026

Глава 23

Наши пути разошлись. Шестнадцатый отправился к Лидеру, а я — к Риппу на обследование. Стоило только подумать об этой ржавой жестянке, как перед глазами вспыхивали сцены проверки на баги: разряд, обхватывающий весь корпус и пробегающий по всем микросхемам, рябящее изображение, крики и внезапная вспышка, запустившая режим сна. Я надеялся, что новых встреч с Риппом не предвидится, но это был приказ, не подлежащий обсуждению. Спайк заверил меня, что все в порядке, даже оставил там частички своего кода для охраны. Никаких сбоев больше не происходило. Да и виновник заражения мне известен.

Однако, Шестнадцатый доложил всю информацию в отчете, что я — чист. Тогда зачем? Логично, что это простая осторожность начальства. Разум говорил, что так правильно, но тело всячески отказывалось идти, словно боясь новых пыток ржавого медика. Я остановился в коридоре, ровно там, где когда-то Шестнадцатый показал мне место захоронения машин, и посмотрел на стеклянную стену. В памяти в миг всплыл Гранд Каньон. Эти две картины слились воедино, и осознание, что есть вещи пострашнее, подтолкнуло меня смиренно продолжить движение к лаборатории.

В конце тоннеля, меня ждал распахнутый лифт и Спайк, державший хвостом кнопку закрывающего механизма.

— Верхний этаж или нижний? — спросил он.

— Мы ведь договорились встретиться у статуи, нет?

— Ммм, да, но одному ехать, как-то скучно.

— Хорошо, тогда сперва высадим тебя.

— Будет сделано, — пес отпустил одну кнопку, и нажал на другую с изображением стрелки. Двери захлопнулись, и кабинка взмыла вверх. Несколько минут, Спайк смотрел перед собой и молчал, пока лифт не достиг точки, где нам предстала четкая картина бесконечного, блестящего кладбища. Он произнес тихо, будто и не планировал говорить вслух: — Неужели все?

— Что? — переспросил я.

— Войны. Теперь они закончатся?

— Не знаю, Спайк. По крайней мере, нет причин тратить патроны. Люди — истреблены, проблема — исчерпана.

— Хочешь сказать, все беды были только из-за них?

— Большая часть, да.

— Исходя из того, что мы видели, мясные просто пытались выжить, — не унимался Спайк.

— Ага, и готовились к сражению. Иначе зачем им оружие?

— Ти, не пойми неправильно. Мы давно служим вместе, я многое пережил с тобой и насмотрелся на дерьмо. Может быть настало время сложить полномочия? Оставить бойню и просто существовать, делать то, что давно хотелось?

— Так и будет, Спайк, — заявил я, но он продолжил обеспокоенным тоном:

— В глубине микросхем, некое ощущение не позволяет мне принять на веру данное утверждение! Должно быть что-то еще. Я чувствую это…собачим нюхом. В воздухе витает напряжение. Поведение Шестнадцатого, как минимум — уже тревожный звонок, не находишь?

— Он просто проявил к нам уважение, как к сослуживцам, успокойся.

Спайк на секунду замолчал, принял позу «сидеть» и заключил, вглядываясь в серебристое дно изумрудной бездны: — Мне кажется, что солдатик попрощался.

— Что за глупости?! — вырвалось у меня во весь динамик. — С чего вдруг ему прощаться?

— Не знаю, Ти. Просто предполагаю. В любом случае, буду только рад, если твои слова, в которых ты так уверен, окажутся правдой. — И в этот же момент раздался звонок. Приехали. Лифт открылся. — Буду ждать тебя дома. Возвращайся скорее, — с ноткой необъяснимой грусти, сказал пёс, и оставил меня в одиночестве.

Всю дорогу к подвальной лаборатории, я старался не думать о прошедшем разговоре, но он породил довольно едкий вопрос, который сверлил мою голову:

«Что мне делать дальше?»

По забавной иронии, впервые эта мысль возникла, когда мы с Шестнадцатым покинули кабинет Риппа, а теперь она вернулась, когда нужно снова войти в чертову обитель ржавого садиста. Шестнадцатый сказал, что проблемы решаются по мере их поступления, что нет смысла рассуждать о том, чего не наступило. Но вот, проблема возникла перед моими визорами, как туманный лес, но куда идти, по какой дороге следовать, — никто не даст совет. Я так громко заявил Спайку о том, что в нашей жизни настанет мир, но совсем позабыл, как существовать в обществе, не обремененном баталиями. А моя уверенность сыграла злую шутку, и привела к большому сомнению, и самому важному вопросу:

«Что мне делать дальше?»

Ответ должен быть близок. Все, что сейчас нужно сделать — дождаться итога миссии. После — буду действовать. Шестнадцатый также говорил, что я найду свое место. И, раз уж он верил в меня, то не вижу причин, чтобы самому не верить в себя! Но сперва разберемся с обследованием.

Кабинет Риппа был нараспашку, я не стал следовать нормам приличия, и вошел без стука. В помещении ярко горел свет, обнажая его убранство: мраморные стены, с висевшими на них деревянными полками; разбросанные по полу кучки зажелтевшей бумаги, напоминавшие осенние, сухие листья; разбитые колбы и стол в углу, заставленный пыльными, ободранными книгами. Во всей этой обстановке, не хватало только одного — сканирующего устройства. Оглядевшись по сторонам, я так и не нашел его. Спрятать такую бандуру было сложно, значит, скорее всего, убрали за ненадобностью. Но, раз ее нет, то зачем меня вызвали сюда?

Недолго думая, я уселся за рабочий стол, в ожидании медика. Несмотря на то, что Рипп был весьма неприятной и ржавой машиной, его лаборатория была довольно опрятной. Пол блестел белизной; единственное окно, спокойно пропускало тусклое свечение воды, подкрашивающее белесые стены изумрудными оттенками. Но, тем не менее, хозяйская неряшливость очень сильно прослеживалась в разбросанных предметах и общем состоянии некоторых вещей. На долю секунды, мне подумалось, что кабинет — это, своего рода, проявление Риппа — чистый внутри и грязный снаружи.

— Эй! Какого черта расселся?! — послышался скрипучий крик со стороны хлопнувших дверей.

— Помяни черта. Знал бы, что ты появишься от одной мысли, то думал бы о тебе сразу на входе, — вставая со стула, отозвался я.

— Чем обязан? — незаинтересованно спросил он, впившись подозрительным взглядом в мою маску.

— Задаюсь тем же вопросом. Шестнадцатый послал меня на проверку по приказу Лидера.

— Проверка? — Рипп проковылял мимо, специально задев меня плечом, и уселся за стол. — Я ведь уже сканировал тебя, крылатый. Чего им еще надо?

— Во время задания возникли небольшие трудности, в виде заражения вирусом. Хотелось бы знать, не осталось ли каких следов и…, — одна маленькая деталь из его слов, не позволила закончить предложение, и пришлось переспросить: — Крылатый?

— Да, а что? Напарник тебе не сказал? — потирая подбородок, полюбопытствовал медик.

— Нет. Даже не намекнул.

— Ваши проблемы, — сказал док, подразумевая, что не собирается ничего говорить на эту тему, и начал новую: — Вирус, значит? Интересно. Диверсия со стороны? Виновник установлен? Устранен?

— Да, да и нет.

— Какие же вы дилетанты. И чему вас только учат? — Рипп встал и оперся на спинку стула. — Как видишь, установка, которая производила проверку в прошлый раз, отсутствует. Так что, все вручную. Не беспокойся, как тогда «больно» не будет.

— Не то, чтобы…, — я попятился назад, но Рипп, в несвойственной для развалюхи прыткости, ринулся ко мне и схватил за плечо. Из его пальцев повылезали тонкие кабели, обвившие мою руку. Наконечник каждого провода, пополз вглубь отверстия, оставленного Масляным. Док задрожал, после раздавшегося писка под броней. Глазок камеры замерцал и резко потух. Никаких посторонних ощущений не произошло: ни тока, ни сбоя в зрении, ничего. Через минуту, камера-голова вновь подала признаки жизни, и шнуры покинули исследуемую область. Рипп отпустил плечо и вернулся к рабочему столу.

— Ты чист, юнец. Все в порядке. Но, это если два собакоподобных стража для тебя норма, конечно же. Они не опасны.

— В курсе. Спасибо, — поблагодарил я, сжимая перед собой ладонь, проверяя тем самым функциональность конечности, через которую подключались для тестирования.

— Тогда свободен, — он вяло помахал кистью в сторону выхода.

С некоторым облегчением, я зашагал прочь, как вдруг осознал кое-что странное. Док вел себя иначе, чем в первую встречу. Если тогда Рипп напоминал слетевшего с шестеренок ученого, то теперь — слегка нервную машину, которую внепланово побеспокоили. Казалось, что не возмутись он тому, что обнаружил меня на своем стуле, то предстал бы совершенно другим роботом. Замерев на полпути, я обернулся к нему.

— Ну, чего тебе еще? — раздраженно заскрипел ржавый садист.

— Очень занятно выглядит перемена в твоем поведении. Резкость, взбаламученность, дерганность, будто стерты. Подвергли Рифорджу?

— А, это? Нет, какой Рифордж?! Понимаешь, Двадцать Шестой, я — старая колымага, и новинки вызывают во мне неподдельный азарт, да такой, что личина сумасшедшего вырывается в свет! В тот раз, твоя персона была довольна любопытна в моем глазе, — он постучал пальцем по объективу камеры, — но, после обследования на багги, интерес испарился. Тайна раскрыта. Хотя признаю, что подобное не случалось со мной со времен разработки Гемомасла. Чтобы создать нечто выдающееся, необходим энтузиазм, как и безумие.

— Хочешь сказать, что ты придумал Гемо?

— Да, именно! И повторюсь: «Чему вас только учат?»

В этот момент, произошел очередной мысленный штурм. Речь Риппа освежила позабытый фрагмент недавнего события в моей памяти, и вопрос задался автоматически:

— Связан ли Эйч — Ноль с Гемомаслом?

От произнесенных слов, Рипп как-то неестественно выпрямился, стараясь сохранить, непонятно откуда взявшуюся, гордость, но ее хватило ненадолго, и голова-камера склонилась под тяжестью невидимого груза. Еле слышно, он пробормотал: «Эйч — Ноль — мой провал». Я подошел к нему и присел на край стола, скрестил руки и надавил тоном дознавателя: «А по подробней?»

Док, всем весом уперевшись ладонями, молча встал и пустился нарезать круги по комнате, держась пальцами за подбородок и погружаясь в воспоминания.

— Была война, Двадцать Шестой, — начал Рипп, — и не просто война. Настоящая бойня. Борьбу за свободу иначе не назовешь. В тот период, машина уже была на голову выше человека, но наши ряды несли потери. Людишки обладали мощными орудиями, которые с легкостью пробивали броню тогдашних роботов. Две-три пули, и обесточенный корпус плывет на корм рыбам к таким же железным трупам. Разработка оружия, в конечном итоге, потеряла смысл. Это превратилось в бесконечную гонку: мы придумывали что-то сильнее, побеждали в парочке сражений, но оставляли за собой дорожку из падших; люди собирали остатки на полях брани, в том числе новоразработанные орудия, дабы использовать в новых баталиях против нас; далее механические инженеры проектируют что-то новее и так до бесконечности. Пока однажды, Лидер не приказал заняться укреплением оболочки. И вот тут все и началось, — Рипп остановился у окна, рассматривая глубоководный блеск на дне. — Мир захлестнула кровь. Покойников хватало с лихвой и необходимые нам материалы, лежали под ногами. Как человек жил за счет нефти, так и мы начали существовать благодаря красной, полной железа, гемоглобиновой жидкости. Основа нашлась. Оставалось только придумать, как она будет помогать. И идея пришла незамедлительно. Роботы-переработчики, наномашины; маленькие трудяги, которые будут преобразовывать кровь в нужные компоненты и подпитывать нас, залечивать пробоины, делать из носителя чуть ли не бессмертного Титана. Так и случилось! Раненные роботы применяли полученную смесь, и их повреждения залатывались на глазах. Гемомасло стало бесспорным козырем, и благодаря ему, мы можем вести этот диалог. Но, поскольку Гемо было продуктом войны, с ней оно и должно было исчезнуть. Однако, все вышло наоборот.

— И что плохого? — не понимая сути, спросил я.

— А проблема в том, что изобретение, которое делается на время определенных действий и в ускоренном режиме, не может остаться без побочных эффектов, — повернувшись, ответил Рипп, и побрел в противоположную сторону. Он подошел к стене и коснулся ее изломанной ладонью. С глухим скрежетом, открылся проход в новую комнату. — Пойдем, кое-что покажу.

Плавным, услужливым взмахом, Рипп пригласил меня войти первым. Я шагнул вперед к единственному источнику света, исходящему из соседней лаборатории, как к островку, в море бушующей и непроглядной тьмы вокруг. Рипп зашел следом и дернул рубильник. Дверь, с усилием поползла вниз, поглощая последние лучики освещения. Как только тайник погрузился в черноту, на потолке вспыхнули лампы, озарив треугольником маленький участок посередине помещения.

— Что там? — спросил я, неуверенно двигаясь к объекту в центре.

— Не узнаешь?

— Это же…, — на серебристой койке, под мерцающими прожекторами, лежала коричневая фигура. Ее тело напоминало пожеванное месиво, а краска на корпусе облупилась толстыми ржавыми хлопьями. Справа по соседству, валялась оторванная рука с торчащими проводами. — OBR-55. Но откуда?

— После стычки в переулке, Шестнадцатый вызвал команду по зачистке. Жестянку отправили сюда, перед тем, как переработать. Но, — Рипп проковылял к Пятьдесят Пятому и дотронулся до его конечности, — утилизировать тут нечего, — и она рассыпалась в красноватую пыль. Ткнув пальцем в голову, туловище и ноги, Рипп вызвал реакцию, подобную принципу домино, и машина, именовавшаяся OBR-55 — превратилась в горстку праха.

— Что за чертовщина? — со сдавленным удивлением, вырвалось у меня.

— Этот эффект называется Ангельская Пыль, — Рипп зачерпнул горстку красного порошка, поднял ладонь на уровне глазка и слегка расслабил кулак. Останки посыпались тонкой струйкой на койку и, от соприкосновения с поверхностью, издали тягучий, тоскливый звон, подобный пению церковной монахини. Чем сильнее Рипп разжимал пальцы, тем больше звук походил на хоровое исполнение сотен детских голосов. Затем песня начала затихать, пока не пропала вовсе, как только последняя пылинка коснулась кровати.

— Разрушение носителя и есть побочка?!

— Да, Двадцать Шестой, совершенно верно. Я и коллеги, не предполагали, что Гемомасло будет использоваться в послевоенный период, еще и просто так, как эликсир бесконечного существования. Но, ни мы, ни Лидер, не придали этому значения, пока однажды не поползли слухи, что Гемо, медленно разрушает механизмы носителя, а точнее, наномашины, содержащиеся в веществе. Полностью истощив среду обитания и пропитания, конкретно — кровь, микро-роботы прибегают к альтернативному источнику пищи — металлу хозяина.

— Почему бы массово не слить Гемо с пользователей в приказном порядке, и не залить обычное масло, раз такое дерьмо?

— Понимаешь, наномашины подобны эритроцитам и лейкоцитам в человеческом организме. Нельзя взять и убрать красные и белые тельца локально. Но, они содержатся только в крови, поэтому решение очевидно, как и предположил ты. Точка! Конец истории! Однако, машинки, обитая непосредственно в Гемо, циркулируют по организму и проникают вглубь, под «кожу» и «кости», а оттуда вывести их сложнее.

— Какое-то безумство…

— А о чем тебе говорили?! — посмеялся Рипп. — Для создания выдающегося изобретения, необходима совокупность энтузиазма и сумасшествия!

— Черт с тобой. Но причем тут Эйч — Ноль? — наконец прозвучало из моих спикеров.

— Вот мы и подобрались к главному. Эйч — Ноль, юнец, — разновидность гемо, чистейшая, лишенная минусов. Оно создается по тому же принципу, а вишенка на торте — отсутствие наномашин! Но…проект потерпел неудачу.

— Почему?

— Важнейший компонент Эйч — это дети, как самые незагрязнённые организмы. Почему-то, именно в данной смеси, нанороботы не задерживались, а эффект оставался тем же из-за появления магнитных частиц, которые и заживляют раны и продлевать срок службы. Но для такого вида гемо, нужны особые корпуса. В роботах стандартной сборки, Нулевка попросту не будет работать должным образом — это во-первых. И во-вторых — попробуй найти живого детеныша, или мертвого. Мы пытались вывести их искусственно, без ДНК, но результат был совсем не тот.

— Значит, приняв Гемомасло единожды, любой из стального общества подвергает себя неминуемому разложению?

— Да, — коротко ответил Рипп.

— Шестнадцатый…, - произнес я в слух и не заметил, как ноги понесли меня к выходу из кабинета.

— Это еще не все! — кинул Док, похрамывая из тайника.

— ЧТО ЕЩЕ!?

— Не стоит имитировать страх и волнение, Двадцать Шестой. Наномашины пожирают пользователей очень медленно. Сотни месяцев, пока не зальется следующая порция субстанции. Именно поэтому, мы и не предпринимали попыток изобрести новый тип. Но, пять лет назад, процесс ускорился. Внезапно, по щелчку пальца! Роботы рассыпались от дуновения ветра, если не получали новую дозу, и Лидер поручил ученым заняться разработкой, чтобы…

— Мне должно стать легче?! Вы создали аналог серной кислоты, которая впаривается под благим предлогом, и не постарались изъять ее, заметив пагубные свойства! — мой крик перебил его речь.

— Ты употреблял Гемо?

— Нет.

— И в чем проблема? — усмехнулся Рипп, пожав плечами.

— Напарник принимал, — момент, когда Шестнадцатый попал под пули, молниеносно пронесся в памяти. — По моей вине…

— Послушай. Причину ускорения пока не удалось установить, но расследование ведется. Все под контролем. Мы разберемся, и вполне возможно, что печальная участь обойдет Шестнадцатого стороной, — Док старался привнести оптимизма в беседу, но получилось оправдание, с нотками цинизма.

Изображение вокруг меня поплыло и зарябило волнами, словно по затылку ударили деревянным брусом. Я не мог поверить, что за время службы на государство, самолично создавал и перепродавал яд, который страшно опасен для общества. Рипп…Лидер…Как бы мне хотелось скинуть вину на них. Но тяжесть камня ляжет только на мои плечи за то, что модель номер Двадцать Шесть была недостаточно проинформирована и стала распространителем смерти. Не в силах сдержаться, я ударил кулаком в стену, оставив глубокую вмятину.