Артистка

47

Разговор с Ириной посеял смятение в моем сознании. До этого момента я была уверена в своей моральной правоте, что только она единственно верная. Или почти такая. Но получается, что как всегда в жизни есть варианты, можно жить и так, как рассказывала подруга Ильи. И, несмотря на то, что Ирина чувствует себя вправе удовлетворять свои желания, ни распутницей, ни развратницей она мне не казалась. Наоборот, производила впечатление верной и любящей спутницы, несмотря на то, что не соблюдала формальную верность. Точнее, то, как я ее понимала.

Получается, что можно жить и так и при этом не чувствовать себя ущербной, а с уважением относиться к самому себе, ощущать себя вполне моральной персоной. Как всегда жизнь многоварианта и в очередной раз доказывает, что неправильно считать свои представления единственно верными и допустимыми. Возможно, Ирина в чем-то права, лучше удовлетворять желание, чем стараться всеми силами удерживать его в себе и от того, чувствовать себя несчастной.

Внезапно я вспомнила эпизод из своей жизни, который была уверенна, что давно забыла. А он взял да и всплыл на поверхность из глубин памяти.

Мы уже года три жили с Эриком в гражданском браке. И я была или мне так казалось, всем удовлетворена. Как раз в это время в театр устроился новый артист с красивым именем Лев. И сразу обратил на себя внимание, в первую очередь женской части труппы. Впрочем, иначе и быть не могло. Он был очень привлекателен, ну не так, как Илья, но тоже выделялся среди мужчин. Но даже не это было его главным достоинством, а то, что был очаровательным человеком — веселым, остроумным и одновременно доброжелательным. Есть люди, которые рождены, чтобы нравится. Он был из таких.

В какой-то момент я вдруг поняла, что испытываю по отношению к нему не совсем дружеские чувства. Я думала о нем даже тогда, когда занималась сексом с Эриком. Это меня и смущало, и раздражало, и даже злило, но изгнать его из чувств не могла. А они только усилились после того, как я поняла, что и он испытывает ко мне, скажем так, симпатию. Это меня повергло едва ли не в шок. Одно — чувствовать неразделенную любовь, и другое — когда она взаимная.

Мы стали сближаться, причем, с моей стороны этот процесс протекал непроизвольно. Когда Лев появлялся в одном со мной помещении, то через какое-то время я вдруг обнаруживала, что стою или сижу рядом с ним. Если мы начинали беседу, то она затягивалась надолго. Ни о чем фривольном мы не говорили, но едва ли не из каждого сказанного нами слова сочилась эротическая истома.

Такая ситуация продолжалась несколько месяцев. От неудовлетворенного желания я даже похудела, что однажды с удивлением обнаружил Эрик. Пришлось выдумывать причину о плохом аппетите.

То, что это должно чем-то разрешиться, я не сомневалась. Однажды в театре мы оказались одни, так как в виду позднего времени все разошлись. Разумеется, был еще охранник, но он не счет. Я не знала, что Лев задержался в здании; я сидела в своей гримерной и думала о нем. Представьте мое изумление, когда открывается дверь — и входит властелин моих дум. В первое мгновение я даже подумала, что это призрак, который материализовался из моих мыслей.

Не буду загружать деталями, но в тот вечер мы объяснились. О моих чувствах к нему я вам поведала, но, оказывается, и Лев чувствовал примерно то же самое. Он много мне тогда наговорил прекрасных слов, из них больше всего мне врезалось в память о том, что такой замечательной женщины, как я, он в жизни не встречал. И, скорее всего, не встретит, потому что таких, как я, в мире крайне мало.

Почему он так решил, до сих пор не знаю, откуда у него такая статистика, на мой взгляд, я не такая уж особенная. Да, со своими прибамбасами, но, скажите, у кого их нет. Впрочем, в тот момент я об этом не думала.

Мы сидели так близко друг от друга, что соприкасались коленками. Сексуальное желание у меня было таким острым, что буквально кололо меня иголками. Мысленно я уже отдалась ему, оставалась осуществить последнее — воплотить мечты в реальность. И я видела, что он готов это сделать.

Лев взял меня за руку, мое сердце заколотилось с неимоверной скоростью. Он стал обнимать меня за талию — и вдруг я вспомнила об Эрике, о том, что замужем, пусть и не официально, и что согласно исповедуемым мною принципам я не изменяю тому, с кем живу.

Я вскочила со стула, отбежала в угол и попросила его покинуть гримерку. Лев явно не ожидал такого продолжения, со свойственным ему обаянием, он пытался убедить меня не отталкивать его. Но он не знал, какой я еще могу быть упрямой. Я почти вытолкнула его из комнаты. После чего упала на диван и зарыдала.

Через пару дней, когда я немного успокоилась, подошла к нему и сказала, что если он у него есть такая возможность, то будет лучше, если он уйдет из театра. И через месяц Лев перевелся в труппу в другом городе.

Никто не понимал этот его шаг, в нашем театре у него были хорошие перспективы. И только я одна знала, в чем причина. Я сильно переживала его отъезд, но прошло несколько месяцев — и боль стала затухать. А затем и вообще исчезла. А вскоре образ Льва стерся из памяти. А вот после разговора с Ириной, как Иисус, снова воскрес. Может быть, в тот знаменательный вечер я неправильно повела себя, и надо было уступить своему мощному желанию.

Подруга Ильи в чем-то права, несколько месяцев оно буквально изводило меня. Едва в моих мыслях возникал образ Льва, как тело самопроизвольно начинало вибрировать. Честно скажу, ощущения были не самые приятные.

Разговор с Ириной неожиданно имел и другое последствие, я вдруг меньше стала беспокоиться об Анжеле. В конце концов, если она переймет эту философию, то может быть, ничего ужасного с дочерью не случится. Вовсе не обязательно ей жить по моим лекалам; кто сказал, что они единственно правильные. Нельзя навязывать свою волю, свои представления другим, даже самым близким тебе людям, каждый должен их вырабатывать сам, исходя из своей природы.

Где-то к концу недели мне вдруг расхотелось бродяжничать по Москве. В самом деле, сколько можно смотреть на картины, слушать певцов и музыкантов, млеть от архитектуры домов. Всему есть предел. Но в таком случае, чем себя занять? Вопрос не такой уж и простой.

Я стала думать. И внезапно вспомнила, что когда училась в театральном институте, у меня была близкая подруга Женя Маркова. На курсе ее считали одной из самых талантливых и красивых, и уж точно талантливей и красивей меня. Скажу честно, я ей не сильно, но завидовала. Что, впрочем, не мешало нашей дружбе.

У нас друг от друга не было тайн, мы делились самым сокровенным. Так я тогда думала. Но оказалось, это не совсем соответствовало действительности. Когда я по большому секрету сообщила ей, что Илья сделал мне предложение, и я выхожу за него замуж, наша дружба оборвалась мгновенно. Мы жили в одной комнате в общежитии, а на следующее утро Женя, ничего не сказав мне, переместилась в другую. С того момента мы перестали общаться. Если находились в одном помещении, Женя делала вид, что не замечает меня. Само собой разумеется, на свадьбу к нам она не явилась. Да я ее и не звала.

Почему случился такой облом нашей дружбы, понять было не сложно, она тоже была влюблена в Илью. Но об этом я не догадывалась до того момента, как Женя порвала со мной все связи.

Но почему бы не попробовать их возобновить, пришла в мою голову мысль. Столько времени пролетело, мы с Ильей давно в разводе, я не стала ни звездой театра, ни кино, так что мне завидовать причин нет. А коли так, можно попробовать восстановить отношения.

С далеких времен нашей дружбы у меня сохранился ее номер, который я всякий раз зачем-то переносила в папку «контакты», когда покупала новый телефон. Шансы, что комбинация цифр за столько лет не изменилась, были равны почти нуля. Но я все же попробовала.

Я сразу узнала голос Женьки, он остался таким же, только немного заматерел; в нем уже не звучали звонкие интонации молодой девушки.

— Привет, Женя, — сказала я так, словно бы мы расстались несколько дней назад.

— Кто это? — удивленно спросила моя бывшая подруга.

— Неужели не узнала?

— Марта, — после короткой паузы буквально ухнула Женя. — Ты?

— Я. Я сейчас в Москве.

Снова возникал пауза.

— Хочешь приехать ко мне? — поинтересовалась Женя.

— Хочу, — со свойственной мне честностью ответила я.

— Приезжай. Ты где сейчас находишься?

Я назвала поселок, в котором проживал Илья.

— Знаю, была там несколько раз. Я на другом конце города. Тебе добираться почти два часа.

— Меня это не смущает.

— Тогда записывай адрес.

Примерно через два часа я стояла у дверей квартиры Жени. Я немного волновалась, ведь мы не виделись около двадцати лет. А потому была не уверенна, нужна ли нам обоим эта встреча?

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Затем обнялись, но не очень нежно и не очень крепко.

Женя жила в небольшой трехкомнатной квартире, обставленной приятной, но не дорогой мебелью. Я сразу узнала ее происхождение из известного всей планете магазина, которой славился практичной, но не самой изысканной и дорогой продукцией.

Мы сели за стол в комнате. Женя извлекала из буфета бутылку вина.

— Ты не против? — спросила она.

— Выпить за встречу сам Бог велел, — отозвалась я.

— Тогда обязательно надо выпить. Хотя я почти не пью.

Мы подняли бокалы.

— За встречу! — провозгласила я простой, зато точно в тему тост. — Женя, я ничего не знаю о тебе, — сказала я, осушив бокал.

— А я — о тебе.

— Тогда пусть каждый расскажет то, что считает нужным, — предложила я. — Только с одним условием, говорить исключительно правду и ничего, кроме правды.

Женя на секунду задумалась.

— Согласна. Вот тебе первая правда, я долго по тебе скучала. Мне тебя не хватало. И знаешь, после тебя у меня были другие подружки, но только ты была настоящая.

— Я тоже скучала о тебе. А настоящими подругами после тебя так не обзавелась.

— Это странно, — удивилась Женя.

— Я тоже так поначалу думала. А затем поняла, что если была подруга настоящая, ее уже никто не заменит.

— Ты права. Но мы же снова встретились. — Она, как мне показалось, с некоторым опасением посмотрела на меня.

— Да, и нет причин больше нам расставаться.

Теперь на ее лице появилось облегчение.

— Если подумать, и тогда не было. Это я поняла через много лет.

Излагать то, что я рассказала Жене о себе, не стану, вы и так все знаете. Поэтому предоставлю слова своей бывшей подруге. Ее рассказ я излагаю с некоторыми сокращениями, не потому, что хочу что-то утаить, а исключительно с целью поддержания динамики повествования.

— Ты, наверное, уже догадалась, почему я так резко порвала с тобой. Когда я узнала, что вы с Ильей женитесь, мною овладела просто бешеная ревность. Я готова была или тебя или себя убить. Я же надеялась выйти за него замуж.

Об этом я не только не знала, но даже не догадывалась.

— Ты спала с ним?

Женя посмотрела на меня и кивнула головой.

— Спала, правда всего два раза. Но он со многими спал.

— Со мною вот не спал, точнее, стал спать только после того, как я стала официальной его женой.

— Илья к тебе относился не так как к другим девчонкам с курса. Это я, правда, поняла уже потом. Но когда он говорил о тебе, у него менялся голос. Но тогда я на это не обращала внимания, я была поглощена любовью к нему.

— Мы жили с тобой в одной комнате, но я ничего не замечала.

— Я знаю, я же училась на актрису и играла перед тобой роль равнодушной к Илье девушки. Как видишь, она мне удалась.

— Теперь вижу.

— Знаешь, Марта после свадьбы я целый год была сама не своя. Даже думала о самоубийстве. Конечно, так, не серьезно, но эта мысль постоянно свербела в мозгу.

— Прости, если сможешь, — повинилась я.

— Ты-то в чем виновата. В него были влюблены многие, а выбрал он тебя. При этом я точно знаю, что ты Илью ни у кого не отбивала.

— Я до последней минуты не верила своему счастью. Даже когда мы были уже в ЗАГСе, то боялась, что все это сейчас кончится ничем.

— А давай еще выпьем, — предложила не пьющая Женя.

— А давай. А за что?

— Чтобы в нашей жизни не было бы безответной любви. Только ответная. И чтобы ее хватило бы на всю жизнь.

— Хороший тост. Я тоже этого хочу. — Мы чокнулись и выпили. — А что было дальше?

— Я решила стать великой артисткой, чтобы Илья это узнал и пожалел, что сделал не правильный выбор. Помнишь, что я хорошо училась.

— Еще бы. Тебя считали на курсе одной из самых одаренных. Ну и красивых — тоже. Я тебе во всем уступала.

— Да, считали. И я была уверенна, что меня ждет слава, деньги, хорошие роли в театре и кино. Но на последнем курсе все круто изменилось. Причем, за один день. Нет, даже за одну ночь.

— Это очень интересно. Что же такого чудесного произошло?

— Ты, Марта, права, это, в самом деле, было чудо. Наша однокурсница Наташа Крылова пригласила меня на день рождения. Помнишь ее?

— Помню. Если не ошибаюсь, она живет сейчас в Америке.

— Да. Все шло как обычно, ели, танцевали, потом ели и снова танцевали. Пока меня не пригласил на танец Володя Раевский. Он мне нравился, но не более того. К тому же он учился на другом факультете — режиссерском. Так что мы мало пересекались.

Передо мной возник образ молодого человека, худого, среднего роста. Он мне всегда казался излишне застенчивым. Впрочем, как и Женя, я мало общалась с ним. Теперь же это был известный режиссер, фильмы которого мне очень нравились.

— Что же тогда случилось?

— Володя пригласил меня на танец, крепко прижал к себе. И я вдруг почувствовала, что мне невероятно хорошо. Потом он мне признался, что испытал те же чувства. Мы несколько раз потанцевали, а потом он предложил мне уйти. Он снимал какую-то каморку, и как только мы в ней оказались, не сговариваясь, набросились друг на друга. Эта была великая ночь любви.

— Что же было утром, Женя? — Я вдруг почувствовала к ней легкую зависть; мне вдруг захотелось пережить нечто подобное.

— Утром Володя сделал мне предложение, которое я, не раздумывая, приняла.

— Постой, Женя, получается, ты жена известного режиссера Владимира Раевского.

— Получается, Марта, — улыбнулась моя уже не совсем бывшая подруга. — Через месяц мы расписались и с тех пор живем вместе.

Я задумалась. Чего-то в этом рассказе не хватало.

— Подожди, а твоя карьера. Я ничего о ней не слышала.

— И не могла слышать, потому что ее нет.

— Как нет! — воскликнула я. — Ты же была талантливая и красивая.

Подтверждая мои слова, Женя кивнула головой.

— Теперь мы приближаемся к самому главному, — произнесла Женя. Взгляд ее скользнул по бутылке. — Надо ее допить, — сказала она.

— Если надо, давай допьем, — согласилась я.

Женя разлила по бокалам остатки вина.

— А теперь за что будем пить? — поинтересовалась я.

— А давай за то, чтобы каждый человек находил бы свое истинное призвание.

— Замечательный тост! — Мы выпили. — Я так понимаю, теперь речь пойдет о призвании.

— Ты правильно догадалась, — сказала Женя. — Когда я вышла замуж, то не собиралась ничего менять в своей жизни. Я была уверенна, что быть актрисой — мое настоящее призвание. И другого не может быть. Но когда мы с Володей поженились, то в первую брачную ночь приняли одно решение — никогда не предохраняться. Сколько Бог или кто-то там еще пошлет нам детей, столько их и будет.

— Смелое решение, — оценила я. — И сколько Бог или кто-то там еще послал вам детей?

— Пока троих.

Невольно в их поиске я оглядела квартиру.

— Где же они?

— В лагере. Сейчас же каникулы. Потом покажу тебе их фото и видео.

— Договорились. Что дальше?

— Через год, как говорили раньше, я понесла. И в положенный срок родилась первая девочка. До того, как она вылезла из моего лона на свет божий, я почти не думала о ней. До самого последнего момента я репетировала в нашем студенческом театре. Ты в нем, кстати, не играла.

— Было не до того, у меня уже была Анжела.

Женя кивнула головой.

— И вот как только она родилась, во мне случился самый настоящий государственный переворот. Меня все перестало интересовать, кроме этого малюсенького и беспомощного существа. Не сразу, для этого потребовалось еще пару лет, я поняла свое истинное призвание. Я хочу быть женой и матерью, а все остальное только этому мешает. А значит, этого и не должно быть.

— Неужели ты перестала хотеть быть актрисой, играть на сцене, сниматься в кино?

— Не сразу, но перестала. Не знаю, поймешь ли ты меня, но я вдруг осознала свою подлинную сущность. Есть внешняя, наносная, навязанная нам, а есть внутренняя, настоящая. И я была очень счастлива, когда узнала ее. С тех пор я только жена и мать. Я даже в театр редко хожу, лишь когда муж меня почти силком тащит на какую-нибудь нашумевшую постановку. Но все дело в том, что даже интересные спектакли мне по большому счету не интересны.

— Тебя совсем перестало интересовать искусство?

— Почти, но не совсем. Меня интересуют фильмы моего мужа. Знаешь, Марта, мне хочется выпить за него. Он по настоящему талантливый режиссер, может, даже гениальный. И я нисколько не жалею, что посвятила свою жизнь ему.

— Да, за Володю выпить просто необходимо, — согласилась я. — Но мы уже выпили всю бутылку.

— Есть еще одна, — почти по секрету сообщила Женя.

Мы выпили, и я ощутила, что меня повело. Идя к Жене, я купила в магазине торт, о котором мы почему-то забыли. И сейчас я предложила начать его есть, точнее, им закусывать.

— Знаешь, я рада, что ты снова появилась в моей жизни, — сообщила мне Женя, после очередного тоста. — И Володечка обрадуется.

— Он-то с какого бодуна? — удивилась я.

— А вот с такого. Однажды, не помню по какой причине наш с ним разговор зашел о тебе. У нас есть договоренность ничего не скрывать друг от друга, ни прошлое, ни настоящее. И он признался, что ты ему в свое время очень нравилась, он даже подумывал на тебе жениться.

— Но мы почти с ним не общались. Не помню, чтобы он что-то предпринимал для сближения со мной.

— Он по характеру очень застенчивый, — сказала Женя.

— По тому, как у вас развивались отношения, как-то не скажешь.

— А он долго готовился к этому приступу. И когда настал момент, сделал все, как замышлял.

— А ведь ты, Женя, возможно права, — задумчиво протянула я.

— Ты о чем?

— Я теперь вспомнила, как несколько раз он как-то томно смотрел на меня. Как будто что-то хотел сказать, но не решался.

— Так и было, — подтвердила Женя. — Он очень хотел с тобой познакомиться поближе, но так и не решился. А потом ты вышла замуж.

— И он обратил внимание на тебя.

— Именно. Я безмерно рада этому. Страшно подумать, что меня ждало, если бы я стала женой твоего Ильи. Судьба меня уберегла.

— А меня — нет.

— Выпьем за то, чтобы судьба и в дальнейшем спасала нас от опрометчивых поступков — снова предложила тост Женя. И я снова не отказалась ее поддержать.

Когда муж моей подруги неожиданно появился в комнате, то застал такую мизансцену: две пьяные тетки громко горланили песню: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» Ну и дальше по тексту.

До сих пор помню его изумленно выпяченные глаза. Таких пьяных женщин среднего возраста, возможно, давно, а может быть, и никогда он не видел. Его взгляд притянули гордо стоящие в ряд три пустых бутылок вина. Оказалось, что у Жени их запас был не таким уж и маленьким. И, опустошив второй сосуд, мы тут же принялись за третий.

При виде мужа Женя попыталась встать, но не удержалась на ногах. Если бы Владимир ее во время не поддержал, она вполне могла бы шлепнуться на пол.

— Володя, — проговорила она, не без труда ворочая языком, — посмотри, кто к нам пришел.

— Марта, — сразу узнал он меня.

Я тоже в знак уважения к хозяину дома, попыталась встать, и тоже не удержалась на ногах. Володя, словно знамя, вовремя подхватил и меня, и усадил на диван.

— Ну и наклюкались вы, — сказал он.

— Мы двадцать лет не виделись, — сказала я. — Многое набежало.

— Сидите обе на своих местах, сейчас буду вас лечить.

Через какое-то время — а через какое, хоть убейте не помню, Владимир принес две чашки и вручил каждой из нас.

— Это очень крепкий кофе, вы быстро протрезвеете.

Он не ошибся ни в чем: кофе был действительно очень крепкий, и минут через двадцать я почувствовала, что постепенно прихожу в себя. Хотя остаюсь пьяной, но уже кое-что соображаю.

Это был прекрасный вечер, проведенный в кругу семьи. Правда, чужой. Я видела, как они действительно нежно и трепетно любят друг друга. Разумеется, мы вспоминали прошлое, говорили о настоящем. Но так как ничего нового, чего вы не знаете, мы не сказали, пропущу эту часть разговора.

Когда я уже совсем протрезвела, мне захотелось поговорить о фильмах мужа Жени.

— Я видела один твой фильм: «Беспросветность». Я была от него в восторге. Хотя это не то слово, я была в ужасе от увиденного. Я поймала себя на том, что после его просмотра жить не хочется. А есть ли еще у тебя фильмы?

— Володя снял всего тои фильма, больше пока не получилось, — вместо мужа ответила жена. — Но первые два смотреть не обязательно, они не очень получились.

— Это так, — подтвердил Владимир. — Сейчас приступаю к третьей картине. Кстати, в ней есть неплохая роль для тебя, Марта. Уже совсем скоро съемки. Но гонорар очень маленький, почти символический. На большее пока нет средств.

— Дело не в деньгах, просто с завтрашнего дня я начинаю работать на другом проекте. Это сериал, плохой, но деньги платят хорошие. А у меня сейчас с ними проблема.

— Я понимаю, — сказал Владимир. — Деньги всегда оказываются важней. Мне вот тоже приходится работать в разных проектах, в том числе на телевидение, чтобы прокормить семью. Но я тебе на всякий случай по электронной почте скину сценарий. Будет врем почитай. Нет, так нет.

— Обещаю.

Провождать меня пошла Женя. На этот раз мы обнялись и нежно, и сильно.

— Я так рада, что у меня снова появилась близкая подруга, — сказала она.

— И я, — сказала я. — Теперь будем видеться чаще, чем раз в двадцать лет.

Не знаю, можно ли считать эту мою реплику остроумной, но мы одновременно прыснули со смеха. Как когда-то в юности, мы очень много смеялись.

Когда я вышла из дома Жени, то четко знала, что не напрасно съездила в Москву.