Балбесы

Глава 25 Большая афера

Щербатый Джон остановился у двери. Нервно сглотнул, поднял кулак и долго колебался, прежде чем постучать. Внутри послышалась возня с запорами, дверь распахнулась и сильная рука быстро втащила Джона в дом. К горлу его тотчас приставили кинжал.

— Кто такой и чего надо?

— Ваша светлость, у меня дело к Змеиному Глазу, — прошепелявил Джон.

— Что это за дело такое?

— Я знаю где найти того мелкого засранца, который облапошил его во время игры.

Сторож покивал и держа Джона за шкирку, протащил его через всё бандитское логово. Змеиный Глаз сидел в комнатке заваленной доспехами и критически осматривал окровавленную кольчугу.

— Чего надо? — спросил он у охранника. — И кого это ты притащил?

— Этот зубастый говорит, что знает, где найти того прощелыгу, который выставил вас на большой игре, Глаз.

Главарь от этих слов выронил кольчугу. Быстрее, чем Щербатый успел бы пискнуть, он подлетел к нему и достав кинжал, приставил его к глазу Джона.

— Слушай сюда, пацан. Объясняю доходчиво, чтобы даже такой осёл как ты, всё понял с первого раза и не тратил моё время. Если ты знаешь где этот мелкий уродец, ты будешь богат.

Во второй руке у него волшебным образом оказалась серебряная монета.

— Если же нет, — продолжал Змеиный Глаз. — Если же нет и ты просто решил меня подурачить, если ты ошибся или ещё что... Тогда я вырежу твой глаз у и заберу его себе. Всё просто. Ты меня понял?

Щербатый Джон отчаянно закивал.

— Итак, — сказал Змеиный Глаз, — я внимательно слушаю.

— Он в городе, — заспешил Джон, — я его видел, он вернулся.

— Вернулся, говоришь?

Джон закивал ещё отчаяннее.

— И где же мне его найти?

— Он рассказал мне свои планы. Они с дружками копают подкоп в казино.

— Подкоп в казино? Звучит бредово.

Кинжал Змеиного Глаза опасно приблизился к глазному яблоку Джона так, что бедолага уже не видел ничего, кроме острия.

— Клянусь богами это правда, — взмолился Щербатый. — Начало подкопа замаскировано под домом с призраками. А копаются они в казино. Туда, это точно, он сам мне всё рассказал, клянусь.

— Хм.

Змеиный Глаз убрал кинжал и отошёл на шаг назад.

— Ты, — свистнул он охраннику. — Иди и проверь. Найди этот дом, покрутись в округе посмотри, что да как. Если увидишь этого мелкого сукина сына — не пались. Просто посмотри и вернись мне всё доложи. А с тобой...

Змеиный Глаз повернулся обратно к Джону.

— Мы с тобой пока посидим, подождём, будут ли для тебя сегодня хорошие вести.

Охранник ушёл. Время растянулось в бесконечные года для Джона, пока Змеиный Глаз засел точить кинжал. Шкрх. Шкрх. Прошло, кажется, лет двести, или триста, прежде чем охранник вернулся.

— Походу, не соврал этот зубастенький, — сказал он. — Видел я трёх пареньков, возятся там. С кирками с лопатами, все в земле перемазаны.

— Очень хорошо, — Змеиный Глаз перестал точить кинжал и провёл пальцем по лезвию. — Ты знаешь, когда они собираются лезть внутрь?

Джон закивал.

— Он сказал, что в субботу вечером, когда там после субботней игры будет больше всего денег.

Змеиный Глаз улыбнулся.

— Вот это сладенько, вот это хорошо. Там-то мы их и возьмём.

Он кинул серебряную монету Щербатому.

— Заслужил. А теперь убирайся. И ещё — если узнаю, что ты проговорился и предупредил этого Генри, тебе конец. Усёк?

— Усёк, ваша светлость, — пробормотал Джон, поймал монету на лету и торопливо убежал, путаясь в собственных ногах.

Генри сел на ящик, вытирая жёлтую краску с рук.

— Кажется, теперь всё готово.

Хрюша с перемазанным землёй лицом покивал.

— Да. Вся подготовительная часть закончена. Детали на месте и собраны, осталось только завести эту механическую птичку и всё придёт в движение.

— Ну что, значит, настало нам время прощаться и расходиться.

Друзья подошли и обнялись по очереди.

— Берегите себя, балбесы, — сказал Блонди. — Если кого из вас повесят или заточкой в пузо ткнут, я буду скучать, честное слово.

— Я вот по тебе скучать не буду, утомила твоя болтовня, — Хрюша смеялся, но на глазах предательски наворачивалась пелена слёз.

— Ах ты враль толстый. Если бы так умело обманывал, как точишь пирожки, цены бы тебе не было в любом плутовстве. Пока что — продолжай тренироваться, надеюсь, у тебя на это впереди ещё целая жизнь.

— На всякий случай — до встречи в лучшем мире.

Утром последнего дня, когда они должны были расплатиться по долгам перед Мясником, Хрюша остановился перед дверью дома на улице Гончаров и мысленно помолился. Молился он о том, что если боги сегодня отвернутся от него, пусть хотя бы для Блонди и Генри всё сложится хорошо. Если тонуть, так зачем тонуть всем вместе, молился он, наивно полагая, что богам свойственна логика или хотя бы милосердие. Вздохнув в последний раз, он постучал. Раздалось шебуршание и смотровое окошко открылось.

— Это я, — сказал Хрюша, не придумав ничего лучше, и окошко снова закрылось.

Он уже было успел подумать, что видимо надо было сказать пароль или ещё чего умное, а теперь всё пропало. Он всё провалил, вот так просто, всё пошло прахом, все старания и прочая. Но его паничные мысли оборвались к одну секунду с открытием двери. Хрюшу быстро втащили внутрь, захлопнули за ним дверь. По лестнице спустился Билл Мясник, пока Фред придерживал Хрюшу за локоть.

— Так-так-так, — сказал Билл, — кого я вижу.

— Это я, Хорхе. Ну. Или Хрюша. Я не помню, как мы представились вам.

— Это был риторический вопрос, балбес, — сказал Билл. — Хотя откуда такому остолопу как ты, знать, что такое риторический вопрос.

Хрюша хотел возмутиться, сказав, что он прекрасно осведомлён, что такое риторический вопрос и вообще, прочитал много книг о риторике и ораторском искусстве, но счёл за самое умное промолчать.

Билл уселся в кресло, не предложив того же самого Хрюше, что было весьма невежливо.

— Ты один? — спросил он.

Хрюша кивнул.

— Угу. Так-так, — Билл цыкнул зубом и закинул ногу на ногу. — И где же твои дружки?

— Они сбежали, — сказал Хрюша.

— Сбежали, вот как?

— Именно так. Блонди сказал, что его здесь ничего не держит и, мол, ему мстить вы всё равно не будете, так как некому. Генри же просто, — Хрюша развёл руками, — ну просто сбежал.

— Очень интересно. Получается, что ему не интересна жизнь этой девки, которую мы тут держим у себя в гостях, и то, что мы такие добрые люди, не тронули и волоска с её головы? Получается так?

— Получается так, — кивнул Хрюша.

— И почему же не сбежал и ты? — спросил Билл.

Хрюша замялся.

— Ну, понимаете, мне было неловко думать, что, кхм-кхм, о том, ну, что Жозефина, она же вроде и совсем не причём, понимаете? И в делах наших совсем никак замешана не была. Она хорошая девушка, а пострадает ни за что. Разве это справедливо было б, понимаете?

— Ничего я не понимаю из твоих сбивчивых бормотаний, — сказал Билл. — Но это роли вообще никакой не играет, мне твои внутренние моральные страдания совершенно не интересны. Хотя, надо признать, я думал гораздо лучше об этом твоём дружке Генри. Блондинчик-то чёрт с ним, всё понятно, маму родную продаст за пару медяков. А этот казался таким...

Билл неопределённо покрутил рукой в воздухе.

— Таким воздушным, одухотворённым болваном. Начитавшимся рыцарских баллад. Который лучше умрёт, но попытается спасти свою деву в беде. Влюблённым балбесом. А он взял и слинял.

Билл вздохнул.

— Вот и доверяй после этого людям. Казался таким храбрым молодым человеком, а из всей вашей тройки только ты один с настоящими крепкими бубенцами. Что же хвалю.

Билл неожиданно достал из-за голенища сапога нож и со всей силы воткнул его в стол.

— Итак. У тебя для меня есть какие-нибудь хорошие новости? Или ты пришёл сюда, потому что в тебе взыграло древнее чувство смерти и ты решил уйти из жизни не устав от долгого бега?

Хрюша чувствовал, что его бросает то в жар, то в холод.

— Да, господин, Мясник, то есть господин Билл, я да... но не совсем...

— Не совсем? — в голосе Билла звучали молотки и хруст пилы по костям. — Это как это — не совсем? Мы договаривались, что вы принесёте мне алмаз размером с кулак, и где же он? Очень надеюсь, ради тебя же самого, что он у тебя в кармашке?

Возможно, сейчас был самый ответственный момент в жизни Хрюши и он это успел осознать за то короткое время, которые было нужно, чтобы раскрыть рот и произнести.

— Нет. Его у меня нет.

Хрюша крутил этот диалог у себя в голове сотни раз, и каждый раз выходило лучше прежнего. Но как только дело дошло до разговора глаза в глаза, всё куда-то из головы испарилось.

Билл, однако, казалось, только и ждал подобного ответа.

— Ну, очень жаль. Фред, будь добр, отнеси поросёночка в подвал, у него сегодня будет тяжёлый вечер.

— Какого поросёночка, Билл? — отозвался Фред. — У нас сегодня на ужин баранина, а ты хотел свинину?

— Ох ты же боже же ты мой, — Билл шлёпнул ладонью по лицу. — Скажи, Фред, у твоих родителей есть умные дети?

— Не знаю, Билл, я же единственный ребёнок в семье.

— Я так и думал, Фред. Вот, — Билл показал пальцем на Хрюшу. — Вот он, наш поросёночек, его отнеси в подвал. Теперь понятно?

— Понято, Билл. Так бы сразу и сказал.

— Постойте, — пискнул Хрюша, вспоминая, зачем вообще он сюда пришёл. — Алмаза у меня нет, но есть кое-что получше.

— Куда же ты дел алмаз? — спросил Билл.

— Ну, его у нас не было.

— Вы, кажется, обещали мне алмаз, поросёнок, а теперь ты говоришь, что его нету? Ты пытаешься меня расстроить, да?

— Ну, вообще-то, по совести говоря, — Хрюша оттянул воротник, который, казалось начал душить его. — Мы обещали вам откупиться, покрыть наш долг, так сказать. Господин Мясник. Алмаз так, к слову пришёлся.

Мясник против ожидания призадумался.

— Что же, справедливо. Чёрт с ним с алмазом, предположим. Так что же у тебя есть для меня, пухленький ты без-пяти-минут-покойничек?

— Золото, — быстро выпалил Хрюша, пока разговор опять не свернул в ненужное русло.

— Показывай, — спокойно ответил Билл.

Разговор всё-таки свернул не туда.

— Ну, то есть, оно у меня, конечно, не у себя, Ну, в смысле не с собой.

— Да ты издеваешься, — Билл потёр виски. — Мне кажется, что моя доброта играет со мной злую шутку. Порезал бы вас всех на лоскуты тогда, не терпел бы сейчас твою тупость беспросветную. Давай, быстро, чётко, внятно. Где золото?

Хрюша вдохнул и на одном дыхании пошпарил.

— Я нашел вход в старые катакомбы. Один из туннелей проходит мимо сокровищницы казино. Завтра там будет много золота. Но я не могу его оттуда вынести. Я сам слишком слаб. Сколько унесу? Килограмм? Два? Много, но можно унести всё. Я подумал, чтобы если бы вы взяли своих людей мы бы разом вынесли всё, что там есть. Это, полагаю, откупило бы наши долги перед вами, господин Мясник.

Билл почесал кончиком кинжала нос.

— И где это казино?

— Если сейчас выедем, уже к вечеру будем там. Действовать надо сейчас, завтра начнётся очередная крупная игра, и там будет сновать взад-назад охрана, а сейчас пока там все денежки и это целая груда золота.

Билли покивал внимательно изучая Хрюшу.

— Что же, попытка не пытка. Фред, ребят в седло. Выезжаем. Для Жирного приготовь ещё одного коня, он с нами. Дорогу будет показывать. А если что — первый на пику сядет.

— А Жозефина, может, вы отпустите её? — робко спросил Хрюша.

— Да, точно, хорошо, что напомнил. Фред, если мы не вернёмся, или ещё какая-то чертовщина начнётся — перережь девке глотку, — сказал Билл. — Ну, ты чего приуныл, поросёнок, на святое дело идём, меня из нищеты выручать.

Лежа в кустах, Генри видел, как промчалась пятёрка всадников во главе с Биллом, а за ними Хрюша, так плохо держащийся в седле, что казалось вот-вот свалится под копыта. Жозефина из дома не выходила. Генри выругался. До последнего он надеялся, что всё пройдет гладко и без этой части плана можно будет обойтись. Но сейчас же ничего не оставалось, кроме как ждать. Умный Хрюша заранее предупредил его о таком развитии событий. Теперь нужно просто ждать. Не хватало только пойти в дом на улице Гончаров и столкнуться нос к носу с Биллом, который вернётся чтобы забрать любимый носовой платок.

Когда солнце клонилось к закату, Генри поднялся из своего лежбища и, посмотрев в небо, мысленно коротко помолился. Постучал в дверь бандитского дома. Смотровое окошко приоткрылось.

— Это я, Фред, открывай.

В окошке заморгали.

— Это, я...

Фред явно был не проинструктирован на тему таких ситуаций.

— Ты же помнишь меня, — зашептал в окошко Генри, — открывай, давай.

— Не могу, — отозвался Фред, — говори пароль.

— Ты что, дурак, откуда мне знать пароль? Я принёс деньги для Билла.

— Билла дома нет.

Фред захлопнул окошко. Генри упёрся лбом в закрытые двери дома на улице Гончаров. Что теперь делать? Будь здесь Хрюша, он бы точно что-то придумал. Но Хрюша сейчас вместе с Биллом, лезет прямиком в подземелья. Что же делать? Времени было в обрез. Думай, Генри, думай, как поступил бы Хрюша, если бы был на твоём месте сейчас? Генри думал так отчаянно, что, казалось, вот-вот голова закипит. Наконец, одна-единственная мысль о возможном варианте пришла ему в голову и он со всех ног бросился бежать.

Блонди всё подгонял взмыленного коня. Прекрасный чёрный жеребец летел так, что кусты сливались в единый забор, а впереди стремительно вырастали очертания крупного военного лагеря. Взметнув клуб пыли Блонди ворвался в самый его центр.

— Стоять!

Гвардеец возле королевской палатки остановил его коня, схватив под уздцы.

— Кто такой, куда?

— Я гонец! — проорал Блонди размахивая кожаным тубусом. — Что, не видно?!

— Что-то невидно, — с сомнением сказал гвардеец. — Форма странная, нашивок не видно. Не похож ты на гонца. А вот на шпиона похож.

Вокруг стало образовываться кольцо из солдат, заинтересовавшихся происходящим. Блонди закипел.

— Сам попробуй проскакать столько, посмотрел бы я на тебя, как бы ты выглядел! Модник столичный, тьфу на тебя. Я дрался с волками, с бьёрнцами! Стрелы свистели у меня над головой, голодный волк размером со льва откусил мне нашивку! А теперь я должен выслушивать сомнения какого-то болвана, мозгов которого хватило только на то, чтобы стоять палатку охранять? Я дрался со стаей голодных енотов за это письмо! Ты, болван, хоть представляешь, как могут быть опасны еноты, когда на тебя набрасывается их целая сотня? Ты их видел в деле? Видел их мелкие хваткие ручонки, а? Представляешь, что они могут ими вытворять, когда еноты хорошо замотивированы и нацелены на результат? Нет? Пошёл прочь, пока их величество не отсёк тебе башку за то, что ты задерживаешь королевского гонца!

Его уверенность явно произвела впечатление. Гвардеец начал колебаться, но внутрь всё ещё не пускал. Полог палатки откинулся и наружу вышел... Барон Бобенброк, собственной персоной. Блонди нервно сглотнул. Сердце опустилось куда-то в район драных сапог.

— Что за шум во время военного совета? — рявкнул барон на вытянувшегося в струнку гвардейца.

— Неизвестный пытается проникнуть в королевскую палатку, Ваша Светлость!

Взгляд барона переполз на запылённого Блонди. Секундное размышление, и вот уже его зрачки расширяются до размера тарелок.

— Матерь божья, великие боги, пятое пекло, копьё мне в печень, чтоб мне провалиться в мир подземный! Кого видят мои старые глаза!

Он сграбастал Блонди за воротник и поднял над землёй, как щенка.

— Правильно говорят, мир маленький, все дорожки сходятся в одну точку, — зашипел он на ухо Блонди. — Всё, карачун тебе. Эй вы!

Барон крикнул в сторону:

— Быстро тащите верёвку и найдите мне подходящий осиновый сук! Сейчас, по быстренькому, навершим немного правосудия, от которого ты слишком долго бегал, щенок.