Бояринъ из куна-чакры

Глава 17

Утро. Кухня. Еды полно — красота! Когда Вера обустраивала кухню… ну, так говорится, что обустраивала, на самом деле пальчиком показывала рабочим, куда и что ставить — я отвоевал себе право на личное седалище. А также лежалище и спалище. Ну и что, что больше всего это похоже на медицинскую кушетку? Зато могу кушать лежа, это ли не счастье? Что я и делаю с огромным удовольствием.

В гостиной Мишель чистит ковры какой-то бытовой магией из раздела воздушной. Перед этим хорошенько там потренировавшись. Ответственная девица, собранная и целеустремленная — она мне нравится. Да мне фертильные самки все нравятся. А уж ножки их — м-м-м, объеденье! Не в прямом смысле, разумеется.

Вера сидит передо мной в сильном раздрае чувств. Поглядывает неодобрительно на мою лежащую тушку и вполголоса рассказывает, как ей удалось растрясти ювелирщика на три миллиона. Три миллиона. А еще недавно двести тысяч казались нам гигантской суммой.

— Рой, он меня просто выбесил, — бормочет Вера. — Сидит мерзкий паук, поглядывает, сколько с меня содрать. И меня оглядывает, оглядывает, словно на жирность оценивает! И крутится у него что-то мерзкое в голове, крутится! Он потянулся за ти-фоном и специально меня тронул! А я как бы прыгнула вперед… в его мысли. Чтоб узнать, что такое мерзкое он задумал! И так странно… будто я и у окошечка стою, и одновременно там сижу, за броневым стеклом. И прикидываю, что неплохо себе бы такой раритет прихватить, что дура сероглазая его истинной стоимости не знает, можно сунуть ей подачку и продать потом миллионов за пять, но лучше самому владеть, самому, будет чем похвастаться перед коллегами… Это он обо мне — дура! Ну, я и… подтолкнула его. Посмотрела, что в сейфе сейчас три миллиона, да и купила. Сама у себя. А потом все раз — и пропало. И я теперь сомневаюсь — было или нет? Или почудилось? Или как?

Лениво чешу живот. Хотя внутренне просто изумлен до крайности. Вера у нас, получается, гений клана! Сама освоила захват тела! Видимо, этот ювелирщик действительно ее выбесил. Да, страшны русские женщины в злобе…

— Он маг, что ли, твой ювелирщик?

— Рой… неуч ты из Сорбонны! Ювелирщики, у которых имеются производства — все маги Земли, иначе им лицензию не дают! Рой, что это было⁈

— Тайное клановое умение, — зеваю я. — Захват тела. С магами только так получается, с частичным контролем сознания на не очень долгое время. Если не давить против установок хозяина тела, вмешательство не определить. Ни магически, ни аппаратно. Но ты вроде все правильно сделала, ювелирщик и сам подумывал купить эксклюзивку.

— Рой, что еще ты мне не рассказал об особенностях нашей магии? — глухо спрашивает Вера. — Ментаты — страшные люди! И они все на контроле правительства! Если наши фокусы обнаружат — нас вырежут под корень!

Ох и каша в голове мамы Веры. Живет в реальном Старом Донце, а по убеждениям — как будто в стране Розовых Пони. Это, конечно, здорово, нам очень нужна светлая и порядочная личность в нашей компании расчетливых эгоистов — но надо же понимать, какова реальность!

Сажусь и отбрасываю расслабленный тон.

— Мама. Мы не ментаты. Мы не берем тела под внешнее управление, просто сидим сверху и подглядываем. Максимум — подталкиваем под локоть. Мишель ни за что не отдала бы мне пистолет, если б сама не была внутренне против убийства невинной девочки. И даже не пробуй управлять кем-то разумным, не получится! Ты, которая в куна-чакре, резко против подавления воли. Я, соответственно, тоже. Вот когда тебе врежут так, что потеряешь сознание — тогда другое дело. Спокойно добредешь на внешнем управлении. Я так от Меньшиковых вернулся.

— Все равно лучше не рисковать, — упрямо бормочет Вера. — У нас есть доходный дом, добыли деньги на учебу — и довольно. Поступите в Магическую академию…

— Ну да, ну да! Выучимся, станем Магистрами! И далее по сопливым сериалам! Мама. Мы создаем клан. Мы вынуждены и мы будем рисковать. Чем, по-твоему, занимаются кланы? Принимая во внимание, что весь мир давно поделен? Вот этим самым! Отбирают у других и потом отобранное защищают! И живут с дани на отобранное. Знакомо такое понятие –клановые войны? Вот это наша действительность и есть. Мы отобрали у Меньшиковых дом, защищаем его и живем с его доходов. Все так живут — в смысле, все кланы.

— Рой прав, — подключается пришедшая на шум Мишель. — И император живет так же. Просто он — самый сильный клан.

— Неправда, у кланов есть производства! — упрямо возражает Вера.

— Ха-ха три раза. В Магической академии даже нет инженерного факультета! Производства — для простолюдинов. Они там работают на нас, клановых. И менеджмент производств тоже работает на нас, только за суммы немножко побольше средних.

— Рой, я все равно против.

— Да будь против! — легко соглашаюсь я. — Мы живем в мире кланов, нам из схемы не выбраться. Не мы, так нас.

— Мы могли бы уехать…

— Мама. От жизни кланов можно уехать только в простолюдины, там иные заботы. Но простолюдинкой ты жить не возжелала, лучше в реку. А если в клане — то вот это все наше, хотим мы того или нет. И вообще — чего ты переживаешь? У нас дом на границе кланов, с непонятной принадлежностью. Завтра на нас позарятся Ярыгины. Или те же Меньшиковы — не перевелись там еще дурачки. Или Лихачевы. Или… вот эти вот, которые идут сюда.

И я резко вскакиваю на ноги.

— Взгляды, — бормочет Вера. — Много взглядов…

— Девочки, в коридор! — звонко кричит Мишель. — Стрелки! Жанна, Хелена — пистолеты в руки и к тайным ходам! Риманте — на пульт, видеоглаз во двор! Вера…

— Мы прогуляемся до калитки, — сообщаю я не в меру раскомандовавшейся оперативнице. И когда только успела показать Риманте, как работать с видеоглазом?

— Рой, не рискуй…

— Вера, мы с тобой из породы животных, — усмехаюсь я. — Этого уже не изменить. А животные не тренируются в спортзалах. Они матереют в битвах. Другого пути получить Силу у нас нет. Я к калитке, на тебе лестница. Вперед.

Иду через двор. Нюх, Зрение, Слух настороже. Народу на першпективе многовато, это плохо, забивают восприятие. Но вроде агрессоров шесть… девять… нет, двенадцать человек. Многовато для одного подростка. Для одного подростка, которому нельзя демонстрировать истинный уровень возможностей. Ладно, посмотрим.

И я смотрю. Смотрю, когда нужно было максимально усиливать Нюх! Я почуял его за шаг до калитки — резкий, ни на что не похожий запах трехкомпонентной взрывчатки. Чертова першпектива, чертовы толпы народа, неудивительно, что зевнул дистанционное минирование…

Реагирую за мгновение до взрыва и прыгаю. А что мне остается делать? Прыгаю, как прыгают обезумевшие кошки, спасаясь от собак, когда в момент взлетают на высоченное дерево и потом трое суток не могут слезть.

Ударная волна с крошками асфальта и бетона догоняет меня в прыжке, поддает под зад, крутит и швыряет с размаху. Бац! Темнота.

Прихожу в сознание на крыше. Ох, что ж я маленьким не сдох… Спина горит, зад… стыдно, но горит еще сильнее. Шведский горный костюм в клочья — а он, между прочим, дорогущий даже для меня! Ну, отомщу уродам…

Подползаю к краю крыши, осторожно выглядываю. Во дворе стремительное рубилово, страшное своим безмолвием. Мишель дерется в окружении. Покрывается сиянием — боец отлетает с дымным следом. Ага, тот самый «Утюг». Бахает выстрел — вспыхивает искорка на ее щите. Хотя по определению наверняка не щит, а какой-нибудь «поднос особо прочный, безразмерный».

Два бойца проскальзывают мимо Мишель к двери на лестницу. Мгновенно покрываюсь холодным потом — там же девчонки! И Вера. Что происходит, не вижу, но зато слышу тихий бряк, и рука в черной броне вываливается обратно. Отдельно от тела. Уф, с Верой все в порядке.

Так, оперативница словила плюху и летит на асфальт. Сейчас ее запинают. А обувь у бойцов усиленная, будет больно.

Не раздумывая сваливаюсь вниз — спасай, левитация!

Атаки сверху бойцы не ожидали. И я бы ее не ожидал, если честно, так-то люди не летают. Шурх, шурх. Шурх. Когти мерзко скрипят по защите. Тяжелый пехотинец, в классификации кланов. Это он срубил Мишель. Ах так? Модифицирую Когти в невидимость и бью «тяжа» по сердцу. Шурх.

Двое оставшихся на ногах резко отступают к калитке. Как бы не так, мне живые свидетели без надобности. Ускоряюсь. Шурх. Шурх.

Мишель тяжело поднимается с асфальта. Утирает кровь с разбитого лица. Покрывается невидимым сиянием. Понятно, девушка хочет выглядеть привлекательной даже после драки.

Из двери выходит Вера. Руки женщины трясутся. Ну, это поначалу. После пятого покойника привыкнет.

— Маг уходит! — кричит сверху Риманте. — Идет к машине! Держу на контроле!

Мишель срывается с места. Через минуту возвращается, тащит за собой волоком мужчину. Фу, как неженственно. Ладно бы за руку, а то за ногу! А утверждает: «У меня безошибочный вкус!» Хвастунишка…

— Вера! — кое-как хриплю я. — Их машина. На першпективе. Обобрать, трупы вывезти. Руку не забудьте…

Бац. Темнота.

Смотрю из куна-чакры на суетящихся женщин. Вот такие в Старом Донце правила клановых войн: воевать можно, трупы бросать где ни попадя нельзя, оштрафуют. Убил — будь добр, убери за собой. И лужу крови подотри. В принципе правило понятное, с этого города кланы кормятся, но все равно забавно.

О, а маг еще жив. Рожа черная, получил с размаху «Утюгом», но дышит и даже глазами вращает. Очухаюсь, задам ему пару ласковых вопросов. Очень мне интересно, кто это на нас так нагло попер. Понятно, что Ярыгины, с их территорией граничим — но вот кто именно? Ярыгиных много.

Вера замечает мага. Подходит, хватает за шиворот, трясет… Голова мужчины отделяется от плеч и катится по асфальту. Опять забыла втянуть Когти. Ну и ладно. В следующий раз кого-нибудь спрошу. Если миной под зад не получу. Позорно так, что даже в куна-чакре уши горят.

В калитку робко заглядывает девушка-консультант из магазина одежды.

— Там в секретном проходе два трупа. Заберете?

Мишель вздыхает и отправляется. А я тихо радуюсь. Молодчины девочки, все сделали правильно. С этой мыслью и уплываю в страну сновидений. А что? Мне в куна-чакре тоже иногда хочется спать. Особенно когда задом на мину.

-=-=

Глава клана Ярыгиных тяжело смотрит на шофера. Шофер чувствует себя очень неуютно. Он единственный из группы «отбойщиков» выжил и слишком хорошо понимает, что это нетрудно исправить. Такой феерический пролет!

— Не трясись, не трону, — бурчит патриарх. — Рассказывай, что вы там учудили.

— Бригадир сказал — есть ничей дом, — бубнит шофер.

— Громче! Или тебе язык вытянуть⁈ До колен!

Патриарх молча выслушивает доклад смертельно перепуганного бойца.

— Значит, бойцов уработали две бабы? — задумчиво подводит он итог. — Одна фрейлина и одна непонятно кто, но маг? Замечательно, просто замечательно… Там еще пацан был, он как? Ах, наступил на мину и выбыл… Просто буратина, да? А девчонки? Не видели? Чудесно…

Патриарх молча набирает на ти-фоне номер, отправляет код. Старший Ярыгин забегает и почтительно падает на колено.

— Как бойцов готовите? — ласково спрашивает патриарх. — Отбойная дюжина, лучшая из лучших, по задницу в защитных амулетах, с поддержкой мага, двое суток подготовки, техническая разведка, минное обеспечение — и вынесены двумя бабами. Как это тебе, сынок?

— Позор, — не поднимая головы, признается старший князь.

— Позор — это понятно. Непонятно, что теперь говорить. Мне дочек на Летний бал сопровождать, там наверняка спросят, что и как — что отвечать? Если б отжали дом, так бы и сказал — наше! А сейчас что отвечать? А Меньшиковы спросят. Они кому-то домом отдарились, и их магазины там.

— Валите на меня, отец.

— Соображаешь, — сдержанно хвалит патриарх. — Припрут — свалю на тебя. Может, даже придется чутка пододвинуться.

— Отец, перед кем пододвинуться⁈

— А я не знаю. Перед теми, кто отборную дюжину вынес. А у нас их не так уж много.

Ти-фон патриарха резко звякает.

— О, уже хотят спросить! — с удовлетворением отмечает патриарх. — Ну, может, так оно и лучше. На бал без мутной ситуации в активе поеду.

Кирилл Меньшиков смотрит с экрана насмешливо и беспощадно.

— Ярыжка, войны хочешь?

— Не на вас наезжали, — бурчит патриарх. — Нечего пугать. За ерунду войну не начнете, невыгодно.

— Не на нас? Мы этот дом подарили кому надо. И магазины наши там. А вы бизнесу мешаете, трупы разбрасываете — сколько, кстати, потеряли? Десять, пятнадцать?

— Двенадцать, — неохотно признается Ярыгин. — Ладно, я тебя понял. Договоримся.

— Старый, — серьезно говорит Меньшиков. — Я тебя уважаю. С тобой можно иметь дело. Послушай хороший совет — не лезь ты в этот дом. Мы же его не просто так подарили. Нам так прилетело, что до сих пор в ушах звенит.

— Кто они? — так же серьезно спрашивает Ярыгин.

— Не знаю. И знать не хочу. И тебе то же советую. Отдарись, старый. Пока за тобой не пришли.

— Даже так? Я подумаю…

— Ты не думай, ты отдарись. Вера Збарская, так ее зовут. И не тяни кота за хвост, как обычно делаешь. Тебя не станет — я твой гадюшник разнесу, не нравятся мне твои сыновья. Бывай. На Летнем балу встретимся, хересу попьем, поговорим. О природе, о погоде. И о Москве.

И контакт резко прерывается.

— Приперли, — хмыкает патриарх. — Будем отдариваться.

-=-

— Больно же!

— А нечего было на мину садиться, — ласково говорит Мишель. — Ты бы еще на кактус сел.

И выковыривает из ноги очередной кусок асфальта. Ну, не то чтобы из ноги. Из самого верха ноги, так правильно.

Девчонки рядом бессовестно хихикают. И с жадностью поглядывают на горку трофеев. Но трофеи — мое. Сам разделю. Оружие, броня, ти-фоны, куда без них, гора одежды, игральные карты с неприличными картинками, рации, всякие золотые безделушки… и еще машина в гараже, ее только от крови отмыть. Еще пара таких наездов, и просто сказочно разбогатеем!

В дверцу секретного хода внезапно стучатся. Мы переглядываемся, Хелена достает из кобуры пистолет жуткого размера и идет разбираться.

— Госпожа, к вам князь Кирилл, — испуганно говорит снизу продавщица. — Пропустить?

Женщины вопросительно смотрят на меня. А я что? Я неходячий больной.

Князь Кирилл еле протискивается в дверку. Понятно, не для него ход делали, действительно для изящных дам и гламурных мальчиков. Князь довольно дружелюбно кивает мне, целует руку засмущавшейся Вере, учтиво кланяется Мишель, подмигивает улыбающимся близняшкам, по Риманте скользит внимательным взглядом — и вольготно усаживается в кресло.

— Я сегодня на посылках, — легко говорит он таким бархатным баритоном, что девочки чуть не растекаются лужицами. — Патриарх Ярыгиных упросил. Сам он стар, по лестнице не поднимется. Он очень сожалеет о случившемся, э… недопонимании. И теперь надеется на понимание. А чтобы оно обрело контуры реальности, старик вам подогнал два дома. Просто так, в подарок. Как говорят простолюдины, от всей души. Вот документы, тут надо только расписаться — ну да вам процедура уже знакома, м-да… Дома где? Ах да. Соседние с вами. Очень удобно, можно объединить земли, с таким умыслом и подарено. Вы как, не отвергаете?

Женщины смотрят друг на друга. Потом на меня. Я киваю близняшкам, командую: «Раз-два…»

— И-и-и! — восторженно вопят сестрички, Риманте подключается и легко перекрывает их своим колоратурным сопрано, аж в ушах звенит.

Князь Кирилл удовлетворенно кивает и заводит с Верой светскую беседу о предстоящем Летнем бале. Мишель охотно присоединяется, девочки под шумок начинают тырить трофеи… а я недовольно морщусь. Все-таки князь пролез к нам. А что я могу сделать? Я — неходячий больной, мне только лежать. Между прочим, на животе, позорно и обидно.