Бесков

Глава седьмая ОСВОЕНИЕ ПРОФЕССИИ

Итак, к работе в столичном «Торпедо» К. И. Бесков приступает с начала 1956 года. А это значит, что за грядущий сезон он несёт персональную ответственность. Подготовительные сборы зимой и ранней весной проходили под его руководством. И специфику должности старшего тренера клубной команды молодой специалист осознал сразу же.

Необходимо подчеркнуть, что старший (или, как сейчас принято называть, главный) тренер — фактически другая профессия, нежели помощник наставника, пусть и в сборной. Предоставленные весьма широкие полномочия сочетаются с ещё более обширным кругом обязанностей. В национальной команде Бесков выполнял конкретные поручения Г. Д. Качалина. Например, позаниматься с нападающими шлифовкой фирменных комбинаций. Или индивидуально потрудиться с отдельно взятым сборником. (Допустим, Л. И. Филатов сокрушался по поводу «нерабочей» левой ноги правого крайнего Бориса Татушина. И удивлялся, что ни в «Спартаке», ни в сборной, где работал Бесков, этот недостаток не могут исправить). Однако когда тренировка заканчивалась, Константин спокойно отправлялся домой. Глобальные задачи его не должны были волновать. Это относилось к сфере деятельности Качалина.

Теперь, в клубе, всё изменилось. Не просто каждая тренировка, а любое отдельное упражнение, любая импровизация во время занятий, больше того, каждый разговор с футболистом, даже интонация, взгляд в сторону игрока — формировали новый уникальный организм, который обязан был в скором будущем заявить о праве на успех в условиях жесточайшей конкуренции. Думать, анализировать, мучиться, сомневаться, принимать сложные решения, не спать ночами — таков на долгие годы удел Константина Ивановича. И всякая новая игра — своя или чужая — даёт пищу для размышлений.

Но особенности работы тренера в СССР подразумевали и массу нефутбольных умений. Конечно, существовали начальник команды, администратор и другие штатные единицы. Однако «главный» обязательно взваливал на себя тяжеленную ношу хозяйственных забот. Это в современной России футбольный тренер занят на куда более узком участке. Зарплаты, квартиры, машины, детские сады, школы, институты, состояние полей, комфорт на стадионе, инвентарь, реклама и прочее находится в компетенции специально обученных людей. В Стране же Советов многие вопросы нельзя было решить без авторитетного вмешательства. Вот и приходилось старшему тренеру тратить драгоценное время на разного рода бытовые проблемы.

Кроме того, Бесков оказался в весьма своеобразном клубе. Торпедовцы к 56-му году дважды завоёвывали бронзу чемпионата страны (1945, 1953) и два раза брали Кубок (1949, 1952). Конечно, до тех же динамовцев, армейцев или спартаковцев им было далеко. Тем не менее имелась у команды изюминка. Прежде всего это была заводская команда. И недаром считалось: «Торпедо» — ещё один цех ЗИЛа.

Кстати, о названии предприятия. До июня 1956 года оно именовалось ЗИС — Завод имени Сталина. А сразу после смерти многолетнего директора завода (дослужившегося к тому времени до министра) Ивана Алексеевича Лихачёва ЗИС стал ЗИЛом[19]. Это свидетельствовало о безусловном авторитете «красного директора». В сущности, тот уникальный завод был государством в государстве (насколько подобное возможно при советской власти). Со своей историей, своими традициями. А здесь — абсолютно чужой и неприлично молодой, по тренерским меркам, человек. Бескова, без сомнения, примут в коллективе — как выдающегося в недавнем прошлом нападающего. За громкое имя, собственно, и позвали. Впрочем, быть может, тот же И. А. Лихачёв, который, несомненно, курировал назначение, сумел разглядеть в начинающем тренере и нечто большее. Так или иначе, в первой половине сезона Бесков имел кредит доверия. И в чемпионат он вступал с полным сознанием того, что намеченные цели вполне достижимы. Важно лишь хорошо и плодотворно трудиться.

В анкете «Советского спорта» накануне стартового тура были опрошены старшие тренеры команд. Ответ наставника «Торпедо» характерно озаглавлен «Впереди много работы»:

«Хотя мы закончили весенние тренировки и сегодня выйдем на поле, работы у нас ещё немало. В частности, многое нужно сделать, чтобы укрепить оборону команды. Как известно, в прошлогоднем первенстве мы заняли четвёртое место. Однако в наши ворота было забито столько же мячей, сколько пропустили в свои спартаковцы Минска, оказавшиеся на последнем месте.

Тренировочные игры с командами “Динамо” Кутаиси и Тбилиси и футболистами ЦДСА показали, что линия защиты является слабым звеном. Так, не оправдал ещё надежд С. Гурвиц, играющий под № 4. Состав нападения производит хорошее впечатление.

Я думаю, что, если нам удастся создать крепкие линии защиты и полузащиты, можно будет рассчитывать в наступающем сезоне на лучшее место в первенстве страны».

Напомним, что турнир стартует уже на следующий день. Но для Бескова не существует рубежей окончания и возобновления работы. Да, в январе — марте заложен солидный фундамент. Однако дел ещё непочатый край.

Торпедовский голкипер Альберт Денисенко — небезызвестная в футбольных кругах фигура. Не Яшин, конечно, не Хомич, не Леонид Иванов, но в целом не подведёт. С защитниками сложнее. Блистательный Августин Гомес провёл в 56-м заключительный игровой сезон, и рассчитывать на него в дальнейшем тренер не мог. Два других основных оборонца — Лев Тарасов и Борис Хренов — лучшими в своём амплуа никогда не считались. Причём первому было под тридцать, а второму вообще тридцать два. Упомянутый в анкете Семён Гурвиц, приглашённый из горьковского «Торпедо», так и не провёл в чемпионате-56 ни одного матча.

Про полузащиту сказано в последнем абзаце и вскользь. Пусть хавбеков в тогдашней схеме всего двое, однако не будем забывать об афоризме Н. П. Старостина: «Сильные полузащитники — сильная команда». Ровесники (оба родились в 1925 году) Николай Сенюков и Владимир Сучков относились, чего уж скрывать, к футболистам среднего уровня. Старший тренер и собирается создать «крепкие линии защиты и полузащиты», не замахиваясь на эталонные образцы «Динамо» и «Спартака». Отказаться от услуг ветеранов всё равно бы сразу не вышло. Сначала надо смену подготовить и воспитать.

А вот нападение наставника почти полностью устраивало. Достаточно упомянуть Валентина Иванова и Эдуарда Стрельцова — сильнейшую связку форвардов в истории советского (а быть может, и мирового) футбола. Одному 21 год, другому — на начало первенства всего восемнадцать. При этом оба — сформировавшиеся мастера, игроки сборной.

Творческое взаимодействие с такой парой — большая радость, но вместе с тем и головная боль. Здорово, конечно, когда люди обожают футбол так же, как ты, — и не даёт покоя сознание их особого индивидуального видения поля, на котором они постоянно замечают друг друга и нередко игнорируют остальных партнёров. При удачном исходе — публика в восторге. Если же соперник сработал поумнее — ничего не получается.

2 мая против «Спартака» всё получилось. Тот матч стал звёздным часом Бориса Хренова, который полностью нейтрализовал Никиту Симоняна. Слово самому Никите Павловичу: «Эдик Стрельцов был в тот день в ударе, из нашего бедного Анатолия Маслёнкина, центрального защитника, вил верёвки. Мы проиграли 0:2. В Тарасовке, на разборе игры, Николай Петрович (Старостин. — В. Г., А. Щ.) сказал Анатолию: “Можно ли было так играть против Стрельцова?! Ведь ты ему предоставил полную свободу и в приёме мяча, и в маневренности. И он, конечно, настолько разошёлся, что ты его удержать не мог. Посмотри, как Хренов играл против Симоняна. Он его брал в момент приёма мяча и не давал хода”. — “Николай Петрович, ну что вы сравниваете? — обиделся Маслёнкин. — Против Симоняна и я бы сыграл!”».

А юного Стрельцова, озарённого вдохновением, и впрямь остановить было физически невозможно. Сам он не забил — отличились левый инсайд Алексей Анисимов и правый крайний Анатолий Алексеевич Ильин (не путать со спартаковцем Анатолием Михайловичем Ильиным, забившим в конце года золотой гол в олимпийском финале югославам). Зато классную оборону красно-белых истерзал со страшной силой. Разумеется, при активном участии Валентина Иванова.

В первом круге у автозаводцев всё так и шло достаточно бодро. Половину чемпионата они завершили вровень со «Спартаком». Могли вообще стать единоличными лидерами, если бы 4 июня переиграли ЦДСА. В той встрече подопечные Бескова «атаковали значительно разнообразнее и острее, чем соперник. Однако реализовать свой перевес торпедовцам не удалось. Иванов, который не раз выходил один на один с Разинским, бил либо в штангу, либо мимо ворот» («Советский спорт»).

Константин Иванович много лет спустя уточнил и дополнил:

«Там (в ЦДСА. — В. Г., А. Щ.) в центре обороны играл Анатолий Башашкин, который, как правило, сочетал персональную опеку с игрой в зоне. Вряд ли, думал я, Башашкин оставит свою зону без присмотра ради “держания” Моргунова, тут нужен более опасный форвард. Поставлю-ка я в центр атаки Эдика Стрельцова! От него Башашкин далеко отрываться не станет, значит, будет уходить со своего центрального поста, а туда сможет “наведываться” Валентин Иванов...

Так мы и сделали. Башашкин действительно не отходил от Стрельцова, который исправно заманивал его то в одну, то в другую сторону от центра обороны ЦДСА. И на освободившееся пространство сразу же вырывался Иванов. У него было минимум два стопроцентных голевых момента; Валентину не повезло, а то бы счёт был 2:0. Наверно, сегодняшние питомцы Валентина Козьмича удивятся, если узнают, что их закалённый в спортивных боях наставник плакал после матча в раздевалке — от обиды на собственные промахи, но был такой факт в биографии нашего славного нападающего. А шёл ему тогда двадцать второй год...»

Второй круг сложился, увы, намного хуже. Вот, например, что писал о матче с тем же ЦДСА 26 августа Н.П. Старостин: «Торпедовцы... как правило, атаковали только по центру, мелко играя поперёк поля. И на этот раз основная ставка у них на Иванова и Стрельцова. Трое остальных нападающих — Ильин, Метревели и Анисимов — ведут лишь подсобную работу, часто сбиваясь в центр поля для подыгрыша сзади своим лидерам. Такое ведение атаки, конечно, облегчило действия защитным линиям ЦДСА». В итоге Стрельцов и Иванов провели по голу, но чёрно-белые проиграли — 2:4. Разгромное же поражение 1 октября от безнадёжного аутсайдера, ленинградских «Трудовых резервов» (1:4), сигнализировало о явном кризисе в команде. «Автозаводцы, видимо, убеждённые в лёгкой победе, действовали излишне самоуверенно, — констатировал «Советский спорт». — Вскоре они поплатились за это. Ленинградец Гаврилин забил гол. Воодушевлённые успехом хозяева поля продолжали натиск, и ещё дважды гостям пришлось начинать с центра поля (два гола забил Цветков). Естественно было ожидать, что во втором тайме гости приложат максимум усилий, чтобы отыграться. Однако этого не случилось. Лишь однажды прорыв Стрельцова был результативным».

В итоге в чемпионате-56 «Торпедо» заняло лишь пятое место.

О причинах спада можно только догадываться. Потому как основную из них выделить трудно. Здесь и неровный состав, и чрезмерные амбиции юных звёзд, и недовольство ветеранов, понимавших, что им ищут замену, и, наконец, молодость и неопытность тренера-дебютанта.

Послушаем откровения Эдуарда Стрельцова из книги «Вижу поле...»: «Молодой тренер и ставку собирался сделать на молодёжь — решительно омолодить состав. Но люди, им выдвинутые, заиграли в полную силу только в следующем сезоне, когда Бесков покинул “Торпедо”. <...> Несмотря на то, что мы с Кузьмой (В. Ивановым. — В. Г., А. Щ.) тоже были молодые, Константин Иванович в нас вдруг увидел препятствие для осуществления своих замыслов».

Надо отдать должное Эдуарду Анатольевичу — отвагой 35-летнего наставника он даже поражён: «Ничем ещё себя не проявив на тренерском поприще, на что мог рассчитывать он, предложив нашему руководству отчислить Иванова и Стрельцова? Без нас он брался сделать из тогдашнего “Торпедо” команду, отвечающую требованиям времени. Его, однако, не только не послушали, но и засомневались сразу во всех его начинаниях... Но я этот случай с нами и Бесковым вспоминаю сейчас без всякой обиды. Я восхищаюсь тогдашней решительностью Константина Ивановича: ну кто бы ещё из тренеров пошёл тогда на такое? Как всё-таки верил Бесков в свои тренерские способности, в свою силу воли!»

Заметьте, спустя 20 лет Стрельцов умудряется сохранить объективность и по-мужски признаётся в том, что не каждый захочет припоминать: «Кто такой Бесков, мы, слава богу, знали. При всех наших тогдашних успехах никто не гарантировал нам, что мы до высот Бескова сможем когда-нибудь подняться. Да и сами мы видели Константина Ивановича на поле, сами на тренировках убеждались, какого он класса игрок. Бил он, например, по воротам бесподобно. Так вот мы и с таким авторитетным в футболе человеком, но с тренером ещё только-только начинающим чувствовали себя в основном безнаказанными и этим пользовались».

Бесспорно, футбол Бесков превосходно понимал уже тогда. Однако тренер, как мы уже говорили выше, — не просто специалист. Он ещё и педагог, и психолог, и хозяйственник, и аналитик, и политик. Очень вероятно, что каких-то познаний Константину Ивановичу на тот момент не хватило. Хотя не исключено и другое: он всё делал правильно, но торпедовская стихия не захотела понять молодого профессионала. «Автозаводское начальство, которому начинали потихоньку жаловаться на меня обиженные ветераны, до середины сезона не могло ни в чём упрекнуть команду, — вспоминает К. И. Бесков. — А потом приключился сбой, спад в игре. Резкий успех вскружил молодые головы. К тому же ещё не стабилизировалось в команде единое отношение к общему делу, как к кровному и важнейшему. Расшатывалась дисциплина, чему основательно способствовали выпивки, которыми грешили некоторые игроки старшего возраста. А в команде всё быстро становится известно, и если выпивают старшие, может последовать их примеру кто-нибудь из младших, у кого неустойчивая натура».

Что-то начинает проясняться, вы не находите?

...24 июня 1956 года умер И. А. Лихачёв. Фигуру подобного масштаба заменить очень трудно, если вообще возможно. И то партийное собрание на финише сезона, которое созвали для осуждения коммуниста Бескова и на которое означенного коммуниста Бескова решили не приглашать (зато позвали недовольных им футболистов-ветеранов), при живом Иване Алексеевиче, скорее всего, не состоялось бы.

В сложившихся обстоятельствах выбора у тренера попросту не было. Коли недоверие выражено столь недвусмысленно, надо уходить. Тренер так и сделал.

В том же 1956 году вышла первая книга Константина Ивановича — «Игра нападающих». Это большая и серьёзная работа, в 107 страниц, которая, думается, вполне компенсировала так и не написанную диссертацию.

Прежде всего, рассказывая о линии атаки, автор прямо заявляет: «Забивают мяч в ворота преимущественно игроки нападения. Однако это не значит, что они играют главную роль в команде. Успех игры в равной мере зависит и от вратаря, и от защитников, и от полузащитников; последние нередко участвуют в атаках и сами забивают мячи».

То есть перед нами типично тренерский, а не игроцкий подход. Бывший форвард вовсе не пытается подчеркнуть определяющую роль коллег по амплуа. Его идеи связаны с созданием боеспособной команды. При этом нападающий обязан обладать достаточной квалификацией — в противном случае он лишь навредит коллективу.

Сегодня интересно посмотреть на требования мастера середины прошлого века к удару по воротам: «Если игрок нападения умеет управлять ударом, т. е. бить по мячу и сильно, и в нужных случаях слабо, если он может рассчитывать расстояние, на которое он посылает мяч, если он умеет направить его и по земле, и верхом, если, наконец, он владеет различными способами удара по мячу и одинаково успешно может бить и правой, и левой ногой, про такого нападающего можно сказать, что он владеет ударом».

И ни тебе игрока сугубо штрафной площади, ни, напротив, мастера дистанционных действий, или, например, умельца по зарабатыванию пенальти, или, наконец, футболиста «одноногого», у которого неударная нога исключительно для ходьбы. Совершенная бескомпромиссность. Так ведь признаемся: какой же ты форвард, ежели не умеешь бить по воротам?

Бесков подробно разъясняет, как, когда, в каком случае надо наносить удар по цели. Носком ноги, серединой подъёма, внутренней его стороной, внешней и внутренней стороной стопы и т. д. Рассматриваются и особенности удара головой. (Причём в качестве «убойного» примера упоминается низкорослый технарь Пётр Дементьев, превосходно владевший таким ударом за счёт виртуозного выбора позиции). Вот характерное описание: «Удар внутренней стороной стопы нужно выполнять так, чтобы противник не понял, куда будет направлен мяч. Многие футболисты производят этот удар без всяких отвлекающих движений, в этом случае он становится очень заметным, и поэтому противнику нетрудно перехватить мяч. Значит, удар “щёчкой” нужно сопровождать различными обманными движениями или, например, взглядом показать одно направление, а ударить в другую сторону. Тогда направление полёта мяча угадать очень трудно, и удар достигнет своей цели».

Обидно, что в «Торпедо» Бесков в конечном счёте не сработался со Стрельцовым и Ивановым. В чисто футбольном плане спорить им было не о чем.

Валентин Козьмич, собственно, и напишет об этом в начале 70-х:

«...Я вспомнил установки и разборы игр, которые проводил Бесков в “Торпедо”. Они продолжались иногда часа по два, а если бы мы, устав, как после трудного матча, не роптали, длились бы, наверное, бесконечно. И не то удивительно, что Бесков помнил сыгранный матч так же, как гроссмейстер только что закончившуюся партию. Кажется, он так же детально представлял себе и будущую игру со всеми её возможными вариантами. На установке он проигрывал за каждого его партию и старался внушить игроку во всех подробностях, что он должен делать, если противник сыграет так, или эдак, или изберёт третий путь. И всё это мы репетировали и репетировали на тренировках. А после игры — иногда не сразу, а через неделю — Бесков мог вдруг подойти и сказать по поводу какого-нибудь совершенно невзрачного, всеми забытого эпизода, который даже не привёл к острому моменту:

— Видишь, как здорово там получилось.

Это значит, что какую-то комбинацию — сыграли “в стенку” или сделали “скрещивание” — мы провели “по Бескову”, то есть в точности так, как разучили заранее.

Его память хранит несметное число игровых ситуаций, в которых участвовал он сам или свидетелем которых был, и каждая может служить темой урока» (В. К. Иванов. «Центральный круг»; литературная запись Е. М. Рубина).

«Игровые ситуации» невозможны без соответствующей трактовки амплуа нападающих. Сам Константин Иванович мог выступить на любой атакующей позиции. Посему смена мест и изящество манёвра являлись для него делом естественным. Центрфорвард, в его понимании, «организует атаки, завязывает их. Если же он видит, что может обыграть защитника, он старается построить игру так, чтобы получить мяч самому. Когда же защитник превосходит и переигрывает центрального нападающего, последний должен самыми различными способами увлекать его за собой из центральной зоны, освобождая этим пространство, в которое смогут ворваться другие нападающие; если защитник не пойдёт за ним, то центральный нападающий, уходя на фланги, создаёт там численное превосходство над защитой».

Разумеется, и четверо остальных нападающих обязаны быть вовлечены в немыслимую круговерть у ворот соперника. Но если о многообразии функций полусредних речь уже шла, то о прихотливом рисунке игры фланговых форвардов Бесков, не исключено, говорит первым:

«Крайний нападающий должен уверенно владеть тактическими приёмами. Вовремя открываться, чтобы выгодно получить мяч, а значит, умело отрываться от сторожа; уводить за собой защитника и создавать выгодную позицию партнёру; выполнять временами функции полусреднего и центрального нападающих; поддерживать свои защитные линии, когда атака противника становится опасной или атакующий противник создал численное превосходство над защитой; связывать нападение с полузащитниками и защитниками — вот далеко не полный перечень тактических задач, которые приходится решать крайнему нападающему».

Требования, конечно, запредельные. Строго говоря, им никто никогда и не соответствовал. Но идеал-то обозначен!

Без работы Бесков оставался недолго. В начале 1957 года ему предложили стать старшим тренером Футбольной школы молодёжи в Лужниках. Она появилась на свет менее трёх лет назад и представляла собой определённого рода экспериментальную площадку (это к тому, что в 60-м её, по существу, прикрыли) для жизнерадостных новаторов. Которым, отметим особо, власть взялась платить на уровне наставников команд мастеров. Кроме того, государство наделило детских тренеров неограниченными возможностями в отборе способных ребят. Просматривали тысячи мальчишек. Зачисляли хорошо если полтора десятка. Прямо как в театральный вуз.

А Бесков своё футбольное чутьё проверял следующим образом: «Выбирал человек 20 из тысячи желающих. Из этой двадцатки выделял ещё 10 человек и делил на две пятёрки. В одну отбирал, на мой взгляд, самых лучших и давал им возможность сразиться с оставшимися пятью. Физически все были готовы почти одинаково, а вот футбольная мудрость просматривалась не у всех. Так вот, команда “лучших” выигрывала крупно»[20].

Прямо скажем, родителям не отобранных в последний момент детей можно посочувствовать. Каким же зверем должен был казаться им неизменно подтянутый, с иголочки одетый молодой гражданин с аккуратным пробором! Не знали они: за парадной внешностью жила чувствительная и восприимчивая душа. Ведь тот же Слава Метревели, обнаруженный Бесковым в середине сезона-56 в горьковском «Торпедо», переехав в столицу, остановился на первое время у Константина Ивановича. Причём старший тренер не видел в том факте ничего особенного. А где же жить не имеющему покуда собственных квадратных метров в Москве двадцатилетнему таланту, так нужному команде?

Да и «по блату» он кое-кого брал, что скрывать. Валеру Воронина привёл за руку в «Торпедо» папа, служивший вместе с Бесковым в армии. «Вверяю, — произнёс Иван Воронин, — тебе сына — заканчивает среднюю школу и прямо бредит футболом; погляди, может, и впрямь из него футболист получится». И получился. В сборную мира на ЧМ-66 вошёл. Всем бы так блат помогал! При этом Валерий как раз в ФШМ с момента её создания и занимался — у В. А. Маслова, который, так получилось, стал предшественником К. И. Бескова в работе с молодняком (сам Виктор Александрович сменил Константина Ивановича в «Торпедо» и завоевал с ним серебро чемпионата СССР-57).

В первенстве столицы от школы выступали пять команд разных возрастов. Играли они не с дворовыми или фабрично-заводскими коллективами, а со сверстниками из «Спартака», «Динамо», ЦДСА, «Торпедо», «Локомотива» и других профессиональных клубов. Так вот, в самом первом номере еженедельника «Футбол» (май 1960-го) старший тренер футбольной школы стадиона в Лужниках (так ещё называли ФШМ) выступил со статьёй «Дорогие наши мальчишки...», где скупыми цифрами обозначил результаты своего труда:

«Наша команда футболистов 1943 года рождения участвует в первенстве Москвы и последние три года является бессменным чемпионом. В 1957 году она выиграла первенство и кубок столицы с прекрасным соотношением — 69:2! В следующем году снова первое место и соотношение 89:3 (кубок не разыгрывался). И, наконец, в прошлом году юные футболисты в третий раз сохранили звание чемпионов Москвы. Соотношение — 100:13.

По стопам этой команды идут и другие наши воспитанники. Вот результат игр мальчиков 1944 года рождения. Они дважды завоевали звание чемпионов Москвы. В 1958 году они забили 37 мячей, а пропустили два. В прошлом сезоне им опять удалось выиграть первое место и установить рекорд школы по забитым мячам — 107:5! Второе место занял “Спартак” при соотношении мячей 60:17, а третье место “Динамо” — 25:22».

Впечатляет разность мячей? И это не опечатка. И дети наши, московские, а не с Копакабаны завезённые. От таких же обычных родителей, что и спартаковские, динамовские, армейские пацаны. Различий два. Первое — конечно, тренер. Вот и не верь после этого в человеческий фактор! Второе — материальное обеспечение: фэшээмовцы не катались как сыр в масле, однако имели всё необходимое.

И тем не менее как же удалось добиться столь ошеломляющих показателей? Бесков разъясняет: «Хотелось бы коротко рассказать, как разрешается в школе техническая и тактическая подготовка. При обучении технике мы большое внимание уделяем ударам, остановке, ведению и передаче мяча. После того, как мальчики и юноши начинают свободно обращаться с мячом, мы переходим к обучению сложным техническим и тактическим приёмам: финтам, “резаным” ударам и выполнению технических элементов в условиях, приближённых к игре. Кроме того, учим их видеть своих партнёров и противников на поле, или, как говорят тренеры, “видеть поле”».

А сейчас дадим слово ученикам.

В. М. Шустиков: «...Чтобы раскрыть многогранный талант Бескова, нужно было видеть его работающим с детьми на безлюдных футбольных площадках. Обычно молчаливый, подчёркнуто корректный, величаво спокойный, он преображался во время тренировок с нами и сам как бы становился большим ребёнком. Интересен был его педагогический метод. Константин Иванович сначала очень толково объяснял нам технику выполнения какого-то элемента, приёма или проведение комбинации, например, как правильно сыграть в “стенку”, как обыграть соперника корпусом. Потом показывал, как это нужно делать. Показывал не один раз, а несколько, сначала медленно, словно в рапидной съёмке, потом — на скорости, в бурном темпе. И мы понимали мудрость пословицы, что “лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать”... После его показа сразу становилась ясна суть приёма».

Жанровая сцена. Начнём с джентльмена, который вновь становится ребёнком. Пусть давно уж не мальчик — отец семейства, а так хочется поиграть, показать и восхитить. Приобщить к футболу можно, если искренно его любишь. Бесков, мы видим, работает с полной отдачей и, главное, непередаваемым удовольствием. При таком условии и при обожающих игру детях успех не заставит себя ждать.

Но, если заметили, у Шустикова говорится о технике. А как же с незабвенной физической подготовкой? Да прекрасно: «Он всегда зажигал ребят личным примером. На занятиях по общефизической подготовке скажет: “Кросс тридцать минут”, станет во главе группы и ведёт её по безлюдным аллеям, по асфальтовым и песчаным дорожкам, ныряет в овраги, поднимает цепочку по косогору. “Ну как, устали?” — спросит на ходу. Мы смотрим на его слегка раскрасневшееся лицо, видим, что у него почти ровное дыхание, и нам ничего не остаётся, как дружно прокричать: “Нет, Константин Иванович!”».

Какой же мужчина, хоть и юный, признает себя слабаком? Ведь возглавляющий бег учитель ныряет в те же овраги, поднимается на те же пригорки. Тут надо стараться, доказывать, что ты футболист, а не простой смертный. Заодно сразу и функциональная готовность закладывается, и характер формируется.

Кстати, насчёт характера. Приведём свидетельство ещё одного бесковского питомца Г. О. Логофета: «Вот у меня, к примеру, не было ни одной игры, чтобы я на поле не умирал за Бескова. Знаю, что во всех его командах девять из десяти человек испытывали к нему такие же чувства. Да, мы играли за результат, за деньги, но ещё и за тренера. Он как никто умел раскрывать внутренние резервы ребят. Мог при всех отчитать по делу, но так, чтобы это шло на пользу. Как-то ещё в ФШМ я полез в обводку, потерял мяч, и нам забили. На разборе Бесков, глядя мне в глаза, сказал: “Более бездарного игрока в своей жизни я не видел”. С тех пор в сложных ситуациях я всегда бил в “правительство”, как говаривал наш Толя Крутиков, то есть на трибуну».

Заметим, Геннадий Олегович — один из самых своенравных, остроязычных, ершистых футболистов Советского Союза. «Умереть» за родной «Спартак» он был способен, что и доказал многолетней карьерой. А вот «отдать жизнь» за какую-либо отдельную личность, даже суперфутбольную, — это на первый взгляд мало сопоставимое с сущностью Логофета явление. Тем более когда прямо в глаза сказано такое.

Тут видится ещё одна находка Бескова-педагога. Геннадий — юноша из интеллигентной, образованной семьи, всегда отстаивавший собственное мнение, — непременно предпочитал разговор глаза в глаза. Без интриг и шушуканий за углом. Наставник это уловил. Полученный урок защитник усвоил накрепко: перед собственными воротами пускаться в обводку — смерти подобно.

Теперь про упомянутые Логофетом деньги. Жёсткий, прямой, иногда безжалостный Бесков умудрился выбить для «дорогих своих мальчишек» стипендию в 800 рублей. А это соответствовало начальной зарплате выпускника вуза! Чего ему это стоило — представить трудно.

Пора, однако, вернуться к основным составляющим работы Бескова в Футбольной школе молодёжи. Уместно привести значительно более позднее высказывание мэтра спортивной журналистики Л. И. Филатова о «правильном» футболе: «Это значит, что во всех перемещениях по полю игроков и мяча должен чувствоваться разум, футболисты должны отдавать себе ясный отчёт в том, чего они хотят, что делают. И этот разум должен быть выражен на языке футбола — точными передачами, комбинациями, целесообразностью любого приёма, настойчивостью и увлечённостью. “Умный игрок” — это большая похвала в устах Бескова. “Без царя в голове” — это о тех, кому не помогут ни быстрый бег, ни пушечный удар, ни редкостная выносливость. И так должны играть не двое-трое, а все одиннадцать и все запасные».

А вот цитата из книги «Игра нападающих» самого Константина Ивановича:

«Занимая позицию, нападающий должен заранее знать, что он будет делать дальше, когда получит мяч, иметь готовый план действий, иначе любая позиция потеряет свой смысл. Поэтому нападающий, прежде чем выходить на мяч, оценивает обстановку на поле, намечает определённый план действий и только после этого “просит” мяч. Планировать, что делать дальше, когда мяч уже получен, — поздно.

Нападающий учитывает не только возможность удобно получить мяч, но, главное, как он сможет действовать дальше. И если в новой позиции он не сможет сделать ничего для развития атаки, то незачем и начинать выход, незачем “просить” мяч — такое действие будет бесполезным, а иногда может и повредить команде».

Ещё раз напомним: «Игра нападающих» появилась в 1956-м. До шведского чемпионата мира оставалось два года. Однако автор непрерывно и непринуждённо демонстрирует превосходное знание тактических построений и перестроений того времени: «1—3—3—4 — здесь несколько уменьшена линия нападения, но усилена полузащита. Это не значит, что команда атакует только четырьмя нападающими. В момент атаки в нападение включается один из трёх полузащитников. 1—1—3—2—4 — здесь также усилена защита тем, что позади защитной линии расположен ещё один защитник, обязанности которого подстраховывать всех остальных защитников и спешить туда, где они не справляются со своими обязанностями».

На следующую фразу обратим особое внимание: «Можно было встретить и такое построение: 1—4—2—4 и другие»[21].

Это он по материалам первенства мира-54 обобщает. Где не был.

Порадуемся: на чемпионат мира 1958 года Константин Бесков поехал по официальной аккредитации в качестве тренера-наблюдателя. Настали иные времена, и появилась возможность за казённый счёт заняться любимым делом — смотреть футбол и думать о нём.

Известны воспоминания Л. И. Филатова о том, как Бесков ещё после матча Бразилия — Австрия, который ему посчастливилось увидеть живьём, объявил бразильцев будущими победителями мундиаля. А ведь то был первый матч группового турнира, и южноамериканцы вовсе не считались фаворитами.

Начинающий советский специалист оказался прав. Однако данный факт не имел для него серьёзного значения. Главное в другом: он столько увидел и впитал, что не под силу даже суперсовременной технике.

По возвращении в Москву[22] молодой наставник не просто пересказывал «дорогим мальчишкам» каждый поединок прошедшего мирового форума — он показывал его, начиная с ввода мяча в игру на первой секунде. При этом любое технико-тактическое действие отечественного или зарубежного виртуоза подробно комментировалось — с указанием иных вариантов в атаке либо защите.

Эти уроки сравнивали с комментариями гроссмейстера. Но не всякий даже классный шахматист способен наизусть воспроизводить чужие партии. Советский тренер к большинству встреч чемпионата не мог иметь отношения как болельщик, однако истинный профессионал начинается с любителя. Самое важное — любить футбол. С этим, как и с изумительной памятью на какую бы то ни было ситуацию, на любой финт, приём, передачу, удар, у Бескова проблем не возникало. Оттого счастливые московские ребята и слушали его взахлёб. А лекции те запомнили на всю жизнь.

Стоит ли удивляться тому, что многие учащиеся ФШМ подражали любимому учителю и в манере безукоризненно одеваться и причёсываться[23]. Молодёжь осознавала естественность и цельность Константина Ивановича, неразрывную связь его «манер» и глубинной человеческой сущности. Это когда надо, он вновь обращался в юношу. А чаще будущие футболисты видели перед собой человека сдержанного, корректного, воспитанного, успешно доказавшего, вслед своему наставнику Б. А. Аркадьеву, что спортивный тренер и есть интеллигент высшей пробы.

И даже если юноши не выбирали футбол, со светлым обликом учителя они уже никогда не расставались. Обратимся к воспоминаниям замечательного иллюзиониста И. Э. Кио, оказавшегося (не удивляйтесь!) одним из самых способных воспитанников Бескова:

«Мы тренировались два раза в день. Как и у взрослых игроков из команд мастеров высшей лиги, у нас было две смены формы. На лето нас собирали в спортивной гостинице стадиона в Лужниках. Лучших из нас награждали — с торжественным вручением удостоверений — билетами участника первенства СССР по футболу. С такой книжицей можно было проходить на любой матч... Если он говорил, что из этой позиции нельзя не забить, то тут же безошибочно показывал, как забивают. Однажды он сказал мне (я был пенальтист), что одиннадцатиметровые не забивают только слабонервные игроки. Мы засомневались. Тогда он сказал: “Ну смотрите”. И мы, разинув рты, смотрели, как он вколотил пятнадцать из пятнадцати, не оставив ни единого шанса нашему вратарю Игорю Китайгородскому...

Бесков не просто учил нас футболу, тренировал, воспитывал. Мы все были околдованы его личностью. Подражали ему без всяких к тому призывов. Просто видели, как он одет, подстрижен, причёсан. И все с тех пор и по сегодняшний день, у кого ещё осталась шевелюра, делаем точно такой же пробор, как у Константина Ивановича. Мы шли к нему на тренировку как в театр, как на праздник...»

Бесков очень хотел, чтобы Кио стал футболистом: Игорь выделялся даже на фоне таких техничных сверстников, как Амбарцумян, Логофет, В. Федотов. Брал не виртуозностью, а эффективностью. Голевое чутьё имел потрясающее, забивал вдвое больше остальных. Бесков лично пришёл к папе Игоря артисту цирка Эмилю Теодоровичу (тот тогда тяжело болел) — рассказать о способностях, потенциале его сына. Однако династические традиции взяли верх.

...Футбольные школы молодёжи в СССР почему-то не прижились. Точнее, после 60-го года из образцово-показательных они превратились в обыкновенные. Стали как все. Потому как упор был сделан на группы подготовки при командах мастеров. А ведь структура ФШМ, какой она была в 1950-е, дала нашему футболу Виктора Шустикова, Валерия Лобановского, Михаила Месхи, Олега Базилевича, Геннадия Логофета, Владимира Федотова, Игоря Численко, Геннадия Гусарова, Олега Сергеева, Николая Маношина, Валерия Воронина, Геннадия Красницкого, Александра Медакина, Юрия Фалина, Виктора Аничкина, Вячеслава Амбарцумяна, Валерия Короленкова, Михаила Гершковича... И это всего за одну пятилетку! Ударными социалистическими темпами подготовлена плеяда мастеров, составивших славу советского футбола.