Бояринъ из куна-чакры

Глава 15

Сто сорок девять, сто пятьдесят… Монотонно отжимаюсь. Терпеть не могу монотонных упражнений, но они, сука, все монотонные. И полезные именно монотонностью. Так что отжимаюсь.

Буйный прирост массы тела вроде удалось обуздать. Не то чтобы совсем — рост попер как ненормальный, в день по сантиметру. Но внешне остаюсь юношей — худой, но жилистый. Насколько жилистый, под одеждой чужим не видать, а когда прочувствуют, будет поздно.

В гостиную заглядывает Вера с заранее недовольным видом. Но застает меня не валяющимся на пушистом ковре, как обычно, а типа работающим, и смягчается.

— Обед готов! — объявляет она и направляется в крыло девочек с той же новостью. Хотя им, всем троим, особого приглашения не требуется, на звяканье ложек прибегают моментально. Организмы молодые, растущие, и магия в рост тоже прет. Тут кушать четырежды в день надо. А лучше — чаще.

Поднимаюсь, в два прыжка нагоняю женщину и придерживаю за руку. И молча показываю на уши, мол, послушай, чего там говорят. Я, пока отжимался, уловил очень интересное начало. Я всё ловлю, что меня касается.

— Риммочка, а когда вы с Роем начнете? — с жадным любопытством наседают сестрички на Риманте в дальней комнате. Думают, я не услышу. Дурочки. Я слышу всё!

— Вы же помолвлены с обоюдным согласием, у него право есть… ну…

Это Жанна. Так странно. Оторва каких поискать, а смущается. Хорошо их мама Вера воспитала.

— Уже, — трагическим голоском сообщает Риманте. — Он приходит ко мне. Каждую ночь.

Сестрички охают. Вера рядом охает тоже, но беззвучно.

— И как⁈

— Я уже раздета, — шепчет Риманте, явно сдерживая слезы. — Под одеялом. Он откидывает…

— И⁈..

Пальцы Веры больно вцепляются в мой локоть. Ох что мне потом будет.

— Рой… у него… он же такой большой…

Сестрички не дышат. Риманте выдерживает душераздирающую паузу.

— Я ноги раздвигаю, раздвигаю, аж до хруста раздвигаю…

— И?!!!

— И все равно кое-как! — мрачно сообщает девочка.

Сестры дружно вздыхают.

— А потом⁈

— Лежу. Самое главное — не открывать глаза.

— Так страшно? — переживают сестрички. — Риммочка, это так страшно⁈ И больно, да?

— Мне нельзя смотреть, — печально шепчет девочка. — Я, как увижу, сразу возбуждаюсь, начинаю извиваться, дрыгать руками-ногами, стонать…

— Больно, да⁈ Бедненькая!

— Тяжело! Рой тяжелый, а я ж выгибаюсь! Так устаю, так устаю… сознание теряю. И он делает со мной все, что хочет. Наверно.

Девчонки причитают и переживают. Думаю, если зайду сейчас — убьют.

— Ты закрывайся! — сочувственно советует Жанна. — На внутренний замок!

— Ни — за — что!

Глубокая тишина. Девочки явно впечатлены по самое не могу.

— Рой, скотина… — еле слышно шепчет Вера.

— Не было ничего! — сердито, но так же шепотом огрызаюсь я. — Я что, дурак — малолетке детство ломать? Она их дразнит. Свинота мелкая.

Вера смотрит на меня испытующе — и успокаивается. Как-то умеют бывшие фрейлины определять такие вещи.

— Но фантазия у девочки яркая! — бормочет женщина.

— Ага, — поддакиваю я невинно. — А уж у Жанны и Хелены какая… теперь. Я не устою.

Вера подпрыгивает и возмущенно смотрит на меня. Кусает губы.

— Я тебя на ночь запирать буду! — грозит она. — И ключ себе под подушку!

— А то меня удержит какой-то замок! — мурлыкаю я, выпускаю Коготь и снимаю тонкую стружку с бронзового канделябра. — А то он меня удержит…

Вера бессильно грозит мне кулаком, потом не выдерживает и фыркает.

— Девочки, обед! — звонко зовет она.

— И-и-и!

Сестры с шумом проносятся мимо, а вот Риманте я ловлю за юбочку и притормаживаю. Девочка останавливается и смотрит невинно-невинно.

— Значит, ноги раздвигаешь-раздвигаешь, и кое-как? — злобно нависаю я.

— Я больше не буду! — клятвенно заверяет мелкая зараза и смотрит честными глазами.

— Что не будешь⁈ Ноги раздвигать или сестер дразнить⁈

— Все не буду!

Вера за моей спиной неудержимо улыбается и портит весь воспитательный процесс.

— Иди обедать! — сдаюсь я со вздохом.

— И-и-и!

Собираюсь следовать туда же — и останавливаюсь. Взгляд. Как не вовремя-то! Я кушать хочу!

Настроение стремительно портится.

— Смотрит кто-то… — бормочет Вера и резко повышает голос:

— Девочки, к окнам не подходить — стрелок!

Согласно киваю. На втором этаже стекла односторонней прозрачности и очень неплохой прочности, но знавал я специалистов, которых подобные мелочи не останавливают, я сам такой.

— Стрелок? — появляется из столовой Хелена. — Ура. Еще один ти-фон. Римме подарим.

— Геля, что ты такое несешь⁈ — возмущается Вера.

— А что? Они нас, значит, убить хотят, а мы у них ти-фон забрать не можем? Нечестно!

— Лучше поймать, пытать, вызнать коды и снять все деньги с карты! — практично предлагает Жанна из-за спины сестры. — Деньги не пахнут.

Вера молча закатывает глаза.

— Пытать нельзя, — подает свой голосок Риманте. — Орать будет. И кровью все ковры запачкает. Пусть Рой его просто убьет. На улице.

— А деньги⁈ — негодуют сестры хором.

Вера наконец понимает, что девчонки ее дразнят, и сверкает глазами. А я подхожу сбоку к окну и осторожно выглядываю. Вера пристраивается за моим плечом и тоже задействует Зрение.

Вон она. Черноволосая женщина в черных очках, опустила стекло и смотрит на наши окна.

— Мерд!

— Рой, нельзя так говорить! — упрекает Вера.

— Извини, вырвалось, — цежу я сквозь зубы. — Я по женщинам не работаю. Никогда. В России что, убийц-мужчин не хватает⁈ Сакре-ви…

— Она не простая женщина, — тихонько отмечает Вера. — Маг. И лицо знакомое. Конечно, семейство Портман, как же без них, везде свой нос засунут, карьеристки столичные…

Мне эта фамилия ничего не говорит. В смысле, заказов на них не поступало.

— Почему- карьеристки? У них мужчин не бывает?

— Именно что не бывает, — усмехается Вера. — Убежденные феминистки. Нагуливают со стороны и рожают только девочек. Школа магии — Бытовая.

— Фи.

— Неуч из Сорбонны, — осуждающе качает головой Вера. — Бытовая магия — самая сложная. Стихийники, конечно, мощнее, но они чистые бойцы. Пяток атакующих заклинаний, пара щитов — вот и весь их арсенал. И только из своей стихии. А Бытовики владеют всем. Эта девица тебя приложит «Утюгом» — взвоешь. Та же магия Огня, а считается бытовой. Но она и водяной нитью тебя срежет, и каменной иголкой, и еще кучей всего. На ближней дистанции бытовики уработают любого. У них слабое место — дальнодействие. Как и у тебя.

— Угу. А объясни-ка такую непонятку — чего эта Портман подалась в убийцы? У магов безработица?

— Магов всегда не хватает, особенно бытовиков. Она из имперской службы, Портман всегда туда лезли, как медом намазано…

— Ах вот оно что… Тогда точно берем в плен! — решаю я.

— Пытать? — кровожадно интересуется Жанна. — Тогда надо срочно пленку прикупить…

— Грабить. Работникам Службы должно выдаваться специфическое оружие, если они близкодейщики. Оно меня очень интересует. Ну и ти-фон, карты — это само собой. А также косметичка, дорожная сумка — и карманы вывернем. Короче, обдерем как липку и выгоним.

— Рой, это не решение вопроса! — твердо возражает Вера. — За тобой снова придут!

— И что? — не понимаю я. — Ну, придут. Постоянный приход убийц — постоянный приход ти-фонов. Лавку откроем. Магазин одежды снизу выгоним и откроем.

— Магазин нельзя, — усмехается Вера. — Он Меньшиковым принадлежит. Мы и так их обидели.

Смотрю на женщину пристально. Как-то она этак за Меньшиковых переживает…

— Тебя князь Кирилл, что ли, просил?

Вера пытается принять невинно-удивленный вид, получается… так себе. Ага. Впечатлил фрейлину красавец князь. Но это потом, тут убийца вот-вот убежит.

— Хелена, твой выход! — распоряжаюсь я. — Подойди к окну. Видишь дамочку в машине? Надо ее задержать. Проколи ей колесо.

— Просто подойти и проколоть? — лепечет Хелена. — Магу? Да она меня убьет.

— Не сразу. Сначала растеряется. А там я подключусь. Вилку возьми. Вперед. Теперь Риманте. Выйди следом и поторчи в калитке с глупым видом, у тебя это получается. Когда киллерша пойдет к тебе, разворачивайся и домой. Только двери не запирайте, пусть входит без шума. Вперед.

— Рой…

— Вера, стоишь у окна, смотришь и не вмешиваешься. Влезешь — подставишь девочек под опасность. Жанна, последи за мамой, чтоб не глупила.

Близняшка растерянно кивает. Я больше не обращаю на Веру внимания. Подхожу к зеркалу, поворачиваю. С размаху разрубаю Когтями внутренний замок и сваливаюсь в секретный ход. Левитация, выручай!

Внизу в примерочной никого. Повезло, обошлось без ругани. Выскакиваю из-за шторки, стремительно проношусь к выходу мимо симпатичной девушки-консультанта. Девушка, вот чудо, делает оловянные глаза, мол, стою и никого не вижу. Ах да, они же привыкли к странностям из примерочной, гламурные мальчики наверняка этим путем покидали бордель. Мальчики из магазина женской одежды. А что? Там наверняка такие мальчики были, им только панталончики и мерить.

Быстро, но не торопясь несусь через першпективу. Особое умение киллеров снова пригождается. Впереди на тротуаре Хелена цокает на высоченных каблучках, приближается. Вот она спотыкается у машины, с жеманным писком опускается на коленку… машина печально вздыхает и перекашивается набок. Молодчина.

Из-за руля выбирается разъяренная девица. Распрямляется… и распрямляется, и распрямляется… Вот это рост! С любопытством включаю Слух.

— Ой! — растерянно лепечет Хелена. — Я случайно. Ногтями. Ногти остро подточила. Вот.

Черноволосая девица смотрит на вилку, которая нахально торчит из покрышки. На пальчики Хелены, которые близняшка сует ей прямо под нос. И наливается злобой. Делает шаг вперед… но тут подруливаю я. Легкая манипуляция новым умением, и мадемуазель Портман спотыкается. Ускоряюсь, галантно подхватываю ее под локоток, придерживаю, чтоб не упала… есть контакт.

А странное это ощущение — чувствовать себя одновременно мужчиной и женщиной. Мужчиной, который поддерживает под ручку очаровательную девушку, и очаровательной девушкой, которую поддерживает под ручку смазливый юноша с лицом Алена Дюпона.

Напротив — отчаянные глаза Хелены. То-то же. Это чтоб всякие близняшки не думали, что денежки достаются легко. Жанна уже испытала, теперь твоя очередь!

В калитке появляется Риманте. Стоит… действительно как дурочка. Ручки в стороны развела и таращится на людей, кукла безмозглая. Потом разворачивается и величественно уплывает во двор. Мол, нагляделась, неинтересно.

Мне почти не приходится ее подталкивать. Мадемуазель Портман сама жаждет последовать за целью. Иду за ней на расстоянии трех шагов. Хелена, не получив никаких знаков, тоже трогается с места. Так мы стройной колонной, как говорится, не привлекая ничьего внимания, и протискиваемся в калитку. Дурдом, а не операция.

То ли Риманте уловила мои тайные помыслы, то ли растерялась, но она не ушла в дом, осталась у входа на лестницу.

Киллерша Службы плавным движением достает из сумочки ствол. Глушитель предусмотрительно навернут заранее. Поднимает, медлит с прицеливанием… и опускает. Понятно, не может застрелить ребенка. Я бы на ее месте тоже не смог. Стоит кавайная-кавайная няшка в школьной юбочке, глазками хлопает — ну милота же, как в такую стрелять?

— Правильное решение, — холодно замечаю я. — Единственно правильное.

Девушка оборачивается. На обрывках контакта протягиваю пистолет. Сам себе. Б-р-р, чтоб я еще раз вселялся в девушку…

Хлоп. Контакт съезжает. Мгновенно прыгаю вперед, вцепляюсь в руку девушки, выворачиваю… м-мерд, а сильна красотка!

— Хелена! — ору во все горло.

Близняшка подбегает, повисает на другой руке. Мадемуазель Портман брыкается, словно ее собираются насиловать в подворотне. Тресь! А это подключилась Риманте, с размаху пнула киллершу под коленку.

Девушка шипит от боли, и внутри нее начинает разгораться магическое сияние. Щаз-з, так я тебе и позволю бить по девчонкам магией. Выпускаю невидимые Когти и хватаю киллершу за горло. Она еще дергается пару раз, пытается меня укусить и обмякает. Так-то лучше. Но теперь, правда, придется тащить ее наверх на руках. А пятнадцатилетним, между прочим, запрещено поднимать тяжести больше пятнадцати килограмм! Отдельным императорским указом «О здоровье народа» запрещено! Эх, разве это жизнь⁈

Мы все-таки затаскиваем ее наверх и падаем без сил на ковер в гостиной — мокрые, взъерошенные и злые, как после хорошей драки. Вера хлопочет вокруг нас, а Жанна так и стоит в прострации у дверцы потайного хода. И наверняка воображает себя главной героиней авантюрной авантюры. Тайные ходы, убийцы — атмосфера самая та!

— Госпожа, дверцу можно закрывать или еще кто пойдет? — спрашивает снизу продавщица.

— А… да, закрывайте, — приходит в себя Жанна. Осторожно возвращает зеркало на место и опускается на ковер рядом с нами.

— Вы ее… того? — осторожно указывает она на тело.

— Не, потеряла сознание от счастья, — вяло бормочу я. — Вера, перестань квохтать, с нами все в порядке. Лучше выйди, поменяй колесо и загони машину в гараж.

— Поменять? — с сомнением переспрашивает Вера.

— Ты только начни, помощники сами подбегут. Если правильное платье наденешь.

— Юбочку у Риманте одолжи, тебе и машину на руках до гаража дотащат, — поддакивает Жанна.

— Ну что вы такое мелете⁈

Тем не менее Вера озабоченно поправляет волосы и уходит. Так, пора учить сестричек.

— Обыщите ее! — распоряжаюсь я. — Начните с жакетки.

Сестры с сомнением переглядываются. Потом Хелена с хэканьем садит бесчувственную киллершу, придерживает, и в четыре руки они освобождают ее от жакетки. И смотрят огромными глазами на ремни кобуры скрытого ношения. Мадемуазель Портман использует этот момент, чтобы с бумканьем завалиться обратно на ковер.

— Жакетку мне. Снимайте кобуру. И поосторожней, пистолет наверняка без предохранителя, скорострел.

Когда возвращается Вера, киллерша валяется на ковре раздетая. В смысле — голая. Отставная фрейлина с осуждением смотрит на дочек, потом на меня.

— Мама, а что поделать, если она вся в оружии⁈ — оправдываются сестрички.

На самом деле не вся, кружевные трусики снимать было явно излишним, но девочки вошли во вкус и слегка перестарались.

— Посмотри, может, что-то покажется знакомым, — киваю я на вещи, разложенные рядком.

Вера аккуратно разглядывает, не притрагиваясь. Чувствуется, чувствуется в женщине специфический опыт. Интересная была у фрейлины жизнь. Тоже смотрю на результаты обыска, соображаю. Два пистолета. Один монструозный с глушителем и другой дамский, но тоже с глушителем. Причем — с магическим глушителем. Гарнитура от рации и собственно сама рация — солидная профессиональная вещь. Барахло из косметички, и среди помады и туши — несколько патронов специфического вида. Два ножа на липучках, документы, именной жетон Службы Его Императорского Величества… Мишель Портман, так зовут эту злобную длинноногую девицу. Русская.

— Булавки, — говорит Вера. — Не вздумайте трогать. Десять штук — десять различных ядов, стандартный фрейлинский комплект. Пока вижу только это.

Задумчиво киваю. И магический маячок на жетоне. И странная закладка в ти-фоне, зумерит очень противно каждые пару минут. Это то, что вижу я.

— Оденьте ее, девочки, — решаю я. — Аккуратно и правильно оденьте, а не так, как раздевали.

Сестренкам немножко стыдно, а вот Риманте как с гуся вода. Та еще бандитка, откуда что взялось. Но одевают киллершу старательно, что не так просто с бессознательным телом. Рассеянно наблюдаю за процессом и потом убираю с горла Мишель невидимые Когти. Подъем, спящая красавица.

Девушка хлопает ресницами. Медленно вздыхает. И садится. Боже мой. Создала же природа этакую красоту, погибель мужскую. Нос настолько благороден, что можно слепок делать и в музее показывать за большие деньги. А губы… нет слов. Просто нет слов. И глаза — огонь. Черный огонь. И грива непослушных волос. Схватить бы, заломить голову и целовать жадно-жадно… И вишенкой на торте — феминистка! То есть — терпеть не может мужчин!

— Слушай меня внимательно, Мишель Портман, оперативница Третьего тайного отдела. У тебя под сердцем — родовой маячок. Он — твой приговор. Но я знаю, как его снять. Времени на раздумья у тебя нет. Отвечай сразу, по велению сердца, как только я закончу говорить, согласна ли ты избавиться…

— Да.