Бремя командира

Глава 22

Я замер, а затем медленно повернулся к лейтенанту.

Краем глаза заметил, как напуганный рабочий все же взял себя в руки и принялся бочком двигаться вдоль забора в сторону карьера.

— Простите, я… это… пожалуй, пойду, — сказал он.

— Так, стоп — я развернулся к Ногтеву всем корпусом. — Я оставил ее под охраной Урусова. Что с лейтенантом?

Ногтев помрачнел и опустил глаза, а затем молча покачал головой. Сам Ногтев едва дышал, как будто каждое слово давалось с трудом.

— Урусова нашли мёртвым в машине, — выдавил из себя он. — А Катерина Дмитриевна… Исчезла.

Отойдя от забора, я жестом показал, что мы будем выходить на тропу.

— Как? — спросил я, имея в виду причину гибели.

Ногтев все это время казался растерянным.

— В том и дело, что непонятно! Мы нашли его в машине. Он просто… умер. Без видимых признаков насилия. Яковлева сейчас проводит диагностику, но, похоже, что сердце просто остановилось. Вы, Алексей, разбираетесь в аномалиях и можете чувствовать их энергию. Я вот подумал, не могла ли аномалия его как-то убить… Ну не ваша же девица, в самом-то деле!

Я внимательно посмотрел на Ногтева.

— Сама по себе аномалия так не убивает, — сухо ответил я. — Катерина — точно мимо, ей бы и в голову не пришло подобное. И она не могла просто исчезнуть. Я знаю ее, она бы с ним осталась и попыталась бы оказать помощь.

Ногтев рассеянно кивнул.

— Конечно. Катерина Дмитриевна показалась мне ответственной девушкой… Но вдруг…

Я заметил, что увиденное почти раздавило молодого лейтенанта. Он ведь был ненамного старше меня — явно только выпустился из училища. А тут почти в один момент и мощное Искажение, и потеря товарища.

Сблизиться мы не успели, но Урусов показался мне неплохим парнем. Простоват, где-то даже грубоват, да и юмор не всегда удачный. Но сотрудником он был исполнительным и при мне глупостей не делал.

И мне совершенно не верилось во внезапную остановку сердца.

— Свидетели есть? — спросил я, уже понимая, что ответ будет отрицательным.

Ногтев снова покачал головой.

— В суматохе никто ничего не видел, Алексей Иоаннович. Когда аномалия открылась, все тут же отвлеклись на нее. Эвакуация, то да се… Мы ведь тоже не сразу вернулись к машинам — нужно было людей вывести, оцепить пораженную зону… А когда заметили, было поздно.

Неожиданно молодой лейтенант остановился и закрыл лицо ладонями.

— Нельзя было оставлять их! Я же нутром чуял, что здесь что-то не так…

Мне показалось, что он даже всхлипнул, не в силах сдержать эмоций. Нет. Я все понимаю, но сейчас мне нужен лейтенант как полноценная боевая единица. Товарища жаль. Но нужно работать.

Тем более что Катерина была черт знает где.

— Ярослав, — я подошел к нему ближе и заставил посмотреть на меня. — Пожалуйста, соберитесь. Я понимаю, что к потерям нельзя подготовиться, но такова наша служба. Вы очень нужны и мне, и майору, чтобы во всем разобраться. Горевать будем потом.

Лейтенант пару мгновений молчал, а затем тряхнул головой.

— Да, вы правы, Алексей. Я немного раскис. Прошу прощения и обещаю, что это не повторится.

— Раскиснуть не стыдно. Главное — собраться. А собраться нужно быстро. Если Урусов погиб не своей смертью, мы должны сделать все, чтобы схватить и наказать виновных. И мы это сделаем. Вперед.

Мы подошли к месту происшествия, где уже стояли Кропоткин и Яковлева, склонившиеся над машиной. Дверь водительского сидения была распахнута — там работал наш маголекарь. Яковлева, казалось, полностью сосредоточилась на осмотре Урусова и не замечала ничего вокруг. Её тонкие пальцы осторожно блуждали вдоль тела мертвого лейтенанта.

— Господа, — кашлянул я, подходя ближе. — Есть понимание?

Яковлева подняла на меня все еще сосредоточенное лицо, но ее в глазах затаилось сомнение.

— Никаких следов насилия, — ответила она тихо. — Похоже, что сердце просто… встало. Без каких-либо видимых причин. Но, честно говоря, это странно. У Урусова не было историй с сердечными заболеваниями, насколько я помню, да и медосмотр он проходил совсем недавно. Пока я не понимаю, в чем дело. Мне нужно больше времени для анализа…

Я обернулся к Кропоткину, который внимательно ее слушал. Майор потёр виски и тихо выругался себе под нос.

— Я уже попросил людей Сийтонена прочесать окрестности, — сказал он. — Есть небольшая вероятность, что девушка могла скрыться где-то в лесу. Если, например, ее что-то напугало.

— Это вряд ли поможет, — отозвался я. — Если Шереметева рассказала вам хотя бы треть, то вы и сами должны понимать, что девушка ушла не по своей воле.

Кропоткин жестом велел мне отойти с ним в сторону и указал на свежие следы толстых шин на дорожной грязи.

— Именно к этому я и склоняюсь, Алексей. Смотрите.

Я взглянул дорогу и площадку перед распахнутыми воротами карьера. Ни одного автомобиля или вездехода, кроме Сийтоненовских. Все вездеходы людей Юрьевских исчезли.

— Эти новые собственники уехали всем составом, — сообщил он, явно взволнованный. — По протоколу я должен был велеть им убраться подальше от эпицентра, и они подчинились.

Но по дороге прихватили с собой мою подругу. Как Кати могла так подставиться? На заднем сидении их с Урусовым машины были тонированные стекла, ее бы никто не увидел, просто проходя мимо. Неужели ее погубило любопытство? С нее бы сталось выскочить поглядеть на аномалию. Возможно, она решила нарушить приказ и помочь нам…

И сделала все лишь хуже.

В голове сразу начали крутиться более параноидальные мысли. А вдруг похитители уже с самого Сердоболя знали, что Катерина с нами в группе. Например, кто-то из посвященных мог слить эту информацию. И приехали они сюда специально затем, чтобы забрать девушку. Либо просто совместили полезное с приятным — ведь Антонов так старался не дать нам сунуть нос поглубже в эти земли.

А живая Катерина, прошедшая крещение энергией Искажения, могла быть очень полезна тем, кто так интересуется аномалиями.

— Я доложил наверх и вызвал всех, кого мог, — тихо сказал майор. — Сейчас у нас не хватит людей ни на какой поиск. Придется оставаться на месте.

— У них наша сослуживица, — напомнил я.

— Мы этого не знаем точно. Можем лишь предполагать.

— Мы с вами оба прекрасно понимаем, что они ее забрали, — раздраженно сказал я. — Обезвредили Урусова как-то по-хитрому и воспользовались ситуацией. И чем дольше мы медлим, тем сложнее будет найти Катерину.

Кропоткин покачал головой и вытащил сигарету.

— Алексей, я прекрасно понимаю ваше беспокойство. Но я хоть и представитель министерства внутренних дел, но в первую очередь отвечаю за работу с аномалиями. Мне самому хочется бросить все и пуститься на поиски, но сейчас это будет неразумно. Здесь все еще люди, которым требуется помощь, опасная аномалия и риск открытия новой…

Что ж, видит бог, я не хотел передавливать, но придется разыграть козырную карту.

— Она Романова, ваше благородие, — отчеканил я. — Член императорского Дома. На нее уже совершили два покушения в стенах Спецкорпуса. И ее отправили сюда в целях безопасности. А мы позволили врагу ее похитить. Поэтому, ваше благородие, нам все же придется на время отвлечься от аномалии.

Мои слова только разозлили Кропоткина.

— Думаете, я этого не понимаю? — прошипел он. — А теперь представьте, что будет, если мы станем вести поиск хаотично. Предположим, нам удастся за сегодня найти людей для поиска. Предположим, мы даже заявимся к этому Антонову. И что он нам скажет? Свидетелей похищения нет, никто не видел, что произошло. Антонов станет напирать на то, что он и его люди спешно покинули территорию в целях безопасности. А срочный обыск провести нам не дадут. Не думаете же вы, что этот скользкий хрен станет прятать девушку так, чтобы мы легко ее нашли? Поверьте, Алексей, если им хватило дерзости совершить похищение сотрудницы Корпуса, то хватит мозгов спрятать ее так, что мы не найдем.

Эта его приверженность букве закона начинала меня бесить. В любом другом случае я бы сам поддержал его принципиальность, но сейчас счет шел на часы. Если Катерина и вовсе еще была жива.

Как же сейчас не хватало Арса и Чуфты. Но даже если бы они сорвались из Петербурга, то прибыли бы слишком поздно.

— Я не прошу вас участвовать в поисках официально, ваше благородие, — наконец сказал я. — Я прошу разрешения на время перестать быть сотрудником Корпуса и организовать поиски самостоятельно.

— Алексей, вы в своем уме? — возмутился майор. — Я только что потерял одного из подопечных, а сейчас вы хотите, чтобы я лично отправил на риск второго?

— Я обещал защитить ее и не успел. За мной должок.

Тут подошёл один из людей Сийтонена с разбитым телефоном в руке.

— Вот, нашел. Это её? — спросил он, протягивая мне аппарат.

Я посмотрел на экран, едва узнавая остатки того, что когда-то было телефоном Катерины.

— Да, — произнёс я тихо. — Это её телефон.

Мы взяли с собой наши «тайные» аппараты на всякий случай. Но Катя явно не успела им воспользоваться.

Кропоткин нахмурился и жестом велел охраннику возвращаться к работе. Яковлева все же оторвалась от Урусова и принялась оказывать первую помощь людям, которые оказались ближе всего к эпицентру. Ногтев помогал маголекарю, то и дело бросая на нас с майором тревожные взгляды.

— Я вот что подумал, — сказал я. — Эти места глухие, дорог мало. Мы можем использовать помощь местных. Они знают, куда ведут все эти дороги. Как минимум, можно объявить ближайшим постам ориентировки, чтобы останавливали и проверяли. Но нужно действовать сейчас, пока они не уехали далеко. А по таким колдобинам никто быстро не проедет.

Кропоткин кивнул.

— Я уже отзванивался начальству. Предупредил, дал ориентировку. Обещали разослать по постам. Но здесь постов раз, два и обчелся… К тому же они могут сменить машины, и тогда все.

— Могут. Но не станем же мы упрощать им жизнь, — проговорил подошедший Микко Сийтонен. — Ребята по рации отозвались — ничего не нашли. Сейчас осматривают овраг на всякий случай…

Мы с майором одновременно кивнули:

— Спасибо, Микко Симович.

— Чем еще мы можем помочь?

Я переглянулся с Кропоткиным и приподнял брови, молча спрашивая дозволения пообщаться с купцом. Тот прикрыл глаза.

— Микко Симович, нам бы узнать побольше об окрестностях. Куда ведут ближайшие дороги?

— Да это и дорогами-то не назвать…

— Ваши люди лучше знают эти места. Может быть, кто-то из них видел что-то подозрительное или знает, куда могли повезти девушку. Мы предполагаем, что ее все же увезли.

Сийтонен задумался на мгновение, прищурившись, а затем кивнул.

— Хорошо, — ответил он. — Сергей Илонен, бригадир, хорошо здесь все знает. Я отведу вас к нему.

Мы направились к бытовке. Внешне это был обычный рабочий вагончик, немного потрёпанный временем и погодой. Когда мы подошли, Микко постучал по металлической двери, и через несколько секунд на пороге появился Илонен — явно нервный и державший в руках ручку и листок бумаги. Невысокий, с густой бородой и внимательными глазами, он тут же бросился отчитываться начальнику.

— Микко Симович, я тут начал прикидывать, что будет по остановке работ…

— Сергей, — начал Микко и посмотрел на меня, — Сейчас не об этом. Это Алексей Иоаннович из Спецкорпуса. У нас чрезвычайная ситуация. Пропала девушка. Мы думаем, её могли увезти, но вряд ли далеко. Можешь рассказать, какие есть места поблизости, дороги?

— На землях Юрьевских, — добавил я. — Старых и новоприобретенных.

Илонен оглядел меня с ног до головы и явно удивился моему возрасту — ничего, не привыкать. Затем зачем-то нервно вытер руки о старую рабочую куртку и кивнул, пригласив нас внутрь. В вагончике было тесно, но уютно, на столе стояла кружка с остывшим кофе и карта участка, размеченная карандашом.

Илонен достал другую карту — помасштабнее.

— Тут у нас не так много дорог, — начал он, указывая на карту. — В основном только те, что ведут к карьерам. Есть ещё пару старых троп, которые знают только местные, но там даже вездеходу трудно будет пройти. Ближайшая деревня — в трех километрах отсюда, но если бы я прятался или кого-то прятал, то туда бы не поехал.

— Заметят?

— Ага. Есть еще старый хутор к северу от карьера. Когда-то был охотничьим домиком баронов фон Таубе. Но он сгорел, и там вообще не спрятаться. Только дождь переждать под остатками сарая…

— Все же нужны места, куда ведет дорога, — сказал я, осматривая карту.

Местность здесь и правда была не самая приятная для путешествий. Я увидел несколько деревень, разбросанных вокруг карьера на расстоянии пять-десять километров.

— Хотя вот если нужно было бы срочно спрятать кого-то или что-то… — Илонен ткнул на маленькую точку на карте, где виднелся схематично нарисованный домик. — То я бы поехал вот сюда.

— Что за место? — спросил я, с интересом разглядывая обозначение. Километров десять-пятнадцать отсюда по старой дороге.

Илонен откашлялся.

— Это старинная усадьба, прежде там был господский дом — бароны приезжали отдохнуть от суеты, мой дед у них егерем служил, пока не… Она находится прямо посреди леса. Когда-то дорога там была хорошая, но сейчас — только пешком или на вездеходе.

Микко Сийтонен нахмурился.

— Это территория фон Таубе… Хотя нет, уже Юрьевских. Карта старая, разметка границ неактуальная.

— Усадьба действующая? — спросил я.

Бригадир лишь печально усмехнулся.

— Куда там… Хотя теперь вот уже и не знаю.

— Сереж, расскажи ему, — приказал Сийтонен.

— Да небылицы же, Микко Симович. Пьяницы что угодно наплетут, лишь бы им еще налили. Зачем отнимать время у серьезных людей?

Теперь мне уже стало интересно.

— Расскажите, господин Илонен, — кивнул я. — Я служу в структуре, которая специализируется на борьбе с тем, что тоже совсем недавно считали небылицей.

Бригадир глубоко вздохнул и оглядел помещение, будто проверяя, никто ли не подслушивает, прежде чем начать свой рассказ. Он пододвинул стул ближе к столу и сел, сцепив пальцы на коленях.

— Усадьба эта очень старая, ей больше двухсот лет, — начал он медленно, словно перебирая в голове воспоминания. — Раньше она принадлежала барону фон Таубе. Его род был довольно известным в этих краях, хотя сам последний барон прожил недолго. Странный был человек, судя по рассказам. Переселился из Петербурга сюда, жил уединенно, постоянно заказывал какие-то большие посылки почтой и что-то строил. Но умер барон… странно.

Я кивнул.

— Продолжайте.

— Говорят, фон Таубе в молодости сильно увлекался всякими оккультными науками. Дед мой говорил, что барон-то немного не в себе был и занимался то ли химией, то ли алхимией… Никто точно не знает. Он редко показывался на публике, предпочитал проводить время в своих экспериментах. С женой они детей так и не родили. И вот однажды его лесная лаборатория взорвалась, а с ней и половина дома сгорела. Барон погиб, людей тоже побило. Все считали, что это был несчастный случай, но по округе пошли слухи, что доигрался барон со своими экспериментами… Вроде как видели после взрыва всякую нечисть — синих собак, чудовищ и прочие диковины.

Илонен хмыкнул, явно не веря в эти рассказы, и бросил взгляд на меня.

— Но вы же понимаете, как оно бывает, — добавил он, пожав плечами. — Люди любят придумывать всякие байки. Баронесса, его вдова, больше туда не возвращалась. Замуж повторно не вышла, хотя была ещё молодой и красивой. Жила на отдалении и никак с усадьбой не связывалась. Поговаривают, что фон Таубе и её в своё время чем-то напугал, но кто их теперь разберет?

История сама по себе могла показаться очередной деревенской легендой, но в свете последних событий и постоянного присутствия Искажений она звучала совсем не так уж невероятно. Юрьевские явно что-то знали, раз купили эту территорию. Быть может, байки были вовсе и не байками.

— Что стало с усадьбой после того, как барон умер? — спросил я, пытаясь связать детали в единую картину.

— Да забросили ее, восстанавливать не стали. Уже лет пятьдесят гниет…

Микко кивнул:

— Детьми мы иногда ездили туда на велосипедах и лазали, чудовищ искали. Ясное дело, никого не нашли… Просто большой старый дом. Но несколько лет назад эту землю купили Юрьевские. Обнесли усадьбу забором, и всё. Никто не знает точно, что они там делают, если вообще что-то делают. Вроде приезжали какие-то машины, вывозили какой-то мусор, но усадьба на отшибе, и я особо не следил.

Я внимательно уставился на Сийтонена и улыбнулся.

— И вы утаивали от нас столь колоритное местечко… Мне нужен один из ваших вездеходов.