Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 1. В начале всех начал лежало слово…

Первый после Творца пинком ноги распахнул дверь в свою комнату и бросился к столу. Неужели придётся всю карту перерисовывать? Он всё же надеялся обойтись минимальными изменениями — тогда проще будет убедить Творца в их необходимости. Тот, конечно, не лишит себя удовольствия снова ткнуть его носом в последствия его экспериментов. Как будто не благодаря им у самого Творца появилась возможность вознаграждать с важным видом отличившихся у него на службе разными мирами — в полном соответствии с их заслугами.

Первый после Творца всегда болезненно воспринимал такие упрёки — в конце концов, он всего лишь выполнял свою работу. Творец ведь создал его, чтобы разгрузить себя самого — со всем объёмом ответственности на творчество у него уже не оставалось ни времени, ни сил. И торжественно пообещал — сразу после объяснения своему первому творению его должностных обязанностей — никак не вмешиваться в полёт его фантазии. Создание концепции и её практическое воплощение одинаково важны, добавил Творец и заверил своего Первого в равноправии и партнёрстве их будущего сотрудничества.

Впоследствии, впрочем, оказалось, что полёт фантазии приветствовался Творцом исключительно до момента создания солидного портфолио типовых проектов. Затем каждую новую идею Первого встречали неодобрительно поджатые губы и ворчание о нерациональном расходовании ресурсов на её реализацию и времени будущего владельца на изучение новинок.

Будущие владельцы, как выяснилось, полностью разделяли точку зрения Творца — тот, по всей видимости, учёл свой первый опыт и ни с одним из своих последующих созданий о равноправии и партнёрстве больше не заговаривал.

Все те, кому Творец даровал право владения собственным миром, довольствовались одним из уже существующих проектов. Наиболее популярными среди них были пустынная плодородная равнина, на которой окрестности хорошо просматривались во все стороны вплоть до горизонта, либо наоборот — местность, заросшая густой вечнозелёной растительностью с обилием живности в ней.

Основным их преимуществом будущие правители считали простоту организации быта и пропитания и на любые предложения Первого после Творца внести в проект некоторое разнообразие отвечали вежливым, но категорическим отказом. Если они и просили что-то изменить, это всегда казалось ещё большего упрощения модели: свести растительность к двум-трём видам и расположить её в виде шалашей или добавить на равнину пару холмов с уже готовыми пещерами в них.

Наконец Первый после Творца не выдержал и пошел к своему создателю. С прошением об отставке, которую тот, разумеется, не принял. Но зато — впервые за очень долгое время — выслушал просителя, который, начав говорить, просто не мог остановиться. Возвращая раз за разом Творцу его неизменное «Зачем?».

Зачем создавать специалиста по творчеству, если последнее уже никому не нужно?

Зачем тратить его время на постоянное обсуждение уже созданных проектов?

Зачем создавать мириады одинаковых миров?

Зачем ещё и их доводить до полного примитивизма?

Когда он выдохся наконец, Творец не стал отвечать на его вопросы — сразу огласил своё решение. Услышав которое, Первый подумал, что стоило, пожалуй, раньше начать скандалить.

Творец согласился с тем, что нерационально тратить время уникального специалиста на рутинную работу и предложил создать Первому штат работников, которые возьмут её на себя.

Творец предположил, что владельцы будущих миров стремятся встретиться с Первым исключительно из-за его безупречной репутации, и настоял на том, чтобы Первый и впредь проводил с ними ознакомительную беседу, оставляя за собой, таким образом, ответственность за создаваемый проект.

Творец подчеркнул, что только будущий владелец имеет право решать, каким именно миром он хочет управлять, и выразил особое удовольствие, включив в их число Первого, который — как только что выяснилось — уже созрел для создания своего собственного мира.

С того дня фантазия Первого после Творца по-настоящему расправила крылья. Он начал, как обычно, с создания звезды, но не стал ограничиваться одной планетой, вращающейся вокруг неё. На одной из них, тестовой, он разместил все свои прежние разработки: от горных массивов и тропических лесов до бескрайних равнин и пустынь. И даже добавил ей еще одну, существенно меньшую планету, ходящую вокруг неё по кругу — чтобы разнообразить воздействие центрального светила.

Закончив с главной планетой, он вставил в систему ещё несколько — на будущее. Образы первых обитателей планеты он уже набросал, и после её заселения жизнь на ней рано или поздно организуется и упорядочится. Тогда и придёт время подумать, какими формами жизни заселить остальные и какую среду обитания для них создать. Не просить же разрешения на создание еще одного мира — Творец же отправит его руководить этой, уже созданной планетой!

Первый после Творца уже обдумывал возможность регулярного вторжения в систему крупных небесных объектов для внесения возмущений в стабильную до зевоты жизнедеятельность и главной, и остальных планет, как вдруг…

Эту мысль нельзя было даже экспериментом назвать. Она не стала результатом раздумий, не выросла из любопытства — она пришла к нему как толчок — и он, доверившись своему подсознанию, тут же реализовал её.

И сегодня, увидев воочию результат, он понял, что даже Творцу придётся признать, что необходимые затраты ресурсов на изменение рельефа того стоят, что это решение станет прорывом даже на фоне всех его прежних гениальных идей. Но всё же лучше свести эти изменения к минимуму…

— Он опять искал тебя, — раздалось у него за спиной.

От неожиданности Первый после Творца дёрнулся и резко обернулся к источнику звуков, сметя со стола пачку бумаг.

Прямо перед ним, в единственном в комнате массивном кресле, сидел Второй после Творца. Неудивительно, что он его не заметил: для работы это кресло было слишком комфортным, для размышлений — слишком глубоким. Он всегда чувствовал себя в нём, как в западне, засасывающей его в свои недра — потому и задвинул его в самый дальний угол возле двери. И создал на своей главной планете — на роскошном берегу одного из крупных водоёмов — участок зыбучих песков как напоминание об опасности, скрывающейся за внешней привлекательностью.

Второй после Творца, однако, не испытывал с виду никакого дискомфорта, восседая в этом кресле — с абсолютно ровной спиной, чуть откинутой на спинку головой и возложенными на подлокотники руками — словно на троне, положенном ему по праву.

У него и внешность была подходящая: открытое лицо с идеально правильными чертами, широко расставленные, ярко-голубые и почти никогда не мигающие глаза, копна волнистых золотистых волос, величавая осанка…

Нужно являть его обитателям всех новых миров, фыркнул про себя Первый после Творца, чтобы так и представляли себе лик создавшего их совершенства. Только не в моём мире, торопливо поправился он.

Совершенный лик не издавал больше ни звука, бесстрастно созерцая Первого после Творца. Последнему временами казалось, что Творец создал своего Второго сразу же после работы над ошибками в первом опыте. Второй получился идеальным последователем: слово Творца было для него законом и именно так он и провозглашал его остальным созданиям, являя всем своим видом, каждым взглядом и жестом пример истинного, бескорыстного и самоотверженного служения.

Молчание затягивалось.