Глава 11 Золото и обвинения

— Казакиии! — рёв Дмитрия резонировал о стены города.

Большая часть войска была выстроена в тройную шеренгу возле казачьего форта.

Перед ними стоял, переминаясь с носков на пятки и обратно, их атаман.

Чуть поодаль стоял экипаж кеппера, Баранов, я, семья дяди Вани, а также Олег, который всячески прикидывался шлангом, чтобы его тоже не завербовали в казаки, очень уж ему нравилась непыльная работа на министерство иностранных дел (следи за юртой и всё) и даже по такому случаю Николай.

Коллектив патронного завода так же присутствовал и даже жался к своему бригадиру Сергею.

То есть, по сути, присутствовало всё население города.

Из казаков остались вне построения только постовые на углах города и у ворот.

Для начала два офицера казачьего войска доложились атаману (что он знал и так, это было скорее часть ритуала) констатировали, что ногайцы понесли потери, деморализованы, часть ещё и пострадала от пожара в лесу, который постепенно разрастался.

А Дмитрий подводил некоторые итоги дня. Подводил он их громко и торжественно, как считал нужным.

— Войско!! Смирнаааа!!

Казаки, некоторые из которых были ранены и перевязаны, подтянули животы и выпятили подбородки. Обязательных требований по бритью лиц у казаков не было. Когда Дмитрий появился, то обрил или подстриг всех коротко или под ноль, но «сверху», а вот бороды велел привести в чистый и аккуратный вид, но, при желании, оставить, так что алтайское казачество щеголяло бородами и усами в самой разной комплектации.

— Казаки! Слушайте меня! Слушайте меня один раз. Вы больше не стадо баранов, не сброд уголовников и висельников. С этого дня и столько, сколько вы проживёте, вы — казаки! Потому…. Потому что вы поступили, как воины, вы сражались за свою землю и проливали за неё кровь, свою и, конечно же, врага. И говоря про свою землю я имею в виду…

Он коротко оглянулся на меня, я постарался приосаниться.

— По моей просьбе, графом каждому из вас по окончанию оборонительной войны будет дан земельный надел под сельское хозяйство и строительство своего дома. Каждый из вас с этого дня казак, а казак означает «вольный» и казак означает человека, который связан с землей. Вы не обязаны держать огород и растить хлеб, но вы теперь связаны с той землей, которую защищали… Как ваш атаман, я объявляю вам благодарность за выдержку и отвагу, которую вы проявили сегодняшним днём. Не скрою, враг всё ещё у ворот, но сегодня мы показали…

Моё магическое чутьё почувствовало какие-то изменения и я, стараясь особо не подавать вида, осторожно оглянулся.

У дворца Юбы (кстати, сам он о существовании своего дворца не знал) открылся портал.

Я и пара боевых магов Баранова здорово напряглись и незаметно ощетинились стволами.

Так я узнал, что у них на руках крупнокалиберные пистолеты неизвестной мне марки. Я держал свой верный кольт. Вместе мы осторожно и не привлекая к себе внимания отделились от толпы и двинулись к порталу.

Из портала один за одним шагнули семеро степняков. Но прежде чем боевые маги показали, что в огнестрел они тоже могут, я придержал их порыв останавливающим жестом.

Степняки увидели меня, вздохнули с какой-то непонятной скорбью и стали… выстраиваться в шеренгу.

— А вы их знаете, кстати, — обратился я к ближайшему боевому магу.

— Да ну? — скепсис имперца просто переливался через край.

— Они как-то в Кустовом нападали на меня, а вы их размазали, не буквально, а так, бока намяли. В день, когда забирали меня к императору в прошлый раз.

— Во-первых, не надо про императора языком молотить, — сурово нахмурился маг. — А, во-вторых, если бы мы всех запоминали…

— Понял, понял.

Степняки, которые вовсе степняками и не были, а были так называемым четвёртым отрядом, между тем стали в нечто наподобие шеренги.

— Ваша светлость! Докладываем, задание выполнено, — докладывал бородатый, чья борода стала опалённой, а сам он периодически беспокойно стрелял глазками в сторону магов.

— Можете им доверять… Раз уж им министр обороны Орлов доверяет, — успокаивающе махнул рукой я. — Говорите своими словами.

— Ну, мы это… Пожар зажгли до небес. Всё, как Вы приказали… А Вы там, меж тем кое-что нам обещали.

— Обещал. Так, пока я не улетел…

— Улетел? — заметно ужаснулся бородатый.

— Да. Констатирую, что портальный свиток дал вам хороший. Преодолел, значит…

— А что, мог не сработать⁈ — запоздало удивился тот молодой парнишка, который вечно говорил быстрее, чем думал.

— Так вот, — проигнорировал вопрос я, — в северной зоне здание, занимайте его под свою резиденцию, под свой дом. Доложитесь атаману Дмитрию Чую, что вы вольная группа под моим руководством. Вода для вас в реке, продукты спросите у Олега. Да, у нас тут вовсю идёт война.

— Из-за нас?

— Нет, оно само.

— Ваша светлость, прикажете нам поучаствовать?

— На ваш выбор. Можете принять… Как вольнонаёмные. Так-то у вас особый статус и задача. Вообще, лучше придите в себя, а я всё урегулирую.

— Есть!

— А что насчёт обещанного вознаграждения? — кашлянул молодой.

— Да, — я шагнул к бородатому и на глазах всех отсчитал и передал ему семь тысяч рублей, фантастическую сумму.

К счастью, я был заряжен наличкой на случай прибытия речных торговцев. С другой стороны, если они не соврали и проделали всё, на что я их «зарядил», то ущерб моему противнику составил миллионы и миллионы рублей. К тому же важно закрепить в их сознании, что новый граф за свои слова отвечает, обещания выполняет.

— Отдыхайте пока, мастера шального дела. Потом расскажете подробно, что да как.

— А мы приняты на Вашу новую лихую службу?

— Приняты. Вас семеро теперь?

— Да… Так получилось.

— Как скажете. Сколько есть, все приняты.

— Аркадий Ефимович, простите великодушно, что отвлекаю от общения с подданными. Но нам пора, — поиграл желваками один из магов.

— Ну, братец, уважил, дал пострелять вволю, забыл уже, когда последний раз так веселился! — задорно хохотнул Баранов, после того, как кеппер взлетел.

Мне хотелось бы полюбоваться, что там за пределами города, но пилот небронированного кеппера, памятуя о наличии у ногайцев оружия, взлетал в направлении реки.

Зато хоть посмотрел на реку. Она стала подозрительно широкой, а предгорья напротив города обросли большим количеством плоских шестигранных площадок. На них и раньше рос лес, а вот ровными они отродясь не были.

Выходит, элементали засунули туда излишки грунта, который образовался при создании зала элементалей. Сколько они там внутри горы всего создали?

А ещё, всё это перестаёт выглядеть, как временное пребывание для магических существ. Но, всё постепенно, шаг за шагом. Разберёмся.

Я коснулся татуировки элементаля земли.

«Можешь начать строительство двойной дороги, как мы с тобой обговаривали?»

«Могу… Завтра, сегодня я отдыхаю и общаюсь с друзьями».

«Сколько дней потребуется для строительства?»

«Восемь или десять… Не знаю».

И он отрубил контакт. Вот и поговорили.

— Рад, господин полковник, что порадовал Вас участием в нашей войне. Но для меня, чтобы Вы понимали, всё серьёзно. Я не развлекался.

— Понимаю и уважаю. Только вот, если ничего не изменится, то ногайцам нечего будет возразить против этих Ваших «козликов». Они потрепали конницу так, что только клочья летели.

— Да, ногайцы не могут, но англичане могут, именно те, кто это всё затеял.

— Что же можно выставить против такой техники?

— Не знаю, — пожал плечами я, — но против любой силы всегда есть другая сила, против любой уловки — защита. Временный дисбаланс мне на пользу, но если война затянется… Впрочем, я тогда придумаю что-то ещё.

— Магию? Технический прогресс?

— Ногайцы не могут блокировать реку, я могу доставлять товары и войска. Фактически мой городок не в осаде.

— Большой город… Кстати, что-то я не помню на штабных картах такого чуда чудного, как Ваш этот городок?

— А мы его случайно обнаружили, природное образование. Приподнятая местность, стены…

— Давайте, граф, будем уважать друг друга и не нести херни, — небрежно остановил мои рассуждения Баранов. — В лучшем случае, это дело рук сильнейшего мага земли прошлого. В худшем — настоящего. Поскольку я питаю к Вам уважение, то не стану докладывать в куншт-коллегию.

— Это что ещё за зверь?

— Вы же должны были в колледже изучать…

— Прогулял, — легкомысленно мотнул головой я.

— Служба, объединяющая высоких магов на случай чрезвычайных ситуаций, а также как экспертов в магии. Могли бы взяться за расследование Вашего феномена.

— Не надо мне расследований, хватит с меня и войны.

— У вас на виске кровь не останавливается, — сменил тему Баранов.

Он полез под одно из сидений и достал оттуда аптечку, поковырялся у меня в виске пинцетом и достал осколок стекла.

— Спасибо.

— Первая Ваша рана? — он достал тонкую нитку и стянул рану в один стежок.

— Хотелось бы, — когда он закончил, я показал ему бронежилет и места, где он был зашит и восстановлен кропотливыми китайцами. Мест, где в него попадали пули, было удручающе много, последнее принадлежало Вьюрковскому.

— Однако! А Вы знали, что бронирующий жилет находится в запрещённых списках?

— У нас в каганате его может носить найом. Как я, например. Местное законодательство.

— Ах да, Вы же не совсем имперец. В любом случае, рекомендую Вам поспать после такой передряги. А бронежилет спрятать.

Я запахнул грязную рубашку и подумал, что чистой и целой одежды осталось очень мало.

Я последовал его совету, разлёгшись на трёх сидениях и даже в полудрёме держась за них при совершении кеппером манёвров.

Поскольку мы летели на запад, то хотя в каганате был уже полдень, в столице тоже был полдень, то есть кеппер летел со скоростью, почти нагоняющей движение планеты от утра к вечеру.

Сон хоть и не дал мне ощущение бодрости, но я по крайней мере не валился с ног.

Мы вылезли, маги пошли покурить, Баранов куда-то позвонил и пробурчал несколько фраз, выслушал и коротко буркнул «есть».

— Во дворце Вам могут выдать новый костюм, — предложил Баранов, когда закончил разговор.

— Мне отлично и в этом, — возразил я.

— Ну как знаете. Моя работа — привезти человека, а по внешности никаких ограничений.

В машине, похожей на прошлую, мы гнали по столичным улицам, но попали в этот раз не во дворец императора, а на задний двор какого-то правительственного здания в самом центре. В этот раз я был не с пустыми руками, у меня был большой саквояж, который даже досмотрели. Свой пистолет и Шило я оставил на сохранение Баранову.

Мрачный узкий двор, мы сразу же прошли в одну из дверей. Контроля тут было меньше, а суеты наоборот больше.

— Мы где? — шепнул я Баранову.

— Министерство иностранных дел.

— Аааа… Круто. У нас в каганате оно скромнее, — мне сразу же вспомнилась юрта, за которой всё ещё присматривал Олег.

Баранов провёл меня по какому-то узкому коридору.

— Стойте тут, Вас позовут.

И я остался стался стоять в каком-то техническом, но довольно чистом проходе, опираясь на пустую тумбочку. В этот раз Баранов меня не покинул, но стал так, чтобы я был явно ближе к двери.

Ждать, в отличие от прошлого раза, пришлось недолго.

Молодой парень, вышел из двери, окинул меня взглядом, недовольно фыркнул и негромко позвал:

— Барон Филинов, извольте следовать за мной.

— Я граф.

Он закатил глаза.

— Как скажете.

И я вошел.

В узком кабинете, уставленном большим количеством книг, за столом, покрытым зелёным сукном, сидел император, который, в отличие от прошлого раза, был беспокоен и барабанил пальцами по столу.

Кроме него в кабинете был немолодой мужчина с документами и тот парень, что меня позвал.

Я отметил для себя, что меня завели с какой-то боковой двери.

Император махнул рукой и эти двое покинули кабинет.

— Ну-с… Аркадий, рассказывайте, как Вы докатились до такой жизни?

— Какой именно?

Кречет закряхтел.

— Вы вообще знаете, батенька, что произошло и происходит?

— Война. На мой каганат напали ногайцы, подстрекаемые англичанами.

— Ну, у каждого своя точка зрения.

— Царь-батюшка, — нахмурился я, — а помните наш разговор про конституционную монархию? И что война, инициированная британцами, была совершенно предсказуема, предугадана нами?

— Было дело. Но теперь англичане обвиняют в войне тебя, батенька. Нападения на торговых представителей Британии, похищения степняков, убийства, пытка гражданских, каннибализм, грабежи.

— Принцип безумного крика. Чем абсурднее обвинение, тем труднее по ним оправдаться. Тем более, простите… каннибализм⁇!!

Император выдохнул, трижды резко сжав и разжав кулаки.

— Пётр Алексеевич, разрешите присесть?

— Валяй.

Я сел, хотя и помнил по советам Баранова, что это не по правилам. В топку правила, мне надо, чтобы мои глаза были на уровне его.

— Разрешите доложить толком, как идёт развитие каганата и чем я могу перевесить абсолютно все обвинения?

— Так уж и абсолютно⁈

— Государь простил бы меня, даже если бы я убил сыновей-наследников трёх союзников империи, и надругался бы над дочерями.

— Там не будет столько детей, — кривовато усмехнулся он. — Ну валяй, адвокат, рассказывай.

— Посольство я основал, оно работает.

— Молодцом, помню про твоё обещание.

— Казачество создано, — последовательно загибал пальцы я, — вооружено, патроны для них изготавливаю своими силами.

— Похвально, патрон в государстве в дефиците. Наш руководитель войска?

— Так точно, рекомендованный секретной службой, защитник Отечества, Дмитрий Чуй, герой войны в Степи, комиссован по ранению, что не помешало ему стать атаманом.

— Подходящий.

Я еле заметно выдохнул. Никакая магия императора не возьмёт, а вот психология… Я докладывал ему так, как подчинённый начальнику, чтобы он чувствовал, что контролирует и меня, и ситуацию. И если каганат будет ощущаться им, как контролируемый проект, он будет его защищать.

— А министерские посты? — напирал император.

— Четыре министерства за нами, я задружился со степняком, министром обороны, плюс два сына кагана отправлены учиться в столицу военному делу и экономике.

— Похвально. Законы?

— Мы остановимся пока что на одной только конституции, не будем усложнять.

— Экономика?

— А вот это самое главное. Каган даровал мне кусочек земли.

— Большой?

— Большой, чего уж скромничать, но там всё больше горы да камни. Но ничего, мне хватает. Основан торговый пост, на нём аэродром, есть речной порт, строятся дороги в Степь и к русской Сибири. Туда же нужно будет построить железную дорогу.

— Торговля с Китаем и Степью? Конкуренция британцам. А производство, сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых?

— А вот тут у меня и припрятан аргумент против любого обвинения любого лица.

— Что, весомый?

— Рекордно весомый. Вам понравится.

* * *

— Внимание! — громогласно провозгласил старый, но крепкий слуга, причём слуга не рядовой, какой-то матёрый, выглядевший как человек, который баюкал три поколения великих князей и способный возражать даже государю. — Чрезвычайное заседание по вопросу международного конфликта объявляется открытым!

Большая редкость, чтобы в присутствии императора российского его подданные сидели. Это такой средневековый пережиток, стоять в присутствии короля, монарха.

Пережиток отмирал, но ещё давал о себе знать. Такое вот собрание — это мероприятие пограничное, комбинированное.

Мы находились на третьем этаже здания в просторной, тёмных тонов зале.

Два полукруглых стола, буквой «с», образовывали круг, но разорванный. В разорванной части две напротив друг друга — трибуны, одну из которых занимал я, что слегка утомляло, а другая пока что пустовала. За столами же народ с комфортом сидел.

Полукруглый стол справа от меня занимал император и ряд высших чиновников, среди которых не доставало Мышкина и Орлова. А стол слева от меня занимали откровенно иностранные надменные морды, которые перешёптывались и пялились на меня.

Да, посмотреть было на что. В костюме несколько дырок, на мне грубо в один стежок зашитая рана на виске, левая рука запачкана плохо вытертой кровью.

А ещё за моей спиной был мой саквояж, к тому же и не пустой.

Когда слуга объявил об открытии, в зал вошёл тридцатилетний полноватый парень с безвольным подбородком.

— Посол Соединенного королевства в Империи Российской сэр герцог Арчибальд Стюарт Форбс.

Для полноты картины слуге не хватало посоха, которым он бы гулко вдарил по полу.

Я неторопливо записал, как зовут этого хлыща в новый блокнотик, который заменил утопленный.

Посол, ни на кого не глядя, прошёл к пустующей трибуне напротив меня.

Таким нехитрым образом было визуально выстроено противостояние меня и этого надменного хрена.

Задрав нос до небес и откашлявшись, он положил напротив себя папку с золотыми уголками и неспешно открыл её:

— Итак, я имею честь, от имени его величества, короля Соединённого Королевства Великобритании и Се…

— Минуточку, — бесцеремонно перебил говоруна я, — я прошу так же представить и меня. Как минимум, иной вариант мне представляется невежливым.

Посол от того, что кто-то посмел его перебить, слегка офигел, а вот слуга — нет. Отлично поставленным голосом слуга пророкотал (и мне захотелось подарить ему трость из красного дерева, с золочением и рукоятью из слоновой кости):

— Оппонирует сэру послу граф-найом Аркадий Ефимович Бугуйханов, министр иностранных дел каганата Южное Алы Тау, так же министр юстиции вольного города Кустовой, так же известный в силу прошлого родового статуса как Филинов.

Народ слева, то бишь иностранцы, стал перешёптываться активнее. А мне, когда он закончил, захотелось подарить старикану ещё и лимузин, чтобы было где катать трость.

— Сэр, — холодно протянул надменный посол после возникшей вслед за словами слуги паузой, — Вы позволили себе меня перебить.

— Дай Предок, не в последний раз. Извольте говорить… сэр.

— Кхе, — он одарил меня презрительным взглядом, — я, сэр герцог Форбс имею честь, от имени его величества, короля Соединённого Королевства Вели…

— Минуточку, — я снова бесцеремонно перебил посла и от такой наглости офигела уже большая часть присутствующих, — прошу гражданина посла отметить себе в блокнотик. Пометку сделать неровным почерком… Так вот. Ваша с длинным названием Британия не имеет дипломатических отношений с каганатом Южное Алы Тау. По принципу взаимности и декларируемому равенству, заявленному в Амстердамской конвенции, в частности статье два и четыре, Вы, сэр, для моей державы не имеете статуса дипломата, как и я для Вас, что так же означает неприменимость принципов дипломатического этикета и гарантий личной безопасности.

Мысль моя была сложной, если не сказать, слишком сложной.

Если по-простому, он был дипломатом для империи, но не для меня. Этикет не работал, а его жизнь обещала не трогать империя, а не я.

Народ зашумел.

— К чему Вы сообщили мне эту очевидную мысль, сэр? — в очередной раз оторвавшись взглядом от бумажки, надменно спросил посол.

— К тому… чуть позже пойдёмте, не всё сразу. Начнём с того, что в Вашей бумажке содержаться длинные и совершенно вымышленные обвинения моего государства от имени Вашего.

— И я бы хотел свою официальную позицию озвучить! Если позволите!

— Ещё раз, для тупых и слабослышащих повторяю, этикет не распространяется на меня. Вы посол в Российской империи, можете им в уши наливать.

— Что Вы себе позволяете, крайне невоспитанный молодой человек⁈ — посол сделался пунцовым.

Лица участников со стороны моей империи стали весёлыми, но они держались. Ещё бы, молодой адвокат, выскочка и пройдоха, одетый возмутительно с точки зрения того же этикета, позволял себе говорить то, что им самим быть может хотелось бы, но нельзя…

Загрузка...