Баронесса де Крейс

Глава 24

— За баронессу де Крейс! За невесту Даяра!

Воины продолжали стучать стаканами и кубками по столу как в барабаны, когда приветствовали противника на поле боя. Но сейчас поединок был завершен и они таким образом, на свой манер, приветствовали меня. А блондин с улыбкой на губах, которая ему удивительно шла, продолжал держать кубок, ожидая когда я приму напиток из его рук.

Я любила вино, особенно терпкое, после которого немного кружилась голова, а на лице как виноградная гроздь расцветала улыбка, пусть не такая привлекательная как у блондина, но искренняя, если уж не счастливая.

В нашей обители, где я провела половину своей жизни, произрастали виноградники. Сестры умели делать хорошее вино и настойки. Большинство бочонков они продавали, а деньги шли на содержание обители. Но вот часть вина оставалась в погребах. И мы открывали их в дни больших праздников. Ведь Три Отца призывали к воздержанию во всем — в еде, напитках, развлечениях, а не запрещали обычные мирские радости.

Под взглядами собравшихся и их выкрики я сделала первый глоток. У нас в крепости тоже хранятся разные вина, что собирал еще барон, а его коллекцию несмотря на бедственное положение пополнил и Уоррен. Так что я порой позволяла себе испить бокал вина за обедом или ужином. Хотя среди аристократов было нормой пить вино, а не воду.

И вот стоило мне было сделать всего лишь один глоток и я поняла, что барон Феракс, когда приказал слугам готовиться к свадьбе, приказал достать из погреба и вино. А блондин преподнес мне, не зная конечно этого, мое любимое вино. "Лесная трель". Его делали в Лозе, собирая виноград только с холмов Каране. Оно было в меру терпкое, с ягодными нотами и освежающим послевкусием. Я, прикрыв глаза, могла выделить каждую ягоду и ноту. Но сейчас я не дегустировала вино, чтобы дать распоряжение смотрителю — закупить его или нет. Отвлеклась от напитка, скользя взглядом по гостям, ища глазами старого Олума. Странно, что он не подошел ко мне еще на площади, когда по земле катилась голова Феракса. Смотритель сидел вдали от северян, их соседство его явно не радовало. Видимо, после всех событий этого практически бесконечного дня он не проникся доверием к нашим защитникам. Впрочем, я тоже не прониклась к ним доверием, чего конечно не собиралась демонстрировать — ни им самим, ни своим людям.

Кубок я выпила до дна под одобрительные возгласы и крики воинов.

А затем заняла место во главе стола. Я улыбалась присутствующим, но сама мыслями была уже не здесь, вернее здесь, в этой комнате, но в далеком прошлом. Я не любила эти воспоминания, но от них было не сбежать, хотя сейчас они были как никогда яркими и отчетливыми. Будто мне было уже не двадцать лет, а только десять, или того меньше.

Я улыбалась, взирая на слуг и наемников, но вот моя улыбка подозреваю была как вино, только не с терпкими нотами, а с нотами горечи.

Я слишком хорошо помнила свое детство и свое место за столом во время праздников и застолий. Уоррен и Катрин сидели рядом с родителями, а я всегда чуть поодаль. Там, где я не мозолила глаза барону.

Но теперь мое место было здесь, во главе стола. И пусть в моих жилах не текла кровь де Крейс, я никому не уступлю права на эти земли. Сжала кубок до белых костяшек и перестала улыбаться.

Правда, прежде чем я покину свои земли, мне надо было решить судьбу еще одного человека. Мелани…

Я не могла проявить милость и отпустить ее. Да и отдать ее королевскому суду было слишком опасно, кто знает, что она там наговорит во время допроса. Палач точно разговорит ее своими изуверскими пытками. А ведь она за три года, что провела в замке, а также в постели Уоррена, могла засунуть свой длинный нос и в мою родословную. Отрезать ей язык? Сглотнула от одной этой мысли.

В настоящем король рассматривал петицию городов, требующих лишить сеньоров на своих землях прав судьи. То есть за любой проступок человека неважно какого сословия они требовали арестовать и отправить в ближайший город. Но пока король примет решение — удовлетворить их петицию или нет — могут уйти и месяцы. А я сейчас могла решить судьбу Мелани. Вот только каждый из вариантов, что приходил на ум, казался для меня неприемлемым. Хотя я и понимала, что Мелани владела и письмом, так что без языка она могла бы обозлиться, и тогда я точно наживу врага в ее лице. Если уже ни нажила. А то, что эта мегера обладала терпением и умела ждать, чтобы нанести удар в спину, не было сомнений.

Приговорить ее к смерти? Хм… ну то что она грела постель моему брату — это не причина для казни, а то в замке не останется ни одной смазливой мордашки. Да и старые служанки когда-то были красивы, а главное юны. Так что это не причина. А вот сговор с Фераксом... Нет, не стоит сюда приплетать кузину Лауры. Так что остается только настойка, что Мелани подливала в еду своей хозяйки.

За прошедший месяц я поняла — управлять замком и принимать решения за других людей не так просто и легко как мне казалось. Но сейчас, осознала я, еще сложнее принять решение о чей-то жизни или смерти.

Для всех, понимала я, а в первую очередь для меня, было бы лучше, чтобы эта Мелани повесилась в темнице, избавив меня от сложного выбора, который я совершенно не хотела делать. Я бы вообще с удовольствием переложила бы это решение на чужие плечи. Но у меня не было того человека, которому я могла бы довериться. И пусть Мелани не смогла в свое время спрыгнуть со смотровой башни, сейчас она должна была осознать свое положение. Или же... я могла послать кого-то помочь ей в этот раз собственноручно свести счеты с жизнью. Великие Отцы, чур меня! Нет, на преступление я не пойду. Я не барон де Крейс, чтобы отдать приказ удавить пленника без справедливого суда.

Выпила еще один кубок вина и неожиданно для самой себя рассмеялась, избавляясь от всех мыслей. И правда, чего это я? Завтра будет новый день и я решу судьбу Мелани, как и подобает хозяйки замка, а не преступнице с большой дороги.

— Хватит наполнять ее кубок.

Услышав эти слова, я резко вскинула голову и почувствовала головокружение. А также увидела, как Ронан остановил своего кузена, который собирался подлить мне еще вина.

— Наполняй до краев, — распорядилась я. Ведь сегодня у меня нет хозяина, никто больше никогда не осмелится мне приказывать! Остается, я помнила, еще будущий муж, но ничего, путь в земли северян не близок и я еще успею составить брачный договор. И если разводы у них не редки, что же, я уточню, что последует в случае невыполнения статей договора.

Когда я поднялась, держа в руках кубок, меня немного шатало, так что мне пришлось ухватиться за блондина. Он конечно против не был, и с радостью придержал меня за локоть. Чем заслужил недовольный взгляд Ронана. Рассмеялась. Правда чему я смеялась я и сама не знала, но мне было весело и легко.

— Господа… бравые воины, — поправила я сама себя, — я хочу выпить за вас. За вашу силу и отвагу!

А зал уже кружился у меня перед глазами. И кубок, допитый до дна, только усилил пляску столов с едой, лиц и одиноких фресок на стенах.

Практически плюхнулась в кресло, забыв о том, что я должна как полагается леди присесть на край стула. А вообще давно мне не было так хорошо. Или я наконец расслабилась, поверив, что первый раунд я выиграла. Ведь за этот день я несколько раз поверила в то, что я спасена, и несколько раз решила, что все для меня закончится плачевно.

— Это вино довольно коварно. Оно может ударить в голову и сильному мужчине, что же говорить о молодой даме.

Жрец сидел рядом со мной. Ронан тоже был рядом. И после того как ему не удалось удержать блондина, который все время оказывался подле меня, заменяя слугу наполнявшего кубок, он вообще пересел от меня. Ну и пусть, мне все равно надо было умаслить жреца. Так что после моего кивка, блондин попытался споить и сына Великих Отцов. Но тот едва делал один глоток, когда как я пила до дна. Да и аппетит к жрецу довольно быстро вернулся после оторванной головы Феракса.

Хохотнула. Голов мне и впрямь никогда не дарили до этого дня. И тем более не отсекали их мечом ради меня. Вновь рассмеялась. Но ведь мне и впрямь было хорошо. Только жарко, очень жарко. Я прямо задыхалась в свадебном платье, в котором так и заявилась на ужин, не став переодеваться вновь в траурный наряд. Хоть себе я могла сейчас не лгать. Да, меня расстроило известие о смерти Уоррена. У меня даже скатилось несколько слезинок, но я не оплакивала его как полагается настоящей сестре. Потому что не считала его тогда братом. И была уверена, что меня он тоже не считает сестрой.

Что же здесь так жарко?

— С вами все хорошо? Вы раскраснелись.

Они диктовали мне всю жизнь, что мне делать. А я всегда хотела быть просто счастливой. Хотела, чтобы хоть кто-нибудь меня любил. Чтобы для кого-то я была бы родной, а не той, чье место было в конце стола! На глазах выступили слезы. Но я быстро смахнула их.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не буду сегодня плакать. Хватит, все свои слезы я выплакала еще в детстве.

— Сегодня мы избавились от угрозы в лице Феракса. Так что пара кувшинов этого дивного вина всего лишь призвано поднять нам настроение.

— Великие Отцы во всем призывают к умеренности… — вещал жрец, который как и Ронан смотрел неодобрительно каждый раз, когда мне подливали вино.

Последние десять лет я провела в обители. И зная, как переписывают, переводят и дополняют книги, от воли Великих Отцов мало что осталось и дошло до нас в первозданном виде… Да что это со мной? Сердце в груди стучало как сумасшедшее. А жар стал просто нестерпим.

А мысли… кто я, чтобы усомниться в воле Отцов.

Схватила со стола нож, но в нем невозможно было ничего рассмотреть. Благо блондин все еще крутился рядом.

— Кинжал! — приказала я.

Наверное, что-то было в моем взгляде, что он удержался от вопросов и шуток, а сразу же протянул мне свое оружие. Сталь была идеальной. И в ней я с легкостью увидела свое отражение. Сглотнула. Мои зрачки были расширены, а вот белок приобрел немного желтоватый оттенок. И предположение о том, что со мной — по настоящему меня испугало.