Адвокат вольного города 10

Глава 12 Как струна

— Я не хочу, чтобы Вы и дальше зачитывали свою ерунду на постном масле по этой лживой бумажечке.

— Как Вы сказали, сэр⁈

— Тамбовский волк тебе сэр. Снова напоминаю, что этикет между нами — не работает.

— Есть ещё элементарный такт и воспитание!

— У меня их отстрелило английскими пулями.

— Жаль, что стрелку не удалось поразить мозг. Может, его просто там нет?

Я флегматично потрогал прорехи на пиджаке и проигнорировал таким образом эту колкость на уровне восьмиклассника.

— С этого места я, граф-найом Аркадий Бугуйхан, говорю о том, что Британия инспирировала войну силами своих наёмников, — иностранцы зашумели, но тут надо помнить, что кое-кто из нас был матёрым адвокатом и меня не так уж легко смутить, тем более, что жизнь в профессии полна лицемерия. — В частности, ногайцев. Мы обвиняем Британию, с которой у нас нет дипломатических отношений в нападении на наш мирный каганат.

— Ложь, клевета! — по сравнению со мной, который говорил спокойно, истеричный выкрик посла выглядел некрасиво, но на это я тоже рассчитывал. — Это Вы вероломно напали на миролюбивых демократичных ногайцев, без объявления им войны, совершили немыслимое количество военных преступлений, и мы требуем…

— Я больше скажу, Аркибальт.

— Я Арчибальд!!!

— Акакий? Впрочем, не важно. Вы напали на мою страну, намереваясь захватить золотоносные недра каганата.

— Британия — страж спокойствия и законности, мы не участник этого Вашего преступления. И опровергаем любые обвинения, как лживые и безосновательные.

— Вы что-то сказали, плохо слышно? Так вот… Вы хотели нашего золотишка? Я официально заявляю, что, применив разовую алтайскую магию, каганат извлёк из недр все обнаруженные запасы, двадцать тонн золота. Так что теперь Вам ничего не светит, герцог. Вам больше нечего у нас брать.

— Ещё раз повторяю, глупый Вы туземец, мы не имеем отношения к…

— А если так? — я нырнул в свой саквояж и извлёк оттуда пачку британских эполетов, погон, шевронов, жетонов, значков «Royal Artillery/RA», скопом заложенных в британский лёгкий шлем, шагнул вперёд и оказался перед английским послом.

— Передадите погибшим подданым своего короля, не сочтёте же за труд? Ибо мы всех Ваших парней убили, просто привычка у нас такая, убивать всех вторженцев. А хотя нет, одного мы взяли в плен и пусть пока придерживаемся гуманного отношения, он нам всё же многое рассказал.

Пока Арчибальд вращал выпученными глазами и думал, что мне возразить, я усилил театральный эффект, бросив пару металлических знаков различия на пол и демонстративно раздавив их туфлей.

— Если Вы не поняли, Арчи, это аллюзия, я давлю ногой символы Британии, которая, вместе с ногайцами, напала на мою страну. И чтобы Вы далее не тешили себя иллюзиями и не делали вид, то да, я в гневе и это официальная позиция моей страны.

— Это враждебный акт. Мы будем вынуждены применить самые серьёзные…

— Что? Что вынуждены? Напасть? Так вы уже напали. Разорвать дипломатические отношения? Не можете, формально вы не признаёте наше существование. Даже объявление нам войны придаст нам официальный статус. И это, кстати, за пределами полномочий посла.

Я шагнул к своей трибуне.

— Вернёмся к теме золота, ибо золото имеет большое значение. Каганат официально заявляет, что намерен продать все до крошки двадцать тонн золота российской империи за бумажные рубли, для чего просит эмитировать соответствующую денежную сумму. Продажа состоится по цене семьдесят четыре рубля за грамм золота при пробе девятьсот девяносто девять. Оставим только чуточку на зубы нашего кагана.

Кто-то из иностранцев в шоке закатил глаза и быстро пробежался ручкой по листочку.

— Аркадий, простите, что врываюсь. Я Сташер, торговля транспортным оборудованием. Вы сейчас сказали, что продаёте империи золота на… Семьдесят четыре тысячи за килограмм, семьдесят четыре миллиона за тонну, или один миллиард четыреста восемьдесят миллионов рублей за ваши двадцать тонн?

Золота у меня было больше, но никому, в том числе императору, не обязательно об этом знать, как и то, что золотишко принадлежит не абстрактному каганату, а мне лично.

— Отменно считаете, Сташер. И отменная причина у островитян напасть на мою страну. Верно, Арчибальд? Кстати, эту причину я устраняю, золото будет помещено в хранилища золотого запаса империи и это уже не наша собственность. А рубли будут помещены на хранение в двадцать банков, в основном имперских, для кросс-счетов с банком каганата и запуском нашей национальной экономики.

— Мы бы хотели, чтобы вы пересмотрели продажу империи этого золота, — подался вперёд один из иностранцев, который не стал представляться.

— Нет.

— Что, нет? Не хотите, не будете? Не продадите? Не пересмотрите? Не станете дробить партию? Вы ещё докажите сначала, что партия вообще существует.

— Нет. Что может быть однозначнее, чем ответ «нет»? А Вы заметили, что когда прозвучала тема золота, то всем стало наплевать и на обвинения, и на войну?

— Ну, что Вы, — вставил Сташер. — Мы все оооочень обеспокоены.

— Если государь не возражает против сделки по золоту, то другого варианта нет, и вы можете даже считать её исполненной, ибо физически мы уже переместили золото в Сибирь.

— Куда конкретно?

— Мы считаем, — подался вперёд немолодой и, я бы сказал, серый дядька стола российских имперцев, про которого мне только сказали, что он руководитель секретной службы, — что очень сильно отвлеклись от темы нашей встречи.

Я согласно кивнул.

— Мы, каганат Южный Алы Тау опровергаем все обвинения посла с забавным именем. Мы считаем, что нападение инспирировано Британией и не скрываем своих обвинений.

— Чем Вы можете это доказать? — усмехнулся Арчибальд.

— А знаете, что я сделаю в качестве министра страны, у которой только что стало чуточку больше денег?

— Какую-нибудь глупость.

— Как скажете. Первое, что я сделаю, это оплачу киллерам миллион за убийство… как там у меня записано… сэра герцога Арчибальда Стюарта Форбса.

— Что???!!! — зал буквально взревел.

— А что вы думали, — я продолжал смотреть и морально давить Арчибальда, — твари вонючие, когда послали ко мне убийцу? Двух, если на то пошло. Одного пришибла моя охрана в Кустовом.

— Это наглая и глупая ложь.

— Тогда и Ваша смерть будет ложью, как могила с пустым гробом. Попрошу Вас взорвать, так веселее. Вы послали ко мне двух убийц, второй был схвачен в каганате.

Я повернулся к серому человеку, потому что полагал, что это и есть глава секретной службы, а тот поджал губы и утвердительно кивнул. Некоторые это заметили, а самые умные даже догадались что пленник находится в руках секретной службы, просто та не спешит сей факт и результаты допросов оглашать.

— И всё же, Аркадий, позволю себе сказать, что Вы переходите границы, — сделал мне замечание министр иностранных дел империи.

— Не я, коллега, — тут я козырнул тем, что формально имею такой же статус. — Почему все считают, что нужны вести себя как джентльмены? Англичане как джентльмены послали ко мне парочку убийц, и я должен улыбаться им? Простить должен? Вести себя лучше, чем они? С хрена ли, простите за формулировку?

Я обвел присутствующих взглядом.

— Да, с формулировками беда, — нейтрально прокомментировал «серый человек».

— А вы знаете, что сегодня утром я управлял боевой машиной, которая отбивала нападение ногайцев, над моей головой силами одного полковника гремел пулемёт, а в меня стреляли и даже пару раз попали, откуда у меня и разрывы на одежде, и кровь? Чего мне бояться? Британцы зажгли мой дом войной, за мою жизнь оплатили фунтами одному польскому клану убийц. Я уже смертник, ну так уйду не один, а десяток англичан прихвачу. Есть у меня хоть одна причина улыбаться этого чёрту?

— Наше совещание превращается в профанацию, — Арчибальд взял себя в руки и захлопнул папку.

— Даю Вам тридцать дней, чтобы Вы прекратили войну! — я ткнул в посла Англии пальцем. — Или лично Вы не спрячетесь даже в самой глубокой норе. Через тридцать дней Ваша голова превратиться в мишень. А ещё через тридцать дней я оплачу жизнь Вашего министра шестого министерства.

— У нас нет такого министерства, — слабо возразил посол, хотя тут не было настолько наивных людей, чтобы в это поверили.

— Вам легко рассуждать о прекрасном, когда Вы посылаете на убой тупых степняков, а попробуйте-ка устоять на ногах, когда Ваша жизнь висит на струне.

— Мы делаем выводы такие, — министр иностранных дел империи за столом русской группы встал и поднял руку. — Империя к ситуации отношения не имеет. Золото принадлежит империи, приобретена и тут не будет никаких альтернатив. Такова воля нашего государя. Войну надлежит окончить. Уважаемые коллеги из Соединённого королевства, вы просили надавить на каганат, мы надавили, а то, что вам не нравится результат, это вопрос вкуса. За слова своего юного коллеги… За его слова я не отвечаю, это его страна и его политика. Предлагаю всем расходиться.

Слуга, который всё это время неподвижно стоял в зале, стрельнул глазками на императора. Что интересно, государь, который был почти в самом эпицентре громких событий, всё это время молчал, словно зритель на пьесе, который её уже пару раз видел.

Император еле заметно кивнул, его губы были сжаты в трубочку, и он не был доволен ни мной, ни моими словами.

— Совещание завершено! — пророкотал слуга.

Некоторая часть иностранцев сразу же встала и окружила меня, мне совали визитки и со мной знакомились.

— Вы подумайте насчёт золота, — тряс мне руку толстяк в бархатном и на мой взгляд, безвкусном фраке.

— Я уже подумал, таково решение моего монарха. В смысле, кагана.

Мой каган тем временем морозил задницу по алтайским долинам, пока прятался от ногайцев и про золото, само собой, не знал. Но его задницу и незнание прикрывал дядя Миша, так что эти люди ничего не узнают.

— Я адвокат вольного города. И мой каганат независимая страна, маленькая и гордая, — продолжил говорить иностранцам. — Давайте, господа, расскажу вам про географию.

Тем временем посол Англии вышел с гордо поднятой головой, а к нему присоединились как минимум четверо иностранцев. Выходит, это была его группа поддержки, а мне даже не дали взять Тайлера.

— А что Вы скажете про географию? — мою руку обвила взрослая, но очень даже ничего дама.

— Наш каганат граничит со Степью, через неё с Китаем, Афганистаном, а напрямую с Монголией и с Российской империей.

— И?

— По итогу мы не очень-то боимся «Владычицы морей», потому что у нас нет морей и портов даже поблизости, а дружить будем с тем, с кем судьба расположила нас по соседству.

— Друзей надо выбирать осторожно.

— Как вам нетрудно догадаться, я коренной алтаец, — улыбнулся иностранцами по все тридцать два, подняв повыше свой типично рязанский нос, — поэтому склонен дружить с Российской Империей. Дикси, я всё сказал.

Ко мне вплотную приблизился один из русских членов совещания.

— Передаю Вам, что государь не вполне доволен Вашим поведением, — шепнул он.

— Я не золотой червонец, чтобы всем нравиться, — многозначительно ответил ему тихо, но так что иностранцы слышали.

Вообще-то это всё цирк, игра.

Я озвучил государю свою позицию ещё до совещания, так что ничего принципиально нового он не услышал. А вот то, что оно не превратилось во многочасовые дебаты с бессмысленным и лицемерным повторением одних и тех же аргументов по кругу, моё личное адвокатское достижение.

Царя отпустил пораньше в парк рыбу удить? С Британией при свидетелях поругался, золото сбыл. Осталось только по магазинам столичным прошвырнуться и войну выиграть, потому что на здравый смысл английский аристократии я особо не рассчитывал.

…

В какой-то момент император встал и началось общее движение.

Он вышел, за ним, неосознанно копируя его движения, шла его свита и два личных телохранителя, от которых фонило магией так, что хотелось жмуриться.

Император около меня притормозил.

— До свидания, Пётр Алексеевич, — поклонился я ему.

— До свидания, — скорее по привычке, чем осознанно, ответил он, уже частично погружённый в свои мысли.

И вся его свита повторила по очереди «до свидания», а вторая половина даже попрощалась со мной за руку.

Один из них задержался и передал мне записку.

«Можно было и повежливее. Перед отъездом встретитесь с главой казначейства Детали Вам сообщат. П. А.»

Записку я прочёл за долю секунды и тут же спрятал во внутренний карман. Ага, значит несколько часов у меня теперь есть.

Слуга, который дождался убытия «персоны номер один», стал нас достаточно неделикатно выгонять из зала, и я в очередной раз подивился, каков авторитет у него, если он шикает на князей и генералов.

Постепенно нас выдавило в коридор, где меня ждал Баранов.

Что интересно, у иностранцев были свои сопровождающие, но работники МИДа, молодые и крепкие, достаточно настойчиво стали вытеснять их, говоря о том, что раз встреча на высоком уровне закончена, то им пора покинуть здание.

Таким образом иностранцев, которые смотрели на меня с сожалением, как подвыпившая бухгалтерша на молодого розовощёкого бармена, то есть как на упущенную добычу, но удалялись по коридору — уводили.

Постепенно только российская, да и то не вся, группа — осталась.

— Ну Вы, граф, конечно, дали копоти, — поймал меня за локоть Баранов.

Теперь в коридоре кроме него был ещё «серый человек», как мне кажется, не представленный мне глава секретной службы и ещё несколько высших чиновников.

Однако те, кто тут остался, вполне себе уровнем министры, замминистры и главы ведомств.

Сам министр иностранных дел схватился за мобилет и тоже отошёл, остался только его заместитель.

— А как получилось, Станислав Андреевич, — обратился к серому человеку замминистра иностранных дел, тоже не представленный мне, с бородой и бакенбардами, — что каганат курирует Ваше ведомство?

Вероятно, все друг друга знали, как и то, что он «секретная служба его императорского величества».

— А так, — голос «серого человека» был скрипучим и громким, — Ваше ведомство от Степи открестилось, мол там бардак один, какая там дипломатия?

— У нас просто не установлены дипломатические отношения… Там нет сформированной государственности.

— А почему они должны сами её создавать?

— Ну, как мы можем их заставлять?

— Как он, — 'серый ткнул в меня пальцем, причём буквально, уперев её на секунду в мой потрёпанный пиджак, — у Вас даже в их каганате нет посла.

— Мы скоро назначим… Когда закончатся боевые действия.

— Само собой, Вашим модным хлыщам приятнее, чем в Степи задницы морозить, по французским балам с профурсетками скакать, да попивать шампанское.

— Когда такое было? — побагровел МИДовец.

— Вам факты и фамилии назвать? Или Вы считаете, что раз Хамелеонов помер, то теперь никто ни за кем не приглядывает? А Вы, министерство обороны, сказали, мол, что там оборонять, это не наше дело и не наши проблемы.

Потом он ткнул пальцем в еще одного господина.

— А Вы, Марат Каримович, не ухмыляйтесь, Ваш министр сказал, что это не внутреннее дело, значит, не дело МВД. Вот так и получилось, что Степь у нас сирота. Никто из ведомств ею не занимается. И кто там хозяйничает?

— Кто? — спросил Баранов, который вытянулся во фрунт от слов «серого», но мой локоть не выпустил.

— Англичане. И все, кто им противостоит — это этот безусловно нахальный молодой человек.

— А Вы, значит, — не унимался МИДовец, — за ним стоите?

— Присматриваю, — с размеренностью старой черепахи, которая твёрдо вознамерилась пережить всех присутствующих, поправил «серый».

— А как Вы, граф Бугуйханов… — начал МИДовец.

— Бугуйхан, — поправил я его.

— Да-да. И как Вы относитесь к тому, что они, — он показал на «серого человека», — за Вами присматривают?

— А я… не знаю, как Вас величать, но отлично отношусь к тому, что за мной присматривают. Забыл с утра, куда ключи положил, позвонил — они подсказали. Забыл на когда встреча назначена по телефону, спросил — а они всё слушают и записывают. Молодцы! Заблудился в лесу — нашли. Я вообще-то единственный в роду, фактически, как выразился господин, сирота. Сиротинушка я. А так вроде не одинок, кому-то в целом свете нужен, кто-то за мной присматривает. Приятно, значит. А то бы, глядишь, дров бы наломал.

— Вы и так наломаете, Аркадий Ефимович, — неторопливо прокомментировать «серый».

— Разрешите идти? А то дрова сами себя не наломают.

— Идите, — серьёзным голосом ответил «серый», — и не задерживайтесь в столице, Вам в Вашей Степи безопаснее.