Бесков

Глава пятая ОЛИМПИАДА 1952 ГОДА

Год 1952-й — особенный для советских спортсменов. Наша страна решилась на участие в Олимпийских играх. Не прошло, как говорится, и сорока лет.

До Второй мировой войны Олимпиады относили к буржуазным пережиткам. В противовес общемировым тенденциям СССР, оставаясь «осаждённой крепостью», делал ставку на так называемые олимпиады рабочих-спортсменов, хотя показался на единственной из них — в Антверпене (1937).

Однако после Победы отечественные федерации по разным видам спорта пожелали видеть в международном сообществе. Наши выступили (пусть с перерывами и необязательно триумфально) в ряде чемпионатов Европы и мира. Дебют в первой послевоенной Олимпиаде, проходившей в 1948 году в Лондоне, выглядел вполне естественным для государства победившего социализма. К огромному сожалению, власти решили не рисковать. Возможно, более всего это повредило советскому футболу.

Конечно, гарантировать успех в олимпийском состязании, где игра идёт на вылет, никто не может. Но ведь футбольное золото взяли тогда шведы. Те самые — из «Норчёпинга» и «Гётеборга», — что боялись Константина Бескова как огня. И те самые, которые могли попасть под обстрел не только Константина, находившегося в расцвете сил, но и 25-летнего Боброва, и ещё вполне боеспособного Федотова, и супербомбардира Пономарёва. Не случилось. Жаль.

Зато к 1952 году настроение начальства кардинально изменилось. В газетах вспомнили, что Олимпиады — праздник спорта, дружбы и мира между народами. Вспомнили и Древнюю Грецию, и барона Пьера де Кубертена. В общем, рядовые граждане узнали о будущей поездке в Финляндию весной. А советские «любители», и прежде всего футболисты, начали тренироваться сразу после Нового года.

С 15 января команда, которую со всем основанием можно было назвать сборной СССР[13], вела подготовку в Москве на закрытых теннисных кортах стадиона «Динамо». А 4 марта тбилисские динамовцы уступили сборникам свою базу в Леселидзе для полноценных занятий. Которых не получилось из-за омерзительной дождливой погоды, приведшей поля в ужасное состояние. Назначенный старшим тренером формирующейся команды Б. А. Аркадьев, его помощники М. П. Бутусов, Е. И. Елисеев вместе с игроками делали что могли. Но природные условия не позволили отладить тактические взаимодействия.

Между тем ради Олимпиады был фактически принесён в жертву внутренний чемпионат. Его основательно изуродовали и в результате провели в один круг (все матчи, кроме двух, состоялись в Москве).

Впрочем, первенство страны начнётся лишь 8 июля. Пока же обратимся к делам возрождённой сборной, которая именовала себя поначалу (для конспирации) командой Москвы, а затем выходила на поле под кодовым названием ЦДСА (так с сезона-51 стал именоваться ЦДКА).

Важное добавление. Руководство постановило провести всесоюзный турнир на приз Комитета физической культуры и спорта. Клубы высшего дивизиона были разбиты на четыре подгруппы (Харьков, Киев, Баку, Тбилиси), где в состязаниях по круговой системе определяли двух сильнейших для следующего этапа (он прошёл в столице СССР в мае—июне и завершился победой ЦДСА). Сборная же поначалу проводила по выбору товарищеские встречи с участниками турнира.

19 марта «москвичи» с Гагнидзе и Гогоберидзе в составе разгромили «Даугаву» — 6:0. Бесков появился в следующем спарринге — 28 марта против минских динамовцев, заняв позицию центрального нападающего. Единственный мяч на счету Сергея Сальникова. А 3 апреля наставники олимпийской команды совмещают на поле Никиту Симоняна и Константина Бескова. Первый занимает место центрфорварда (№ 9), второй — левого полусреднего (№ 10). Обыграны куйбышевские «Крылья Советов» — 2:1, у победителей отличились девятый и десятый номера. Кажется, намечается перспективная связка. Однако 11-го числа сборная с Бесковым в центре уступает столичному «Динамо» (0:1).

16 апреля Симонян возвращается на родную позицию в атаке и проводит победный гол в матче с ВВС (1:0). Через четыре дня там же, в Тбилиси, встреча с «Зенитом» — 3:2. «Девятка» — вновь Бесков, отметившийся дублем. Однако 24-го на его месте — опять Симонян. Зато тбилисское «Динамо» разгромлено — 3:0. Быть может, тренерский штаб не устроило, что Симонян в той игре не забил? Так как далее на острие атаки целых три матча подряд действует Бесков.

Спартаковец в окончательный олимпийский состав (20 игроков) так и не попадёт. В мае Аркадьев привлечёт в сборную Боброва. Ту же позицию в центре мог качественно закрыть и Бесков. Выходит, Симонян оказывался третьим лишним? А о возможных травмах задумываться было не принято.

Победы над армейцами и куйбышевцами (дважды — 2:0) были расценены как само собой разумеющееся. А вот поражение от сборной Польши (0:1) довело до нервной дрожи не только собственно футбольный чиновный люд, но и всех тех спортивных сановников, кто курировал советский дебют на Олимпиаде. Победа на зелёном газоне являлась задачей государственного значения. А к чему могла привести неудача — и думать не хотелось. Оттого столь трудно определялся окончательный состав. Причём «чехарда» (как позже небрежно будет замечено) существовала на каждой позиции в нападении.

Причина тому, помимо прочего, — в неочевидности выбора. Не секрет: смена поколений неумолимо настигла отечественную футбольную атаку. От культовых пятёрок форвардов динамовцев и армейцев к 52-му году у одних на уровне остались Бесков и Трофимов (плюс подтянулись Александр Тенягин и Сергей Сальников), у других — Валентин Николаев и Владимир Дёмин. Всеволод Бобров с 1950 года — игрок ВВС. Вместе с тем в стране появился отменный бомбардир Симонян, который в своём «Спартаке» очень прилично взаимодействовал с ветераном Николаем Дементьевым и молодым крайком Анатолием Ильиным. А Михаил Якушин в Тбилиси подготовил для главной команды Константина Гагнидзе и Автандила Чкуасели (тёзка последнего Гогоберидзе к тому моменту являлся уже сформировавшимся нападающим). Наконец, в «Зените» заметно прогрессировал Фридрих Марютин.

На кого делать ставку? На опыт или молодость? Что предпочесть: клубные связки или звёздный принцип комплектования?

Без сомнения, в таком выборе и заключается труд тренера. И всё-таки учтём: по мастерству битый-перебитый Бобров превосходил любого молодого конкурента. Да и 33-летний Василий Трофимов достойно проведёт Олимпиаду на своём правом фланге.

А Бесков? Здесь вмешается ещё одна беда большого футбола — травма. Хотя в первом матче с поляками 11 мая вместо него вышел Бобров на 75-й минуте по иной причине — следовало всколыхнуть атакующую линию, которая действовала вяловато. Не помогло. Цезлик через шесть минут забил победный гол.

Трое суток спустя наши взяли реванш (2:1) при дубле Боброва и перемещении Бескова на место левого инсайда. К слову, об этой игре поразительные воспоминания оставил В. М. Бобров (литературная запись Л. Б. Горянова): «Пожалуй, это был день, когда действительно не везло. Посудите сами: пять раз подряд мяч, пробитый Константином Бесковым, попадает в штангу. Дважды, находясь прямо перед воротами, я падаю и теряю мяч. Только незадолго до конца ударом метров с 20 мне удаётся увеличить счёт. Но тут же Цезлик, герой первого матча, спасает свою команду от сухого счёта».

18-го же мая произошла мини-сенсация: «сборная Москвы» на столичном стадионе «Сталинец» потерпела поражение от ленинградского «Динамо» — 0:2. Результат, безусловно, скандальный — Олимпиада-то рядом. Однако на эмоциях убрать из состава Бескова и заменить его почти 37-летним Николаем Дементьевым способны исключительно дилетанты, к которым Б. А. Аркадьев, естественно, не принадлежал. Ведь предстояли два поединка со сборной Венгрии — одной из лучших команд мира (и будущим олимпийским чемпионом). Значит, существовали вполне прозаические причины. Известно, например, что при небольшом надрыве задней поверхности бедра человек испытывает болевые ощущения, но ходить может. Может даже какое-то время играть в футбол, чувствуя, однако, при этом дискомфорт.

Видимо, нечто подобное произошло перед Олимпиадой с Бесковым. Нога болела, а в чём дело, разобраться долго не удавалось. Не забудем, это начало 50-х, медицина лишена нынешних средств диагностики и лечения. Да и сами футболисты, прямо скажем, не особенно тянулись к врачам. Боль, считалось, лучше перетерпеть, перемочь. Тем более предстояло великое для всей страны спортивное испытание. Сейчас с полной уверенностью можно утверждать: чем раньше нападающий занялся бы своей задней поверхностью бедра, тем больше шансов имела бы сборная заполучить полноценную боевую единицу.

Что ж, случилось как случилось. С венграми Бесков не выступал (без него сыграли весьма успешно — 1:1 и 2:1). Зато в составе «Динамо» зачем-то выходил на поле. Возвращение в сборную происходит 11 июня в первой игре с болгарами, тоже шифровавшимися под команду Софии. При этом он меняет Боброва на позиции центрального нападающего. И забивает на 68-й минуте. Учитывая, насколько тяжело той весной давались команде Аркадьева голы, — форвард очевидно претендовал на место в олимпийской основе. Но повторный матч с братьями-славянами (закончившийся, как и первый, 2:2) Константин пропустил. И вообще за сборную не играл вплоть до ¹/₈ финала с Югославией 20 июля. А вот цвета родного клуба в не самом необходимом по большому счёту спарринге с олимпийской командой Румынии (1:1) 28 июня защищал. Как и в повторной встрече 2 июля. На 65-й минуте той игры, опять завершившейся вничью (1:1), вместо него на поле появился Сергей Соловьёв. Но и проведённый на газоне час стал абсолютно лишним. Травма была усугублена и наконец-то выявлена.

Заменить Бескова в принципе было кем. Сложность заключалась в другом: какое именно амплуа имеется в виду? В самом деле, динамовец был способен выйти за сборную и в качестве центрального нападающего, и в качестве левого полусреднего, и даже — скоро убедимся — левого крайнего. Начинал же он, напомним, на правом фланге: значит, мог оказаться и правым полусредним. (Последний полноценный сезон 53-го года Бесков зачастую там и играл). Выходит, это Бесков легко мог подменить любого. А вот его подменить — намного проблематичнее. Хорошо ещё, что в Финляндию отправился Бобров, в 51-м едва не завершивший карьеру футболиста. А то кто бы играл центрфорварда?

Соответственно левым полусредним в баталиях с венграми отлично проявил себя Николай Дементьев. Был ещё опытный Автандил Гогоберидзе. А 29 июня с финнами на этой позиции в сборной (под ширмой ЦДСА) дебютировал Фридрих Марютин.

Однако Дементьев неожиданно взял самоотвод, напомнив о своём солидном по футбольным меркам возрасте. Гогоберидзе, как позже выяснится, не до конца вписался в команду чисто по-человечески. Что же до старательного Марютина, то 27-летний ленинградец, не в обиду сказано, двукратному чемпиону страны, неоднократному первому номеру в списке «33-х лучших», герою Великобритании и Скандинавии объективно уступал.

В общем, думали, что густо, а получилось — пусто. Ведь и ведущий правый инсайд Николаев также отправился на Олимпиаду с повреждением. Но армеец хоть при медикаментозном вмешательстве был способен выступить. Как, кстати, и несгибаемый Бобров.

Бесков же в стартовом поединке не мог играть даже на уколах. «За месяц до выезда в Хельсинки во время одной из тренировочных игр я получил серьёзную травму: надрыв задней поверхности правого бедра, — вспоминал Константин Иванович. — Такая травма не позволяет играть (уж поверьте, я в них разбираюсь, у меня всякие были, полный набор). Двадцать пять дней[14] старался её залечить, но даже тренироваться не мог. За неделю до отъезда в Финляндию чувствую, что пока я не игрок. Обращаюсь к Аркадьеву: “Борис Андреевич, я не в форме, двадцать пять дней не могу тренироваться”. Он отвечает: “Поздно, Константин. Кого-то другого вместо вас оформить не успеем (это ведь в пятьдесят втором году происходит, речь идёт о выезде в капстрану). Придётся вам съездить. Поприсутствуете. Может быть, вам и на поле выйти не доведётся, но наличие в советской команде Бескова будет иметь значение — и для ваших товарищей, и для иностранных соперников”».

Красноречивая цитата. Соперники, превосходно изучившие игру советской сборной, разумеется, знали, кто такой Константин Бесков. Даже если он не сразу будет брошен в бой. Вероятны тактические изыски хитрого Аркадьева. Не исключено, готовится некое уникальное перестроение с участием большого мастера. Тот факт, что со средневесами болгарами 15 июля Бесков не выступал, мог вызвать подобные мысли.

Действительно, долечиться банально не удалось. И первый вошедший в реестры официальный поединок национальной сборной был выигран (2:1) в дополнительные полчаса за счёт усилий иных звёзд — Боброва и Трофимова. Та встреча с Болгарией в городе Котка являлась, по сути, отборочной. В олимпийскую пульку входили 16 команд, а заявок пришло 25. По жребию отобрали семь счастливых участников ¹/₈ финала, в число которых попали Финляндия и Антильские острова! Остальные 18 сборных сошлись в «стыках».

В конце основного времени матча с болгарами тяжёлую травму получил молодой Анатолий Ильин. С поля он не ушёл — замены тогда не разрешались. Пришлось терпеть. Однако для левого крайнего соревнования на этом закончились.

Таким образом, перед игрой ¹/₈ финала с Югославией без того непростая ситуация с форвардами осложнилась до предела. А ведь надо понимать, кто встал у наших на пути. Для начала — серебряный призёр лондонских Игр. Пять человек, вышедших против Советского Союза, бились в финале-48 со Швецией. Четверо — вратарь Беара, полузащитник Златко Чайковски, нападающие Вукас и Зебец — в 1953-м войдут в сборную Европы на матч с англичанами в ознаменование 90-летия старейшей футбольной ассоциации. Стоит признать: игроки высочайшего класса. Главное же: дружественная нам славянская страна, к несчастью, превратилась на тот момент в злейшего врага из-за ссоры верховных правителей — Иосифа Сталина и Иосипа Броз Тито. Футбольный поединок обернулся политическим событием, цена результата вырастала до непропорционально уродливых размеров.

В общем, переживаний у всей советской делегации хватало. Причём чиновники понимали больше, чем футболисты, так как яснее видели последствия в случае неудачи. «Перед матчем с югославами состоялся подробнейший разбор действий каждого в предыдущей игре, — рассказывает Константин Иванович. — На этом собрании вдруг прозвучало руководящее: “А почему Бескова, такого опытного, умелого и результативного, не назначаете на игру?”».

Какие хорошие, правильные слова найдены товарищами начальниками для характеристики футболиста! Похвалить до игры — самое время. Притом отвечать — всё равно Аркадьеву. «Борис Андреевич посмотрел на меня, — продолжает Бесков, — в его взгляде выражалась гамма чувств. Мы с ним понимали, что назначать меня на игру не следовало бы. После паузы он сказал: “Константин, сыграете полусреднего. Вам вменяется в обязанности атаковать и в то же время противостоять левому полузащитнику югославов Златко Чайковскому, организатору и мотору их атак: нужно его нейтрализовать”. Я знал, что Златко Чайковский в тот период был, как говорится, в полнейшем порядке. Задачу передо мной поставили просто непосильную, если принять во внимание мою травму».

Ещё раз прервём цитату. Нужно пояснить функции тогдашнего полусреднего нападающего (инсайда). «По тактическому содержанию своей игры полусредние обязаны вести и поддерживать наступление, непосредственно атаковать ворота и закрывать играющих против них полузащитников в моменты их наступления, не давая им подыгрывать своим нападающим и обстреливать ворота, — писал Б. А. Аркадьев в книге «Тактика футбольной игры». — Из нападающих второй линии они превратились в игроков почти всего поля».

По всему полю Бесков при всём желании перемещаться не мог. «Попросив слово, попробовал объяснить — не всё (чтобы не подвести Аркадьева), а лишь общий смысл ситуации: “Организовать атаку — это я ещё в состоянии, но совершенно не готов выполнять роль левого полусреднего, не готов к такому амплуа, не в той кондиции, там слишком большой объём работы. — Уж и не стал доказывать, что Чайковский в отличной форме. — Могу ещё как-то сыграть на левом фланге, хотя и это не моё место”. Со мной согласились, назначили на левый край нападения».

Стоит признать, нашёлся разумный выход из создавшегося положения. Крайние нападающие в начале 1950-х практически не отрабатывали сзади. Недолеченный, не готовый функционально Бесков всё же не утерял умения сотворить что-либо на чужой половине поля.

Игру на стадионе «Ратина» в Тампере наши начали весьма агрессивно. «Первые минуты инициатива полностью в наших руках, — отмечал через десять лет В. М. Бобров. — Пятёрка нападения то и дело прорывалась в штрафную югославской команды. Уже на 3-й минуте Трофимов упускает реальнейшую возможность забить гол... Через несколько минут Бесков сильно бьёт с 15 метров, мяч попадает в штангу, отскакивает в поле, его подхватывает Николаев, снова бьёт... и опять — штанга».

Нужно пояснить: запись матча если и сохранена, то до нашей страны не добралась. Проверить слова очевидца нельзя. Мы в состоянии лишь сопоставить воспоминания участников и свидетелей той футбольной драмы. Так вот: выпад Трофимова подтверждается большинством — два удара в штангу Бескова и Николаева описывает один Бобров. Зато последующие события изложены в различных мемуарах примерно одинаково.

Где-то с 15-й минуты игра выравнялась, а затем югославы перехватили инициативу и принялись угрожать советским воротам. Да так лихо, что на 29, 33 и 44-й минутах Митич, Огнянов и Зебец провели в ворота Леонида Иванова три мяча.

Как такое могло произойти во встрече равных соперников? Послушаем М. И. Якушина, в пожарном порядке в конце июня назначенного вторым тренером сборной СССР: «Можно сказать, что нас переиграл один футболист — центральный нападающий Вукас. Это был техничный и умный игрок, исключительно умело и точно распределявший мячи партнёрам. Ныне таких футболистов называют дирижёрами или диспетчерами. Неожиданность для нас заключалась в том, что Вукас занимал позицию сзади выдвинутых вперёд полусредних нападающих — Бобека и Митича».

Бесспорно, переиграл нас во второй половине первого тайма не один Бернард Вукас. Но стоит обратить внимание на рисунок действий югославского мастера. Тут и уход от лобового столкновения, и разнообразное маневрирование, и создание свободных зон в обороне соперника, и конструирование атак собственной команды. Ничего не напоминает? Да ведь это... Бесков! К сожалению, в форме противника.

После окончания турнира будет немало сказано об ошибках тренеров. Мы тоже о них упомянем. Однако прежде всего надо подчеркнуть: ссора вождей привела к тому, что команды СССР и Югославии не встречались на зелёных газонах в течение шести лет. А у нас с зарубежными партнёрами вообще выходило туго. Потому как если бьёшься с иностранцами — обязательно побеждай. То, что поражения также учат, в расчёт не принималось. Девять товарищеских матчей с сильными европейскими сборными при подготовке к крупному турниру — прекрасный ход. Но не за два месяца до старта. Разбросать бы те игры на год-полтора — было бы время подумать, переварить информацию. Не получилось.

Впрочем, по поводу «информации». Югославов жребий тоже определил в «стыки». Правда, достались им индийцы, которые на траве лучше играют в хоккей. Азиаты пропустили десять мячей, да никто и не рассчитывал, что они окажут хоть какое-то сопротивление. Поэтому тренеры сборной СССР матч в Хельсинки не посетили[15]. А вот югославские коллеги внимательно просмотрели наш поединок с болгарами в Котке и сделали определённые выводы.

Посему преимущество противника в первом тайме вполне объяснимо. Без того классные форварды сборной Югославии знали, как играть и куда двигаться. А отечественная оборонительная линия до перерыва не понимала, что этому противопоставить. Проблема заключалась ещё и в том, что лучший правый защитник страны Виктор Чистохвалов в начале года тоже травмировался. Да настолько серьёзно, что вообще завершил карьеру. Его место занял Константин Крижевский, игравший обычно в центре обороны. Он провёл все контрольные встречи, доказал своё право на участие в Играх, но всё равно, по свидетельству Якушина, на месте крайнего защитника чувствовал себя не совсем уютно: «Не хватало ему специфических навыков этого амплуа, чем умело и пользовался Зебец».

В общем, после первой половины — 0:3. События, происходившие в советской раздевалке, каждый запомнил по-своему. Леонид Иванов утверждал, что Аркадьев и Якушин грустно молчали, а председатель Секции футбола В. А. Гранаткин всячески воодушевлял ребят, приводя примеры чудесных спасений (сам Валентин Александрович в книге «На зелёном поле» 1956 года о своём ярком выступлении в перерыве не сказал ни слова). М. И. Якушин версию о тренерском унынии опровергает: «Мы с Аркадьевым прежде всего даём тактическую установку на игру против Вукаса. Стараемся и подбодрить ребят. В такие моменты говорить только о недостатках и промахах — гиблое дело. Надо, наоборот, подвести футболистов к мысли, что им под силу успешно сыграть даже против такого грозного соперника... Поговорили, словом, хорошо».

Бесков о тех пятнадцати минутах не сообщает ничего. В его мемуарах особенно запечатлён второй тайм игры. Тот тайм, который прославил советский футбол во всём мире.

Югославы на 46-й минуте забили четвёртый гол (Огнянов). Бобров через семь минут счёт размочил. На 59-й Зебец восстановил разрыв — 1:5.

И здесь раскрутился такой сюжет, который невозможно придумать. Не сразу, где-то через четверть часа, СССР перешёл в решительное наступление. Начало положил блистательный правый крайний Василий Трофимов. Сам прошёл, обыграл и попал в дальний угол. 2:5. По совести говоря, обычные действия большого мастера. И ведь югославы прекрасно понимали, кто им противостоит. Однако что-то незаметно дрогнуло в них, и наши это почуяли.

Дальше мы постараемся не только следовать достаточно известному ходу игры, но и задуматься о роли левого крайнего Бескова в якобы предсказанном Гранаткиным счастливом спасении. Сам Константин Иванович отмечал, что отдал три голевые передачи, причём с угловых.

Третий гол на 77-й минуте Бобров забил прекрасным ударом с острого угла под штангу в результате многоходовой комбинации с участием Трофимова, Петрова и Николаева. При чём здесь угловой? Может, и ни при чём. Однако, возможно, подача предшествовала изящному розыгрышу.

Что касается четвёртого мяча (87-я минута), то он совершенно точно влетел в сетку после исполнения корнера Бесковым с левого фланга. Бобров, опередив двух защитников, из района одиннадцатиметровой отметки забил головой.

За 29 секунд до истечения основного времени угловой был подан нашей командой с правого края. Это входило в обязанности Василия Трофимова. Его и называют большинство очевидцев автором навеса на Александра Петрова, проведшего спасительный пятый гол. Но нельзя пройти мимо высказывания К. И. Бескова: «Мяч вышел за лицевую линию так, что подавать его должен был с правого края нашей атаки Василий Трофимов. Тут я ему и говорю: “Разреши я подам?” — “Давай, раз тебе так везёт”, — отвечает Трофимов. Я перехожу на правый край, устанавливаю мяч возле углового флажка, коротко разбегаюсь, навешиваю на штрафную площадь, и Александр Петров сквитывает счёт — 5:5!»

Дополнительные полчаса прошли с преимуществом подопечных Аркадьева. Устали все 22 игрока. Однако противник изнемог, вымотался психологически. Наши, напротив, переживали душевный подъём. Из множества моментов, созданных сборной СССР, особенно выделяются два. Валентин Николаев выстрелил в угол метров с шести — превосходный Владимир Беара выручил югославов. А Бесков...

Бескову до триумфа не хватило нескольких сантиметров. «Позиция у меня была всё-таки не голевая, — рассказывает форвард. — Уж очень под острым углом к воротам я оказался. С этого места успеха можно было добиться лишь ударом с подкруткой, подрезав мяч. Такой удар я и выполнил своей травмированной правой ногой, но, к сожалению, мяч попал в штангу».

Произошло это буквально за минуту до конца дополнительного времени. Счёт 5:5 удержался.

Через два дня — переигровка. О ней мы знаем намного меньше. По той причине, что первая игра вошла в историю футбола как героическая новелла со счастливым концом. Второй же поединок зачеркнул все достижения сборной Советского Союза и подвёл черту под её выступлением на Олимпиаде. Оттого никому не хотелось вспоминать ту переигровку: ни тем, кто бился на поле, ни тем, кто за этим наблюдал с нашей стороны. Даже годы спустя раны при малейшем прикосновении кровоточили.

Хотя канву событий восстановить, разумеется, можно. Наши начали активно, и Бобров на 6-й минуте заслуженно открыл счёт. Впервые за два матча с югославами СССР вышел вперёд. Противник ответил через 13 минут. По мнению Н. И. Любомирова, автора книги «XV Олимпийские игры», удар нанёс оставленный без присмотра левый крайний (Зебец). На самом деле, согласно протоколу, отличился правый полусредний Митич. Отчего советской стороне, надо сказать, не легче. И совсем уж тяжко стало после пенальти, назначенного английским рефери Эллисом за игру Анатолия Башашкина рукой в штрафной площади. Правда, с судейским вердиктом согласились не все. Голкипер Леонид Иванов уверял, что защитник остановил мяч грудью. С этим согласен И. А. Нетто. Председатель Комитета по делам физической культуры и спорта Н. Н. Романов в воспоминаниях «Трудные дороги к Олимпу» утверждает, что Башашкин сыграл головой. В. М. Бобров видит неумышленное касание рукой при отскоке от неровного поля, признавая формальную правоту педанта Эллиса. В любом случае англичанин не отменил своего решения. После мощного удара Бобека советский страж ворот коснулся мяча, однако удержать его не сумел. 1:2.

А дальше мы переходим к самому трагическому и вместе с тем характерному эпизоду, произошедшему на 54-й минуте. Только сначала дадим необходимые пояснения. Напомним, что ещё перед матчем 20 июля Бескова намеревались поставить левым полусредним, что предопределяло его микродуэль со Златко Чайковски. Тогда здравый смысл и весомые аргументы опытного футболиста возобладали, и он вполне достойно провёл игру на фланге. «Перед повторной встречей с югославской сборной я снова объяснил, что бедро не зажило... Но всех словно заворожили мои угловые, — повествует Константин Иванович. — Поставили меня на место инсайда, опять с заданием атаковать и одновременно нейтрализовать Златко Чайковского. В партнёры слева мне был назначен Автандил Чкуасели, его решил испытать Аркадьев. Все мы чувствовали, что после перенапряжения в предыдущей встрече ни один из нас ещё не восстановился, сил на эту переигровку может не хватить. Это при том, что югославы — опытнейшие бойцы, проверенные на международной арене, одна из сильнейших в то время сборных континента».

Словом, руководство выбрало далеко не самый удачный вариант расстановки на поле. Бороться 90 минут с полным сил Чайковски не вполне здоровый Бесков не мог по определению. Рано или поздно разница в физическом состоянии обязана была сказаться. Слово Леониду Иванову:

«Чайковски отнял мяч у Бескова и стал медленно приближаться к моим воротам. Я вижу, как он подходит всё ближе и ближе, а его никто не преследует. Это напоминало кошмарный сон... На тебя идёт убийца, а ты не в силах пошевелить рукой. Устало глядит вслед Чайковски остановившийся Бесков. Пятится назад Петров. Когда Чайковски уже подошёл к штрафной площадке, я громко крикнул Петрову:

— Не давай бить, иди под удар!

Петров словно не слышит меня и продолжает отступать. В этот момент Чайковски бьёт в правый угол. Успеваю занять позицию... И тут вдруг на мяч устремляется Петров. Мяч попадает ему в голень и, круто изменив направление, влетает в противоположный верхний угол».

По другим сведениям, рикошет пошёл от ноги несчастного Башашкина. Впрочем, суть дела это не меняет.

В книге «В воротах “Зенита”» Леонид Иванов идёт дальше остальных мемуаристов. Соглашаясь с товарищами на предмет недотренированности сборной, замечательный голкипер высказывается весьма конкретно: «Неоправданным, по нашему мнению, было и решение тренеров в повторной встрече перевести техничного, но не любящего черновой работы Бескова с места левого крайнего на место левого полусреднего, где он заменил трудолюбивого Марютина».

Насчёт «нашего мнения» явное преувеличение: никто из олимпийцев (и даже Н. Н. Романов) к такой мысли не пришёл. Кроме того, лучший левый инсайд Советского Союза последних лет не стал бы таковым без умения делать черновую работу, то есть помогать партнёрам в обороне. И, конечно, будь хоть немного сил, он помчался бы за Чайковски... Не было сил, вот беда.

Так в чём же всё-таки причины не лучшего олимпийского дебюта нашей сборной? Уже говорилось и про катастрофический дефицит времени, который привёл к недостатку сыгранности и взаимопонимания, и про обрушившуюся на команду эпидемию травм. Однако не будем забывать и о специфике эпохи. Телеграмма И. В. Сталина была зачитана футболистам перед игрой 22 июля. Вождь напомнил подданным о том, что футбольный поединок выходит за рамки спортивного состязания и приобретает ясное политическое значение. Если кто-то в Москве рассчитывал таким образом раскрепостить и приободрить игроков, то он определённо просчитался.

Тренеры — тоже люди. Проведённое непосредственно перед решающей встречей занятие с чрезмерными нагрузками, по признанию М. И. Якушина, оказалось лишним. «Надо было легонько побегать, побаловаться, как говорится, с мячом», — запоздало сокрушался помощник Аркадьева. Ну и нельзя пройти мимо точечных ошибок при определении состава. В частности, Л. Г. Иванов, не исключено, прав: работоспособный и готовый к бою Марютин уж в «физике» Чайковски не уступил бы. А Бесков, которого Б. А. Аркадьев приглашал «поприсутствовать», на левом краю смотрелся бы полезнее Чкуасели. Ведь двадцатилетний Автандил за главную команду страны сыграл в первый и последний раз.

Так или иначе, сборная уехала из Финляндии уже на следующий день после поражения и на два года прекратила своё существование. Команду ЦДСА, названную почему-то основной виновницей олимпийской неудачи, вскоре расформировали (в чемпионате СССР-52 она успела провести три матча). А её старшего тренера Б. Аркадьева тем же приказом Всесоюзного комитета по физической культуре и спорту № 793 уволили с работы, лишив звания заслуженного мастера спорта.

Следом взялись за футболистов (приказ № 808). С Валентина Николаева сняли звание заслуженного мастера, с Александра Петрова — мастера спорта. Анатолия Башашкина и Константина Крижевского постигла та же кара, что и Петрова, плюс дисквалификация на один год.

Пункт 2 приказа процитируем: «За безответственную игру, трусливое поведение на поле лишить тов. Бескова звания заслуженного мастера спорта и дисквалифицировать его сроком на один год».

А в чём, собственно, заключаются «безответственность» и «трусость»?

Травмированный футболист по просьбе уважаемого им наставника едет на большие соревнования, чтобы чем-то помочь в крайнем случае. Никто не считает его игроком основы. Поскольку замены по ходу матча ещё не разрешены, он не может послужить и палочкой-выручалочкой в какой-то игре. Значит, коли Бесков выходит на газон с первых минут, то полтора часа (а то и все два) он терпит жестокие, без преувеличения, муки. В своих двух олимпийских поединках поле он не покинул. Дотерпел. Так о какой же «трусости» можно вести речь?

...В куцем чемпионате страны 1952 года Константин Иванович проведёт два матча и забьёт в них один гол. Затем его настигнет дисквалификация.

«Динамо» под началом нового главного тренера М. В. Семичастного, который сменил после пятого места в предыдущем сезоне В. И. Дубинина, завоюет бронзу.

Многолетнему лидеру и капитану команды Константину Бескову медаль не вручат.