Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

Глава 64

Да, герцог стал проблемой. И её придётся решать. Возможно, довольно решительно.

— Как доктор Улаффсон вообще оказался в Англии? — спросил я.

— Однажды он рассказал мне об этом. Очень драматическая история.

— Хотелось бы послушать.

Рессенс отпила вина и кивнула:

— Да пожалуйста! Элиас служил в молодости в кавалерийском полку врачом, и вот однажды напился и принялся подшучивать над своим командиром. Дело в том, что тот совершенно не умел стрелять и никогда не участвовал в дуэли. Элиас предложил ему испытать новое ощущение.

— То есть вызвал?

— Да. И хотя вызов был сделан в шутливой форме, отказаться от него полковник, разумеется, не мог. Стрелялись по жребию.

— То есть, тянули бумажку, кому палить первому?

— Да. Первый выстрел достался полковнику, но его пуля только сбила с Элиаса эполет.

— Не так уж плохо для новичка.

— Возможно. Однако Элиас на этот выстрел только посмеялся и выпалил на воздух. Это вывело его противника из себя, и полковник потребовал, чтобы пистолеты перезарядили.

— Они стрелялись снова?

— Да. На этот раз командир попал Элиасу в шляпу. Тот же опять выстрелил в воздух.

— Представляю, как был взбешён полковник, — заметил я.

— Не то слово! Он снова потребовал зарядить пистолеты, потому что к тому моменту уже желал убить противника сильнее всего на свете, но секунданты прекратили дуэль. Элиас предложил полковнику уроки стрельбы, чем окончательно настроил его против себя. Через некоторое время в результате интриг командира ему пришлось уволиться из армии, а потом и покинуть Швецию.

— Даже так? Неужели полковник преследовал его настолько жестоко?

Рессенс пожала плечами.

— Если верить Элиасу, то да.

Я уловил в её тоне иронию и задал следующий вопрос:

— А есть основания ему не верить?

— Брат рассказал мне совсем другую историю. И будучи знакома с доктором Улаффсоном, я склонна доверять скорее ей.

Я вспомнил худого, нескладного, коротко стриженого шведа в очках на толстом чёрном шнурке и понял, что не могу представить его, насмехающимся над своим полковым командиром.

— Расскажи.

— На медицинском факультете в Стокгольме был какой-то радикальный социалистический кружок. Читали запрещённую литературу, распространяли листовки, устраивали тайные собрания, где ругали королеву Изабеллу и вообще монархию как форму правления. Элиас будто бы вступил кружок, но ненадолго, потому что спустя три месяца большую часть его членов арестовали, а прочих исключили из университета.

— Но не Элиаса?

— Нет, его не тронули.

— Значит, он выдал своих товарищей?

— Поговаривали, что он и вступил в кружок с целью выслужиться перед университетским начальством. Впрочем, я в это не верю.

— Почему?

— У него было полно денег. Он не нуждался ни в чьей поддержке.

— Зачем же он настроил против себя сокурсников? — удивился я. — Ведь после этого скандала его не могли не начать травить другие студенты.

— Начали, ясное дело. Думаю, Элиас сделал это либо по политическим убеждениям, либо по личной… склонности.

— То есть…

— Ради удовольствия.

Я задумался. Выходило нескладно.

— Элиас понимал, что станет предметом насмешек и ненависти, и его это, выходит, не беспокоило. Однако он никак не думал, что кружок был связан с крупной политической организацией под названием «Новая Швеция», — сказала Рессенс, видя, что я недоумеваю.

— Запрещённой?

— Да, революционной. Её руководители заочно приговорили Элиаса к смерти как предателя. Приведение приговора в исполнение отложено на неопределённый срок, поскольку он сбежал начала в Вену, где и доучивался, а затем — в Англию.

— Значит, на него охотятся?

Рессенс махнула рукой.

— «Новая Швеция» уже давно переживает не лучшие времена. Едва ли тамошним революционерам есть сейчас дело до Элиаса. Конечно, если он заявится в Стокгольм… Но доктор совсем англицировался. Собственно, на родине ему делать нечего.

Слова Рессенс о лорде Дербише оставили в душе неприятный осадок. Когда теплоход издал последний гудок, я вытянулся на диване в своей каюте, подложив ладони под голову.

Накладные усики давно отправились в мусорное ведро, а чёрная краска с волос успела частично смыться — патентованное средство «со стойким эффектом» оказалось не таким уж надежным, как было написано на упаковке — однако рыжим я пока не стал.

На этот раз я не стал дожидаться, пока начнётся морская болезнь. Спустя полчаса после отплытия отправился к корабельному доктору и потребовал нужное средство. Выпил и о качке больше не думал.