Бояринъ из куна-чакры

Глава 13

Тихо гудит пламя в огромном камине, огненные блики пляшут по костистому лицу патриарха Меньшиковых. Словно не воздушник, а бешеный маг огня.

Мужчины семейства на этот раз не стоят почтительным полукругом, сидят в ампирных креслах. Но тоже почтительным полукругом. И поглядывают опасливо то на князя Кирилла, то на патриарха.

Слухи по клану — самые невероятные. То — князь Кирилл бросил вызов отцу и разнес половину резиденции. И вроде да, развалины в наличии, и в главном зале пары колонн не хватает, благо что ложные — но князь Кирилл вот он, сидит живой и мрачный. Рядом с отцом. То — старый хрыч совсем выжил из ума и в приступе паранойи старшего сына притопил. А тот отбивался и полдворца поломал. И вроде да, бассейн покорежен, руины в наличии — но опять же отец с сыном рядышком сидят. И гораздо ближе, чем обычно. Ясно одно, без патриарха и Кирилла дело не обошлось.

Поглядывали и на Леона. Начальнику службы безопасности охранники резиденции всяко рассказали побольше, чем остальным. Собственно, только ему и рассказали. И князь Леон тоже сидит мрачный, как будто замешан. И мотив у него есть, все же второй по наследованию. Вот только сидит князь Леон рядом с патриархом, и гораздо ближе сидит, чем прежде. Здесь чувствуется вкус жгучей тайны!

Первым не выдерживает князь Борис. Ну, шестой в наследовании, ему простительно.

— Отец, мы в неведении!

Патриарх, вот дивное диво, не язвит, как обычно, что вот он в их лета все узнавал поперед старших, не орет и не сетует на тупость сыновнюю. Только вздыхает и приказывает:

— Начинай, Леон.

Все обращаются в слух. Но князь Леон только сухо и без подробностей докладывает то, что уже известно: младшенький Ален, любимчик и баловень семейства, по беспечности бросил кому-то двести штук. Вчера этого кого-то отыскали, захватили и доставили патриарху на правеж в правильном виде: ноги поломаны, башка пробита, на теле живого места нет. В общем, все как обычно. Когда князь Борис сдуру проиграл в карты сеть саун «Горячая штучка», то же самое было.

— Обычный буратина, — морщится патриарх. — Я смотрел. Бросил в стену и забыл. А ночью за ним пришли. Зарезали двух охранников. Кирилл от меня выходил — притопили в бассейне. Все разрушения — это он отбивался. Но то понятно и простительно.

— Отбился? — ляпает дурковатый Борис.

— Нет, в бассейне плаваю! — мрачно отзывается Кирилл. — Не помню я. Очнулся на бортике, полные легкие воды. Еле откашлялся.

Устанавливается мертвая тишина. Кирилла — притопили. Воздушника в шаге от магистра. Кто???

Естественно, рот открывает снова Борис. Но ему все тайно благодарны, дурацкие вопросы пусть дурак и задает, а умные посидят молча, ответы послушают.

— Папа, и ты не защитил⁈

— Испугался я, дети, — признается патриарх. — Вы-то не понимаете. Я для вас мощь, нет сильней меня на свете. А они есть. Кирилла левитатор топил. Левитатор. Он потому на меня и подумал.

— Но ведь ты и есть…

— Самый слабый. А семеро сильных — в Москве. И других в России нет.

Снова воцаряется тишина. Старый тиран — и испугался. Непривычное сочетание. Невозможное.

— Что им от нас надо? — подает голос Леон.

— Ничего, сынок. В том и дело, что ничего. Мы для них — мусор под ногами. Они говорили со мной. Сказали, что генеалогическое бюро проводит здесь операцию. И посоветовали не мешаться под ногами. А в назидание Кирилла на бортик бассейна выложили. Пожалели как бы.

Если б в камин ударила молния, потрясение было бы меньшим. Что молния? Любой маг огня сделает. А вот чтобы старый хрыч кого-то назвал сынком — такое впервые!

— Тело пацана они забрали, — вздохнул старик. — Вывод я сделал. Их операция — он. И откупился, как намекнули. Отдал семейству сопляка дом купцов Лялиных.

— Папа, это мой дом! — взвился князь Михаил. — На Центральной першпективе! Ты знаешь, какая с него прибыль⁈

— Знаю. Но ваши жизни мне важнее. Люблю я вас всех, хотя по мне не скажешь. Я и сам бы не сказал, а как приперло, как на Кирилла глянул… других сыновей у меня нет. Живите. А дом что? На Центральной першпективе домов хватает. У Лихачевых отберем.

— Генеалогическое бюро, — кашляет Кирилл. — Они такие страшные?

— В Москве все страшные! Там Высшая лига! А мы здесь… даже не первая — вторая. Вот и считай. А если по существу: это служба его императорского величества. Вроде как справки о происхождении выдают, предков подтверждают. Но стоит только выйти за рамки дозволенного… Нам всем мало силы. Мы всю жизнь тренируемся, повышаемся, и это понятно — в силе наша безопасность. И когда-то каждому приходит мыслишка поискать сил на стороне. Пусть не для себя — для детей. Пары правильные подобрать, потом потомство меж собой скрестить… Путь проверенный, мы так новые породы скота выводим да старые улучшаем — так отчего ж на себе не опробовать? Верно, Леон? Дочки у тебя очень талантливые да красивые! А уж внучки какие! Но то дозволено, то шалость малая. А вот замыслишь расширить возможности иными способами… тут-то они и придут. И за тобой, и за детьми. Генеалогическое бюро за чистотой крови следит. Чтоб мы людьми оставались. А сил у них… я пять десятков лет мастерство левитатора оттачиваю. Каждый день, час за часом. На коляске, думаете, по немощи передвигаюсь? Да я здоровей вас всех! Это тренировка! И мнилось мне, что вершин достиг. А вот явились они, как потащили — и чувствую, что противопоставить нечего! Нет, дети, и не думайте лезть в столичные дела! Отдарились домом — считайте, дешево отделались. Теперь слушайте мою волю! Живите дружно, не злоумышляйте против братьев, они ваша единственная в мире поддержка и защита! О доме Лялиных забудьте. Не было его у нас никогда! И о тех, кто там поселился — забудьте тем более! Вы мне все живые дороги.

— Да кого там бояться? — возмутился князь Михаил. — Я узнавал — баба с тремя девками и пацан! Ни родни, ни поддержки! Закопать! А лучше — в бетон! Я как раз мост через Мечу строю на объездной, опоры укрепим!

— А я сказал — забудь! — рявкнул старик. — Эта баба трех бойцов срубила! В броне, с артефактами! Фрейлина, да? Самим не смешно? А пацана Леон убил! Потом я убил! А он живой! Не страшно? А мне — страшно! Не Меньшиковых это дело! Леон, проследи, чтоб младшие не своевольничали!

— Сделаю, отец! — твердо сказал князь Леон.

— На том совет клана закрываю, — буркнул старик. — Проваливайте. Мне подумать надо за вас за всех, как дальше жить будем.

Князь Леон вышел вместе с Кириллом. Оглянулся на выломанную парадную дверь.

— А старик сдает. Слабеет хватка.

Князь Кирилл отрицательно покачал головой. Он так не считал. Снова вспомнил болезненно ярко, как боролся под водой с неодолимой силой, рвал ногтями бетон бассейна и не мог подняться, как давила в легкие вода — и содрогнулся.

— Нет, Леон, это другое. Старый за нас боится. Не знаю, поймешь ли. Я вот понял. Как захлебнулся в бассейне по колено — так сразу и понял. А представь, вместо меня там на бортике твоих дочек выложили бы рядком? Зубами скрипишь? А поделать ничего нельзя? Вот то-то же. Вот и отец так. Указали нам наше место — живем дальше.

Князь Кирилл рассеянно пожал руку брату, чего ранее никогда не делал, и ушел.

Князь Михаил посмотрел вслед ушедшему старшему брату и сплюнул:

— Испугались! Ссыкуны! И моей долей откупились! Моей! Не, я не отступлю, я буду биться!

— Разломай этой фрейлине магазины! — посоветовал князь Борис. — И к ней самой загляни, чтоб боялась!

— Ты дурак⁈ Это мои магазины!

Князь Леон оказался рядом со спорщиками незаметно. Уставился холодно своими лиловыми чужеземными глазами.

— Вам отец непонятно сказал? — поинтересовался он безразлично. — Так я могу разъяснить.

Князь Михаил вспомнил, как в детстве этот бешеный сыночек итальянки гонял его по площадке, и осторожно отодвинулся. Леон — он и сейчас может в ухо двинуть, стоит только разозлить. А заводится он с пол-оборота. И кулаки тяжелые. А если не кулаками, то еще хуже. Воздушник ненамного слабее Кирилла.

— Понятно все, — неохотно выдавил Михаил.

Леон молча развернулся к Борису.

— А я что? — тут же сдал назад семейный дурачок. — Я ничего!

Глава службы безопасности помедлил, подождал чего-то. Явно не дождался, неуловимо махнул рукой — у Бориса словно бомба в голове взорвалась, и левое ухо загорелось, как кипятком ошпаренное.

— Понял я, понял! — взвыл Борис.

Леон глянул на Михаила, удовлетворенно кивнул и ушел.

— А я все равно не отступлюсь! — упрямо пробормотал князь Михаил. — Мой дом! В генеалогическое бюро запрос напишу! Может, не было у них операции! Может, старших обманули, как дурачков! А они сразу откупаться! В бюро напишу, в имперскую прокуратуру напишу, в Суд Чести кланов напишу тоже! Император меня защитит!

— А в твои бывшие магазины дохлую крысу подбросим! — хихикнул князь Борис. — Клиенты навсегда разбегутся!

Князь Михаил развернулся, уставился бешено, хотел что-то сказать, но потом просто махнул рукой — и у князя Бориса снова словно бомба в голове взорвалась. И ухо зажглось — но на этот раз правое.

Прорвало князя Михаила, когда Борис уже уковылял в слезах.

— Это мои магазины! — зло прошипел князь. — А мои магазины я разорять не позволю!

Подумал и буркнул уже вполголоса:

— Надеюсь, у бывшей фрейлины хватит ума это понять.

-=-=

Окна односторонней прозрачности. Тяжелый бархат портьер. Ковры, везде ковры. Крохотные светильнички здесь и там. Гостиная с огромными диванами, с овальным столом посередине, и тяжелые кресла вокруг. Комнаты-дортуары, в каждой роскошное ложе с роскошным шелковым бельем, зеркала, бра, сияющие чистотой ванные за неприметными дверками… и везде благовония и парфюм. Ничего не напоминает? А я вот сразу догадался, что здесь был элитный бордель. Такой скромный, на несколько персон, чисто для своих. А я в него Риманте на руках внес. Хорошо, наивная девочка ничего не поняла. Она просто была ослеплена роскошью.

Не поручусь за сестричек. Эти оторвы зыркнули по сторонам, что-то прикинули и оставили мнения при себе. И помчались занимать самые удобные, по их мнению, комнаты. Дуры. Самые удобные комнаты — у кухни! А еще лучше — сама кухня.

А вот Вера поняла, какой дом нам достался, мгновенно. Но молодчина, ничем не выдала отношения, только уголки губ дрогнули иронично. Хорошо укатала фрейлину жизнь, уже и в борделе готова жить. Только освободила две из десяти комнат под кухню и столовую и тут же принялась обустраиваться.

В общем, девочки счастливы. Я же на всякий случай прошелся по комнатам с задействованным Нюхом. Очень меня заинтересовал вопрос, как в этот бордель попадали избранные особы. Женского пола. Ну да, бордель предназначался для богатых дамочек местного высшего света. А обслуживали их, естественно, мальчики. Тут даже моего Нюха не надо, и с обычным легко разобраться.

А мой семейный Нюх помог найти две неприметные такие дверцы. Одна в гостиной, другая в конце коридорчика, замаскированы под ростовые зеркала. Запертые изнутри. Ну-ну. Я и без заглядывания представляю, как оно там устроено. Заходит такая вся из себя строгая и неприступная супруга условного градоначальника в элитный магазин одежды — он, кстати, как раз под нами находится — шествует в сопровождении услужливой консультантки с ворохом обновок к примерочным кабинкам, уединяется там… и выходит обратно через час, все такая же неприступная и холодная. А что она творила, поднявшись по секретной лесенке наверх, никого не касается. Думаю, что одежду она оставляла сразу в примерочной.

А у старого Меньшикова своеобразное чувство юмора, я оценил по достоинству. Вроде и отдарился щедро, и заодно меня проститутом обозвал, и претензий не предъявишь.

Но прямо сейчас меня эти нюансы нашего нового жилища не волнуют. Я лежу в гостиной на ковре и озадаченно таращусь на свой внутренний мир. Давненько туда не заглядывал, а зря. Значит, что стало с наследственной магией Роя Збарского… Я думал — она уничтожена. Магии конфликтуют, это нашему семейству хорошо известно.

Оказалось, известно не все.

Еще раз сосредотачиваю Зрение и разглядываю странную магическую структуру. Вообще своего носителя магии я раньше воспринимал как набор крохотных блестящих шариков по всему телу. Впрочем, магию клановых я видел так же, только у них шарики поменьше и выстроены в причудливые магические блоки, которыми магия и управляется. А у меня, соответственно, никаких блоков, ибо мой носитель разумен и в управлении не нуждается.

И что это теперь у меня за хрень внутри? Какая-то странно упорядоченная структура. Каждый шарик моего носителя окружен восемью шариками поменьше. Надо полагать, это то, что осталось от наследственной магии Роя Збарского. И все это соединено в единую структуру наподобие кристаллической решетки. Такой… несокрушимой решетки. Энергия в ней чувствуется просто гигантская. И вот что-то кажется мне, что это — исходная форма. То, что к нам когда-то пожаловало из космоса на Землю, брякнулось в районе Карибского моря и вызвало к жизни всю нынешнюю магию. Ну и как это понимать?

Ломаю голову так и сяк. Потом прихожу в бешенство и решительно отсекаю самые сложные объяснения. И остается передо мной одно, простое и невероятное. Магии конфликтуют, да. Но только не в теле Роя Збарского. В моем теле они мирно объединились в исходную форму. Разумную и просто невероятно могущественную. Разум, мудрость моего носителя магии. И невероятная мощь того, чем распоряжаются кланы. Только они распоряжаются каждый в своей узкой области, а в моих руках всё мощь космического пришельца. Я сейчас, наверно, звезды зажигать способен.

Тут же пробую сотворить что-нибудь этакое. Осторожно, чтоб не разнести дом, но эффективно, чтоб убедиться в правильности рассуждений.

Хм. Странный результат. Мочь-то я могу. Только не хочу, потому что разумен. Я, Рой Збарский, по-прежнему считаю, что Чувств и Когтей для человеческого вида вполне достаточно, чтобы процветать и крыть фертильных самок направо и налево. Ну, так-то оно так, но… обидно. Такая мощь в теле, а не используешь. А мне еще клан создавать.

И из всего этого невероятного набора фактов беспощадно следует, что причина моей уникальности кроется в самом Рое Збарском. Чем-то этот алкоголик и наркоман отличается от всех прочих магов. Потому его и спрятали в зачуханном губернском городе. В облике имбецила, наркомана и алкоголика.

Что естественным образом возвращает меня к вопросу о происхождении говнюка. И чуточку приподнимает завесу тайны над причиной покушений на него. Совсем чуточку. Но уже понятно, что тело с такими магическими возможностями представляет огромную опасность и угрозу для кланов. Да и для императора тоже. Он вообще-то самый сильный маг России.

Это значит, что нашествие киллеров продолжится. Пора, пора открывать точку для продажи подержанных ти-фонов! Там один ти-фон Кирилла Меньшикова будет звездой выставки.

Поднимаюсь и в глубокой озадаченности бреду к маме Вере. И перекусить хочется, и спросить кое о чем сокровенном, вдруг на этот раз сжалится и расскажет. Ну и просто хочется побыть рядом с прелестной женщиной.

Вера стряпает. Пышные волосы убраны под платочек, безупречно очерченное лицо возвышенно и сосредоточенно, и руки в муке. Ну разве не прелесть? Цапаю пирожок и с удовольствием располагаюсь на подоконнике, оттуда самый хороший вид открывается на женскую фигурку. Это я с эстетических позиций оцениваю, ни с каких иных.

— Не пялься, глаза лопнут! — тут же живо реагирует Вера, не оборачиваясь.

— Для того и пялюсь, чтоб не лопнули, — хмыкаю я в ответ.

Странные у нас сложились отношения, вот так сразу одним словом не назвать. Вроде как у мамы с сыном, но одновременно ну очень такие… провокационные. Фрейлинская юность у Веры в одном месте играет, я так для себя определил. Но поддерживаю женщину охотно. Новая для нее магия усиленно приводит в порядок и так очень даже свежее тело, она сейчас себя юной ощущает, очень юной. На глазок, если судить по поведению — где-то лет на… тринадцать, хм. Как бы не влюбилась да замуж не выскочила. Еще один мужчина в моем клане ну совсем не к месту, сам справлюсь.

— Полдня на ковре провалялся! — неодобрительно бурчит Вера. — Делом бы занялся. Продукты снова кончаются, не напасешься на вас. Уроки бы сделал. Выздоровел, пора в школу!

— А я и занимался делом! — нахально огрызаюсь я и иду за следующим пирожком. — Я клан создаю, не забыла? А работа клановых в чем заключается? Охранять территорию! Вот я и охраняю! Своим, можно сказать, телом!

— Трепло. Но говорливое на удивление. У тебя речь изменилась.

— Слияние продолжается, — беззаботно машу я пирожком. — Одна из предыдущих личностей проявилась. Я вообще-то филолог по образованию.

— Что⁈

— Для дела требовалось, — поясняю я. — Взял заказ на охрану одного ушлепка, а он студент Сорбонны. Ну, не совсем Сорбонны, так-то филиал в Нантере, но это еще хуже, там охрана кампуса на высоте. Пришлось туда же поступать. Так и проболтался четыре года. Веселое было время. Заодно получил степень бакалавра по литературе. Только зачем она профессиональному киллеру, так до сих пор не понял.

— Ты — выпускник Сорбонны, — медленно повторяет Вера. — Поверить себе не могу…

— А ты не себе, ты мне верь, — советую ласково.

— Филологи все такие зануды?

— А то! — с гордостью соглашаюсь я. — Образование налагает, понимаешь ли!

— Ох, болтун…

— Кстати о школе, — уже серьезно говорю я. — Мне там не место. В коррекционной школе, я имею в виду. И Риманте тоже там нечего делать. От дефекта речи избавилась, девочка она в целом умненькая, красивенькая…

— А уж глазки какие! — саркастически подхватывает Вера. — Ну прямо милота анимэшечная! И грудь третьего размера!

— Вообще второго, — из справедливости замечаю я. — Но с ее талией и в ее возрасте все равно впечатляет. Сделаешь? Документы забрать, заявление написать, в новое место определить?

— Схожу, — кивает женщина. — И куда вас?

Вот тут я задумываюсь. Где должен учиться профессиональный киллер с дипломом филолога, э? Если ему пятнадцать лет? А его невеста? Принимая во внимание, что ей какая-то имперская сволочь целенаправленно поломала всю клановую магию?

— А знаешь, давай-ка нас в Магическую академию, — бормочу в результате я. — Всех четверых, имею в виду. Нечего нам делать в школе. Там же при академии есть подготовительное отделение?

— Рой, оно платное!

— Деньги не вопрос, награбим! — беззаботно отмахиваюсь я.

— Рой, что ты такое несешь⁈

— И что он несет? — тут же засовывают любопытные рожицы на кухню сестрички.

— В Магическую академию он хочет! Вместе с вами и с Риманте! И со своей справкой из коррекционной школы! И с диагнозом имбецила в муниципальной медкарте!

— Рой, ты дурак! — бурно радуются близняшки.

— А куда еще? — хмуро спрашиваю в ответ. — Риманте не просто так онемела, а от покушения. И его могут повторить в любой момент. И на меня охота. А у Магической академии экстерриториальность и неплохая служба внутренней охраны. Должна быть.

И устанавливается тишина.

— Мама, — неуверенно говорит Жанна. — Вообще нам Рой в академии не помешал бы. Там, говорят, такие традиции гонять новичков… А Рой как-никак единственный мужчина в семье. Хоть какая-то защита.

— Кто бы его самого защитил! — фыркает Хелена. — Помнишь, каким он в прошлый раз приполз?

— Помню! И помню, как нам потом за это дом на блюдечке преподнесли! С извинениями! И новый ти-фон у Роя в коллекции вдруг появился! Платина и алмазы! А видела, чье имя в гравировке? Видела⁈

— Вы снова сунули носы в мою комнату? — спрашиваю ровным голосом я.

Сестрички отчего-то бледнеют. Вера тоже.

— Да мы… — бормочет Жанна и тихонько отступает. — Мы в прятки играли. С Риманте. Дом большой, интересно же… Ну, я к тебе в комнату заскочила, а там… вот.

— Мне закрывать дверь на замок?

Жанна опускает глаза.

— Не надо.

— Поверю на слово, — решаю я. — Своим сестрам я верю. Но вообще мы говорили о Магической академии.

— Я не вижу возможностей для тебя, — твердо говорит Вера. — Жанна и Хелена — да. Риманте, если внести достаточный залог — тоже да. Но академия ни за какие деньги не примет на учебу имбецила. Это потеря репутации.

— Я понял, — киваю я. — Тем не менее я туда поступлю.

— Спорим? — азартно подпрыгивает Жанна. — На твой новый ти-фон?

Понятно. У девочки закончились карманные деньги, способов относительно легального отъема не знает. Остается только выиграть у глупенького братика.

— Спорим. На щелбан. Кстати о ти-фонах — Вера, ты ничего не чуешь?

Женщина неуверенно оглядывается.

— Как будто смотрят, — признается она. — В щелочку.

— Смотрят. Но не в щелочку, а в окно. Запоминай, вот так работает Нюх. Вон он, на другой стороне першпективы. Мнется, болезный. Возле черного лимузина.

Вера осторожно выглядывает в окно.

— Князь Кирилл Меньшиков.

— Верно, князь Кирилл, — усмехаюсь я. — Сходи, верни ему ти-фон. Там у него коммерческие контакты, и вообще… для работы требуется. А нам он все равно не подходит — именной. С чужим позорно ходить. Жанна, принеси игрушку.

— А можно, я один камушек выковыряю? — канючит Жанна.

— Можно. И для Хелены один. И Риманте. Но скажешь об этом князю сама, чтобы мама не позорилась.

— Э-э-э…

Жанне страшновато. Князь ведь за такие шалости может прибить на месте. Я выжидательно улыбаюсь.

— Хорошо! — решается Жанна, отчаянно труся.

Вера с тревогой смотрит то на меня, то на нее. Успокаивающе сигнализирую глазами. Вера еще не осознает, какую убойную силу представляют ее дочки. Считает их детьми. А они обе красотой в маму. Ну и я подстрахую на всякий случай. Магические атаки мгновенны, но готовятся долго. Если князь Кирилл засветится магией, я через окно увижу. И тогда не завидую его судьбе.

Хелена вопит, как баньши. На шум прибегает Риманте, и обе девочки с жадным любопытством прилипают к стеклу.

Смотрю, как дамы шествуют через першпективу. Машины вежливо приостанавливаются. Вот что значат обновки, приобретенные в магазинчике, что снизу. Вот князь вежливо здоровается с Верой. Жанна выступает вперед. Решится или нет?

Жанна беззвучно шевелит губами. Могу ее услышать, но зачем? Так интересней. Но трусит она — даже отсюда заметно.

Князь Кирилл вдруг закидывает голову и хохочет. Идиот. Чуть не влепил ему от неожиданности.

Мужчина прямо на улице вскрывает ти-фон, вытаскивает из него блок управления, карты памяти и с легким поклоном возвращает корпус обратно Жанне. Снова ржет, целует ручку мило засмущавшейся Вере и убывает на своем лимузине.

— И-и-и! — вопят девочки и возбужденно подпрыгивают у окна. Ладно Хелена, но откуда бандитские наклонности в скромненькой Риманте⁈