А мы любили (СИ)

Глава 40. Новый смысл

— Скажи, что это неправда? Пожалуйста, скажи, что это не наш сын…

Слёзы текли по ее щекам без остановки. Сидевшая на диване Джамиля сжимала пальцами смартфон Даниала, а из динамика лился голос Закира — счастливый, умиротворенный, влюбленный.

— Камелия нашла это видео в его ноутбуке. И еще ребята детектива, которого я нанял, взломали его облако. Там есть фотографии, селфи… другие видео.

Повернув к нему опухшее, заплаканное лицо, Джамиля посмотрела на него как побитая собака, по которой только что проехался грузовик.

— Покажи! Покажи мне всё!

Даниал тихо кивнул. Он решил, что сегодня вечером Джамиля узнает всю правду о сыне, потому что если он снова промолчит, то она никогда его больше не простит. И в конце концов, они должны прожить очередную трагедию вместе, а не врозь. Он будет рядом.

Открыв галерею, куда перенесли часть того, что скачал с “облака”, Даниал снова передал мобильный Джамиле. Листая снимки, она все больше убеждалась в серьезности чувств Закира к Риане. Ее она ненавидела всем сердцем, всем своим существом. Она украла у нее мужа. А теперь оказалось, и сына.

Из груди Джамы вырвался сдавленный, жалобный, мучительный стон. Телефон выпал из рук, а она схватилась за живот, согнулась пополам и завыла белугой. На все еще включенном экране застыла фотография, на которой Закир обнимал Риану сзади. Они стояли напротив круглого зеркала, скорее всего в его квартире. Ее сынок, ее дорогой мальчик, был выше нее, и она прижималась к нему спиной, обнимала за руки. И на ней было только лишь полотенце. Волосы мокрые… у обоих.

— Закир! Сынок! Почему она? — закричала Джамиля, выпрямилась и упала в объятия Даниала.

Даниал укрыл ее от всего мира сильными руками, и она плакала на его плече навзрыд, выплескивая всю боль и отчаяние. Почти три года назад они точно также оплакивали смерть сына и казалось, раны уже начали затягиваться, но их снова расковыряли.

— Он любил ее, — цепляясь за рубашку бывшего мужа, плакала Джамиля. — Почему он ничего нам не сказал?

— Я не знаю, — в груди Ибрагимова неприятно жгло. Если бы он знал ответы на все вопросы.

Сейчас ему так хотелось забрать всю ее боль, даже если для этого придется преумножить свою. Лишь бы она не страдала. А Джамиля подняла на него красные глаза, вцепилась и срывающимся голосом сказала:

— Я думала мы близки. Я говорила ему, что он всегда может прийти к нам за советом, если у него будут проблемы, вопросы… что угодно. Я воспитывала его по-другому. Он скрывал от нас всё это. Сколько ему было, когда они начали встречаться? Семнадцать-восемнадцать? Она была вхожа в наш дом. Зак приезжал к тебе в офис. Когда? Когда?

— Я не знаю, Джама. Если бы я только знал, заметил, — сжав ее ладонь и смотря ей в глаза, воскликнул Даниал. — Она запудрила ему мозги. Влюбила в себя. Загипнотизировала, приворожила. Не знаю, — все фразы били наотмашь. Он и сам знал, какой Риана может быть, ведь когда-то у нее получилось его соблазнить. А он — дурак — поддался, отключил мозги, затуманенные алкоголем.

— Почему она? Почему она? Почему? — повторяла Джамиля, глотая горькие слезы.

— Джама, это не все, — Даниал погладил ее по спине и поцеловал в висок. Она отстранилась и вопросительно посмотрела.

— Что еще?

Даниал повернулся, взял пиджак, который ранее бросил на диван и вытащил из внутреннего кармана конверт. Джамиля сморгнула соленые жгучие слезы и ничего не понимала. И тогда Даник рассказал ей своих подозрениях, странном тесте ДНК и вопросах, которые возникли у него и Камелии.

— Ты хочешь сказать, что Кама брала у меня образец ДНК не для теста на определения этноса? Ты сейчас мне говоришь о том, что тот мальчик — сын Закира?

— Да, — осипшим голосом ответил Даниал и взял ее лицо в ладони. — Алишер — не мой сын, Джамиля. Он наш внук. ДНК-тест это подтвердил.

Несколько секунд Джама смотрела на него, как на сумасшедшего. Тихий, глубокий шок был громче тысячи слов. Все, что ей только что открылось, казалось нереальным и придуманным. Если это розыгрыш, то очень жестокий.

И тем не менее, в его взгляде она прочитала, что все это правда, что в жилах того самого малыша, похожего на Закира в детстве, течёт и ее кровь тоже. А ведь Джама не могла объяснить, почему при всех вводных, она не ненавидит Алишера. Эти его большие, черные глазки, густые волосы, румяные, пухлые щёчки. Он ведь настоящий Ибрагимов.

— Привези мне его, Даник! Пожалуйста, привези мне этого мальчика! Я хочу на него посмотреть! — взмолилась Джамиля, сжав до скрипа ткань рубашки.

— Хорошо. Завтра, — пообещал он.

— А можно сегодня? — с надеждой взглянула на мужчину.

Он лишь молча покачал головой.

— Там все сложно. Его мать неадекватна, но она мать, и по закону я не могу так просто отобрать у нее Алишку. Но ты не волнуйся. Я уже дал задание адвокатам. Я не оставлю Алишера с ней и оформлю полную опеку над ним.

— Я хочу видеть эту тварь Риану. Хочу посмотреть глаза этой змее! Я сотру ее в порошок. Подключу все свои связи, — срываясь, зашипела Джамиля.

— Я всё сделаю сам. Не лезь туда, пожалуйста. Слышишь?

Джамиля смотрела на него с обидой, хотя и понимала, что в его словах больше смысла.

— Да, — все-таки согласилась она.

Весь вечер Джамиля думала о Закире и его сыне, снова просматривала старые фотографии, вспоминала черты лица внука. И так захотелось его обнять, прижать к груди и расцеловать, как когда-то сына. А ночью, лежа в кровати, Джама вдруг вспомнила сон, в котором Закир просил разобрать его вещи и просил за что-то прощение. Она тогда так и не разгадала эти слова, но теперь многое встало на свои места.

Утром Даниал позвонил и предупредил, что привезет малыша к двенадцати в парк рядом с домом Джамили. По такому случаю к ней подъехали Камелия и Селин. Джама была вся на иголках, когда они втроем отправились на прогулку. Пока дочь катила коляску, Джамиля то и дело вытаскивала телефон и проверяла, не звонил ли Даниал.

— Ма, успокойся и не насилуй телефон, — пожурила Камелия, когда они свернули на березовую аллею. — Как приедет, так позвонит.

— Кама, ты же видела его. Как он тебе?

— Хорошенький, — улыбнулась Кама. — Чем-то похож на мою Селинку.

— Думаешь?

— А еще представляешь, они ровесники. Боже, мама, как мы все-таки докатились до такой жизни? Почему эта змея именно в нашу семью полезла?

— Наверное, деньги, — пожала плечами Джамиля. — Я ведь помню, какой скромной она была, как горели ее глаза, когда я впервые подарила ей дорогую сумку. И как она изменилась потом. А ведь я думала о ней только хорошее. Подумать только — она приезжала и говорила со мной после смерти Закира. Риана очаровала всех. И больше всего — Зака.

— По крайней мере, он умер, думая, что его любят, — с горечью заметила Камелия. — И в девятнадцать лет он уже знал, что значит любить самому.

— Только от этого не легче, — вздохнула Джамиля.

— Мам, ну не грусти, — дочка погладила ее по руке и заговорщицки подмигнула. — А хочешь расскажу тебе секрет?

Джамиля вопросительно посмотрела на сияющее лицо дочери и мгновенная догадка озарила ее.

— Кама, ты что… беременна?

— Ага, — улыбка засияла на ее чистом, красивом лице. — Сегодня утром узнали. Я сделала тест. Хотела вам с папой рассказать, но ему сообщу позже.

— Кама, доченька, — Джамиля обняла ее и расцеловала в обе щеки. — Как здорово! И разница маленькая. Они будут играть друг с другом, будут вместе расти! Все правильно!

— Это было неожиданно, но мы счастливы.

— И я за вас безумно рада, — Джамиля сжала ладонь дочки, а потом услышала, как в сумке звонит мобильный. — О, телефон. Это, наверное, твой папа.

Обрадовавшись звонку, Джамиля полезла в сумку, достала смартфон и приняв звонок, приложила к уху.

— Да, Даник. Ты уже здесь?

— Мы — здесь. Видим вас, — бодро сообщил он.

— Где? — Джама обернулась и принялась искать взглядом бывшего мужа. Он поднял руку, привлекая к себе внимание. Она вдруг застыла, наблюдая за тем, как Даниал ведет за руку малыша.

Взглянув на Камелию и получив ее одобрение, Джамиля пошла навстречу бывшему мужу и внуку. С каждым шагом сердце стучало все сильнее. Алишер — частичка ее мальчика — шел намного уверенней, чем в день их знакомства. Уже тогда она отметила удивительное сходство. Кто мог подумать, что такой молодой Закир оставил после себя маленького человека.

Подхватив на руки Алишера, Даниал пошел быстрее и остановился в шаге от Джамили. Она смотрела на малыша с любовью и нежностью, а в глазах все же блестели слезы.

— Можно? — протянув руки, спросила она.

— Нужно.

Даниал передал Алишера Джамиле. Она осторожно взяла его на руки, ласково пригладила волосы и поцеловала в щеку. В этот момент она подумала, что все вокруг обретает новый смысл.

— Привет, малыш! Я твоя бабушка, — смотря в его глаза, сказала Джамиля. — Ажека. Но ты можешь говорить “зека”, как твоя сестра.

— Зе-ка, — повторил мальчик.

— Надо же. Он не боится чужих, — удивилась Джама и взглянула на Даниала. — Совсем как Селин.

— А может, он чувствует, что ты — его бабушка? — Даниал встал за спиной Джамили, положил ей руку на плечо и коснулся губами щеки.

— Правда? — подобно наивной девчонке, она подняла на него ясные глаза. — Ты думаешь?

— У меня дежа-вю. Будто все это с нами уже было давным-давно.

— Как же он похож на Закирку. Это удивительно! — восторженно шептала Джамиля и целовала малыша то в лоб, то в пухлые, то в нежные щечки.

— Дорогие родители, — к ним подошла улыбающаяся Камелия, — а у нас будет шо-то типа обэда?*(фраза из известного интернет мэмаУ меня ребенка уснул, — показала она на спящую в коляске Селин. — Пойдемте что ли, отметим воссоединение семьи.)

Джама смутилась и покраснела, а Камелия быстро считала ее настроение и добавила:

— А что еще не воссоединение?

— Мы с папой еще пока не…

— Мне надо оформить полную опеку над Алишером, — объяснил отец.

— Ах это, — протянула Камелия. — Ну так одно другому не мешает.

Джамиля и Даниал только многозначительно переглянулись, и через секунду она отвела взгляд и посмотрела на внука:

— Хочешь ням-ням?

— Ням! — ответил он и задорно хлопнул в ладоши, чем вызвал всеообщее умиление.