Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 20.18

Случилось это во время перерыва и в первый момент ввергло меня в настоящую панику — ведь Гений сам открыто признавал, что наши оппоненты весьма сведущи в провокациях и ударах из-за угла, отчего же он был так беспечен в организации ее охраны?

— Извините, — бросил я своим сослуживцам, поднимаясь из кресла, — забыл важный документ передать.

Быстро спускаясь со второго этажа, я, впрочем, взял себя в руки — если Марина звонит сама, значит, ничего действительно пугающего еще не произошло.

Ее первые же слова заставили меня усомниться в этом. Даже не потрудившись начать с общепринятых формул вежливости, она принялась сыпать оскорблениями в адрес Гения — вперемешку с вопросами, куда он исчез. Я усмехнулся и нахмурился одновременно: как и следовало ожидать, ему удалось задеть в ней чувствительную струнку прямо на той единственной встрече — но его длительное, хотя и вынужденное, отсутствие с тех пор уже не только начало ослаблять тот эффект, но и вызвало в Марине столь свойственное ей резкое противодействие даже самому легкому и неотразимому постороннему воздействию.

Я буквально физически ощутил возложенное на меня доверие Гения в отношении всех его контактов и их действий. Более того, я добавил в их список новый пункт — и сделал это, в отличие от моего отношения ко всем остальным, с удовольствием. Я не был настолько самонадеян, чтобы попытаться заменить Гения в поистине героическом подвиге возвращения ему Марины — но я мог хоть немного облегчить ему его.

В самых мягких выражениях — памятуя о всех немыслимых пытках, которым ее подвергли светлоликие палачи — я объяснил ей, что она пока еще не знает, кто он, как много он сделал для земли, насколько важно сейчас его появление на ней, и под конец попросил ее просто дождаться его возвращения, потому что только он — и никто, кроме него — может помочь ей увидеть и землю, и себя на ней в истинном свете.

Вряд ли кто-либо, знающий Марину, удивится тому, что она фыркнула мне в ответ — но с намного меньшим, чем обычно раздражением. Скрестив пальцы, я понадеялся, что брошенное мной зерно не пропадет втуне. И решил в свой ближайший визит в нашу цитадель выяснить у моей дочери, удалось ли им с юным стоиком найти какую-нибудь псевдо-угрозу — необходимость укрепить охрану одновременно и их самих, и Марины несомненно должна была увеличить мои шансы телепортироваться на землю.

Моя дочь набрала меня сама.

С известием, что им нужна помощь.

И необходимость дополнительного присутствия на земле стала очевидной.

Только не моего.

Мой телефон подал вибросигнал как раз, когда я отправлялся с очередным докладом в нашу цитадель. Мы с моей дочерью уже давно условились, что в случае необходимости она будет звонить мне именно в дни и примерное время моих визитов туда, чтобы не вызывать ненужных вопросов, в первую очередь, у подкидыша. За исключением случаев крайней необходимости, разумеется.

Значит, пока ничего экстраординарного не случилось, с облегчением подумал я, вынимая из кармана телефон, на экране которого высветился один короткий вопрос: «Говорить можешь?». «Наберу через пять минут», — ответил я таким же сообщением, и мгновенно телепортировался в нашу цитадель.

Там я сразу же направился в апартаменты Гения — время моего доклада главе не было точно оговорено, и мне и раньше случалось немного задержаться с ним.

— Все в порядке? — спросил я первым делом, как только моя дочь сняла трубку.

— Нормально, — почувствовав, очевидно, мое напряжение, успокоила она меня. — Мы придумали — насчет оснований.

— Говори, — обратился я весь в слух.

— Олегу нужен хранитель, — торжественно объявила мне она.

— Какое отношение имеет Олег к нашему разговору? — недоуменно поинтересовался я.

— Мы уже давно обсуждали, — объяснила моя дочь, — что возле нас с Игорем и Аленкой куча ваших крутится, а Олег — один без прикрытия. Аленка уже с Тошей поговорила, но у него — как мы и ожидали — ничего не вышло.

— Дара, ты же обещала! — потрясло меня нарушение моей дочерью данного слова.

— И так все и сделала! — горячо отвергла она мои сомнения в ней. — Мы только с Игорем все придумали. Потом он осторожно, между делом, выпытал у Анатолия, как у них хранителя к людям приставляют. Оказалось, что человека сначала через сито в несколько слоев просеивают, и только потом — если он всем подошел — его данные хранителям отправляют. А те еще и конкурс среди своих устраивают — одним словом, та еще волокита.

— Почему-то меня это не удивляет, — не удержался я от сарказма.

— Ну вот, — хмыкнула и моя дочь, — потом я просто подумала в Аленкином присутствии, что несправедливо ведь: чем он хуже нас — могли бы и ему личного ангела прислать, и она сразу к Тоше рванула. Тот сначала сказал, что без проблем, а сегодня признался, что не получилось.

— Дара, это совершенно типичная история у светлых, — привлек я лишний раз ее внимание к неизменной неповоротливости и заносчивости правящего течения. — Нужно всегда держать это в памяти при общении с ними — но как это связано к нашим с тобой договорам?

— А кто сказал, — вкрадчиво замурлыкала моя дочь, — что хранитель обязательно светлым должен быть? Или ты тоже не сможешь?

Признаюсь со всей откровенностью, это «тоже» задело меня до самой глубины души. Поставить меня на одну доску с недалекими, но хвастливыми хранителями, да еще и устами моей дочери — это было просто невыносимо. По всей видимости, подошло время представить ей еще один пример оперативности и ответственности, являющихся неотъемлемой чертой нашего течения, особенно в свете того факта, что Гений — ярчайший его представитель! — словно предугадал такой поворот событий и оставил мне необходимые для его разрешения средства.

— Я думаю, что решу этот вопрос прямо сегодня, — небрежно бросил я моей дочери. — Побудь на связи пару часов.

Нажав кнопку отбоя, я спрятал телефон и начал максимально подробно воссоздавать в памяти пейзаж с рекой возле дома юного стоика.

— Да? — настороженно отозвалось в моем сознании.

У меня возникло крайне странное ощущение. Во-первых, этот короткий вопрос прозвучал так внятно, словно я окликнул кого-то буквально в паре шагов от себя; и во-вторых, и по тембру, и по внушительности этот голос явно принадлежал не лидеру Неприкасаемых.

— Я насчет Искателя, — также осторожно начал я. — Мне сказали, что Вы можете помочь связаться с ним.

— Срочно? — перешел мой собеседник к более деловому тону.

— Очень, — твердо заверил его я. — Где мне искать его?

— Здесь, — усилил он эффект разговора по существу краткостью.

— Здесь, где Вы, или здесь, где я? — уточнил я во избежание досадных недоразумений.

— Вы, — бросил он мне еще короче.

— Отлично! — Меня вполне устраивало сокращение и самого разговора — глава был нужен мне сейчас в самом лучшем расположении духа. — Я вернусь сейчас через час … возможно, полтора, но не более двух.

— А говорили, срочно, — разразился мой собеседник более длинной фразой — по всей видимости, от удивления. — Он будет ждать Вас.

Спускался я в кабинет главы, все же не торопясь и старательно обдумывая свою аргументацию — в отличие от светлоликих крючкотворов, при глубоко и детально обоснованной подаче вопроса, в нашем течении решение по нему принимается, как правило, прямо на месте. Чтобы добиться именно этого результата, я даже выделил часть своего сознания для проверки и перепроверки убедительности и стройности своих доводов прямо во время доклада.

— У меня возникло еще одно соображение, — продолжил я сразу же после его окончания. — Возможно, оно покажется Вам интересным.

— Ваша точка зрения всегда чрезвычайно важна для нас, — кивнул глава, сделав мне приглашающий жест рукой.

— Вы сообщили мне, что события в интересующей нас точке на земле входят в заключительную фазу, — не заставил я просить тебя дважды, — а между тем, там сейчас нет ни одного представителя нашего течения, который мог бы отслеживать их в режиме, так сказать, реального времени. И меня не оставляет мысль, что если наши партнеры решатся на некий недружественный шаг — кои они совершают постоянно и чем неприкрыто гордятся — мы можем просто не успеть что-либо противопоставить ему.

— Именно поэтому мы планируем перевести Вас туда, как только они сменят своего фаворита — и до начала финальной фазы, — возразил мне глава, слегка нахмурившись.

— Это еще один аспект, который меня беспокоит, — отметил я подтверждение своего назначения еще одним благодарственным кивком. — Кроме того или иного избранника наших партнеров и моей дочери, там находится еще один исполин — и тоже светлый. Более того, там же — уже давно, на постоянной основе и в качестве хранителя — находится ее родитель, под официальную опеку которого была передана и моя дочь. Разумеется, смешно даже сравнивать степень моего и его воздействия на нее, но я все же считаю, что такая концентрация светлых и их потомства, в совокупности с ее вынуждено тесными связями с ними, может нести определенную угрозу нашим как текущим, так и последующим планам.

— И что же Вы предлагаете? — углубилась морщина между бровями главы.

— Я предлагаю усилить наши позиции — прямо сейчас и довольно изящным способом, — старательно изогнул я губы в заговорщической усмешке. — Кроме моей дочери и светлых исполинов, в их довольно узкий круг входит еще и человек. Сам по себе он не представляет для нас никакого интереса, но мы могли бы официально объявить его своим кандидатом и, соответственно, по устоявшейся практике направить к нему своего сотрудника. Таким образом, мы одновременно и одним ударом нивелируем деструктивное влияние светлого хранителя, удваиваем наш перевес сил после моего возвращения в эпицентр событий и лишаем светлых численного превосходства и среди наших потомков там.

— Вы только что заставили меня пожалеть, что я не ввел Вас в состав нашей рабочей группы по реализации этого проекта с самого начала, — вздохнув в притворной досаде, расплылся глава в ответной ухмылке.