Балбесы

Глава 4 Мак

Генри едва успел закончить с первым заданием на новом месте и, облокотившись на швабру, хотел пять минут отдохнуть, как тут же попался на глаза вездесущему дядюшке Маку.

- Умница, Генри, расторопный ты малый. Отдраил сортиры – просто блеск. Сам король не побрезговал бы с них кушать. У тебя талант, парень. Никогда не думал, что твоё призвание это быть мойщиком, а? Ты рождён для этой профессии. Клянусь, ты так в этом хорош, что теперь драить мои сортиры будешь только ты, никому другому этого я доверить не могу.

- Благодарю за оказанную честь, дядюшка Мак, - кисло сказал Генри.

- Не стоит благодарности, сынок, мы нашли твой настоящий талант – грех зарывать его в землю. Постой-ка минутку пока что, познакомлю тебя с твоим напарником. Хорхе, золотце, подойди сюда!

Из кухни вышел паренёк вытирая руки о грязное полотенце, заткнутое за пояс поварского фартука. Невысокий и толстый, курносый, с короткими светлыми волосами, выглядел он таким печальным, будто ему только что сообщили о смерти его любимой золотой рыбки.

- Знакомьтесь, ребятки, - сказал дядюшка Мак. – Хорхе, это Генри, наш новый работник. Генри – это Хорхе, золотая голова, умница, каких мало, повышу я его когда-нибудь до помощника управляющего, лет через десять, не больше, вот увидишь. Он просто создан для того, чтобы нарезать лук, настоящий виртуоз. Хлебом его не корми – дай лук нарезать.

Парни пожали руки. Ладошка Хорхе была маленькая, пухлая, вялая и потная. Ощущение было такое, словно дохлую рыбу трогаешь.

- Сделал объявление, как я просил, Хорхе?

- Да, дядюшка Мак, - сказал толстяк и вынул из-за пазухи сложенную бумажку.

В листовке говорилось, что таверне нужны новые работники. Для тех, кто читать не умел, снизу была подрисована картинка. Человечек, плюс, кот, лижущий свой хвост, с вывески, и всё равнялось куче монеток. Генри подумал, что если бы читать не умел, в жизни бы не понял, что должен был сказать этот рисунок, но тактично промолчал.

- Генри, метнись кабанчиком, приколоти объявление к доске, - сказал дядюшка Мак, - мне всё ещё нужен третий работник.

- А что случилось с предыдущими? – подозрительно спросил Генри, памятуя тревожные рассказы Жозефины.

- Несчастный случай на производстве, - уклончиво ответил Мак. – Очень грустный, но поучительный случай. Все они внезапно заболели. Кхм-кхм, вроде того, заболели. Да что прошлое вспоминать, надо жить моими будущими прибылями, иди, давай, не отвлекайся.

Генри взял бумажку, нашёл молоток и пошёл искать доску объявлений. Ещё утром казавшаяся такой пугающей дорога, сейчас выглядела интересной и привлекательной. Зовущей в путь и обещающей тысячу приключений и гигантских возможностей. Кипела жизнь, сновали гонцы, рыцари, катились куда-то гружёные телеги. Генри вздохнул, провожая взглядом всех этих путников, живущих радостной и интересной жизнью, и приколотил бумажку к доске.

- Привет, - послышалось сзади.

Генри оглянулся. За спиной у него стоял парень. Высокий и широкоплечий, мускулистый, как боевой конь, он был абсолютно гол.

- Эм, привет, - ответил Генри.

Голый незнакомец внимательно разглядывал доску.

- Эх, хотел бы я уметь читать, а то так работа нужна, что кушать хочется и даже переночевать негде, - наконец подал голос он.

- Ну, - сказал Генри, - здесь как раз говорится о том, что таверне « У дядюшки Мака» нужны работники.

- Врёшь.

- Честно.

Голый незнакомец скептически посмотрел на рисунок Хорхе.

- Судя по этой картинке, - сказал он, - они предлагают не работу, а отлавливать котов, лижущих себе хвост. Весьма странное занятие, хочу отметить, но кто я такой, чтобы судить. В нашем современном мире и не такой странной ерундой люди деньги зарабатывают. Слышал я про одну девчонку, которая торгует гравюрами, где она нарисована в одних панталонах, чертовка. Говорят, бешеные бабки на этом зашибает, уже купила себе графский титул.

- Картинка, конечно, немного вводит в заблуждение, - сказал Генри, - но честное слово, она говорит о том, что в таверну нужны работники.

- Вот здорово, - обрадовался незнакомец и почесал голый живот. - Ну и кто им нужен? Надеюсь, дегустатор вин? А то мне ночные горшки выносить интересу нет.

- Да, в общем-то не знаю, я и сам там первый день работаю. Лично у меня работёнка грязная и вино пробовать пока что никто не предлагал.

- А что делать-то надо?

- В основном всё то, чем на пропитание зарабатывают. То бишь, ничего интересного. Зато обещают кормёжку и спальное место.

Голый незнакомец задумчиво почесал макушку. Мимо прогрохотала телега с семьёй крестьян. Сидящая в ней толстая баба взвизгнула, увидев обнажённого, и закрыла рукой глаза дочери.

- Какое скучное название «У дядюшки Мака», - сказал голый, не обращая внимания на эти странные визги. – Скучища смертная. Кого оно заинтересует? Вот бывал я в таверне «Свинья, горшок и три дуделки». Вот это я понимаю, имечко для кабака что надо. Туда со всего света народ стекался узнать, почему именно «Свинья, горшок и три дуделки».

- И почему «Свинья, горшок и три дуделки»?

Голый пожал плечами.

- Да просто так. Ради денег. Бизнес. У них всё просто так, кроме денег.

Парень покачал головой, будто сетуя на такое положение вещей.

- Э-эх, ладно, снимай своё объявление, считай, нашли вы нового работника. Мне, конечно, поступало много куда более выгодных предложений. Ну, там отрабатывать право первой ночи у горячих селянок и всякое такое. Но вот такой уж я человек, увидел тебя и сразу ты мне понравился, вижу, хороший ты парень, так сильно хочу вместе работать теперь, что даже почти кушать перехотелось.

Голый протянул ладонь Генри.

- Меня зовут Том. Томас Строу. Но друзья меня зовут просто Блонди. Так что можешь называть меня просто - мистер Строу.

Генри слегка опешил, но парень только рассмеялся.

- Да ладно, всего лишь шучу. Чувствую, мы станем добрыми друзьями. Плечом к плечу, как легионеры, будем сражаться против голода в этой пагубной обители нищеты и клопов.

- Я Генри.

- Ну, будем знакомы, Генри. Веди меня в своё злачное заведение, буду учиться довольствоваться малым, а наслаждаться простым и честным трудом. Представишь меня этому своему дядюшке Баку, или как его там.

Дядюшка Мак сидел за столом и чистил рыбу. Если он и удивился, увидев перед собой голого незнакомца, то не выдал этого ни малейшим движением брови.

- Чем могу помочь? - спросил он. – К сожалению, мы здесь не торгуем одеждой, только едой. Хотите что-нибудь заказать? Если, конечно, у вас есть деньги. Хотя…

Он окинул внимательным взглядом голого Строу.

- Если они у вас и есть, боюсь предположить, где вы их храните.

- Собственно, конечно, покушать я бы не отказался, - сказал Блонди. – Но вообще, я здесь по поводу работы. Вам же нужны работники? Как и сказал мне этот паренёк, мой новый друг Генри?

- О, конечно, нужны, – улыбнулся дядюшка Мак. – Ты что-нибудь умеешь, сынок?

- Собственно, ничего, – спокойно ответил Блонди.

- Умеешь готовить?

- Не-а.

- Разделывать рыбу и овощи?

- Никогда этого не делал.

- Разносчиком работал?

- Ни разу.

- Полы хорошо моешь? С мытьём посуды справишься?

- Вряд ли.

- За животными и огородом ухаживал?

- Боги миловали, не доводилось.

Дядя Мак улыбнулся ещё шире.

- Отлично, поздравляю, ты нам подходишь. Работёнка как раз для тебя. Будешь готовить, разносить заказы и мыть таверну. Работы будет много, зато и зарплата никчёмная.

- Отлично, - обрадовался Блонди и поспешил пожать руку Маку, будто бы боялся, что тот передумает.

- Прекрасно, - сказал дядюшка Мак. – Теперь вся троица в сборе, можно начинать работать в полную силу.

Голый понюхал руку, от которой теперь тоже пахло рыбой, и облизнул пальцы.

- Для полной силы мне не помешало бы поесть, для начала, - сказал он. - Да и справить бы мне какие-нибудь штаны, если, конечно, вы не планируете привлекать новых клиентов моими мускулистыми ягодицепсами.

Мак окинул его сверху-донизу критичным взглядом и потрепал редкие рыжие волосы.

- Думаю, из этого тоже получился бы приличный бизнес. Заведение только для дам, где разносчики молодые красавцы без одежды. Только знать не хочу, что на такое сказала бы наша добрая церковь. Эх, не поймут-с. Но идея хороша, оставлю её себе, для более подходящих времён. Ну а пока этот план ждёт подходящего часа, подберём-ка тебе подходящие штаны, сынок. За них, конечно, придётся отработать немного. Скажем, месяц без зарплаты и мы в расчёте.

- Очень вы добрый человек, дядюшка Лак, - сказал Блонди. – Моё сердце уже щемит от нежной сыновней любви к вам, так сильно я вам благодарен.

- Зови меня «дядюшка Мак».

- Да я так и сказал.

Блонди ушёл переодеваться и вернулся минут через десять, в старой одёжке Мака. Гигантские штаны болтались на нём, как два колокола, а рубашка, даже подпоясанная верёвкой и завязанная узлом на спине, всё равно больше походила на корабельный парус. Дядюшка Мак одобрительно поцокал языком.

- Ох, какой красавчик. Настоящий королевский модник. Чистый принц на балу. Нарядили мы тебя, как жениха на свадьбу, все девчонки теперь дар речи потеряют, завидев.

- Да что там девчонки, - сказал Блонди, с видом человека, съевшего целый таз лимонов в один присест. – Я и сам от себя дар речи потерял.

- Не стоит благодарности, сынок, достаточно будет твоего двухмесячного жалованья.

- Не переживайте, дядюшка Мак. Благодарить я и не думал.

- Вот и славно. Теперь у меня снова три работничка, вся бригада в сборе. Дай-ка познакомлю тебя с нашей светлой головушкой. Хорхе! Дружок, иди сюда скорее, познакомься с нашим новым сотрудником.

Из кухни выполз скорбный толстячок.

- Как-как? – переспросил Блонди. – Хрорхе? Что за имя такое, язык сломаешь. На хрю-хрю похоже. Буду звать тебя Хрюшей, если ты не против, ты такой пухленький и жизнерадостный, как маленький славный поросёнок.

Вечно печальный толстяк грустно вздохнул, но спорить не стал.

- Вот и славно, - сказал дядюшка Мак. – Сразу видно, какими хорошими друзьями вы станете, а теперь приступайте к работе, мальчики, быстренько. Туалеты сами себя не отдраят.

Вечером обессиленный Генри рухнул свою койку на чердаке. Сбоку, на соседней лежанке, уже вертелся под одеялом Хорхе, а Блонди, закинув ногу на ногу, беспечно насвистывал под нос какую-то мелодию.

- Одного не понимаю, - сказал он, глядя в потолок. – Как такие толковые ребята, вроде вас, парни, оказались в таком убогом заведении, вроде этого.

- Если мы оказались в таком убогом заведении, - сказал Генри, - то может, не такие уж мы и толковые?

- Ай, не наговаривай на себя, братан. Вон, посмотри на Хрюшу. У него голова размером со шкаф, видно сразу, что в ней мозгов целый пуд. Видел, какую он картинку для объявления нарисовал? То-то же, так только гений может нарисовать. В нём явно талант великого художника. Мог бы потолки красить герцогам или что-то типа того. Ну, что скажешь, поросёночек? Признавайся, ты как здесь оказался?

- Никак, - буркнул Хорхе, - я сплю уже.

- Братан, по-братски, как старому брату, расскажи.

- Отстань. Сказал же – не буду.

- Ну не будешь, так я сам угадаю.

Блонди перевернулся на живот и подпёр руками подбородок.

- По тебе сразу видно, что ты дамский сердцеед. Это было проще всего угадать. Ты такой пухленький и аппетитный, как праздничный пирог. Такие девчонкам нравятся. Плюс башковитый. Наверняка в твоей голове, размером с ведро – мыслей целая прорва. На какое же благое дело ты их пускал, а? Наверняка, чтобы девчонкам сердечки тревожить? Ну, признавайся, ты покувыркался на сеновале со всей женской половиной деревни и теперь скоро ожидается всплеск рождаемости? И ты ушёл на заработки для доброй сотни своих будущих бастардов. Точно тебе говорю, Генри, так оно и было, я всё понял.

- Больше похоже, что ты свою собственную историю рассказал, - отозвался Генри.

- Вот уж нет, - отрезал Блонди. – Моя история в тысячу раз интереснее, чем история нашего Хрюшки.

- Да мы её даже не знаем, только твои бредни.

- Чего тут знать? Я уже рассказал. Хрюш, так всё и было? Признавайся давай.

- Отстань.

- Отстану, только если ты пообещаешь хотя бы десяток своих будущих наследников назвать Томасами, в честь твоего старого доброго друга – меня.

- Доставай вон Генри, пускай он рассказывает, как здесь оказался.

- Что же, раз ты такой любитель переводить всё на друзей. Давай, Генри, подай хороший пример. Расскажи, что за ужасная напасть приключилась с тобой, что ты дошёл до жизни такой?

Генри помолчал минуту, собираясь с мыслями. Стоит ли вообще рассказывать этим двум мутными типчикам про свои злоключения? Осторожность подсказывала ему, что лучше бы помалкивать, как оно всё было на самом деле, да насочинять чего-нибудь поубедительнее, но поскучнее. Мол, я простой крестьянский сын, устал бегать за плугом, сейчас вот пришёл в большой город забивать большие деньги. Только стоит ли начинать всё с очередной лжи? После тяжких последних дней бегства, хотелось хоть с кем-то побыть искренним и поговорить по душам.

Сначала медленно и мучительно, будто выдавливая из себя по капле, он начал свой рассказ. Как жил в родном городе, про родителей и их трактир. Про то, как всегда болел карточной игрой. Как долго копил вступительный взнос на Большую игру. Когда же разговор зашёл об обстоятельствах его побега из родного Сен-Мари, в нём снова взяла верх какая-то помесь из осторожности и попытки избежать неприятных воспоминаний. Поэтому он скомкал рассказ, обрубив на полуслове. Сказав только, что на игре ничего не вышло и пришлось ему уходить куда глаза глядят, ибо в родном городе ему ловить уже ничего не оставалось.

- О-го-го, интригует, хотя ничего не ясно, - сказал Блонди. – Только вот в толк взять не могу. С такими-то талантами к карточной игре, чего бы снова не заняться этим? Зачем прозябать в этом клоповнике вместе с нами, балбесами?

Генри покривился.

- Да меня сейчас при одной мысли только о картах в дрожь кидает и тошнит жутко. Я за карточный стол не вернусь – посреди игры в обморок упаду, ничего другого не жди. Был мой талант, да весь кончился, я все свои умения проиграл вместе с золотом в одну ночь.

- Э-хе-хе. А ведь могли бы озолотиться, коли не врёшь про свои навыки. Ты бы в карты в играл, а я бы был твоим гильд-мастером. Делили бы барыши поровну, восемь долей мне, одна тебе. Хрюшу бы тоже в долю взяли, подтаскивал бы нам кубки с вином, чтобы посреди тяжёлой работы можно было промочить горло. Плюсом к тому – он одним своим видом привлекал бы к нам массу девчонок. Он тот ещё ловелас, я по глазкам его похотливым вижу.

- Чего ты пристал ко мне, балбес? – буркнул Хрюша.

- Нравишься ты мне. Полюбил тебя, как брата родного с первого взгляда. Видишь, Хрюша, какой интересной жизнью живёт твой братишка Генри? Давай, теперь твоя очередь, рассказывай, что с тобой-то приключилось, дружок?

- Не приставай ко мне, никакие мы не друзья. Ты мне спать мешаешь.

Хорхе демонстративно отвернулся на другой бок и накрылся с головой одеялом.

- Так ты ещё и хранишь в своей головушке какие-то жуткие тайны. Твоё прошлое покрыто мраком. А я страсть какой любопытный. Хлебом не корми, дай какой-нибудь секретик узнать.

- Ты вот мне вообще не нравишься, ты меня утомил и спать не даёшь.

- Эх-хе-хе, - вздохнул Блонди. – Разве так общаются с друзьями? Мы с Генри к тебе со всем открытым сердцем, а ты от нас отворачиваешься. Плюёшь в протянутую руку дружбы. Посмотри на Генри, он уже почти плачет от обиды. Разве это вежливо? Нам втроём здесь бок о бок, может, всю жизнь работать. Ты же не хочешь, чтобы твои старые друзья Томми и Генри только на смертном одре узнали, какую интересную жизнь прожил их верный приятель Хрюша? Ну, давай, не томи, рассказывай…