Артистка

58

Вот и завершилась моя московская эпопея, во время нее я сделала не только те дела, которые намечала, но те, о которых даже и близко не предполагала делать. Правда, не все прошло удачно, очень надеялась заработать хорошие деньги, в итоге получила просто гроши.

Это меня и огорчало, и радовало. Огорчало то, что я смутно представляла, на что жить в ближайшее время, радовало то, что даже за хороший гонорар не стала сниматься в очередной лабуде. А снялась, хоть и за гроши, у по-настоящему большого режиссера.

Радовало и то, что неожиданно для меня у Ильи пробудились хоть какие-то проблески отцовских чувств. Пусть не слишком яркие и сильные, но это все же лучше, чем ничего. Я видела, что ему нравится общаться с Анжелой, он действительно заботится о ней. Значит, можно оставлять дочь на его попечении.

Мы в последний раз собрались в каминном зале. Завтра в этот час я буду трястись в поезде, который повезет меня домой. Но в отличие от прежних таких посиделок, в этот раз разговор как-то не раскочегаривался. Даже вино не помогало, которое обильно подливал в наши бокалы мой бывший муж.

Я же смотрела на него и думала о том, что в свое время совершила большущую глупость. Если бы я вышла замуж не за него, а за Раевского, моя жизнь сложилась бы иначе. Но я его тогда просто не замечала, как некоторые не замечают грязь под ногтями, а не сводила глаз с Ильи. Я была буквально околдована им, точнее, его красотой. А у Володи была самая обыкновенная внешность; пройдешь и не обратишь внимание. Ну, разве в такого влюбляются, разве за такого выходят замуж молодые девушки. А вот моя подруга Женя переболела Ильей и стала женой Раевского. И не прогадала. Но что говорить, прошлое не изменишь.

Молчание становилось уже неприличным. Что касается меня, то я не горела желанием разговаривать. Пожалуй, я несколько утомилась от пребывания в столице, слишком много событий пришлось пережить.

Разговор начала Ирина, правда, весьма банально.

— Марта, вы довольны своим пребыванием в Москве? — спросила будущая жена моего бывшего мужа. — Мне кажется, путешествие у вас получилось насыщенным. Или я ошибаюсь?

Вопрос задан, надо отвечать. Тем более, как уже ни раз я говорила, Ирина производила на меня благоприятное впечатление. И мне не хотелось ее обижать своей невежливостью.

— Нет, Ирина, не ошибаетесь. У меня даже появилось ощущение, что я прожила какую-то отдельную жизнь. Ни к чему такому я не готовилась, а вот получилось. И теперь думаю, что это значит?

— А мне кажется, не стоит задумываться, — подал голос Илья. — Я давно пришел к выводу, что собственная жизнь — самая непостижимое явление, которое только может существовать. Размышляй о ней, не размышляй, большой разницы нет, все равно мало что понятно.

— Ты, в самом деле, так считаешь? — Почему-то его слова сильно меня удивили.

— Именно так и считаю. Я давно заметил, что жизнь идет и идет, одно кончается, другое начинается. Я даже не прилагаю особых усилий, все случается само собой. А потому нет смысла даже задумываться над тем, что происходит. Возможно, нас кто-то ведет, возможно, это совокупности обстоятельств. Да и какая разница, главное результат. А разве, Марта, у тебя не так?

— Не хочу тебя разочаровать, Илья, но боюсь, что у меня совсем по-другому.

— И как?

— Я долго размышляла над этим вопросом и поняла, что я вдруг наткнулась на свое глубинное я, которое не согласно с тем, что делало мое поверхностное я.

— И как это понимать? — спросила Ирина.

Я вздохнула, ответить на вопрос Ирины было не так-то просто. Легче было выпить бокал вина, но я воздержалась.

— Большинство людей двигают самые простые желания и устремления, которые удовлетворяют наши физиологические и психологические потребности. Еда, секс, тепло, ощущение безопасности, стремление к успеху, богатству, к уважению со стороны других. И все такое прочее. На эту канитель обычно и уходит вся наша жизнь. Я тоже так жила до некоторого момента. Вот только не могла избавиться от какого-то внутреннего недовольства собой. Не покидало чувство, что я постоянно делаю чего-то не то. Наверное, так бы все и продолжалось, если бы я не встретила одного человека, который многое во мне изменил. Скорее, даже не изменил, а открыл мою подлинную суть.

— И что это чудо-человек? — поинтересовался Илья.

— Его зовут Миркин Яков Миронович, он театральный критик.

— Знаю его, точнее, слышал о нем, — произнес Илья. — Правда, отзывы о нем были не очень лестные.

— Не сомневаюсь. Он много критиковал современный театр, а это мало кому нравилось. Но без него я бы осталась такой, какой была.

— Марта, вы говорите, что встретились со своим глубинным я. И что теперь? — поинтересовалась Ирина.

— Не знаю, Ирина. Если честно, я пребываю в большой растерянности. Такое чувство, что я оказалась в незнакомом лесу и не представляю, куда идти. Поэтому даже не спрашивайте, что и как будет дальше? Могу лишь сказать, что мне довольно страшно. Раньше я знала, как я поступлю в той или иной ситуации и что из этого получится, а теперь — нет. Всякий раз гадаю, что я вытворю, и чем мне это аукнется?

— Да, уж, вытворила ты за эти дни немало — вдруг засмеялся Илья. — Давайте выпьем за Марту, чтобы у нее все было бы хорошо.

Перед сном ко мне заглянула Анжела. Мне она сразу показалось несколько растерянной. Я решила ее подбодрить.

— Анжела, не беспокойся, у тебя все будет хорошо, — сказала я.

Моя девочка как-то странно посмотрела на меня.

— Мама, я беспокоюсь за тебя. Что будет дальше?

— Не знаю. Но одно ясно, с Эриком мы вместе больше не будем и из театра я уйду.

— Но что ты станешь делать?

— Еще не знаю. Как сказал твой папа: одно кончается, другое начинается. Не беспокойся, у меня все будет хорошо. Для меня главное сейчас то, чтобы у тебя все сложилось бы благополучно. Очень тебя прошу, внимательно смотри, с кем тебя сводит жизнь. Не позволяй тобою пользоваться, а таких желающих будет тьма. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, мама, понимаю. Я буду осторожна.

Я далеко не была уверена, что слова Анжелы отражают его внутренний настрой, но была рада их слышать. Вдруг она, в самом деле, будет вести себя благоразумно. Надежды на это не слишком большие, но это лучше, когда их нет совсем.

Мы обнялись, из моих глаз вдруг потекли слезы. Это было неожиданно не только для Анжелы, но и для меня.

— Мама, что с тобой?

— Я вдруг поняла, что больше никак не смогу влиять на тебя. Отныне все зависит только от твоего поведения. На этом моя миссия мама завершилась. Иди спать, доченька.

Анжела исчезла из комнаты. Меня же не покидало ощущение, что впереди меня поджидают большие потрясения.