А мы любили (СИ)

Глава 30. Живи спокойно

Несколько дней спустя

— Алина, когда вы поняли, что прошли точку невозврата? Помните тот самый момент, когда сказали себе: “с меня хватит”? — спросила Джамиля свою собеседницу. Ее голос был дружелюбным, спокойным, обволакивающим. Она умела располагать к себе и умела задавать вопросы правильно, чтобы раскрыть человека.

— Это случилось, когда я была на пятом месяце беременности, — призналась женщина. На ее лице все еще был синяк, который и адвокат девушки, и продюсер программы велели не замазывать — пусть вся страна и мир видят “художества” дипломата. — Дочка была в садике, я попросила разрешить мне поехать в Казахстан, к родителям, но он не отпускал. Слово за слово, мы поругались и он замахнулся, ударил меня по лицу, я пошатнулась и ударилась животом об угол стола.

Алина судорожно вздохнула и отвела взгляд в сторону. Джамиля молча ждала, не перебивала и не задавала наводящих вопросов. Она поняла, что гостье нужно просто собраться с силами и продолжить.

— Ночью у меня отошли воды. Я попросила его отвезти меня в больницу, но пока он понял, что все серьезно, было поздно. У меня было преждевременное раскрытие и моя девочка не выжила. Если бы я еще доходила два месяца, ее бы спасли. А он потом зашел ко мне в палату и сказал: “Ну что ты так убиваешься? Это же все равно была девочка. А я хотел мальчика”. Я его спросила “Ты серьезно?”, а он ответил: “А что такого? не я виноват, что ты не можешь родить сына”. И это было последней каплей. Я чудом уговорила его отпустить меня к родителям. Так мы с дочкой вернулись сюда и мама с папой помогли мне подать на развод. Муж, как узнал, озверел, приехал поговорить и опять ударил. И всё — я решила больше не терпеть. Потому что у меня растет дочь, я не хочу чтобы она думала, что такое поведение со стороны мужчины — норма. И если у меня н. е получилось спасти вторую малышку….Но я не смогла. И я очень перед ней виновата…

Алина опустила голову и всхлипнула. Все это время ее руки покоились на коленях и теперь она сжимала пальцы, пытаясь справиться с болью.

— Девочки, принесите воды, пожалуйста, — повернув голову, Джамиля обратилась к ассистенту в студии.

Через пару секунд в кадре появилась девушка со стаканом воды, который она протянула гостье. Сама же Джамиля подошла к Алине, села на корточки и взяла ее за руку.

— Алина, посмотрите на меня, — попросила она мягко. — Вы ни в чем не виноваты. Вы не должны винить себя в смерти дочери. Вы — прекрасная мама и сделали все, что могли, чтобы обеспечить безопасность своим детям.

Даниал нажал на паузу и откинулся на спинку кресла. На экране монитора застыло прекрасное лицо бывшей жены, снятое крупным планом. В уголках глаз, полных сочувствия и понимания, блестели крохотные слезы.

Даник, сжимавший в кулаке ручку, сдавил ее так сильно, что чуть не сломал пополам. Как же он скучал по ней. Кажется, даже больше, чем когда-либо. И хотя он обещал ее отпустить, но сам готовился к возвращению.

С их последней встречи прошло уже несколько дней, а он, как последний мазохист продолжал следить за Джамилей. Знал, что она уже дважды встречалась с тем “конюхом”, видел фотографии и сгорал от ревности.

Фархат — будь он неладен — ведь все карты ему спутал, появился из ниоткуда и сильно мешал. Смотреть на снимки и ничего не предпринимать было сродни мазохизму. Но недолго осталось. Скоро Валиева не будет в жизни Джамили. Даниал не собирался отдавать ему свою женщину.

Между тем, то само интервью с женой дипломата растиражировали все СМИ в стране. Информагентства вышли с громкими заголовками: “Алина Каримова дала интервью Джамиле Ибрагимовой”, “Триумфальное возвращение Джамили Ибрагимовой на экраны”, “Известная ведущая Джамиля Ибрагимова вернулась профессию через три года после смерти сына”.

Даниал нажал на кнопку селектора. На вызов ответила его новая помощница — женщина пятидесяти пяти лет, которая работала на него после увольнения Рианы.

— Зарина, вы уже отправили цветы?

— Да, только что позвонили из магазина и сказали, что доставили.

— Отлично.

— Что-то еще?

— Нет-нет. Спасибо вам.

Отключив секретаря, он взял со стола мобильный, встал и подошел к окну. Безумно хотелось услышать ее голос, и чтоб по имени назвала, а лучше всего ласково — так, как она всегда это делала.

— Да? — Джамиля ответила не сразу.

— Привет, — старался звучать спокойно и буднично.

— Привет. Спасибо за цветы. Очень красивые.

— Я смотрел интервью, — от напряжения пришлось ослабить узел галстука. — Камелия отправила мне ссылку.

— Боже, она с ума сошла с этим выпуском, — улыбнулась Джама.

— Она тобой гордится. И я тоже. И те слова, что ты сказала…

— Я не знала, что они их оставят, — перебила его Джамиля. — На телевидении такое сразу вырезают, а здесь продюсер настояла. Я просто хотела поддержать девушку.

— Ты все правильно сказала.

Повисла пауза. Долгая, многозначительная, оглушающая.

— Даник…

— Да? — Даниал прикрыл глаза, слушая ее размеренное дыхание.

— Ты ни в чем не виноват. И я не должна была обвинять тебя в смерти Закира.

Ком горле стал просто огромным, как смертельно опасная лавина. Он не мог сглотнуть, дышать стало неимоверно тяжело, а пульс несся на скорости куда-то к пропасти.

— Ты простишь меня за это? — тихо спросила она.

— Тебе не за что просить прощения, — сказал твердо.

— Я хочу закрыть гештальт. Чтобы жить дальше.

“Вот как? — от этой фразы стало горько. — Она просто хочет жить дальше. Но я не могу жить без нее”.

— Джама, не переживай. Живи спокойно.

“Да, живи, моя родная, пока я не перейду в наступление, — добавил он про себя”.

Из задумчивости его вывел стук в дверь. Бросив громкое “Войдите”, он вернулся за стол и снова стал привычно серьезным и собранным.

— Даниал Темирланович, вам привезли из лаборатории, — Зарина протянула ему белый конверт, который он очень ждал все эти дни.

— Спасибо. Можете идти.

Он покрутил его в руках, достал из ящика канцелярский нож и сделал надрез сбоку. Раскрыв лист, Даниал быстро пробежался по нему и замер, насупившись, потому что результаты теста на отцовство его обескуражили. Ни одного ответа. Только вопросы.