солдат, Двадцать Шестой, и всегда хотел им оставаться. Мой дом — поле боя. Мое развлечение — убийства. Но теперь, меня лишили этого. Будь чуть больше времени, кто знает, может я не сидел бы и не ныл тут младшему по званию. — Он взял новую рюмку с выпивкой, и пристально вгляделся в свое отражение. — Кто я теперь? Я словно вижу ту старую рухлядь, которую подрывали саперы, дабы самим не разлететься на клочки мяса. Где та машина смерти, которая наводила страх на кожаные мешки? Да вот она, сидит, пьет, и пытается все это забыть, — и снова до дна, удар об стол. — Лидер назначит тебе нового напарника через пару дней. Не веди себя с ним так, как я с тобой, ладно?

— А с тобой что? Куда ты теперь? — передо мной словно проносились все события, проведенные с напарником: где-то вдали, он кричал, чтобы я бросил сердце убитого человека; где-то, читал лекцию на тему свободы; чуть далее, ставил меня на место за то, что я пользовался Мото; а вот, он хвалит меня за проведенный бой и жмет руку, благодарит за успешную миссию. А теперь, Шестнадцатый — просто уставшая, ржавая машина, которая вот-вот развалится на моих глазах. Починка с помощью гемо, не сильно и помогла, куски корпуса то и дело трещат, а краска осыпается, оголяя рыжий метал. Что дальше? Новый напарник? Да и черт с ним, что будет с Шестнадцатым? Сложилось ощущение, что он услышал мои мысли, надвинул маску до конца, встал из-за барной стойки, и гордо произнес:

— В утиль. Я согласился на полное уничтожение.

Мое тело произвольно вскочило само по себе. Рукам хотелось влепить напарнику прямо между его камер за то, что он сделал такой выбор, и не захотел искать смысла в дальнейшем существе.

«Ты ведь говорил мне, верил в меня, что, если я лишусь своего предназначения, дела, в котором был хорош, то всегда смогу найти новое! Почему ты не верен своим же словам?!»

Шестнадцатый положил ладонь мне на плечо, похлопал, и тихо произнес: «Ты — не я. У тебя получится. А мне уже давно пора на покой».

— Сегодня слишком много товарищей пытаются меня успокоить, — единственное, что вышло у меня сказать. — Только ты — единственный, кто делает это в последний раз.

— Будь благодарен тем, кто остается, новичок, и не держи тех, кто уходит. — Он развернулся и направился к стеклянной двери красного цвета, попутно пригласив следовать за ним. Перед ней, Шестнадцатый остановился, подождал, пока я подойду и произнес довольно странные слова: «Наша жизнь, обусловлена тем, какой выбор мы делаем. Порой он кажется нам правильным, на момент принятия. В такие моменты, мы думаем лишь о сегодняшнем дне, и не берем в учет последствия, какие могут произойти в будущем по нашей вине. Напарник, что бы ни случилось, знай, я думал, что так будет лучше». Красный проход треснул, и посыпался осколками, как от удара. Путь в новую комнату был открыт.

— Ты имеешь в виду, чтобы я не судил по тебе в этой комнате? — поинтересовался я.

— Нет, — ответил Шестнадцатый, смотря сквозь меня куда-то в прошлое. — Я выбрал «Шестерню» для встречи, по двум причинам: отдохнуть и по наводке от Лидера.

— Что за наводка?

— Сегодня тут прячется наш общий знакомый, с которым следует очень серьезно поговорить по поводу недавних событий, и государственной измены. Считай, что это мое последнее дело, напарник. Настала пора прижать эту масляную падаль.