Бояринъ из куна-чакры

Глава 9

Уроки идут, я не слушаю, я тщательно обдумываю один серьезный вопрос. Вопрос: надо ли некоему имбецилу ходить в школу? Или послать учебу, куда наши предки посылали? Ну, не совсем наши, а Роя Збарского?

Обдумываю так и этак и неохотно прихожу к выводу, что надо. И не в знаниях причина. Ну какие знания даст коррекционная школа для детей с отставанием в развитии? Те, что простолюдины получают в первых трех классах. Писать, читать, считать, тыкать пальцем в ти-фон. Ну, еще краткий обзор магической эпохи, чтоб клановых боялись. Сами клановые это наверняка на домашнем обучении получают, лет в шесть-семь. Это все я уже умею. Понятно, что филолог из уважения к собственной профессии ничего не смыслит в алгебре или тригонометрии, но уж считать на пальцах я не разучился!

И все же в школу ходить надо, тут Вера права. Потому что это со-ци-а-ли-за-ци-я! Если ни к чему не стремишься, можно и дальше сидеть в болоте, но если решил создать клан, надо вращаться в обществе, нравится оно или нет. Ходить в школу, в ночные клубы, на клановые приемы, в Магическую академию — туда, где люди. Демонстрировать себя, повышать свой статус, добывать денежки, драться за фертильных самок. Заводить знакомства, приглашать симпатичных девочек в клан. Ничего этого не сделаешь, если сидишь в болоте. Там симпатичных девочек нет. А в школе есть, вот одна рядом сидит. И не смотрит. Как будто не она кусала недавно за шею и пинала меж ног. У, кавай!

После уроков я не хватаю Риманте под руку, не дурак. У нее — тоже статус. Низкий, да, но мой еще ниже. Надо срочно богатеть и обзаводиться кланом! Главы кланов имбецилами не бывают. Красотки сами на шею попрыгают! Ну а пока клана нет, приходится вот так.

Иду не спеша за девочкой, поглядываю, принюхиваюсь. Подземным переходом, потом по Великокняжьей першпективе. Здесь первые этажи — сплошь магазины. Кормовая база клана Меньшиковых, здесь они гребут свои «ингредиенты». Поглядываю завистливо — мне бы парочка брендовых магазинчиков в управлении не помешала! Постоянный доход, и делать ничего не надо.

Риманте задерживается у одной из витрин. Она не проверяется на слежку, еще чего, она же не убийца, как я. Просто заинтересовалась, посмотрела грустно и пошла дальше. В свою очередь прохожу мимо и заглядываю. Магазин спортивной одежды. А на витрине — манекены стройных девочек в нарядах группы поддержки команды «Меньшиков-Зубр». Никогда не понимал, зачем перед игрой танцуют почти раздетые девочки, а сейчас представил Риманте в этих нарядах и вдруг понял. И чуть слюной не подавился. Та вот она как мечтает выглядеть! Смело! На стадионе это вроде еще ничего, когда издалека, но вблизи… очень смело! А она мне нравится, приличная девочка Риманте!

Маршрут ее я хорошо запомнил. На оживленной першпективе к ней лучше не подходить, но когда пойдет через дворы — самое то.

Так оно и получается. Догоняю ее, пристраиваюсь рядом. Она мгновенно принимает неприступный вид и слегка отодвигается. Я только усмехаюсь. Я — взрослая умудренная личность, я не гоняюсь за вниманием пятнадцатилетних! Я тут осуществляю свои планы, и когда осуществлю, эти пятнадцатилетки сами будут падать в мои руки! А я буду не спеша выбирать!

Так что я даже не смотрю на нее, а просто говорю сквозь зубы, чтобы слышала только она:

— Ты родилась от кланового. И несколько лет жила и воспитывалась в клане у отца. Потом надолго попала в больницу. Вышла из нее с нарушением речевой функции и вернулась жить к матери. Продолжай то, чего я еще не знаю о твоей семье и тебе.

Она шагает все так же ровно и легко, и в лице не изменилась. Железное самообладание, мне нравится. Хотя неподвижность лица — это, скорее всего, остаточное влияние маготравмы. Вот пусть таким и остается, не люблю кривляк.

— Зачем?

Риманте использует слова пока что осторожно и с трудом. Боится, что способность к речи снова уйдет. И это мне нравится еще больше. Терпеть не могу женскую болтовню! И не знаю таких, кому она нравится! Ну, из мужчин, сами женщины, понятное дело, от нее в восторге… А те мужчины, которым нравится болтовня — сами бабы! Поэтому отвечаю в том же стиле — коротко, но внушительно:

— Вылечу и буду использовать!

Девочка бросает на меня мгновенный взгляд. Такой… уничтожающий. Это да, это она может. Помню-помню, как пиналась.

— Секс не предлагать! — морщусь я. — В моих делах потребуется маг, не любовница.

— Я не маг.

— А я сказал — вылечу! Ведь речь вернулась? Риманте, давай быстрее, скоро твой дом!

Девочка шагает молча. Потом говорит ровным голосом:

— Жила в клане Лихачевых. Воспитанницей младшего князя. Князя убили Меньшиковы в споре за рыбзавод. Меня ранили. Два года в больнице. Теперь с мамой и отчимом. Мама — официантка в ресторане «Меньшиковъ», отчим там в охране. Оба пьют.

Быстро обдумываю. История с кланом Лихачевых с действительностью не бьется. Что-то там другое случилось, девочку искалечили намеренно. Но это ладно, это потом. Это ж как приперла девочку бедность, что готова довериться имбецилу⁈ Убить бы всех клановых, да общество развалится…

— Я с тобой до квартиры! — решаю я. — Гляну на твоих, там решу по обстоятельствам. Мне, чтоб лечить, нужен полный контакт…

Риманте взглядом убивать пока что не умеет. Но когда научится… невольно ежусь. Будет кому-то жена… даже не обезьяна с гранатой, а жена-граната!

— Я же сказал — секс не предлагать! — напоминаю ей сердито. — Полный контакт — это чтобы не мешали, понятно?

Ей непонятно, но тут мы выходим снова на улицу. И рядом с пронзительным визгом тормозов останавливается спортивный «Гепард». Движок в 2,4 драконьих сил, меняемый клиренс, противокрылья, чистый выхлоп — не машинка, а мечта.

— Меньшиков, — побелевшими губами шепчет Риманте. — Младший.

Меньшиков-младший брезгливо ставит ногу на асфальт. И легко выпрыгивает. Ах, красавчик. Не Ален Дюпон, но близко, близко! Сейчас Риманте растечется в лужицу от восхищения, если он на нее взглянет.

Но Меньшиков смотрит на меня. Извращенец. Но, скорее всего, просто узнал. Рожа у меня такая… характерная, спутать трудно. Сейчас он за все двести потерянных тысяч отыграется.

— Сейчас меня будут немножко бить! — тихо бормочу девочке. — Так надо. Не вмешивайся, не кричи.

И шагаю навстречу клановому.

Мы стоим напротив друг друга. Он с презрительной усмешкой на благородном лице, я… ну, ухмылка имбецила описывает мой вид лучше всего. И совсем не к месту вспоминаются вечные споры типа «кто круче, снайпер или рукопашник». Как раз та самая ситуация. В арсенале младшего князя дальнобойные техники, а у меня только когти. Ну и прочее несущественное по мелочи. Но князь и кулачками может, вон как костяшки левой руки начали покрываться белым сиянием.

Мне, Рою Збарскому как убийце, Меньшиков не соперник. Подобраться незаметно на ближнюю дистанцию и вмазать — плевое дело. Устроить ему несчастный случай — намного сложнее, но в целом тоже невелика проблема.

Моя проблема в том, что убивать его сейчас нельзя. Оживленная улица, куча видоков, на каждом магазине камера висит. За мной весь клан погонится с одним вопросом: «Как я смог убить мага⁈». А если князя сейчас не отправить к праотцам, он отправит меня. В прямом столкновении уже я ему не соперник. Вон он весь налился невидимым для других сиянием, значит, будет бить с магическим усилением, а у меня тело несовершеннолетнего алкоголика и наркомана, которое я не успел привести в порядок. Впрочем, кое на что я уже способен. Например, убежать. Но убежать на глазах девочки, с которой гулял, которую под лестницей обнимал и целовал, которую собрался принимать в свой клан? На глазах фертильной самки⁈ Все мои животные инстинкты против, и человеческие им охотно поддакивают! Да я князя на куски порву!

Судя по глазам Меньшикова, он думает то же самое про одного имбецила.

Ш-шурх! Объятый невидимым пламенем кулак разрывает воздух рядом с моим левым ухом. Это, сладенький мой, умение прятаться, в момент опасности вывинченное на максимум! Ты вроде видишь меня, этого не изменить при близком контакте, но видишь слегка размыто… и чуть-чуть в стороне. Это и спасает. От такого удара и голова может оторваться!

Ш-шурх! Сраный левша! Еле успел уклониться, аж мышцы на боку затрещали!

Ш-шурх! Ух! Уклоняюсь и даже вдогонку полосую руку невидимыми когтями. Словно наяву слышу скрежет когтей по металлу. Защита? Ну и ладно, не сильно хотелось, по ладошке я все же царапнул, а больше и не надо…

И тут он меня достает. «Длинный кулак», та самая дальнобойная техника. Прилетает в челюсть, да так, что я раз пять проворачиваюсь на месте, слегка взлетаю, падаю на асфальт и качусь до ближайшей стены, а это метра три, не менее. Там и остаюсь.

Беру тело под контроль, самое время. Боль отключить, а то недолго от шока загнуться. Диагностика. Челюсть… челюсть в хлам, в мелкую крошку. Значит, не «длинный кулак», а «огненный». Техника, между прочим, запрещенная даже на дуэлях. Но когда князь Меньшиков против непонятно кого — тогда все правила побоку, это понятно. Диагностика. Шея… как ни странно, целая. В последний момент успел все же отклониться, немного загасил удар и перевел его в крутящий, оттого и катился до стены. Если б поймал фасадом, там бы мне и конец. А так только мышцы шеи горят, как ошпаренные. Множественные разрывы, надо полагать, обычная регенерация справится. Диагностика. А все остальное функционально в норме. Растяжения, потяжения, синяки — мелочь, не стоящая внимания.

Вот только Меньшиков приближается. Мало ему, что челюсть раскрошил, хочет добить. И добить хочет ногой. Ну, так тому и быть.

В последний момент отодвигаюсь. Князь не ожидает от полумертвого тела активности, потому бьет со всей дури туда, где я только что находился. Ногой в стену. Понятно, что дистанция до стены побольше, чем до меня, но он достает, и ему вполне этого хватает. Удар он усилил, но не защитил стопу. Хотел, скотина, прочувствовать, как нога ломает мои ребра. Вот теперь стоит, перекосился от боли.

— Не бей его! — звенит возмущенный голосок Риманте.

В другой ситуации князь на нее плюнул бы и растер. А то и вовсе уничтожил. Но сейчас ее вмешательство позволяет князю сохранить лицо. Так-то он еле стоит на одной ноге, и боль адская, жутко мешающая сконцентрироваться на дальнобойной технике.

— Только из восхищения твоей красотой, пуппи! — цедит сквозь зубы князь и почти ровно отходит к машине.

А на меня накатывает злоба. Та самая, фамильная злоба моего скрытного семейства. Благодаря которой о нас никто до сих пор не знает. Потому что кто знал — того мы съели.

— Это называется немножко⁈ — склоняется надо мной Риманте. — Он тебя чуть не убил!

Глаза девочки на мокром месте. Это лишь усиливает мою злобу. Убью тварь. И пусть все видят! Кто придет мстить — убью тоже!

В последний момент благоразумие все же берет верх. Но не до конца.

— Ему конец! — хриплю я сквозь разбитую челюсть.

Получается какое-то бульканье, но Риманте понимает. И оглядывается. Князь в этот момент трогается с места.

А я сижу где-то над ним и наблюдаю с холодной жестокостью. Я коснулся его в бою, и теперь частью рядом с ним. Никуда не скроется, не сбежит. Дожидаюсь, когда его «Гепард» с ревом приблизится к мосту через Мечу, еще добавляю скорости и слегка поворачиваю руль. А что такого? Происходящее вполне в правилах младшего князя. Он князь, ему должны уступать и не должны наказывать за превышение скорости в городской черте. И вообще он на обгон идет, расступайтесь! Ну а то, что при этом он слегка высовывается на встречку, как раз под свирепую морду фуры — такая мелочь… для трупа.

Глаза Риманте резко расширяются. Ага. Значит, видит, как смятый в лепешку «Гепард» подлетает выше ограждения и ухает в реку. Ну а мне пора домой. Визит вежливости к родителям девочки отменяется.

Бреду на внешнем управлении. Этот слабак Рой сейчас практически мертв. Так, разве что сердце иногда постукивает. Но ему все равно очень нравится Риманте. Она и мне нравится. Злым огоньком в глазах, который зажегся при виде «Гепарда» улетающего в воду. Обязательно, обязательно в клан! Если, конечно, сам доползу до дома. Ох, плохо-то как… ну разве это жизнь⁈

-=-=

После похорон князья не сговариваясь едут в резиденцию. Удар по клану прилетел неожиданно, неизвестно от кого и максимально больно. Ален был любимчиком старика. И то, что старый хрыч устроит суровое следствие, как только опомнится от горя, было очевидным.

— Леон, ты данные камер с собой взял? — озабоченно спрашивает Кирилл.

Глава службы безопасности клана мрачно кивает. Все он взял. Только младшего это не вернет. И кому-то старый паралитик за это оторвет голову. А кому? Уж не главе ли безопасности, за прекрасно проваленную работу?

— Леон, мы все за тебя, — негромко говорил старший князь. — Это была случайность. Дикая, маловероятная, но случайность. Мы все подтвердим.

Леон хмуро отворачивается. Понятно, что подтвердят. Но — что именно подтвердят? Если готовы подтвердить результаты его расследования, это значит только одно — что каждый проводил еще свое собственное. Копают под главу службы безопасности, копают так, что земля в стороны летит! Ищут, ждут с нетерпением любой его ошибки! Потому что Леон — второй после Кирилла. И если случайно, вот примерно как младшенький, вдруг погибнет Кирилл… то в отсутствие Леона для остальных такие перспективы открываются!

Но пока жив старый хрыч, пока он сидит в резиденции — мечты остаются мечтами. А планы, тем не менее — тщательно лелеемыми планами…

В парадный зал резиденции они вошли сплоченной мрачной группой.

— Отец… — опустился на одно колено перед патриархом Кирилл.

Остальные со скорбными лицами последовали его примеру.

— Встаньте, детки. Нечего пол штанами протирать, для этого слуги имеются.

Старого мерзавца горе если и согнуло, то точно не убило.

— Рассказывайте, — слабым голосом повелевает он.

— Дикая случайность, отец, — убежденно говорит князь Кирилл. — Мы все расследовали, чтоб не было ошибки. Каждый по своим каналам. Чужие кланы там не наследили, ручаемся.

Кресло бесшумно поднимается над мраморными плитами пола, разворачивается и плавно плывет по залу. Патриарху необходимо подумать, а думать он любит в уединении. Князья со скрытой завистью следят за полетом кресла. Старый хрыч, одной ногой в могиле, но так и не открывает секрета левитации! Поэтому и остается самым сильным магом клана. В том числе и поэтому.

— Показывайте, — приказывает патриарх, вернувшись. — Что там произошло, показывайте. Сам посмотрю.

Застывшим взглядом старый хрыч следит за происходящим на экране проектора избиением какого-то… непонятно кого.

— Снова и медленнее!

И снова тянутся медленные кадры. Вот Ален выпрыгивает из машины…

— Стоп. Это! Что это?

Князья недоуменно смотрят.

— Кулак Алена, — осторожно озвучивает очевидное князь Кирилл.

— Вижу, не слепой! Почему Ален промахнулся?

— Ракурс неудобный, не разглядеть… — бормочет Кирилл. — Может, этот тощий увернулся? Или поскользнулся. Или ноги от страха подкосились… Да какая разница?

— Подкосились… — бормочет недовольно патриарх. — Дальше. Медленно. Стоп. Это что?

— Ален, — еле слышно говорит Леон. — Промахнулся.

Князья многозначительно переглядываются. Теперь, когда старый ястреб ткнул своим скрюченным пальцем, всем очевидно, что глава службы безопасности пропустил что-то важное. Ален промахнулся. По кому-то внеклановому. Дважды. Нет, трижды, если считать и ногой. Это что-то значит!

В нехорошей тишине снова плывут кадры. Леон без напоминаний останавливает просмотр на моментах промахов. Но патриарх больше никак не комментирует, только смотрит остро и настороженно.

— Но с гибелью Алена промахи не связаны! — торопливо говорит Леон. — Он просто ошибся на обгоне! А ему не успели уступить!

— Камеру из салона «Гепарда» достали? — перебивает патриарх. — Показывай.

Застывшим взглядом старик следит, как на экране Ален крупным планом совершает свой самоубийственный обгон.

— Он еще зачем-то прибавил скорость, — бормочет Леон. — Наверно, от боли в ноге ошибся…

У начальника службы безопасности клана жалкий вид. И ему, и все присутствующим понятно, что… что? Это решать патриарху.

— Приведите ко мне этого шустряка, — еле слышно говорит старик. — Который сумел пять раз увернуться от ударов Меньшикова. И после этого ушел сам.

— Четыре, — рискнул поправить князь Кирилл. — Ален промахнулся четыре раза. И один раз попал.

— Если б Ален попал «огненным кулаком», то убил бы. А этот тощий ушел. Доставьте его мне. Хочу посмотреть сам, что это за чудо такое…

Князья почтительно поклонились и стали потихоньку смещаться к выходу.

— И еще, Леон: тебе не кажется, что этот непонятный — тот же самый, из-за которого наш младшенький недавно потерял двести тысяч?

Глава службы безопасности замирает, словно пришпиленный к мраморному полу.

— Иди, — после долгой паузы слабо машет рукой старик. — Приведи его. Надеюсь, хоть на это у тебя ума хватит?