А мы любили (СИ)

Глава 8. Не молчи

Сев на скамейку в сквере, Джамиля растерла грудную клетку — воздуха не хватало, сердце стучало, как сумасшедшее, из еще незаживших ран сочилась кровь. Она винила Даниала за измену, а себя за то, что в то темное для их семьи время оттолкнула мужа, обрушив на него весь свой гнев.

Через год после смерти Закира (до измены)

Даниал вернулся из очередной поездки, а дома встретила гробовая тишина. В прежние времена жена выходила, обнимала и целовала; выбегали дети и висли на шее. Из кухни доносился запах свежеиспеченного пирога с яблоками — его готовила именно Джамиля. Она вообще любила печь. Даниал был доволен собой: сделал блестящую карьеру, построил дом, вырастил сына и дочь, посадил дерево. Иные бизнесмены токалок заводили, а он любил только жену, видел одну ее. И так радостно, так спокойно было на душе, когда он возвращался туда, где его ждут.

А теперь никто не ждал. Дочь вышла замуж и жила отдельно. Она, конечно, приезжал к матери каждый день, но к вечеру та сама ее отсылала. Джамиля проводила время в одиночестве. Закрывалась в комнате, пряталась от солнечного света и лежала в кровати в пижаме. Депрессия затянулась. По поручению Даниала Риана нашла специалистов, которые могли бы ей помочь, но Джамиля прогнала уже двоих, а потом плакала из-за того, что они говорили ей смириться и жить дальше. Даниал был с ней во время последнего сеанса, держал ее за руку, когда она взбесилась и начала кричать. Да, что говорить о них, если однажды, не выдержав, он сам в сердцах сказал почти тоже самое, за что со скандалом был послан.

— Джамиля, — войдя в спальню, он вновь погрузился в душную темноту. Жена не ответила. Он подошел к кровати, сел у ее ног и положил на них руку. Она собрала их и тут же свернулась калачиком. — Джама, я приехал.

— Я вижу.

— Ты что-нибудь ела?

— Я не хочу.

— Мне тебя покормить?

— Нет, я ничего не буду.

Оба замолчали на несколько минут.

— Может, хватит? — не выдержал он.

— Хватит что?

— Хватит изводить себя, меня, Камелию, родителей. Закира мы уже не вернем. Надо жить дальше.

— Вот ты и живи дальше.

— Джама, — повысил голос Даниал. Вышло непроизвольно, но он уже дико устал от всего.

— Что? — она порывисто села на кровати и включила ночник. Комнату озарил мягкий, желтый свет. — Что Джама? Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?

— Нет. Но я хочу, чтобы ты перестала… — он запнулся. — Чтобы ты вернулась, наконец. Я не знаю, как тебе помочь, я стучусь в закрытую дверь.

— Ты ведешь себя так, будто не ты потерял сына, — крикнула она.

— Неправда, — покачала он головой. — Ты не знаешь, что я чувствую.

— Я тебе скажу, что ты чувствуешь. Ты чувствуешь вину, — неожиданно выплеснула жена и соскочила с постели. — Потому что это была твоя идея отправить его в Англию. Потому что ты вложил эту мысль в его голову. Потому что он все делал так, как ты хотел, потому что боготворил тебя, хотел оправдать твои ожидания. Если бы ты не настоял на Оксфорде, он бы остался здесь, поступил… я не знаю в местный Британский или еще куда-нибудь. Он бы не улетел. Он бы не пошел на этот чертов концерт и не оказался на той остановке.

— Джама, ты с ума сошла? — Даниал встал и схватил жену за плечи. — Ты сейчас обвиняешь меня в смерти Закира?

— Да! Это ты виноват! Ты его туда отправил! — она вырвалась и принялась бить кулаками по его груди. — Я не хотела его отпускать, а ты настоял. Ненавижу тебя! Ты убил моего сына!

— Я убил? — закричал Даниал, взмахнув руками. — Ты совсем с ума сошла, Джама? Как тебе это пришло в голову? Меня не было там, за рулем этой долбанной машины. Я, как и ты, потерял единственного сына, которого любил. Сильно любил. И именно я пересматривал видео с уличных камер, видел, как нашего мальчика подмяла эта железка и как его потом оттуда вытаскивали. Мертвого! Ты не видела. Я видел! Я забирал его тело из морга! Я плакал над ним в ту минуту, когда мне показали… моего мертвого сына! Каждую ночь мне это снится. Каждую херову ночь один и тот же сон, как я стою над телом Закира, а он открывает глаза.

— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — рыдая, Джамиля закрыла уши ладонями и тряслась от гнева и бессилия, мотая головой. — Я не хочу это слушать. Не хочу! Не хочу!

Даниал схватил ее за запястья и силой убрал ладони.

— Нет, ты будешь меня слушать! Не ты одна потеряла ребенка. Я тоже его потерял. Но у меня нет возможности спрятаться от мира и плакать, как ты. Хотя сейчас мне хочется просто вздернуться, — рычал он, учащенно дыша.

Они смотрели друг на друга, как враги. Забылась любовь, понимание, уважение, счастливая семейная жизнь. Даниал сделал первый шаг: обнял жену, прижал к себе и положил подбородок на ее макушку. Она сначала сопротивлялась, а потом обмякла в его руках и только судорожно всхлипывала.

— Прости меня! — осознав, что наговорил лишнего, попросил Даниал. — Прости за всё. Я не хотел, чтобы так вышло. Я не знал, что всё так закончится. Я хотел, как лучше. Прости.

Он поцеловал ее в макушку и сильнее сжал в объятиях.

— Джама, девочка моя маленькая. Прости меня. Не молчи.

— Я хочу развод, — неожиданно сказала Джамиля. — Я больше не могу с тобой жить. Я не могу смотреть на тебя.