Ангел-мечтатель (СИ)

Глава 18.8

— В сферу нашей ответственности также входит нейтрализация тех, — зачитал я ему еще один пункт из устава моего отряда, — кто эти пороки среди людей насаждает. Вас.

— Пороки не мы насаждаем, — рассеянно бросил он.

— Не понял, — соврал я — вот это уже точно темные выверты пошли.

— Вы, говорите, в архивах покопались? — вернулся он к резкой отчетливости речи. — Не встречалось ли Вам такое имя — духи?

— Нет, — честно ответил я, и не удержался: — Кто это?

— Обе наши башни пополняются обитателями разных миров, закончившими в них свой жизненный цикл, — сообщил он мне, как будто речь шла о чем-то, само собой разумеющемся. — Часть из них затем возвращается назад — после определенной обработки, с определенными целями, определенной структурой. У вас.

Где набат, я не понял!

Фразу про духов он явно случайно обронил. И в архиве раздел «Внедренные» был. Мы их, что, тогда гоняли — а чего тогда бросили? Или их засекретили?

Может, это и есть тот самый источник гнили? Я вон при аналитиков тоже совсем недавно даже не слышал, а до них этажей немеряно — леший их разберет, кто там квартирует и чем занимается.

Так, орлам полный аврал — прямо сегодня. Все рапорты с этим грифом из архива изъять и к моему следующему приходу изучить — так, чтобы они мне этих подсадных уток носом чуяли!

— Зачем нам пороки среди людей насаждать? — решил я добавить орлам в разработку все, что смогу раскопать из стороннего источника.

Титан подозрительно замолк.

— Я приношу свои глубочайшие извинения, — опять понеслись турусы на колесах, — но я просто вынужден ответить Вам вопросом на вопрос. Из ваших восхитительных текстов я узнал, что у Вашего подразделения есть и другое, неофициальное название. Я правильно понял?

Смелый, однако, темный. До сих пор мне это название в лицо бросать никто — даже из своих — не решался. Без последствий. Надолго запоминающихся.

— Мой отряд иногда называют карателями, — отчетливо проговорил я — как титул, мне можно. — А меня — карающим мечом. Еще вопросы есть?

— Есть, — также жестко ответил он. — Меч — это орудие, от которого требуется только постоянная и острая заточенность. Вас устраивает быть орудием? В чьей бы то ни было руке?

— Если рука направляет меня в нужную сторону, — с готовностью продемонстрировал я остроту, — я не оглядываюсь.

— Нужную … — Он снова замолчал. — Давайте сделаем так: Вы уже побывали в архивах — завтра я оставлю Вам на столе список имен, а Вы проверите, не встречалось ли Ваше подразделение с их носителями. И в каком качестве.

— Не вопрос, — принял я вызов. — Завтра и проверим.

— А разве завтра Ваш день посещать свое подразделение? — явно удивился он.

— Сказал же — не вопрос! — хмыкнул я. — Орлам оттранслирую — сгоняют, все, что есть, нароют.

— Подождите! — напрягся он. — Я не думаю, что посылать в архив целую группу — это хорошая мысль. У его сотрудников могут возникнуть ненужные вопросы.

— У каких сотрудников? — опешил я, и потом до меня дошло. — Вы про центральный, что ли? Так наши документы там не хранятся — они же все под грифом. У нас свой архив.

— С самого момента вашего образования? — судя по голосу, не поверил он мне. — У вас, должно быть, весьма обширные помещения.

— Да конечно! — досадливо крякнул я. — Но у нас тоннель рядом — мы туда все сносим.

— Что? — удалось мне наконец-то выбить его из колеи.

— Только не надо мне рассказывать, что Вы о нем впервые слышите! — сразу пресек я все последующие турусы. — Этот тоннель от вас к нам идет, нас потому там и поместили, чтобы никаких сюрпризов не было. А мы его еще и рапортами по старым делам под завязку забили. Так что передайте своим, что если какие мысли в голове крутятся, пусть сразу о них забудут — я сам с трудом там протиснулся.

— Вы … хотите … сказать … мне, — заспотыкались его турусы, — что единственный прямой путь между Творцом и … завален какими-то старыми бумагами?

— Бунтовать меньше надо было, — фыркнул я. — А после разгрома вас всех путей лишили — так чего помещению зря пропадать?

— В самом деле, — отдышался, наконец, он. — Судя по тому, что мы с Вами разговариваем, до его конца вы еще не добрались. Не делайте этого — сюрпризы вас ждут возле нашего входа, и очень неприятные. Считайте это предупреждение моим жестом доброй воли. — Он отключился.

Не понял — возле входа, это сколько в метрах?

Вызвал орлов — велел выдвинуться по проложенному мной пути к концу архива и — не выходя за его пределы! — оценить размеры ничейной полосы.

А потом изъять и изучить все рапорты по подсадным уткам.

А потом разделить архив на сектора и приготовиться к его полному прочесыванию. Отставить развернуться негде! Мне лично явиться, чтобы оперативную задачу решить? В цепь по центру, и каждый свой сектор копает! Отставить на предмет чего! Я же сказал — пока на местности освоиться! До поступления следующего приказа.

Я дал им этот приказ сразу после разминки. В ожидании очередной передышки — балабол к своим поплелся … нет, на этот раз почему-то с низкого старта рванул. А если дружок его мозговитый до получения данных из архива пристанет — пойдет туда, куда еще не ходил.

Не понял — а в ставку он как пробрался? Списки ждали меня на столе, как только я туда вернулся. Так, похоже, передышка чуток затянется. И орлы разомнутся на славу — даже если по нашим делам только каждое десятое имя проходило.

Но во время разминки у меня ни одна, даже самая дохлая сороконожка по спине не царапнула. И Татьяна даже ухом не ведет — ни на мой стол не косится, ни от перегрева не отдувается. Как он мимо нее проскочил?

Дожился — скоро ко мне администраторы беспрепятственно подкрадываться начнут!

Так, отставить передышку! Передать орлам списки и изучить их вместе с ними, как и положено главе моего отряда.

Что, значит, у нас здесь просматривается? Судя по именам, речь в списках титана идет исключительно о женщинах. Неудивительно — раз по нашим делам проходят, значит, где-то рядом темные крутились. Они на слабый пол всегда особо падкие были — его легче с толку сбить. Это титан лично, что ли, нашустрил? Ну, титан!

Теперь даты. Похоже на продолжительность жизненного цикла, и судя по конечной, закончился он у каждого объекта примерно в среднем возрасте. Не понял — это их темные у нас из-под носа к себе перетащили или мы темных все же отогнали, но их жертвам глаза в процессе слишком широко раскрыли? А целители куда смотрели?

И еще по датам. В начале списка вообще допотопные стоят. Как раз из тех времен, когда мой отряд такое усердие проявлял, что сам на себя похож не был. О чем ему все также знать не надо. Во избежание вопросов. На которые ответов у меня нет. Убедительных.

Вызвал орлов, чтобы доложили оперативную обстановку. Первые имена из списка титана нашлись практически все, дальше пошло через одного. Отставить кто такие! Задача поставлена разыскать и перетаскать! Каждый, кто нос будет совать, куда не велено, получит наряд за отлынивание от исполнения приказа! Отставить на столе уже места нет! А диван рядом зачем?

Велев орлам докладывать обстановку каждый час, я сел думать. В том, что в давние времена столько народа в поле нашего зрения попало, не было ничего мудреного — темные тогда были хоть уже и битые, но еще борзые. Это потом мы их в рамки загнали. Хотя — судя по тому, что уже диван понадобился — не так, чтобы очень. Недоработка, однако!

Или мы уже тогда их привлекали, чтобы гнильцу из людей выковыривать? Такое соображение тоже сразу отбрасывать нельзя. Если были они биты так, как в самых ранних рапортах зафиксировано, то после бунта должны были на любое сотрудничество на всех четырех бежать. А чего тогда число наших совместных объектов на земле уменьшаться начало? Людей-то на ней все больше становилось — а процент пакостников среди них, уже из моего личного опыта, уж точно никак не падал.

Или одни темные честно сдались, а другие — с камнем за пазухой? Тогда получается, что вторые нам этот камень во все колеса продолжили вставлять, пока первые вместе с нами его оттуда выдергивали? Вот теперь совсем не понял — мой отряд темных в рамки загнал только потому, что у тех пятая колонна образовалась?

Короче, вопросов, на которые у меня не было ответов, становилось все больше. А после перерыва в переговорке они вообще на оперативный простор вырвались.

Если по-хорошему, можно было туда вообще не подниматься — за нами здоровая рабочая атмосфера увязалась. Татьяна попыталась было место своего балабола у трибуны занять — аксакал ее одну заклевал в два счета. Ее отчаянные взгляды на Макса эффекта не возымели — он сидел все в той же мрачной отключке, что и внизу. Мне тоже время на пустую болтовню убивать не было никакого резона.

А вот когда возвращались, я первым делом на стол балабола глянул — троекратное ура Верховному, не вернулся еще! Уже садясь за свой стол, я глянул туда еще раз, и … наверно, обострившееся в переборе возможных вариантов чутье сработало.

На ближайшем ко мне краю стола балабола лежала стопка бумаг. Как раз тех — судя по отсутствию других — на которых он накануне наяривал, как заведенный, под диктовку титана. Я еще тогда подумал: вот это строчить насобачился — то-то в наших опусах остановиться не мог.

Теперь же я заметил, что не так уж быстро он писал — по крайней мере, верхний лист, видный мне, был заполнен текстом, в лучшем случае, на треть.

И только с левой стороны.

С виду списком.

С очень короткими строчками.

Из двух или кое-где трех слов.

Похожих на имена.

Еще дальше не понял — титан на земле вдвойне нашустрил или в каждом случае с двух сторон трудился?

Но тут хоть ответ прямо под носом лежал, так что пошел я в рейд по тылам.