А мы любили (СИ)

Глава 13. Золушка

Джамиля больше не хотела ни грустить, ни вспоминать. Хватит. Посидев в одиночестве у реки и насладившись ее прохладой и приятным шумом, она собралась обратно. В яблоневых садах было безлюдно и очень красиво. Сбор начнется только в сентябре, и местные говорят, что здешние яблоки самые вкусные и сочные. Раньше все эти земли принадлежали совхозу, но в 90-е его развалили, а деревья, как и повсюду в предгорьях стали вырубать, освобождая территорию для строительства. Но несколько лет назад именно этот сад взял под охрану алматинский бизнесмен, купивший местный конный парк, о котором говорила сестра.

Джамиля шла по тропинке и с интересом смотрела по сторонам, на аккуратные ряды яблонь. Внезапно она услышала внизу странный хлопок, будто что-то разорвалось под ногами. Опустив голову, Джама увидела, что у нее порвался шлепок — отлетела верхняя часть и болталась у подошвы — ни туда-ни сюда.

“Печально, — подумала женщина. — Носила несколько лет и вот тебе на”.

Идти в них дальше было невозможно, поэтому Джамиля сняла шлепки, взяла их в руку и пошла по траве босиком, надеясь не наткнуться на что-нибудь острое. Но на этом ее злоключения не закончились, потому что вдали послышался топот копыт, который напряг и испугал не на шутку. Обернувшись, она увидела, как на нее галопом несется белая лошадь. Глаза расширились от ужаса и Джама сначала побежала вперед, а потом додумалась свернуть и прижаться спиной к дереву. Прижав обувь к груди, она стояла ни жива ни мертва и тяжело дышала. Жеребец пролетел мимо, как стрела, и она вздохнула с облегчением, но выходить на тропинку не рискнула.

“Все нормально, все хорошо, это всего лишь лошадка” — говорила она вслух и закрыла глаза, чтобы восстановить дыхание.

Глубокий вдох — выдох. Вдох — выдох.

Прошла всего пара минут и разлепив веки, Джамиля снова вскрикнула от ужаса, потому что прямо перед ней стоял уже другой, на этот раз вороной конь.

— Девушка, не бойтесь. Он не кусается, — чистым и глубоким голосом сказал всадник.

Джама подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной, уверенно сидевшим в седле. Он крепко держал поводья и смотрел на нее с интересом. На вид ему было около пятидесяти — выдавали многочисленные серебристые нити в волосах, на бровях и щетине. На нем были футболка и штаны цвета хаки, а также темные ботинки. И почему-то незнакомец напомнил Джамиле военного. Выправкой, интонацией, даже строгим, оценивающим взором.

— Я боюсь лошадей, — на выдохе призналась она, и еще сильнее вжалась в шершавую кору.

— Да ну что вы! Они — самые добрые животные на земле, — посмеялся мужик.

— Одна такая добрая лошадь чуть меня не угробила, — сделав бровки домиком у самой переносицы, сказала женщина.

Незнакомец ловко спустился на землю, погладил своего коня, успокаивая, повернул голову к Джамиле и скользнул по ней взглядом. Сразу отметил босые ступни стройные, белые ножки, точеную фигурку, острые ключицы и длинную шею. Красивая женщина без возраста — так он подумал о ней.

— Золушка убегала и потеряла туфельку? — хмыкнул мужик.

— Порвала, — показала она ему шлепки.

— М-да, такое я бы даже сапожнику не относил. С мясом оторвали, — посетовал он. — Так давай, подвезу, — вдруг перешел на “ты”.

— Спасибо, я пешком.

— Городская и босиком? Сотрешь ноги в кровь пока дойдешь.

Жеребец, устав ждать хозяина, громко фыркнул.

— С чего вы взяли, что я городская?

— По ногам догадался. Пальцы ухоженные, ступни мягкие.

Щеки Джамили мгновенно заалели, что не скрылось от серых глаз незнакомца. Подумалось ему, что она очень естественно, искренне стесняется. Забавная.

— Как зовут тебя, Золушка?

— Джамиля.

— Меня Фархат, — перевел тему он. — Я работаю инструктором в конном клубе. С лошадьми на “ты”, так что не бойся, довезу с комфортом и ветерком.

Мужчина посмотрел на небо, закрыв один глаз, и добавил:

— Скоро стемнеет. Если не знаешь здешние края, заблудишься.

Он был и настойчив, и… прав. Джамиля действительно плохо ориентировалась и еще боялась наступить на какой-нибудь осколок или насекомое. Что поделать, асфальтный человек. Подумав пару секунд, она все-таки сдалась.

— Ладно, поеду с вами. Только я в платье.

— Я вижу, — еще одна усмешка слетела с твердых мужских губ. — Подходи, не бойся. Это, кстати, Верный.

— Красивое имя.

— Ему тоже нравится.

Переборов себя, Джамиля шагнула к коню и посмотрела в его черные и как ей показалось, прекрасные глаза. Жеребец смотрел так, будто все о ней знает, будто в душу заглядывает.

— Да, обувь придется оставить. Вон там ведро белое стоит, туда положи, — указал он рукой.

Джамиля повернулась и окинула взглядом местность. То самое ведерко нашла быстро и поспешила к нему. Еще раз взглянув на кожаные шлепки, она вздохнула и аккуратно положила их на дно. Вернувшись, все также робко встала на расстоянии в ожидании дальнейших указаний.

— Спереди поедешь. Боком. Потому что в платье, — чеканил Фархат и протянул к ней руки. — Разрешишь?

— Что? — удивилась она.

— Поднять тебя?

— А, да, хорошо. ОЙ!

Джама опешила от того, как лихо он поднял ее и усадил в седло, а через пару секунд взобрался сам и взял в руки поводья.

— Держись за луку, — скомандовал Фархат.

— За что? — не поняла она.

— Вот за это, — мужчина положил ладонь на изгиб переднего края седла. — Так, не тушуйся, я специально так сижу, чтобы ты не упала.

А сидел он близко. Слишком близко. Так, будто она сама прижималась спиной к его крепкой груди. Вообще мужик был будь здоров: плечист, мускулист, хорошо сложен, спортивен. Ткань футболки плотно прилегала к телу, выгодно подчеркивая отсутствие пивного живота и наличие стального пресса. Немногие в его возрасте могли бы похвастать такими физическими данными. И Джамиля невольно вспомнила бывшего мужа: ведь ему тоже под пятьдесят, а он себя не запустил — все такой же, как раньше, только не такой широкоплечий.

— Уже не страшно? — спросил всадник.

— Страшно. Но уже не так, как в самом начале, — отметила Джамиля, с интересом смотря по сторонам. Ехали не быстро, осторожно, болтая о том о сем, чтобы скоротать время. И женщина сама себе удивлялась: вот она, едет верхом с совершенно незнакомым человеком и при этом совсем его не боится.

— Это хорошо. Слушай, а я все не могу понять, где тебя видел. Лицо и голос знакомые. Мы не встречались?

— Нет, — улыбнулась Джама. — Я бы запомнила.

— Тогда откуда у меня такое впечатление, что я тебя знаю?

Джамиля чуть помолчала, а потом вошла в образ, сделала голос на тон ниже и выдала:

— О главных событиях в стране и мире готовы рассказать вам корреспонденты новостной службы и я, Джамиля Ибрагимова.

— Джамиля Ибрагимова! Так ты ведущая? — оживился он. — Значит, я не сошел с ума.

— Была ведущей, но уже почти три года не работаю.

— Почему?

— Долгая история, — ушла от ответа она.

— Понял. В душу не лезу.

— Спасибо.

— Эх, знал бы, что встречу звезду, приоделся бы, — пошутил Фархат и Джамиля рассмеялась.

— Ну какая я звезда? Так, обычный диктор.

— Вот ты говоришь, три года не работаешь. А я-то помню твой приятный голос. У меня просто телевизор вечерами фоном шел. Слушал новости, делал дела.

И вновь Джама зарделась и отвела взгляд. Она и раньше получала комплименты, но будучи замужней женщиной, просто благодарила и сохраняла субординацию. А в разводе приятные слова почему-то воспринимались уже совсем по-другому.

Между тем, Верный свернул направо, к дому Джамили. Сама она смеялась над очередной шуткой нового знакомого, а когда посмотрела вдаль, замолчала и вытянулась в напряжении. На противоположной стороне улочки стоял знакомый черный джип, а вдоль забора прохаживался ее бывший муж. Топот копыт и знакомый звонкий смех заставил Даниала поднять голову и посмотреть в их сторону. Посмотреть и застыть в неверии.