Адвокат вольного города 10

Глава 16 Закупщики

Ко встрече с Барановым я успел буквально за несколько минут до его приезда. Даже переодеваться не стал, просто забежал в номер, сменил содержимое портфеля и спустился в фойе, чтобы уже скоро выйти навстречу его министерской машине.

Он вышел из машины, осмотрел меня с головы до ног, ни к чему придираться не стал (или не захотел) и жестом попросил садиться внутрь.

Ехали всю дорогу молча, только в какой-то момент Баранов открыл окно и закурил. Добирались до места довольно-таки долго, но, как мне показалось, не очень далеко, просто странным кружным путём.

Наконец мы добрались до здания без опознавательных знаков, если не считать таблички на входе «Департамент Государственного казначейства».

Баранов уверенно вёл меня вперёд и очень скоро, буквально подрезав какого-то модного дядьку с пачкой документов, он навалился на стол секретаря, достав из кармана своё удостоверение.

— Назначено.

Секретарь, а это был парень, пару раз хлопнул глазами, вчитываясь в документ.

— Ну да, у меня есть распоряжение. Прошу садиться.

— Но позвольте, — возмутился модный мужичок, элегантно потряхивая кудрями и благоухая дорогим парфюмом. — Я уже сорок минут жду, а тут из ниоткуда появляются эти мужланы и их принимают без очереди, по блату.

— Нам назначено, — с намёком рыкнул Баранов таким тоном, чтобы было понятно, чуть что не так, он ещё и ударить может.

Мы даже не стали присаживаться, а Баранов, ещё раз сомкнув брови, уставился на секретаря и уже через пару мгновений я оказался в кабинете главного казначея департамента.

Насколько я понимал, формально казначейство подчинялось министерству финансов, но реально было самостоятельной структурой, которая ведала, среди прочего, золотым запасом.

Глава казначейства не представился, а рассматривал меня с холодным любопытством старой крысы.

— По какому вопросу Вам придано сопровождение аж от Министерства обороны? — нейтральным тоном спросил он.

— А Вы не осведомлены? — я ответил вопросом на вопрос, прозрачно намекая, что такая неосведомлённость ни разу не причина для гордости.

Он презрительно фыркнул.

— Меня зовут маркиз фон Лерче Антон Патрикович.

— Граф-найом Бугуйхан Аркадий Ефимович, — я неторопливо сел, не дожидаясь разрешения сесть и замолчал.

Фон Лерче недовольно заворочался, тема моего визита всё ещё ускользала от него и этот факт его безмерно расстраивал.

Хозяин кабинета позвонил по внутреннему, резко буркнул в трубку что-то неразборчивое. Буквально через несколько секунд к нему стремительно, но крайне аккуратно ворвался секретарь с какой-то узкой бумажкой. Маркиз его отослал жестом и бегло пробежался взглядом по листочку.

— Велено закупить у Вас… ого, двадцать тонн. Вы какой прииск представляете, любезный?

— Я Вам не любезный, голубчик. Я представляю не прииск, как Вы изволили выразиться, а целую страну. И нахожу печальным, что… Документы не готовы, детали для обсуждения неизвестны.

— Ну, — покровительственно усмехнулся он, — сейчас принесут типовой договор…

— В котором указана какая цена?

— Обычная, четыре тысячи двести двадцать два рубля за унцию.

— Сколько весит унция?

Он неодобрительно покачал головой, как матёрый профессор на неправильный ответ нерадивого студента.

— Стандарт — это золотая унция, она весит сто тринадцать и четыре сотых грамма. Стандарт принят после того, как…

— Погодите. Я не гений математики, но это за тонну… Примерно пятьдесят миллионов?

— Меньше. Но так никто не считает. Есть цена за унцию.

— Я считаю. И пользуюсь метрической системой.

— Не будем спорить. Это обычная закупочная цена, — снисходительно улыбнулся он, — однако, если Вы заинтересованы в более высокой цене, то есть возможность договориться на взаимовыгодной основе. А пока что, как я и сказал, стандартная закупочная цена.

— С чего это банька упала? С каких чертей она сильно ниже рыночной? Вы же понимаете, что мы согласовали с императором цену в семьдесят четыре миллиона за тонну, то есть цену по рынку со скидкой в Вашу пользу.

— В пользу государства, я человек казённый, не в мою.

— В таком случае Вы не государственно мыслите.

— Напротив, молодой человек, я чётко исполняю приказы и инструкцию. Мне ничего не надо.

— Да ну? А кто на мзду намекал? Ладно. Идея простая и выгодная для империи. Я Вам — отменное золото, Вы мне — напечатанные на станке деньги, которые без моего и подобного моему золота — просто бумага.

Я уже немного жалел, что не пошёл по пути эмиссии собственных денег каганата, какого-нибудь «южноалтайского алтына». Однако, обдумывая эту идею, пришёл к выводу, что тут возникает слишком много политического негатива (Российская империя будет благосклонна к нашей рублёвой юрисдикции и по факту, работает без пошлин, как со своей территорией). Да и технически, кто будет регулировать, хранить, изготавливать так, чтобы Канцлер и такие, как он, не штампанули лишние пятьдесят миллионов?

— У меня такого приказа нет. Вы получаете меньшую сумму, но имеете вычет по налогам, снижение, это по финансовому ведомству, а мы подтверждаем отгрузку.

— Мы не платим налогов.

— Все платят, даже дворяне.

— Ещё раз. Я представитель каганата, это другое государство. С каких чертей я императорский налогоплательщик? Я, с такой точки зрения, экспортный поставщик.

— Ооооо… Тогда Вами должен заниматься МИД!

— Император в стенах как раз-таки МИДа отправил меня сюда, помимо моей воли. Я бы вообще заключил договор с ним напрямую.

— Так не делается, — задумался он. — Значит, соберём завтра утром совещание, всё обсудим, наметив протокол поручений. Ведомства эти поручения быстренько в течение месяца-другого исполнят…

— Утром я улетаю в каганат. Но до этого времени успею написать докладную на императора на Ваше имя.

— Не пугайте меня, — скептически поморщился фон Лерче, — я и сам могу на Вас какую хотите написать докладную записку.

— На чьё имя, твою мать? — не сдержался от грубости. — Я министр иностранных дел, а в настоящий момент функциональный руководитель каганата, который ведёт войну. Я буквально один перед судьбой и богами.

Насчет полноты моей власти это я, конечно, загнул, но ему это знать не обязательно.

— Ваши слова — это просто слова.

— Это моё физическое золото и моя устная договорённость с императором, — я встал и открыл дверь, жестом позвав Баранова, который скучал в приёмной.

Баранов зашёл и учтиво, но без подобострастия поклонился.

— Итак, у Антона Патриковича на данный момент нет для меня готовых документов, присутствует неверное понимание цены, нет представления о порядке оплаты и сроках отгрузки. Я ничего не упустил?

— Аркадий, как там Вас… Не раздувайте скандал. Я тридцать лет занимаюсь закупками золота и не Вам мне указывать, как работать.

— Это верно, не мне. Итак, скажите при представителе Министерства обороны, который вынужден возиться со мной, но скоро я его от этой ноши избавлю, за какую цену Вы собрались покупать у меня золото?

— Я как официальный закупщик Отечества заявляю, что государственная цена составляет четыре тысячи двести двадцать два рубля за унцию. А если Вам что-то не нравится, Вы можете выйти вон!

И он указал на дверь.

Баранов отчётливо засопел в обе ноздри, как разъярённый бык.

Я никуда не пошёл. Ни на кого не глядя, достал блокнот. Современному человеку трудно считать в столбик, но выбора у меня не было.

Итак, указанная казначеем унция — это сто тринадцать и четыре десятых грамма. А стоит она по четыре тысячи двести двадцать два рубля за эту самую унцию.

Пу-пу-пу.

Получается примерно тридцать семь рублей за грамм, тридцать семь тысяч за килограмм и тридцать семь миллионов за тонну. И это против моих желанных семидесяти четырех миллионов за тонну. Некислое такое нагревалово! Я так не играю, я лучше цыганам на зубы своё золото продам в мелкую розницу.

Маркиз и полковник смотрели на мои манипуляции с ожиданием.

Я беспардонно взял у маркиза со стола бумажку.

— Не трогайте! Это зарплатная ведомость, — яростно взвился фон Лерче.

— Новую сделаете, — небрежно огрызнулся я.

Своей ручкой стал писать.

Характеристики сделки.

Двадцать тонн. Базис поставки — вывоз из каганата, личного склада Бугуйхана, силами покупателя. Рекомендуемый транспорт — военно-транспортная авиация. Примечание — война. Оплата — в день отгрузки безналичным расчётом на счёт продавца.

Подумав, я дописал.

Поставщиком/Продавцом выступает Бугуйхан Аркадий Ефимович, граф, министр иностранных дел каганата Южный Алы Тау, полномочный представитель данного государства во всех международных делах, действует от имени и в интересах каганата, но в сделке выступает лично как грузоотправитель, отчуждающее лицо и получатель денежных средств.

К этому я поставил дату и встал.

— Я не могу оставаться и спорить с этим господином. По дороге напишу докладную записку на имя государя и отбываю в каганат.

— Аркадий Ефимович, — сдержанно отреагировал Баранов, — мы не вправе Вас удерживать. Но вопрос по продаже золота не решён…

— Пётр Алексеевич просил с казначеем встретиться? Я встретился. И упёрся в тупик. Я не вижу отказа, — казначей при этих моих словах заулыбался, — но вижу непонимание. И всё отражу в своём рапорте.

Казначей помрачнел.

— А что? — встал я. — От своей договорённости по семьдесят четыре за грамм на весь объём до крошки, не отказываюсь. Несмотря на иностранных коршунов, которые сулят мне франки, фунты и прочие талеры! Верен интересам империи. С государем я встретился…

В ходе своей тирады я упорно игнорировал казначея:

— С послом Британии поругался, лицом поторговал, простите за мой плохой французский. А ведь там у меня война, не время сейчас по кабинетам расхаживать.

Я вышел из кабинета, не прощаясь, впрочем, мы и не здоровались.

…

— Ну что же, я со своей стороны тоже напишу рапорт, доложусь, так сказать, — подвёл итог Баранов.

— Согласен.

— Но Вы опять накаляете ситуацию, Аркадий Ефимович!

— Ну, вот такой я человек. Приказа о моём насильном удержании нет?

— Нет, — легко ответил Баранов. Видимо, если бы был, он так же легко стал удерживать.

— А есть бумага и чего подложить?

— Да, — мы сидели в машине, хотя и не уезжали, водитель ждал команды. Баранов подал мне картонку-планшет и бумагу.

Я выдохнул, закрыл глаза на пару секунд и в быстром темпе, до того, как машина тронется, принялся писать.

Докладываю…

Я писал в стиле подчинённого, который докладывает начальнику, а не в стиле министра иностранных дел, который пишет письмо правителю чужой державы, потому что другой тон и постановка вопросов, во-первых, отдалили бы императора от меня, а во-вторых, повлекли бы переключение работы с министерства обороны на МИД, что было бы долго и скучно.

… встречу произвёл, не нашёл понимания по цене (она отличается в меньшую сторону и весьма существенно). Нет представлении о доставке, нет представлении об оплате. Документы на моё имя не готовы, собеседник вообще не подготовился к встрече, несмотря на то, что она состоялась во второй половине дня.

Выдохнул. Баранов и водитель терпеливо ждали, отчётливо понимая, что пишу я на имя правителя, такое можно и подождать.

В любом обращении к инстанциям, будь то сельсовет или правитель крупнейшей империи (по разным методам расчётов самой большой была или Британская с колониями, или российская), надо бы уже прийти к просительной части, то есть, ну рассказал я о своей злой судьбине, ну доложил о беде. А хочу-то я от адресата чего?

Учитывая изложенное, прошу согласовать цену в 74 рубля за грамм, вывоз силами покупателя, приёмку первичную на месте, оплату в момент первичной приёмки, но до вывоза, на счёт продавца/поставщика в полном объёме.

Прошу дать указание на совершение сделки по таким условиям и в кратчайшие сроки.

Дописал, поставил подпись, печать своим перстнем и дату.

Передал это Баранову.

— Это Вам к донесению, к рапорту. В качестве приложения. А второе приложение… Есть у нас по дороге банк?

— Найдём, — уверенно громыхнул Баранов.

…

Первый банк я забраковал. Это был банк Берклей. Мы остановились, я прямо из машины позвонил управляющему банка Берклей в Кустовом.

— Добрый день, Александр Велиевич!

— И Вам, Аркадий Ефимович. Как Ваши дела?

— Да вот, я в столице. Хотел у Вас спросить. Вот у меня счёт в Вашем отделении. А могу я с этого счёта снять деньги из Московского отделения банка Берклей?

— Можете. Мы, по сути, один банк, просто разные отделения.

— И зачислить туда тоже можно?

— Ну, зачисление будет на Ваш счёт, сделать можно хоть из Москвы, хоть из Лондона.

— Понял. Как там мой башкирский подопечный?

— Заболел, но завтра будет на работе. Что-то передать?

— Думаю, его надо готовить к отправке в каганат.

— Ой, Аркадий, такой человек мне уже самому нужен. Светлая голова!

— Договоримся! — я завершил разговор.

— Банк Берклей не подходит, — резюмировал я Баранову.

— Это чем же он плох?

— Это английский банк. Представьте, что я деньги от продажи золота зачислю в английский банк? Воюя с англичанами? Во-первых, меня никто из императорского руководства не поймёт. Подумает, что я или дебил, или предатель. Во-вторых, честные джентльмены англичане в мгновение ока придумают на меня какие-то санкции и деньги отнимут.

— Что ещё за санкции?

— А есть такое слово. Нет, банк нужен отечественный.

Второй оказался Российский земский банк.

— Пошли вместе, полковник.

Баранов заворчал, но пошёл.

В банке я за пятнадцать минут открыл на своё имя счёт и положил туда пятьдесят рублей.

— Будут ещё на счёт поступления? — осведомилась улыбчивая девушка-оператор.

— Будут некоторые, — я попросил два экземпляра своих банковских реквизитов, один из которых передал Баранову.

— Это второе приложение к Вашему рапорту-донесению.

— То есть Вы шли к главному казначею империи, заведомо не имея счёта, куда Вам платить? — быстро сообразил полковник. — Сразу знали, что никакой продажи не будет?

— Догадывался. Не первый день с чиновниками работаю, — мы вышли из банка и сели в машину. Водитель завёл двигатель, но не трогался, ждал указаний, куда двинемся дальше. — Скажите, господин полковник, с учётом того, что я самовольно убываю, Вы мне того волшебного транспорта не дадите?

Он отрицательно покачал головой.

— Вообще странно, Аркадий Ефимович, что я Вами занимаюсь. По идее, это МИДовские должны хлопотать.

— Они не справятся. А вдруг нападение? А Вы из пулемёта стрелять умеете.

— Смешно. Но в каждой шутке есть урок для добра молодца.

— Да. Это шутка только отчасти. Наверное, так сложилось, что Вам со мной морочиться. Того и гляди, Вам поручат на кеппере золото забирать. Какая у него грузоподъёмность?

— Хотя официально я к истории с золотом отношения не имею, — угрюмо засопел Баранов, — но понимаю, что речь идёт о двадцати тоннах. Столько кеппер не потянет. Но Вы не волнуйтесь за императорскую авиацию, всё-таки найдём, чем отвезти, ещё и истребителями сопроводим. Куда Вас довезти?

— До отеля, если можно.

В отеле я полистал телефонный справочник и нашёл там закупочную алмазную компанию, которая принимала обработанные и необработанные алмазы от населения.

Снова нанял машину с тем же молчаливым водителем, и мы поехали в местный De Beers (самая крупная корпорация по алмазам в моем мире в масштабах планеты).

…

— Я бы хотел продать что-то из этих камней.

Я развернул большое полотнище и стал доставать. Признаться, я всё это сделал сам, кроме алмазов, которые забацал мне элементаль. Итого он сгенерировал двадцать восемь крупных камней. У каждого была приклеена бумажка с инвентарным номером. У меня был изготовленный мной же реестр, в котором все камни имели номера вроде П0111 или А045 и разные даты, которые должны были означать, что добыты они в течение пяти лет.

— Макар, закрой дверь и стань охраной, — важный клерк, минуту назад спокойный как рыба, при виде таких алмазов позволил себе заволноваться. — Откуда у Вас всё это?

— Я министр иностранных дел каганата Южный Алы Тау. На все камни есть документы.

Я показал и удостоверение, и реестр, свидетельства о добыче на алтайском и русском языке на каждый камень (мне Канцлер сразу сто штук сделал) с печатью кагана (её мне тоже изготовил Канцлер, на всякий случай сразу две).

— Камни существуют официально.

— Добыты в вашем каганате?

— Да. Место разработки засекречено.

— Никогда про него не слышал. Но камни вижу своими глазами. Необработанные. У нас нет суммы в наличии, способной оплатить Ваши камни. Но мы бы хотели…

— Кто учредитель Вашей компании?

— Зачем Вам это? — спросил клерк подозрительно.

Было странно, чтобы проверяли его, а не он.

— Я не ошибусь, если окажется, — я нарочито осмотрелся, мы в кабинете одни, — что главный держатель акций — наш государь?

— Если знаете о таком, то зачем говорить вслух?

— Затем, что о такой крупной продаже доложат, так что пусть доложат, что Бугуйхан знал, кому продаёт камни. Какие мы можем оформить прямо сегодня?

— Я с Вашего разрешения сфотографирую все. Могу сегодня же оформить этот и этот. Выйдет… Согласитесь на семьсот тысяч?

— Соглашусь, — в отличие от рынка золота, рынок алмазов был мне пока что незнаком, но закупщик-то солидный!

— Мы оплатим Вам наличными прямо сейчас. Документы оформим. Как бы нам у Вас купить остальные?

— А Вы запишите мои данные, я готов придержать камни и никому не продавать, подождать Вас. На безналичный расчёт тоже готов. Но, давайте всё последовательно…

…

Я продал два камня и у меня образовалась громадная сумма, так что я заехал в банк и инкассировал полмиллиона, то есть положил на счёт. Оттуда я позвонил в аэропорт и узнал, что за две с половиной тысячи могу зафрахтовать самолёт. Сразу же согласился:

— Бронируйте.

— Мы так не работаем. Приедете до семи вечера, покажете деньги, внесёте в кассу и только тогда полетите в свой Челябинск.

— А до Кустового?

— Это будет уже три тысячи сто рублей, — ответила женщина на той стороне.

— Беру. Бронируйте.

— Опять-таки, приезжайте, мы всё сделаем. У нас нет и не может быть никакого бронирования самолёта по телефону.

Машина со свистом покрышек лихо остановилась у дома старого француза-ветерана де Жерса.

Он сидел на лавке возле ворот и немного нервно курил трубку. При виде машины он резко встал, держа саквояж и решительно открыл дверь.

— Мерд. Я думал, Вы уже не приедете, Аркадий.

— Как я мог⁈ Я же обещал.

— Что так долго?

— Да… Всякие мелочи задержали. Ну, садитесь, садитесь, — я помог ему вскарабкаться в машину. От него мощно пахнуло ароматами дорогого табака и выдержанного коньяка. На трезвую он не стал ехать, а может это последствия борьбы с русским холодом. Кажется, я везу понимающего друга для Тайлера.

— Добро пожаловать на борт, господин генерал.

— Мерд. Насмотрелся я в Экваториальной Гвинее на местных генералов! Давайте хотя бы до полковника доживём. Трогай!