Адвокат вольного города 10

Глава 20 Сила стихии

Суматошным утром я встретился с торговцем оружием Мотлом.

— Что-то я Вам до сих пор зарплату ни разу ни давал, — покорил я самого себя и вручил озадаченному таким поворотом событий дядьке тысячу рублей.

— А шо, сегодня великий праздник, о котором моя голова таки забыла? — если дать старому Мотлу денег, то он заберёт раньше, чем задастся вопросом за что.

— Нет, хотя мы оба понимаем, что Вы закладываете свой интерес в цену отпуска мне, просто захотелось Вас премировать, как главного поставщика каганата в области оружия.

— И я с достоинством Вашу прэмию принимаю, дорогой друг Аркадий. И Ви, наверное, в эту минуту сделали на одного счастливого еврея больше. И Вам, наверное, шо-то надо?

— Что-то надо. Много чего надо. Списком и техническим заданием. Я Вас попрошу выступить генеральным заказчиком этого всего для каганата.

— И я-таки с удовольствием возьмусь. Шо там надо? Надэюсь, это имэнно по оружию?

— Да, безусловно, тематика Ваша, родная. Надо изготовить заказ, проконтролировать исполнение и получить.

— Думаете у нас в торговом городе Кустовой чего-то нэт? — усмехнулся он.

— Нагрудники из грубой кожи в качестве брони, тысячу штук.

— Эээээ… Да, пожалуй, шо такого и в таком количестве наши городские атэлье к Вашему приезду нэ нашили. Это нам сделают стэпняки.

— А ремни, сапоги?

— Они же.

— Абордажные сабли, штык-ножи под Энфилд.

— А чем таки плохи простые остроконечные штыки?

— У генерала такое мнение.

— Вообще есть модель штык-ножа, даже полсотню образцов можно найти. Но нэ больше, стэпнякам они таки тоже нравятся, и в отличие от винтовок, нэ трэбуют патронов.

— Реплика, подделка, делаем, комплектуем. А как закупка свободных Энфилдов по дешёвке?

— Ведём закупку, в наличии двэсти тридцать штук. После начала Вашей войны патроны стали ещё большим дэфицитом и ружья превратились в нэфункциональный актив.

— Здорово. Вот список «покупок». Сколько Вам выделить денег на заказ?

— Скажете тоже, надо изучить рынок, прицэниться.

Я положил перед ним сто тысяч, дядя Мотл растерянно сглотнул:

— Я Вам-таки выпишу самый большой красивый приходный ордэр. Слушайте, Аркадий, а тут слухи ходят что Ви каких-то бандитов пострэляли?

— Да, было дело, они наехали на директора моего производства.

— А шо полиция?

— А зачем мне этот посредник при причинении добра и справедливости? Сам, сам, всё сам. Люди меня расстроили, пришлось пролить кровь. Хотя Вы же меня знаете, обычно я и мухи не обижу.

— Да-да, Ви поэтому мой постоянный покупатель по оружию, а на охоту нэ ходите. Это всё от миролюбия. Ну, я во всяком случае, Вас постараюсь не расстраивать. Мине много лэт, но я ещё не всё видел и таки нэ со всэми соседями поругался.

— Вам нужен склад под эту деятельность?

— Ой-вей, что Ви, нэ переживайте, у нас таки есть охраняемый склад, племяшки Анания, он хранит там коронки для своей стоматологии. Кстати, Вам не нужен хороший стоматолог?

— Пока нет.

Он действительно выписал мне приходный ордер и заверил, что предоставит подробную отчётность по расходованию.

Сложнее всего оказалось с вербовочным пунктом. Тут я решил посоветоваться с Майором.

— В городе полно разного качества наёмников, но они в основном нанимаются отрядами и многие будут готовы отправиться на войну.

— У нас нет таких классических боевых действий, мне нужны одиночки.

— Тогда, босс, Вам нужно два человека, которые эту войну видели своим глазами, видели тех ногайцев.

— Зачем?

— Ну как, соискатель будет спрашивать про условия, про деньги.

— Я могу оставить расценки и инструкцию, мы обсудили это с генералом.

— Было бы любопытно посмотреть на этого цельного генерала, но… Соискатель будет спрашивать, как вояка вояку, какие-то жизненные вещи, грубые, опасные, личные. Про смерть, про риск, про то, пытают ли враги. Словом, тот, кто в ней не участвовал, будет мало ценен. Вы не можете посадить туда улыбчивую девушку с глубоким вырезом, чтобы она наловила Вам будущих солдат, разве что Вам нужны дебилы.

— Понял. А почему два бойца?

— Два вербовочных пункта, один в посольстве, второй на Чёрном рынке. И дайте десяток объявлений в наши газеты, с указанием адресов вербовочных пунктов. И готовьте транспорт, чтобы отправлять желающих сразу, пока не передумали.

— Да, я тоже об этом подумал. Спасибо за совет.

…

Следующий звонок, прямо с Чёрного рынка, я сделал Цветлану.

— Привет.

— Здравствуйте, босс. Что-то покупаем?

— Надо снять в аренду помещение где-то в центре Чёрного рынка.

— Вы открываете лавку?

— Нет, это будет вербовочный пункт для найма желающих повоевать на далёкий, маленький, но гордый каганат.

— Босс, мне сейчас нечем заняться…

— Нет заказов?

— Ну, Константину Ивановичу с медного завода я всё купил, продал, арендовал. Диаспора сейчас вопросов не задаёт. В общем…

— Я могу предложить тебе возглавить вербовочный пункт на Чёрном рынке.

— Да? Тогда, для начала, я бы его разместил в районе одного из входов и нам нужны буклеты, чтобы был текст, кого и зачем мы нанимаем. И вывеска. Я хотя и риэлтор, но когда-то отказался наниматься строить железную дорогу близ Амура.

— Ой, точно, ещё подрядчика по железке надо найти!

— Какого подрядчика⁈

— Не важно. Считай, я тебя нанял. Дам распоряжение в банк, тебе переведут для работы и всей этой мутотени пять тысяч. Работай, а бойцов-вербовщиков я тебе привезу.

— Зачем? А найму студентов-актёров.

— Цветлан, ценю твою креативность, но давай без театральщины. Бойцы будут настоящими. Арендую точку, заказывай буклеты-шмуклеты, вывеску, арендуй мебель. Всё с тебя. Можешь студентов своих в качестве обслуги нанять, а бойца, который пороха уже понюхал, я тебе привезу. Всё, давай, дел много.

Потом я позвонил (от телефона уже голова кругом) в банк по распоряжению для Цветлана, затем набрал Нианзу.

— Юрист работает, все наняты, охрана переодета, по оружию согласовал с мастером Танлу-Же, эксперт по поиску всего, которого Вы просили нанять, принят и ему отведён кабинет… Пишет для Вас отчет по Степи. Пугает как пишет, он увеличивает свой опус на двадцать страниц в день. Вам надо пообщаться с ним как можно быстрее, пока его труд не дорос до двухтомника.

— Принял. Ты молодец. Смотри, мне надо открыть вербовочный пункт при посольстве.

— Я могу посадить их в основном здании слева от входа. Могу посадить в отдельном здании, бывший домик для прислуги, он отремонтирован и пустует.

— Ну, отдельное строение даже лучше. Хочу спросить тебя, остались бланки паспортов граждан каганата?

— Да.

— А дипломатических паспортов?

— Тоже есть.

— Будь готов, что я привезу двух головорезов, а ты выпишешь на них диппаспорта, как на дипломатических работников.

— Гм. Раз головорезы, то это наверно, всё-таки военные атташе?

— Отлично. У них есть мутное прошлое в Кустовом, не хочу, чтобы их арестовали.

…

Закончив разговор, активировал Шило и покинул Чёрный рынок в направлении БЦ.

Танлу-Же уже покормил плотным завтраком экипаж, причём, скрепя сердце, поддался на уговоры по алкоголю.

— Они полетят? Ну, то есть, — он украдкой показал на первого пилота и бортмеханика. — Этот и этот выпили по три стакана вина.

— Сам в шоке. Всем привет! Ну что, вносить вам предоплату, мы летим в каганат?

— Мы готовы, покушали и насладились видами, — первый пилот проводил полным любви взглядом стройную официантку-китаянку.

— Погнали наших городских. Отвезём груз, я там кое-что с собой прихватил, посетите аэропорт и оцените возможность полётов в этом направлении.

…

Полёт шёл нормально примерно до середины пути, когда раз за разом мы попадали в воздушные ямы, а первый пилот перестал шутить и рассказывать байки по громкой связи.

— Я редко летаю, — поделился со мной Танлу-Же, — но мотает нас знатно.

— Да, видимо какой-то фронт, — тем временем я коснулся татуировки воздушного элементаля.

«Можешь помочь?».

«М… чем?».

«Я и друзья летим в город, но погода не очень, ветра бешеные».

«Могу. Но я не понимаю, где вы, не чувствую. Далеко вы?».

«Да, судя по всему ещё километров пятьсот. К западу. Сможешь?».

«Погоди».

Я знал, что воздушный элементаль быстр, но что настолько… Он появился (я почувствовал его присутствие) уже через четыре минуты, в ходе которых самолёт дважды заваливался набок, чтобы пилоты его судорожно выправляли, борясь с неровным боковым ветром.

«Ну… Здешние ветра злы».

«Сможешь их успокоить?»

Пока он молчал, я прикинул что лететь нам ещё километров пятьсот, а он преодолел их за четыре минуты. То есть это сто двадцать пять километров в минуту? Два с небольшим километра в секунду? Ну, он же воздушный элементаль, чёрт возьми, но даже для такого парня скорость невероятная.

Ветер вокруг салона между тем успокоился.

«У ветров есть разговоры, у них есть характеры и желания».

«Круто».

«Я могу научить их течь плавно и сильно в одном направлении, например тут в сторону востока, а на пятьдесят километров южнее в направлении запада, а возникающие вихри подавлять. Это потребует времени… Несколько дней».

«Валяй. А можешь создать такую ветровую трассу от Кустового и до каганата?».

«Что такое Кустовой?».

«Я объясню. А сейчас можешь сопроводить мой самолёт?».

По ощущениям элементаль стал как великан, только невесомый, который плыл над самолётом и даже вокруг него.

Ветер не то, чтобы успокоился, он стал ровным и уверенным, тащил вперёд самолёт, словно игрушку, однако делал это так мастерски, что пилоту должно казаться, что машина полностью управляема.

Я встал и прошёл в кабину пилотов, благо после нашего первого полёта они от нас не запирались.

— Ну что?

Экипаж что называется, выдыхал, причём буквально. Лбы в испарине, лица серьёзные, ни тени того разгильдяйства, что было накануне.

— Мы, наверное, прошли фронт. Так бывает, когда области низкого и высокого давления вызывают сильную, как это по-русски… турбулентность, перепады.

Я кивнул.

— Мне кажется, что до каганата лететь будет спокойнее.

— Как называется аэропорт куда мы летим, а то у нас только координаты? — спросил бортмеханик, который во время полета так же совмещал свою работу с лоцманской.

— Николай, — нехотя ответил я. — Порт-Николай или просто Николай.

— В честь какого-то конкретного Николая?

— Ага, в честь любимого дяди, упокой Предок его прах.

Порт-Николай встречал нас дымами, которые клубились над городом, но вполне сносной видимостью.

Поскольку последние километры я подсказывал дорогу (одно дело подсказывать такси, но направлять самолёт — такое не каждый день случается!), то видел это всё из кабины пилотов.

— А у вас тут есть бары, одинокие дамы? — спросил первый пилот.

— Нет, пока нет.

— Мерд. А как связаться с диспетчером?

Я проверил мобилет, связь была, набрал Фёдора.

— Фёдор Иванович?

— Ась?

— А вы там не наладили работу диспетчера?

— Да, там Варварий сидит, но он шибко злой, что его сняли со стены, не дали повоевать, так что вы это… Это вы там гудите на самолёте своём?

— Я, мы.

— Садитесь так. Я встречу вас в конце полосы, выиграл в карты велосипед у Игоря.

— Куплю ему новый. Ладно, тогда мы садимся так.

…

Посадка прошла без сучка, без задоринки, несмотря на дымы.

Пока приземлялись, я увидел, что по городу дымятся сотни точек, но слабо, зато горит одна из куч сваленного элементалем леса.

…

— Привет. Это от степняков огненные подарки?

— От них. Они собрали или притащили катапульту. Теперь пуляют в нас зажигательными снарядами. К счастью, твоё неведомое волшебство, — он показал на город, — создало практически несгораемые строения, так что было пару попаданий и ноль пожаров. Ну, пока эти гамадрилы не попали в кучу дров. Извини, их мы потушить не смогли.

— Не смогли… Знакомься с экипажем. Скажи, мы сможем затащить этот самолёт в строение?

— Сможем и затащим, защитим от катапульты.

— Как там Кабыр?

— Скучает. Подстрелил пятерых ногайцев, но это всё мелочи, не его размах. Те и сами стреляют из кустов по казакам на стене. Есть двое убитых и несколько раненых.

— Я понял. Бери на себя французов.

— Каких?

— Самолёт и экипаж французские. А мне надо прогуляться.

…

Что-то эта беда затянулась.

Я дошёл пешком до своего офиса, поднялся, раз уж работает артефакт подавления, пешком до кабинета, сел в кресло и активировал татуировки всех элементалей.

Сидя в кресле, я, словно растворился в воздухе, был везде и одновременно нигде. Определённо мои навыки росли.

— Земля, моё почтение.

— И тебе доброго времени суток, человек.

Мысленно я находился в зале элементалей и все они висели в воздухе в непосредственной близости со мной. Само собой, это была лишь коммуникация, только виртуальный разговор, зато более понятный и удобный.

— А ты построил то, что я попросил?

— Слепая пещера готова, ваши пришлые человеки использовали её, как жилище. Но, напоминаю, мы не взаимодействуем с людьми и не станем вмешиваться в ваш межчеловеческий конфликт.

— Воздух?

— Да, человек.

— Ты можешь пролететь над той частью леса и показать мне?

— Могу и всем показать.

Картинка задвигалась быстро, элементаль не имел зрения, но строил объёмную модель из белых плоскостей, куда ветер не имел доступа, твёрдые предметы, деревья, камни, люди.

Сейчас, в середине дня, степняки стояли большим лагерем возле пещеры, которая показалась им природной, громадной по размеру, сухой и уютной.

Похоже, что часть из них считали это место опасным, слышались голоса на английском.

Ну понятно, они послали разведку, послали сапёров, думают, что я там всё заминировал. Нет, батеньки, мины там нет, ловушка — это вся долина в целом.

— Земля, можешь заблокировать все выходы из долины с этой стороны реки?

— Могу. Могу прямо сейчас.

— Делай.

Огненный элементаль зашевелился.

— Человек, если ты думаешь, что я разожгу огонь под твоими сородичами, чем поджарю их, то нет, я против. Это нарушение нашей морали.

— Мне бы положения вашей морали в виде текста почитать, инструкции. Я понял, врать не буду, были такие мысли, но попробую обойтись тем, что есть. Воздух?

— Да, человек.

— У тебя большая дальность полёта?

— Да, человек. Я могу переместиться в любое место в вашем мире.

— Земля?

— Заблокировал.

— Воздух. Я хочу, чтобы ты стащил со всех окрестностей облака. Я же правильно понимаю, ты можешь управлять дождём?

— Могу собрать облака и заставить ветра их удерживать, они выпадут дождём.

— Я хочу самый большой дождь, который видела эта земля. И я хочу, чтобы на город падали отдельные капли, а на горы около лагеря ногайцев падали тонны воды на квадратный метр.

— Хм… Ты хочешь помыть своих недругов? У вас странные взаимоотношения. Впрочем, это нас не касается.

— Хочу. Ты сделаешь? В моём мире есть легенда о Великом потопе.

— Мы слышали. Это праздник для воды.

— Но воды станут очень грязными, — подал голос элементаль воды.

— Я построю отвод для воды, выход оттоков воды из долины.

— А можешь построить его в виде трубы, туннеля? Я знаю, что ты по моей просьбе уже много туннелей построил под городом.

— Могу. Но сделаю эту трубу отдельной, пущу на глубине пяти метров ниже уровня грунта. Она будет большой, чтобы любой объём воды поместился и выпущу в озеро в тридцати километрах, его уровень как раз ниже.

— Валяй. Я хочу большой поток. Можешь сразу эту трубу вывести в ту пещеру?

— Вода пойдёт туда?

— Вода идёт вниз, пещера идет вниз.

— Но твои недруги тоже будут в этой пещере?

— Такой у меня план. Помыть их. Смыть их грехи. Потому что каждым днём ожидания я плачу жизнями своих казаков.

— Это нам не нравится. Мы держимся в стороне от людей и их конфликтов.

— Эти люди не любят дельфинов.

— Что⁈

— Не любят, они противоречат их морали, и они могут их убить, если победят в этой войне.

— Делай, что хочешь, человек.

Внезапно зазвонил мобилет. Посмотрел, это была учётная служба Чёрного рынка.

— Николай Викторович?

— Иван Иванов, — привычно отмахнулся он. — Аркадий Ефимович, Вы там не собираетесь совершить какую-то сделку или резкий поступок?

— Ну да, сделку, в некотором роде, а что?

— Я хочу Вас отговорить. Что бы Вы не надумали сделать, прошу, передумайте.

Я засопел. Не так много людей, к мнению которых прислушиваюсь. Проще всего было бы соврать, но и любопытно было.

— А чем продиктована забота?

— Вы очень особенный человек для города Кустовой и нашего сообщества, поэтому… Есть двенадцать фамилий, которые регулярно проверяет наш человек при помощи одного артефакта, касающегося судьбы.

— Судьбы?

— Не всё могу Вам рассказывать… Но магия говорит о том, что Вы собираетесь совершить поступок, который приведёт Вас к большой беде и в конечном итоге, трагической смерти.

Я закряхтел.

Ну да, без всякой их магии и сверхспособностей я и так понимал, что будет. Долина заблокирована, река ещё и рассекает её на две части. Когда начнётся дождь, а если элементаль не врёт, это будет буря века, она естественным образом загонит ногайцев в сухую и спокойную пещеру, которая станет их ловушкой, могилой.

Да, город тоже потреплет, но он крепкий, люди укроются в домах.

Тем временем горные склоны, не крутые, но всё же наклонные, аккумулируют большой объём водной массы и в какой-то момент пойдут вниз потоками. Ударная волна воды с гор устремилась в пещеру с тридцатиметровым входом. И хотя она не будет способна заполнить её всю, она создаст такую водный поток, что он унесёт с собой любой объект любого размера.

Такова сила стихии. Элементали не нарушат своих правил и запретов. Формально и я не нарушу.

— Что Вы молчите, Аркадий? — спросил мобилет.

Я адвокат. И всё же мне жаль тех людей… Да, они пришли с оружием в руках, пришли на мою землю, пришли, чтобы насиловать женщин-степнячек, чалдонок, алтаек, пришли грабить и убивать. Они военный враг.

— А можно я кое-кто спрошу, Аркадий? — голос Иванова был вкрадчив и спокоен.

— Да, валяйте.

— Кто Вы? Ну то есть, понятно, что Вы Бугуйхан, Филинов, граф, министр юстиции.

— А также министр иностранных дел, посол, владетель, акционер, патриарх. Если подумать, я обложился статусами, как дурак фантиками.

— А что среди этих статусов и ярлыков главное?

— Адвокат. Я адвокат. Потому что никто не посмел снять с меня статус даже после получения множества других и нарушения формального запрета на госслужбу. Правда, на госслужбе платят жалование, а у меня наоборот, я вбухиваю кучу денег.

— Скажите, вот Вы, как адвокат, Вы пришли к определённой точке, уровню, месту. Не знаю, откуда Вы стартовали в своём пути, но Ваша нынешняя точка Вас устраивает, в том числе, по сравнению со стартом?

— Ну да, безусловно. Было время, причём не так давно, я в подсобке спал, а теперь у меня два особняка в Кустовом, один из которых пустует, второй я задействовал под посольство, особняк в землях, квартирка.

— В которой, насколько известно нашему сообществу, Вы преимущественно ночуете. Но так Вы довольны?

— Да, пожалуй, что да, хотя есть и некие ногайские шероховатости.

— Ну шероховатости всегда будут в нашей жизни. Но я не об этом, — терпеливо продолжил Иванов.

В кабинет плавной походкой вошёл Танлу-Же. Он помахал мне рукой и, хотя не выглядел уставшим, подъём на седьмой этаж без лифта дался ему с трудом.

— Выходит, Ваша методология, Ваш стиль действий, который Вы применили как адвокат, привели Вас к текущему результату и этот результат Вас устраивает, — подвёл итог Иванов.

Танлу-Же дошёл до меня и уселся на ящик. Он был облачён в строгую, вероятно, парадную форму подполковника китайской армии, сочетавшую в себе и европейский стиль, и некую национальную особенность.

Надо же, он старший офицер?

— А то, что Вы вознамерились делать, оно укладывается в Вашу методологию? — спросил, наконец, Иванов.

И это был чертовски умный вопрос.

— Нет! — почти без раздумий ответил я. — Однако ситуация складывается…

— Это лишнее, лишние слова, — мягко перебил меня Иванов. — Вопрос не в том, что Вы собираетесь делать, он заключается в том, куда Вас приведёт резкая смена жизненного курса. Кем Вы станете после этого, будете ли Вы довольны? Видите ли, как я и сказал в начале, это приведёт Вас к краху. Это может странно прозвучать, но наше сообщество и я за Вас переживаем.

— Может. Всякое может быть.

— Это Ваша жизнь, Аркадий Ефимович, Ваша судьба. Я не вправе Вам указывать. Я могу только задать несколько вопросов.

— Чертовски хороших вопросов. Ладно. Я Вас услышал и даже больше. Я к Вам прислушаюсь.

Я повесил трубку и посмотрел на китайца.

— Нужен совет, господин посол. Или будет правильнее сказать, господин подполковник?

— Ну, в подполковники это я сам себя произвёл. У Вас же тут есть генерал, а я видел, что эполеты ему купили Вы сами, так что, подозреваю, рост званий в каганате происходит стремительно. Вот я и решил соответствовать моде. Тем более, что на войне надо быть военным.

— Об этом и совет. Надо ли мне быть военным?

— А что не так?

— Я тут кое-что задумал… То есть, в целом, если говорить о том результате, который я хочу достичь, то есть мир с ногайцами, при этом мой ход, он укладывается в общую логику. И силу ногайцы ценят, даже если не всё переживут её применение.

— И многие не переживут?

— Все, кто в окрестностях города. И всё же, так я сам себя назначил судьёй и палачом, а я всё больше адвокат.

— Судя по тому, что Вы меня спрашиваете, Вам самому это не по нутру. Тогда Вам нужен иной ход.

Я с Кабыром сидел на стене. Был день, но темно как ночью, потому что тучи во много слоёв накрыли небо.

Французы, семья Иванычей и вообще все сейчас укрылись в зданиях. Такую же команду я дал Игорю, Олегу (ему я привёз телефон), Николаю и вообще всем.

После некоторых колебаний и десяти минут локального климатического ада, атаман Чуй согласился снять со стены казачьи посты.

По сути, на открытом воздухе, на стене, укрывшись плащ-палатками, которые были мокрыми насквозь, был только я и Кабыр. Мы оба смотрели в оптику, я в бинокль, он в оптику СВД. И оба ни хрена не видели.

— Это самый сильный дождь, что я видел в жизни. Это «потоптаньар», большая беда из-за большой-большой воды.

— Ага. Утро будет весёлым.

На город действительно падала незначительная часть осадков. То, что падала с небес, способно заполнить самую большую емкость, предоставленную природой.

Через сорок минут дождь прекратился так же внезапно, как и начался, потому что воздушный элементаль, которого я задействовал как разведку, доложил о «заполнении» до нужного уровня.

Такова сила стихии.

— Теперь можно и отдохнуть. Будешь горячего чая, Кабыр-джан?