А мы любили (СИ)

Глава 50. Любовь и принятие

Месяц спустя

Нынешний сентябрь выдался дождливым, холодным и мрачным. С утра снова моросило. От частых дождей листья пожелтели и сегодня, в пасмурный день, они угрюмо висели на ветках и ветер изредка шевелил их, пытаясь сорвать.

Джамиля протерла салфеткой мокрую гранитную скамью и села на нее. Она долго смотрела на надгробье, на имя, на даты рождения и смерти, и глаза наполнились слезами. Подняв их к небу, она прикрыла веки и две узенькие кристально-чистые полоски покатились по щекам. В последнее время она плакала слишком много. Думала вот-вот слезы высохнут, но нет, их еще целое море.

— Привет, мой хороший, — тяжело вздохнула, — Прости, что опять. Знаю, ты хотел бы, чтобы я улыбалась. Но здесь это не получается.

Она обвела взглядом территорию Кенсайского кладбища, находящегося на вершине горы, откуда весь город виден, как на ладони. Тихо. Высоко. Печально.

— Все еще сложно говорить с тобой здесь. Кажется, что вот ты здесь и снова ответишь мне, жаным. Но ты молчишь и почему-то больше не приходишь в мои сны. А я все жду, — грустная улыбка мелькнула на бледных губах. — Последний месяц был очень тяжелым, ты знаешь. Мы хотели справедливости, но защитник Рианы попросил провести психиатрическую экспертизу. А на следующий день после нее нам позвонили и сказали, что она мертва… разбила маленькое окно в камере и осколком и вскрыла себе вены. Ее не спасли.

Джамиля помолчали, вновь проживая тот самый момент, когда она обо всем узнала. Потом адвокат сказал ей, что предварительный диагноз Рианы — шизофрения, и скорее всего, ее бы отправили на принудительное лечение. Еще он поведал, что психологу она рассказывала какие-то совершенно сумасшедшие вещи, о том, что методично травила Джамилю, пока та была в депрессии, подсовывая ей другие лекарства. Почему? Так велел голос. А вот подруга Рианы — Лала, которую любовник все-таки отмазал, дала показания против нее. Она же призналась, что вместе с Рианой ездила к одной бабке в область, чтобы наложить порчу на соперницу. Узнав об этом Джамиля испугалась и через свою кудашку, то есть свекровь Камелии, нашла ясновидящую, которая все подтвердила. Пришлось снимать… как бы Джама в это не верила.

— Я очень боялась… я очень боюсь, что болезнь, если она действительно у нее была, передастся Алишке. Но один врач сказал, что шанс унаследовать ее — тринадцать процентов. Стараюсь об этом не думать, тем более, Алишка такой умный! Даже в год он уже собирает деревянные пазлы и знает животных. Мы с ним читаем, — вновь улыбнулась она, — и ему почему-то очень нравится сказка про Колобка. Когда я говорю ему “Жили-были дед да бабка”, он бежит к стеллажу и вытаскивает именно ее. А еще ему очень нравится гонять голубей в сквере. Он даже повторяет “гули-гули”. Растет. Становится маленькой, самостоятельной личностью. Почти не вспоминает мать. А я даже не знаю, как потом ему обо всем рассказать, — пожала она плечами, — но я подумаю об этом завтра.

— А Камелия сейчас больше дома. Эти переживания сказалось на ее здоровье и она попала на сохранение. Мы теперь ее не тревожим, когда я не на записи, то мы с Алишкой ездим с к ней. Няню для Алишера я брать не хочу, поэтому когда мне надо на работу, то привожу его аташке с ажекой. С аташкой он сразу подружился, но это не удивительно. Они без ума друг от друга.

Джамиля рассказывала еще много всего о близких, о работе, об Алишке, а после сидела в тишине несколько минут и понимала, что вот, наконец, она его окончательно отпустила.

Джамиля встала, подошла к плите и смахнула упавшие листья.

— Мой любимый мальчик. Мое солнышко. Папа просит простить, что не приехал. Вот когда он встанет на ноги и снова начнет ходить, то мы придем вместе. Сегодня я за нас двоих. Мы любим тебя, Закир. Всегда будем любить. Мы воспитаем твоего сына, и он ни в чем не будет нуждаться. Мы расскажем ему о тебе. Обязательно.

Ее сердце плакало, но она держалась, ведь обещала ему улыбаться. Теперь она видела своего Закирку в глазах внука, и это тоже спасало. Что удивительно, после смерти Рианы она помолилась за нее, как умела, и поблагодарила за Алишера, даже несмотря на то, что узнала всю правду о том, как он появился на свет.

В рамках уголовного дела оперативники все-таки нашли клинику, где ей сделали ЭКО. Риане хватило одного протокола, чтобы забеременеть. В банке спермы оказался и биоматериал Закира. Джамиля подключила юристов, чтобы переоформить все на свое имя. Вот только они с Даниалом так и не решили, что будут с ним делать.

— Ну вот и все, мой милый мальчик. Как ты любил повторять за мной, когда был маленьким: “Это все новости к этому часу”. Люблю тебя, сынок, — Джамиля коснулась губами подушечек пальцев и прижала их к надгробию.

Сразу после кладбища она отправилась в больницу. Сначала переговорила с главным врачом, договорилась о завтрашней выписке своего пока еще бывшего мужа, тысячу раз поблагодарила и даже предложила прийти к ней на интервью. Когда месяц назад Даниал очнулся после комы она точно также сидела у доктора в кабинете, рыдала и слушала истории чудесного исцеления и быстрого восстановления после аварий. Впереди у Даника реабилитация — процесс долгий и муторный, конечно, но надо набраться терпения. Всем без исключения.

Спустившись на несколько этажей ниже, она оказалась в отделении, где лежал Даниал. Большая одноместная платная палата находилась в конце коридора. Джамиля вошла без стука и как раз застала Игоря, сидящего на стуле рядом с кроватью. Друзья смеялись. Так громко и звонко, как когда-то в молодости, когда рассказывали ей армейские байки. Даниал, держался за бок, но хохотал и вытирал глаза рукой. Джамиля залюбовалась им: такой родной, любимый, красивый, с бородой, которую он страстно желал сбрить. а ей она нравилась.

— Игорь! Как хорошо, что зашел. Ты знаешь, что Даника завтра выписывают? — Джамиля подошла к койке, нагнулась и поцеловала Даниала в щеку.

— Он сказал, — кивнул друг. — На седьмом небе от счастья.

— Наконец-то, домой! — взмолился Даниал.

— Мы с Алишкой уже перевезли свои вещи к тебе и все там подготовили. Ну у тебя все-таки хоромы, — протянула Джама.

— Моя помощь нужна завтра? — спросил Игорь.

— Я уже обо всем договорилась. Но ты обязательно приезжай к нам. Мы тебе всегда рады.

— Я как раз говорил ему, что он снова прикрыл мой зад, — усмехнулся Даник.

— Как и ты мой когда-то, — ответил мужчина и поднялся со стула. — Ну раз Джама пришла, пойду, — он протянул ему руку. Даниал подался вперед и пожал ее, как делают это настоящие братья.

— Спасибо, что позаботился о моих девочках, пока меня не было.

— Спасибо, что живой, — пошутил Игорь. — Ты нам еще нужен.

— И ты нам.

После ухода Игоря, Джамиля засуетилась, поставила белый бумажный пакет на столик напротив кровати и начала вынимать покупки. Даниал следил за ее движениями и не мог наглядеться. Да что там! Надышаться не мог!

— Я в туалет сбегаю, — она развернулась с глубокой пластиковой миской в руках и пошла в уборную.

— Ты что задумала? — довольно бросил ей вслед Даник.

— Ты же хотел, чтобы я тебя побрила. Буду брить.

— Серьезно?

— Конечно.

Через минуту она вернулась, придвинула тумбочку ближе, поставила на нее миску с водой, потом принесла крем для бритья и новую крутую бритву.

— Ты же сто лет меня не брила. В последний раз, когда мне было 25, я упал на стройке и сломал руку, — с опаской взглянул он на ее инструменты.

— Ну ничего, руки-то помнят, — Джама подмигнула ему, села рядом с ним на кровати и неожиданно поцеловала в губы.

Даниал положил ладонь на ее спину и прошелся ее вверх и вниз, запустив по коже табун мурашек. Потом она отстранилась и прошептала с придыханием:

— Ммм, совсем другие ощущения. Буду скучать по этому покалыванию.

— Тебе правда так нравится? — удивился он.

— Главное, чтобы тебе было комфортно. Мне нравится в тебе всё.

Теперь уже Даниал притянул ее к себе и поцеловал жадно и страстно… настолько, насколько позволяли ему силы и еще не до конца зажившие раны.

А потом началась волшебство. Казалось бы, совершенно обычная процедура. Но так это делала сейчас Джама, вызвало в нем восторг и трепет. То, как она сосредоточенно нанесла на бороду крем для бритья, а потом вела по ней острым лезвием, походило на магическое таинство — такое интимное, только между двумя. Она размеренно дышала, поджимала губы, брови ее то и дело вздрагивали, хмурились. А он ловил каждое ее движение и эмоцию, вновь и вновь запоминая все черточки и морщинки на любимом лице.

Закончив, Джамиля протерла его лицо смоченным в чистой воде полотенцем, а затем насухо.

— Кажется, у меня неплохо получилось. И я ни разу тебя не порезала, — Джама прошлась пальцами по его гладкой коже, довольная результатом.

— Сейчас покажу тебе. Только зеркало достану.

Даниал не пустил ее, перехватил кисть и прижал сначала к губам, а потом к сердцу.

— Джамиля, подожди, успею. Ты мне лучше скажи, пойдешь за меня замуж еще раз?

Джама хмыкнула, засмущалась, а потом посмотрела ему в глаза и ответила:

— Я все думала, когда ты же спросишь.