Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

Глава 49

Я решил, что ослышался. Такие деньги мне предлагали, только когда считали доктором Барни. Сейчас, правда, тоже принимают за кого-то другого.

Но тут Рессенс, можно сказать, стала жертвой собственных фантазий.

— За что? — спросил я.

— За убийство, — хладнокровно ответила женщина.

Хм… В общем-то, меня уже наняли примерно для этих целей. Неясно только, с чего вдруг оплата так повысилась.

— Убийство кого-то конкретного? — спросил я.

Рессенс кивнула.

— Эту работу ты сделаешь лично для меня. Элиасу знать об этом не обязательно. Люсту — тем более, — подумав, добавила она.

Так-так, значит, задумала двойную игру. Я нахмурился, делая вид, что размышляю. На самом деле, думать тут было не о чём. Отказываться опасно: Рессенс решит, что я могу выдать её (хотя бы тому же Улаффсону), и постарается от меня избавиться. Прикажет Люсту убить пленника, а потом скажет, что я пытался бежать. Конечно, ничего у них не выйдет. Чтобы справиться с телохранителем, сил у меня хватит. Если действовать быстро и наверняка. Но это нарушит ход расследования. А мне ещё многое нужно узнать. Так что выбора нет — придётся подыграть.

— Пятьдесят тысяч — хорошие деньги, — медленно проговорил я. — Но мне потребуются гарантии. Люди неохотно расстаются с такими суммами.

Рессенс, кажется, вздохнула с облегчением. Похоже, ей очень хотелось, чтобы я согласился.

— Всё получишь, — сказала она. — Можешь переводить их кому вздумается, класть в банк и вообще… — женщина махнула рукой, не закончив фразу. — Но сейчас у меня таких денег, конечно, нет. Я не предполагала… что встречу подходящего человека здесь, в этой поездке. Получишь в Амстердаме, согласен?

— Работа тоже в Амстердаме?

— Да. Больше тебе знать пока ничего не нужно, — Рессенс встала, поправила платье. — Собирайся, мы скоро уезжаем! В шкафу найдёшь портплед и чемодан. Прислуга оставила три смены белья — хватит на дорогу. Потом будешь покупать себе одежду сам — мы тебе хорошо платим.

С этими словами она вышла в коридор. Я прислушался: щёлкнет ли замок? Щёлкнул.

Не прошло и часа, как явился Люст и вручил записку, в которой уверенным округлым почерком предписывалось собраться, одеться и спуститься в холл. Подписи не было. Я понял, что настало время возвращаться в Амстердам.

На горизонте замаячила проблема. Брат Рессенс мгновенно узнает меня — так же, как фон Раскуль и Франц (если они, конечно, ещё в клинике «медведя»). Значит, нужно придумать, как остановиться в гостинице, не заезжая в дом Рессенс. Чтобы составить план, имелось несколько дней — пока поезд не прибудет в Амстердам.

Сборы не заняли много времени. Вещей у меня, считай, что не было. Сложил в портплед смену белья, оделся, прихватил чемодан. Деньги рассовал по карманам. Прежде чем выйти в коридор, взглянул в зеркало: малость потухший, уставший и измождённый, но всё ещё красавчик. Потерявший лоск, но это к лучшему, ведь меня не должны принимать за аристократа. Не мешало бы постричься, но это мелочь, а ещё древние римляне говорили, что мелочи прельщают легкомысленных. Латинян я, буду алхимиком, уважал.

Люст поджидал за дверью. Пропустив меня вперёд, пошёл сзади, беззвучно ступая по ковру. Он был одет в длинное чёрное пальто и котелок (снова вошедший в моду в Гегемонии пару лет назад), в руке нёс трость с набалдашником в виде хрустального шара (скорее всего, внутри был спрятан узкий клинок). От немца пахло французским парфюмом и табаком.

Рессенс ждала внизу. Её компаньонка сидела на чемоданах, читая газету. При нашем появлении она подняла на секунду глаза и тут же снова опустила. Губы девушки беззвучно зашевелились, произнося строчки.

— Наконец-то! — сказала Рессенс, хотя я собрался всего за несколько минут. — Года не прошло!

Я пожал плечами с деланным равнодушием.

— Не будем терять ещё больше времени, — проговорила Рессенс. — За мной!

Мы вышли на улицу в сопровождении портье, тащивших чемоданы, картонки и портпледы Рессенс. Я немного удивился, не увидев доктора Улаффсона, но оказалось, что швед сидит за рулём чёрного «Мерседеса», стоящего перед крыльцом.

— Всё, поехали! — сказала Рессенс, когда мы погрузились.

Улаффсон завёл мотор. До вокзала добрались быстро, не угодив ни в одну пробку. Снега не было, погода радовала глаз, и я, чтобы не терять время, медитировал по дороге. Нужно было восстановиться максимально эффективно. Кто знает, когда мне понадобятся силы?

Билеты были куплены в первый класс. Рессенс и её компаньонка (как вскоре выяснилось, звали её Лиза) заняли одно купе, Люст и я — другое, доктор Улаффсон расположился в третьем, выкупив оба места.

Немец сел напротив меня и достал книжку в коричневом переплёте. Протянул мне. Сначала я воззрился на томик с недоумением, но потом взял. Оказалось, англо-немецкий словарь. Люст достал ещё одну, похожую книжицу, открыл, поискал что-то, потом проговорил с жутким акцентом:

— Мошна гафарит тепер.

— Йа, — ответил я без энтузиазма.

Очень надо разговоры разговаривать со своим конвоиром! Да и о чём беседовать с этим тощим немцем, похожим на призрака? Ничего полезного он всё равно не расскажет.

Я полистал словарь, отыскал нужную фразу:

— Sie habenzu Lesen?

Люст неожиданно улыбнулся, став на мгновение похожим на обычного человека, порылся в чемодане и извлёк оттуда несколько книг. Разложил на столе — на выбор, мол. Кто бы мог подумать, что телохранитель Рессенс — такой любитель литературы? Я рассмотрел издания. Три оказались на немецком, а одна — «Дракула» Брэма Стокера, читанная пару лет назад. Поблагодарил и от предложенных книг отказался. Люст же взял немецкое издание Оскара Уайлда.