Посмотрев в зеркало заднего вида, Даниал увидел, как Алишер увлеченно жует игрушку, которую посоветовала взять Камелия. Она сказала, что Селин в дороге всегда сидит с ней и не кипишует. Еще пришлось поставить детские песенки, которые шли фоном и отвлекали малыша. Сердце Ибрагимова было не на месте со вчерашнего дня, когда он получил долгожданные результаты теста на отцовство и увидел там вместо нуля и девяноста девяти процентов — сорок девять.
Откуда сорок девять? Такое разве бывает? Или они там в лаборатории что-то напутали?
Побросав все дела, Даниал уехал в лабораторию, где сходу потребовал объяснений. Прибежала растерянная директриса, которая клялась и божилась, что у них такого никогда не было, но возможно сам клиент неправильно собрал генетический материал. Стоило Даниалу рыкнуть, как тут же женщина переобулась и сказала, что ошибки иногда случаются, хоть и очень редко.
Даниал сел за руль и несколько раз ударил по нему от отчаяния и гнева, проклиная день, когда взял на работу Риану и когда позволил задержаться ей в своем номере. Конечно, он хотел пересдать тест, но теперь ему нужно было сделать это в другой лаборатории и вместе с “сыном”.
— Господи! — хрипло проговорил Даниал в пустоту, задрав голову. — А если он не мой? Но почему так похож?
Черный дисплей на панели ожил, а на экране появилось имя Игоря. Нажав на кнопку, Даниал принял вызов и в салоне раздался голос лучшего друга.
— Ты где? Секретарша сказала, ты вылетел злой, как черт.
— Я сижу у лаборатории. Пришли результаты и я ни хрена не понимаю.
— Он не твой? — уточнил Игорь.
— 49,9 %. Мать вашу….- выплюнул Даниал.
— Приезжай в офис и сразу ко мне. Покажу тебе кино.
— Какое на х** кино? — раздраженно бросил Даник.
— Интересное. Просто езжай и всё.
Вот и поговорили. По-старому, по-армейски.
Вернувшись в офис, он сразу пошел в кабинет друга. В горле свербило, все нутро словно выжгло напалмом. Но это было только начало. Потому что Игорь не любил церемониться. Игорь рубил правду-матку и делал это подчас очень обидно. Как тогда в горном домике, когда он сказал, что если Даник продолжит так бухать, то сгниет где-нибудь в сточной канаве и его сожрут огромные, вонючие крысы.
— Это блядь что? — выдохнул он, впившись пальцами в волосы у самых корней.
— Это — блядь, как сказала твоя дочь, — Игорь стоял рядом и тоже смотрел на экране.
— Кама в курсе? — шокировано спросил Даниал, взглянув на товарища снизу вверх.
— Это она нашла в ноутбуке Закира. Джамиля отдала его ей.
— Джамиля видела?
— Нет.
— Она не должна знать. По крайней мере пока.
Даниала чуть не вывернуло наизнанку, когда он увидел своего сына в кровати с Рианой. Слух резали его слова, тон, интонация, искреннее восхищение и нежность. И все это ножом по сердцу.
А эта дрянь… Как же он хотел придушить ее своими руками, но сначала узнать, зачем все это? В том, что она пришла, чтобы потопить всю его семью уже не вызывало сомнений. Но почему?
— Когда это снято? — он был уже обессилен и просто убит.
— В последний приезд домой. Летом.
— Ему уже исполнилось девятнадцать, — сдавленно проговорил он. — Мы ничего не заметили… Не заметили, что творилось у нас под носом.
— Значит, они хорошо шифровались. Никто их не заподозрил. И думаю, это началось еще до его отъезда в Оксфорд, — предположил Игорь. — И возникает резонный вопрос: кто отец ее сына?
Игорь посмотрел на Даниала, а до того медленно и болезненно стали доходить слова друга. Солнце ушло и глубокая тень легла на лицо отца, который с ужасом начал многое понимать.
— Но это невозможно…
— Камелия сказала, что он — копия маленького Зака.
— Она его никогда не видела.
— Ее Джама просветила.
— Нет. Это исключено, — стиснув зубы до хруста, отрезал Даниал.
— Если только Закир не наделал глупостей, когда был здесь в последний раз. Но это теперь знает только она, — Игорь бросил короткий пренебрежительный взгляд на монитор. — Просто проверь.
— Дай выпить, — сжав кулаки до белых костяшек, не попросил, а потребовал Даниал.
— Обойдешься, — грубо ответил друг. — Могу предложить только очень крепкий кофе.
— Пойдет, — обреченно вздохнул Ибрагимов. Огромная дыра зияла в сердце, а в голову лезли дурные мысли. Надо было остановиться и взять себя в руки, пот
В тот же вечер он поехал к дочери, которая тоже поделилась своими страшными догадками.
— Пап, я все узнала, — деловито заявила Камелия. — Если потенциальный отец умер, то все-таки можно провести экспертизу по установлению родства. В нашем случае нужен биологический материал близких родственников: матери, отца, сестры, брата, — она включила телефон, протянула отцу и ткнула пальцем в текст. — Читай: “Генетики исследуют аутосомные полиморфные локусы ДНК”.
— Мы можем сдать анализы вчетвером: ты, я, мама и он.
— Маму пока трогать не будем, — решил Даниал.
— Но нам надо знать наверняка, внук ли он вам. Я все уже придумала. Утро я поеду к маме и соберу ее образец ДНК под предлогом генетического теста. Ну знаешь, сейчас очень популярны такие, где можно узнать свое этническое происхождение. Просто берешь ватную палочку, хоп-хоп и все готово.
— Твой ум иногда меня пугает, Кама, — восхитился отец.
— Меня тоже, — мимолетно улыбнулась она. — Ты представляешь, что будет, если мама окажется бабушкой этого мальчика? Вот видишь, тут написано: Точность анализа при участии обоих родителей отца — бабушки и дедушки — гарантирована на уровне 99,9 %. Участие матери не требуется.
— Я сейчас ей позвоню и скажу, что заберу завтра Алишера.
— До сих пор не понимаю, зачем ей эта многоходовочка? Слишком много белых пятен.
— В ее поступках на первый взгляд нет логики. Но что-то мне не нравится. И детектив попросил больше времени. Кажется, он что-то на нее нарыл.
— И что же нам делать, пап? — Камелия накрыла кулак отца ладонью и с тревогой посмотрела на него. Теперь она видела в нем прежнюю решимость и силу духа, которой всегда восхищалась и которую он утратил после трагедии. Папа будто проснулся после долгого сна и вернулся — уставший, постаревший, осунувшийся, но готовый сражаться за семью.
— Узнаем, кто мы Алишеру, и тогда будет думать, что делать.
И вот, наконец, Даниал привез мальчика в лабораторию. На крыльце ждала Камелия, которая нервно ходила из одной стороны в другую и говорила по телефону с Маликом. Увидев машину отца, помахала ему свободной рукой. Девушка наблюдала за тем, как папа вышел из салона, открыл заднюю дверь и вытащил малыша — белокожего, черноволосого, с большими глазищами и улыбкой… такой обаятельной, невинной и знакомой, что у Камелии сжалось сердце, и она перестала слышать мужа, который звал ее на другом конце провода.
Когда Даниал, державший на руках Алишера, подошел к ней, Кама погладила его по голове и посмотрев на отца так, будто увидела призрак.
— Мама была права. Он — вылитый Закир в детстве. Как такое может быть, папа?