Ангола: неизвестная война

«Первая и главная победа ФАПЛА»

К мифам ангольской истории можно отнести и такое утверждение: «Победа при Кифангоду была одержана силами МПЛА».

Останавливаюсь на этом событии подробно, поскольку ему в современной истории Анголы придается весьма важное значение. Оно трактуется, как победа исключительно сил МПЛА и ее вооруженных сил — ФАПЛА (официально Народные вооруженные силы освобождения Анголы были созданы 1 августа 1974 года, но во многих источниках, описывающих тот период упоминаются вооруженные отряды МПЛА. По сути, между этими названиями в тот период можно поставить знак равенства). Лишь вскользь, да и то не всегда, упоминается о некой помощи «кубинских интернационалистов».

Чтобы не быть голословным, давайте обратимся к документальным свидетельствам и рассказам очевидцев этого события. Для начала официальная версия. Вот как описывают ангольские источники эту «битву» в книге «ФАПЛА — оплот мира в Анголе». (Кстати, в португальском языке есть более подходящий термин, — «комбате», «бой». Но ангольцы именуют это событие не иначе как «битва», «сражение», тем самым, придавая ему особую значимость).

«Силы ФАПЛА, насчитывающие не более 890 человек в составе только начавшей формирование 9-ой пехотной бригады, двух недоукомплектованных батальонов военной школы в Ндалатанду, одной батареи БМ-21 (реактивные установки залпового огня, видимо 2 шт. — авт.), батареи безоткатных орудий, двух батарей 120 мм и 82 мм минометов под прикрытием взвода ПВО (скорее всего имеются в виду бойцы, вооруженные советским переносным комплексом ПВО «Стрела-2» — авт.) заняли позиции в районе Пангилы с целью вынудить противника покинуть стратегические позиции, которые он занимал.

Бои начались 23 октября 1975 года наступлением противника с высоты Кал в направлении позиций ФАПЛА с целью прорвать нашу оборону и устремиться к Луанде. В составе войск противника находились рота португальских наемников, три роты других армий, взвод 130 и 140 мм пушек южноафриканской армии. Под натиском врага части ФАПЛА вынуждены были отойти и занять более выгодные позиции на холме Кифангонду. Для того чтобы задержать противника при отступлении они взорвали мост через реку Кифангонду (сейчас река Бенгу — авт.). 6 ноября противник вновь атаковал позиции ФАПЛА и, используя огонь артиллерии и автоматического оружия, попытался взять высоту, обороняемую нашими войсками.

9 ноября противник обрушил всю мощь своего огня на позиции ФАПЛА, однако, наши войска, по тактическим соображениям не отвечали. 10 ноября состоялся решительный бой. Противник бросил в атаку португальских наемников под командованием полковника Сантуша и Каштру (один из военных советников Холдена Роберту, начальник штаба вооруженных сил ФНЛА — авт.), которые при поддержке бронетранспортеров AML 60 и AML 90 (имеются в виду заирские БТР французского производства «Панар» — авт.) и южноафриканской артиллерии практически достигли линии обороны ФАПЛА. Но тут, ФАПЛА, используя всю свою мощь, отбили атаку и после 10 часового ожесточенного боя обратили противника в бегство».

Не правда ли интересное повествование? Отступали, отступали, под натиском наемников и подразделений каких-то мифических «других армий», не отвечали на огонь «по тактическим соображениям». Потом, вдруг собрали силы в кулак и… погнали наемников. Между тем, дело объясняется весьма просто. Как раз в это время к месту боев подошли первые подразделения кубинских войск. Они то и решили исход «битвы».

В Анголе мне довелось встречаться с несколькими кубинцами, которые, участвовали в тех событиях. Был среди них и Серхио Рамос. Здоровенный и очень доброжелательный негр, он работал на базе ВВС в Луанде. Ему довелось воевать при Кифангоду в качестве заряжающего реактивной установки БМ-21. Конечно, Серхио был рядовым бойцом, и ему не были известны все подробности и тонкости того боя. Но он очевидец и это главное. Вот его поистине уникальный рассказ.

«О том, что мы участвовали в той самой знаменитой битве при Кифангонду, я узнал только несколько месяцев спустя. Для нас это был всего лишь эпизод в череде кровопролитных боев на севере Анголы. Мы прибыли в Луанду ночью 8 ноября 1975 года из Гаваны на гражданских самолетах без какого-либо оружия. Нас было около трехсот человек. Сразу же направились в порт, где из корабельного контейнера выдали новенькие автоматы АКМ и боеприпасы. Они были доставлены кубинским кораблем из Поэнт Нуара с конголезской территории. В порту Луанды мы встретили наших братьев, которые, прибыли из раньше для того, чтобы принять грузы. Они очень помогли нам.

Наш командир, майор Мендес, распределил бойцов по подразделениям. Я, как служивший до этого в артиллерии, был назначен в батарею из двух машин БМ-21. Их мы получили тут же недалеко от порта Луанды. Установки были не до конца расконсервированы, все в масле, видимо, только с корабля. Пришлось сильно попотеть, чтобы привести их в порядок. Майор поставил задачу, из которой следовало, что мы должны воспрепятствовать вторжению в Луанду контрреволюционеров и иностранных наемников. В случае захвата столицы предстояло сражаться с ними в городе. Наш командир сравнил врагов с «гусанос», которые в 1957 году при поддержке ВМС США высадились на Кубе в «Заливе свиней». О силах противника и его составе мы и понятия не имели. Но были готовы умереть за Фиделя и ангольскую революцию.

На тупорылых зеленого цвета грузовиках, которые португальская армия оставила МПЛА, и автобусах с разбитыми стеклами мы поехали через весь город. Луанда была похожа на город-фантом: народу на улицах практически не было, только кое-где в домах еле горели огни. Впереди колонны следовал БРДМ с экипажем МПЛА и танк Т-34. Танк, впрочем, вскоре отстал: то ли кончилось горючее, то ли подвел мотор. Позже я узнал, что дорога, по которой мы ехали, вела в Кашиту, северный пригород Луанды».

От Луанды до Кашиту максимум час езды на «УАЗике». Этот путь в 1977–1978 годах я проделывал десятки раз. В Кашиту располагался брошенный португальцами сахарный завод и многочисленные плантации бананов, ананасов, манговых деревьев, авокадо и орехов «кешью». Мы частенько наведывались туда, чтобы пополнить наши продуктовые запасы. Местные жители радушно принимали «советских товарищей», и в обмен на тушенку, обувь и одежду загружали машину фруктами.

Интересуясь историей Анголы, я неоднократно пытался узнать, где же произошла та легендарная битва? Как-то местные жители показали мне обычное поле, покрытое, правда, многочисленными, но успевшими зарасти травой, рытвинами. Я, признаюсь, был разочарован. Мое воображение рисовало сгоревшие остовы от бронетехники, разрушенные строения и взорванные мосты. Но ничего подобного я так и не обнаружил. А ведь с момента «сражения при Кифангонду» пошло чуть более года. В той же Луанде спустя несколько лет после ухода португальцев можно было без труда отыскать зримые следы столкновений МПЛА с УНИТА и ФНЛА. Тут и там высились горы разбитых автомобилей и прочей техники, в центре несколько зданий носили следы штурма и ружейно-минометного обстрела. На дороге же в Кашиту попадались лишь рытвины, да колдобины, никакой поверженной боевой техники «интервентов». Единственным материальным свидетельством того боя был заирский бронетранспортер «Панар», брошенный под Куфангонду и установленный на площади им 1-го Мая в Луанде в скульптурной композиции: «Ангольский БРДМ таранит бронемашину наемников». Но вернемся к рассказу Серхио.

«Мы ехали около полутора часов. Последовала команда разгрузится и занять оборону. Мы быстро освоились с «катюшей», зарядили ее при помощи находившихся уже здесь нескольких ангольцев и дали залп. Открыла огонь и другая машина БМ-21, занявшая позиции неподалеку. Снарядов хватило еще на один залп, после чего мы, вооруженные только автоматами, вместе с немногочисленными активистами МПЛА заняли оборону, готовые умереть за Фиделя и наших ангольских братьев. Но время шло, а нас никто не атаковал. Мы выслали разведку. Она обнаружила впереди на дороге несколько развороченных и дымящихся бронемашин. Около них валялось с десятка полтора чернокожих солдат в камуфлированной форме».

Серхио Рамос и его друзья не могли тогда знать, что мощный залп из двух советских БМ-21 буквально разметал колонну сторонников ФНЛА, двигавшихся по дороге от Кашиту на Луанду. Рвущиеся один за другим снаряды реактивной артиллерии не только нанесли огневое поражение наступавшим, но оказали такое мощное психологическое воздействие, что те побежали, бросая технику и оружие. Рассказ моего кубинского знакомого подтверждается из других источников. В частности и свидетельствами «с той стороны».

Много лет спустя, я наткнулся на воспоминания участника тех событий, который «играл» на противоположенной стороне, за ФНЛА Джона Стоквелла. Вот как описывает американец бой под Кифангоду: «Накануне 11 ноября 1975 года солдаты ФНЛА и поддерживавшие их части: 7-й и 4-й батальоны заирской армии и около сотни ангольских «коммандос» португальского происхождения, всего около полутора тысяч человек, начали движение к Луанде по широкой и ровной долине Кифангоду, что в двадцати километрах от столицы. В колонне находилось около дюжины легко бронированных машин и шесть джипов, в кузовах которых были смонтированы 106 мм безоткатные орудия. Наступление поддерживали четыре 140-мм пушки, обслуживаемых южноафриканцами и два 130-мм орудия северокорейского производства, которые заняли позиции в тылу наступавших. Здесь же расположилось и мы: несколько американских и южноафриканских советников Холдена Роберту.

Моральное состояние наших войск было прекрасным. Солдаты верили в себя и доверяли своим офицерам. Кроме того, все предыдущие стычки с МПЛА заканчивались неизменной победой, и это придавало им силы. Цель казалась так близко: на горизонте уже показались нефтеналивные резервуары, расположенные в пригороде Луанды (это был виден нефтеперегонный завод «Петрангол» — авт.).

В этот момент раздался звук, похожий на раскаты грома, который с каждой минутой все усиливался. Это на головы наступавшим начали падать 122 мм кубинские ракеты. Первый залп оглушил солдат ФНЛА, внес смятение в их ряды. Второй, более короткий заставил их сбиться в кучу и почувствовать себя абсолютно беззащитными. Охваченные ужасом наступавшие в панике рассеялись по долине, бросая оружие, технику и раненых товарищей. А ракеты все продолжали падать и взрываться…

Наша артиллерия нечего не смогла противопоставить кубинцам. У одного 130 мм орудия при первом выстреле разнесло ствол и поубивало всю заирскую прислугу. Только южноафриканские пушки

произвели несколько прицельных выстрелов. Но дальность их огня составляла едва ли половину от дальности полета снарядов кубинских реактивных установок. Смонтированные на грузовиках они, сделав несколько залпов, перемещались на новые позиции и возобновляли стрельбу. Продвижение вперед сил МПЛА и кубинцев было медленным, но методичным. Они не преследовали отступавших. Как только их реактивные установки выходили на новые позиции и начинали стрелять, солдаты ФНЛА и «коммандос» Мобуту в панике бежали. Через две недели после Кифангонду армия Роберту представляла собой деморализованную, никому не подчинявшуюся толпу. Лучшие заирские части, посланные Мобуту в Анголу, разбрелись по лесам. В поисках пропитания и добычи заирские солдаты начали грабить и убивать своих соплеменников. (Север Анголы населяет то же племя, что и приграничные территории Заира — авт.). Они так запугали местных жителей, что те с восторгом встретили МПЛА и кубинцев как своих освободителей».

А вот другое свидетельство. Но уже наемника. Оно было опубликовано в одной из французских газет тех лет. «Исповедь» португальца Жоакима Франсишку Каштру, который проживал в ЮАР и «был приглашен» для участия в походе ФНЛА на Луанду в качестве водителя бронеавтомобиля «Панар» достаточно откровенна. Может быть, дело в том, что наемник попал в плен к кубинцам и был позже осужден ангольским судом? При вербовке ему объяснили, «что президент ФНЛА и полковник Сантуш и Каштру собирают в армию ФНЛА как можно больше белых солдат, а точнее, 5 тысяч, чтобы вместе с ними войти в Луанду». Португальцу пообещали заплатить «хорошие деньги», а после овладения столицей присвоить офицерское звание и предоставить работу. «Луанду предполагалось захватить, бросив в бой девять бронеавтомобилей «Панар», два батальона заирских солдат (это те самые подразделения «других армий», упомянутые в ангольском источнике — авт.), половину состава инженерного взвода и до десяти 120-мм минометов, обслуживаемых французами. Между 7 и 9 ноября из Саскалемба были доставлены три 140-мм орудия и два 130-мм миномета с заирской прислугой. Считалось, что для взятия города этого было достаточно. Разрабатывали операцию и непосредственно руководили боевыми действиями полковник Сантуш и Каштру и полковник заирской армии, командовавший заирскими частями. По дороге на Луанду мы попытались захватить Кифангонду, но понесли большие потери. Французские специалисты со своими минометами так и не рискнули ввязаться в бой. Кубинские части, пришедшие на помощь МПЛА, буквально смели нас. Каждый думал, как бы поскорее унести ноги. После боя под Кифангонду Холден Роберту и полковник Сантуш и Каштру немедленно уехали в Амбриш (город-порт на побережье Анголы, который лидер ФНЛА избрал в качестве своей резиденции — авт.), приказав майору Алвешу Кардозу удерживать занятые позиции. Они заявили, что сами поедут в другие страны за новым оружием».

Можно добавить, что бывшему майору колониальной армии, белому ангольцу на службе у ФНЛА Алвешу Кардозу так и не удалось выполнить приказ. Кубинцы получили подкрепление а, главное боеприпасы. Их подразделения, двигаясь по дороге на Кашиту, наносили из «Градов» удар за ударом дороге и ее прилегающим к ней районам. Через неделю после «битвы при Кифангоду» кубинские подразделения и отряды МПЛА заняли Кашиту, а через месяц выбили сторонников Холдена Роберту из Амбриша. Заирские солдаты, участвовавшие в этой неудачной операции, окрестили дорогу на город Кашиту «дорогой смерти». Франсишку Каштру еще повезло. Ему удалось унести ноги и остаться в живых. Он, как и тринадцать других наемников во главе с английским полковником Калланом, предстали перед судом в Луанде.

Что касается советских военнослужащих, то они в боях под Кифангонду не участвовали. Вот свидетельство Андрея Токарева, который был переводчиком в той самой первой группе из 40 человек советских специалистов во главе с полковником Василием Трофименко, прибывших в Луанду из Браззавиля. Их самолет приземлился на столичном аэродроме только 16 ноября 1975 года, когда бои под Кифангоду и Кашиту уже закончились. «В первые дни мы даже не знали, — пишет Токарев, — что буквально накануне провозглашения независимости, севернее столицы, в местечке Кифангонду, произошло решающее сражение, в котором объединенными силами фапловцев и кубинцев была остановлена колонна войск Заира и ФНЛА, стремившаяся успеть до 11 ноября взять штурмом Луанду и провозгласить независимость Анголы под своей администрацией».

«Битва при Кифангонду» сыграла решающую роль в том, что именно лидер МПЛА. Агоштинью Нету единолично поднял над Луандой флаг нового независимого государства. Силы ФНЛА, наступавшие с Севера были рассеяны, а южноафриканская бронетанковая колонна и подразделения УНИТА двигавшиеся из Намибии к Луанде по трансангольскому шоссе уже никак не успевали к официально объявленной ООН дате провозглашения независимости.

Таким образом, главной ударной силой в боях при Кифангонду выступили не подразделения ФАПЛА-МПЛА, а кубинцы, число которых не превышало 300 человек. Никаких «танковых сражений», спецопераций и, тем более, применения авиации не было. Противостоящие друг другу силы в бою были приблизительно равны. На стороне МПЛА в общей сложности сражалось около 1000–1200 человек: около 900 ангольцев и 300 кубинцев. Силы ФНЛА насчитывали около 1500 человек. Их основу составляли два батальона заирских войск: 7-й и 4-й батальоны «коммандос». Эти части считались одними из самых боеспособных в армии Заира и были переправлены в Амбриш самолетами Си-130 в течение первой декады сентября 1976 года по личному указанию президента Заира Мобуту.

В бою под Кифангонду на стороне ФНЛА участвовало около ста бывших военнослужащих португальской колониальной армии поставивших на Холдена Роберту. Причем называть всех их наемниками будет не совсем верно. Они не состояли «на жаловании» ни у ФНЛА, ни у ЦРУ США. Эти белые ангольцы находились на своей родине и рассчитывали в случае победы Роберту занять соответствующее положение в новой армии и государстве. Среди них, конечно, были настоящие наемники, как, упомянутый выше Жоаким Франсишку Каштру. Но, их было меньшинство. Массовая вербовка платных ландскнехтов со всего мира в армию ФНЛА началась несколько позже, когда стало ясно, что на заирские формирования рассчитывать не приходиться.

Победа «при Кифангонду» была достигнута благодаря внезапному применению высокоэффективной боевой техники советского производства и высочайшему ратному мастерству кубинских военнослужащих. Причем главную роль в разгроме сторонников ФНЛА, сыграли всего лишь ДВЕ советские реактивные установки БМ-21 «Град».

Кстати, появлению у ангольцев и кубинцев установок БМ-21, они по сути дела обязаны тогдашнему резиденту ГРУ в Конго Борису Гавриловичу Путилину, работавшему «под крышей» первого секретаря советского посольства в Браззавиле. Именно он «курировал» все военные поставки МПЛА накануне решающей битвы. Много раз встречался с руководителями МПЛА: Агоштинью Нету и Эдуарду душ Сантушем. Зная, что характеристики конголезского аэродрома в Поэнт Нуаре не позволяют ему принять тяжелые советские Ан-22, Борис Гаврилович в телеграмме в Центр все же настоял на переброске установок «Град» в Конго. Весь риск он взял на себя.

«В каждый «Антей» для максимального облегчения взлетной массы самолета загрузили по одной БМ-21, ― вспоминал он. В конце полосы в Поэнт Нуаре поставили два кубинских танка на случай, если летчикам все же не хватит пробега, и шасси увязнут в грунте. Тогда танки смогли бы вытащить самолеты. Но летчикам удалось посадить тяжелые машины, и кубинцы в тот же день на своем судне, том самом, что доставил с Кубы танковый полк, отправили установки в Луанду. Конечно, проще было бы посадить «Антеи» в Луанде, где был прекрасный аэродром, и МПЛА полностью контролировала ситуацию. Но советское руководство категорически запретило посадки наших самолетов и заходы советских кораблей в порты Анголы до официального провозглашения независимости. Поэтому пришлось пойти на риск, который себя, в конечном счете, оправдал». Так что Бориса Гавриловича Путилина с полным основанием можно назвать «крестным отцом» «первой и главной победы ФАПЛА», исторической победы при Кифангонду. Кто знает, как бы развивались события под Луандой в преддверии 11 ноября 1975 года, не будь в то время в Конго такого настойчивого и рискового «первого секретаря советского посольства».