Бремя командира

Глава 23

Кропоткин устроил временный штаб в одном из вагончиков.

Предполагалось, что люди Сийтоненов до конца дня покинут территорию вместе с оборудованием и даже этими пресловутыми вагончиками, то теперь хрен и этому Антонову, и Юрьевским, и Павловичам. Пусть подотрутся своими предписаниями.

Мы останемся здесь так долго, как потребуется. И в их же интересах не вякать.

— Алексей, — майор обернулся на шум, когда мы с Микко поднялись по лестнице. — Есть успехи?

— Не уверен, что это можно считать успехом. Но кое-что интересное мы выяснили.

Я пересказал всё, что разузнал от бригадира. Микко стоял рядом, кивая, подтверждая мои слова и добавляя детали. Кропоткин внимательно выслушал нас, барабаня пальцами по столу.

— Заброшенная усадьба, говорите? — его голос оставался тихим, но в нём зазвучала стальная нотка. — И Юрьевские охраняют её. Точнее, кто-то из их представителей. И на кой-черт, по-вашему, им сдалась эта развалина?

— Это и нужно выяснить, — отозвался я. — Сам задаюсь этим вопросом. Но со слов Илонена все весьма подозрительно.

Кропоткин нахмурился, склонившись к картам на столе. Его пальцы медленно водили по одной из них, словно он пытался найти ответ в линиях дорог и лесов. Внутри меня росло нетерпение. Вся ситуация была слишком странной, чтобы не действовать.

— Усадьбу точно нужно проверить, — я заговорил снова. — Мы не можем рисковать. Если Катерина там, мы обязаны её найти.

— Мы не знаем, что она точно там.

— Но нужно с чего-то начинать поиски! К тому же я ощутил заметный след Искажения, и ведет он как раз в ту сторону. Это развязывает нам руки.

Кропоткин долго молчал, собираясь с мыслями. Потом, наконец, заговорил, тихо, но не терпящим возражений тоном:

— Мы не можем пойти туда прямо сейчас. Нужно дождаться подкрепления. Мы должны действовать с умом. Если эти… они настолько обнаглели, что похитили представительницу рода Романовых, уверен, они будут готовы и к нашему визиту.

— Понимаю, — ответил я. — А еще похищение Катерины может быть ловко расставленной ловушкой… на меня. Они ведь понимают, что мы станем ее искать. И наверняка знают, что я отправлюсь на поиски. Но нам нельзя бездействовать.

Микко переводил удивленный взгляд с Кропоткина на меня.

— Что здесь вообще происходит, господа? — шепотом сказал он. Купец выглядел напуганным.

— Долгая история, — печально улыбнулся я.

— И секретная, — добавил Кропоткин.

Микко уставился на меня.

— Вы считаете, вас хотят заманить в ловушку? Но зачем?

— Долгая история, господин Сийтонен. Столичные разборки.

Купец нахмурился и пробубнил что-то себе под нос. Кажется, сетовал на то, что от столицы вечно были одни лишь проблемы.

Майор снова посмотрел на карту, а затем поднял на меня серьёзный взгляд.

— Пока ждём подкрепление, есть другие важные задачи. У нас множество пострадавших от энергии Искажений. Яковлева занята их лечением, но ей потребуется помощь. Ваша помощь, Алексей.

Он был прав. Яковлева показалась мне неплохим профессионалом — по крайней мере, действовала она уверенно и по протоколу, но на такую ораву ее не хватит. А от Ногтева немного толку. Молодой «летеха» и сам был в шаге от нервного срыва.

— Как прикажете, ваше благородие, — кивнул я. — Займусь немедленно.

Кропоткин жестом попросил Сийтонена выйти из вагончика, и когда купец нас покинул, добавил:

— Алексей, я понимаю ваше беспокойство за подругу. И обещаю, что мы здесь все перевернем вверх дном, но отыщем девушку. Но и вы хорошо знаете, что иногда действовать быстро не значит действовать правильно. У нас будет шанс на усадьбу, но сейчас важнее жизни этих людей.

— Я с вами не спорю.

— Но я вижу, что мыслями вы не здесь. Где-то там, с Романовой, Юрьевскими и вашими столичными заговорами. Это очень важно, не спорю. Но мы — люди мелкие и подневольные. У нас задание. И касается оно аномалий. Поэтому сначала — оперативная работа на месте, посильная помощь населению и действия по протоколу. Прибудет подкрепление — тогда сможем заняться поисками. Мы договорились, Алексей?

— Вы мой командир, ваше благородие, — ответил я. — Я не обсуждаю приказы.

Мы обменялись молчаливыми взглядами. Кропоткин явно не хотел со мной ссориться. После того, как он увидел меня в деле, майор явно начал считать меня равным себе. Потому приказ прозвучал больше как просьба.

И все же субординацию следовало соблюдать.

— С вашего позволения, — кивнул я и вышел.

Я нашёл Яковлеву среди группы пострадавших рабочих. Она стояла на коленях возле одного из мужчин, осматривая его состояние, её движения были быстрыми и уверенными, несмотря на усталость. Возле неё лежал медицинский чемодан, из которого она доставала маленькие флакончики с прозрачной жидкостью и раздавала рабочим.

— Николаев прибыл на помощь. Как обстоят дела? — спросил я, подходя к ней.

Она не сразу подняла голову, всё ещё сосредоточенная на осмотре.

— Сложно сказать, — коротко ответила она, бросив на меня взгляд. — Но пока все держатся. Я даю им ртутные капли, это должно замедлить распространение энергии Искажения в организме. Все по протоколу. Но всех нужно везти в больницу, в специализированное отделение. Ближайшее крупное — в Выборге.

— Проще тогда уже до Петербруга довезти, — проворчал я.

— Согласна. Здесь точно полсотни человек схватили ощутимую дозу, еще сотня — под вопросом. Не уверена, что Выборгская больница переварит такой поток.

Она выдавала каждому из рабочих по капле, наблюдая за их состоянием. Я видел, что некоторые выглядели лучше, но другие уже боролись с симптомами заражения.

Когда Яковлева опустошила очередной флакон, я жестом пригласил ее отойти в сторону, чтобы пациенты нас не услышали. Маголекарь даже сейчас рассеянно наблюдала за пострадавшими.

— В чем дело, Алексей? — устало спросила она.

— Могу помочь. Я способен поглощать энергию аномалий и перерабатывать ее в личный эфир. Это может облегчить их состояние. По крайней мере, сниму излишки, а там уже можно по протоколу.

Яковлева замерла, впервые внимательно посмотрев на меня.

— Прошу прощения? Вы… Вы в Петербурге действительно научились это делать?

Её голос прозвучал с интересом и недоверием. Я улыбнулся.

— Не зря же на государевом довольствии сидим.

— Никогда не видела таких способностей. Вы точно уверены, что это безопасно для пациентов? Вы проводили необходимые тесты? Пожалуйста, не поймите мой излишний интерес превратно, но я беспокоюсь о состоянии пострадавших. Я внимательно слежу за всеми публикациями и внутренними разработками, но не читала ничего о подобной технологии…

Яковлеву, казалось, полностью заворожило увиденное. И ее скептическую реакцию я уважал: как маголекарь, да и вообще любой медик, она в первую очередь руководствовалась принципом не навредить лечением. И любые непроверенные методы казались ей рискованными.

— Мне уже приходилось делать это раньше, — сказал я. — Процесс не из легких, но самых тяжелых я точно смогу взять на себя. Давайте попробуем. Черт знает, когда прибудут бригады.

Яковлева, всё ещё скептически глядя на меня, кивнула:

— Хорошо, сперва покажите на одном. Начнём с кого-то, кто получил наибольшую дозу. Вон тот, — она указала на мужчину с явными признаками заражения. — Он был в эпицентре.

Я вспомнил его. Да, один из тех, кого я помог вывести за пределы аномалии. Мужчина лет сорока с серыми глазами и худым, осунувшимся лицом. Он выглядел хуже всех, словно энергия уже пропитала его тело насквозь. Да и фонило от него так, что было очевидно — не жилец. Я подошёл к нему и опустился на корточки.

Мужик даже не сразу понял, что я до него дотронулся и запустил диагностику.

— Как вас зовут? — тихо спросил я, пытаясь не пугать его.

Он с трудом поднял взгляд на меня, его глаза ввалились.

— Валера, — выдохнул он, голос звучал хрипло и натужно.

— Здравствуйте, Валера, — я улыбнулся. — Я Алексей Николаев из питерского Спецкорпуса. Вы уже видели меня за работой, помните?

— Д-да…

— Вы оказались слишком близко к эпицентру аномалии и получили большую дозу аномальной энергии. Ваш организм может с ней не справиться, и я хочу вам помочь. Я вытяну из вас излишки энергии. Это может быть неприятно, но постарайтесь расслабиться и, пожалуйста, не сопротивляйтесь моим манипуляциям.

Он молча кивнул. Казалось, у него уже не осталось сил сопротивляться или задавать вопросы. Я положил руки ему на плечи, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущении. Я почувствовал холодный, неприятный поток энергии Искажения, который пропитывал его тело. Это было, как всегда, мерзко и противоестественно — энергия словно жгла кожу, когда я начал поглощать её.

Валера вздрогнул, словно его ударило током.

— Тише, Валера, — шепнул я. — Все идет хорошо. Постарайтесь не шевелиться.

— Да у меня и так… сил нет.

— Это временно.

Я продолжил цеплять из его организма излишки и втягивал их в себя. Валера снова несколько раз вздрогнул, когда я отхватывал крупные сгустки, но потом наконец-то расслабился. Его лицо медленно начало становиться менее бледным, дыхание стало ровнее.

— Это… помогло? — спросил он, едва слышно, но уже с явной надеждой в голосе. — Что вы такое сделали? А вас оно не убьет?

— Меня долго тренировали, — успокоил я. — Как вы себя чувствуете?

Он замолчал, прислушиваясь к ощущениям.

— Кажется, легче, — тихо признался Валера, с удивлением и облегчением в голосе.

Яковлева стояла рядом, внимательно наблюдая за мной. Профессиональный интерес и удивление смешались в ее взгляде.

— Это что-то новое, — сказала она, не сводя с меня глаз. — Еще не видела, чтобы кто-то мог поглощать энергию Искажений с последующей переработкой. Это не только удивительно, но и невероятно полезно. Много вас таких в Петербурге?

— Скоро будет больше.

— Алексей, у вас хватит сил на других пациентов?

Я молча кивнул. Усталость потихоньку начала наваливаться и на меня, но этим людям следовало помочь как можно скорее. Я насчитал с десяток тех, кому требовалась срочная помощь.

А дальше все смешалось и превратилось в бесконечную череду машинальных действий. Яковлева показывала мне на конкретного человека, я подходил к нему, уточнял диагностику, затем принимался стягивать заразу.

Наконец, маголекарь буквально силой оттащила меня от последнего.

— Вам нужно отдохнуть, Алексей.

— Согласен.

Я приземлился на один из множества здоровенных камней и закрыл глаза, погружаясь в подобие медитации — в таком режиме телу проще перерабатывать аномальную силу в эфир. На это тоже требовалось время.

Но я не успел я толком погрузиться в транс, как кто-то кашлянул рядом со мной. Не открывая глаз, я принюхался и уловил аромат кофе. Растворимый, «три-в-одном». Но все равно такой желанный.

— Валера? — удивился я, открыв глаза. — Зачем вы встали? Вам же велено отдохнуть.

Рабочий робко улыбнулся и протянул мне кружку с дымящимся напитком.

— Да мы с мужиками подумали, что вы уже вконец зае… Устали, в общем. Вот, заварили вам кофейку, у бригадира в вагончике всегда запас есть.

Я улыбнулся, приняв подношение. Порой чашка даже самого поганого кофе может восстановить эфир лучше всякой медитации.

— Спасибо.

— Ваша дамочка, медик которая, сказала, вы мне жизнь спасли. Говорит, не довезли бы меня до Питера… Так что это я вас благодарить должен. Я у вас теперь в долгу, выходит.

— Служба у меня такая, Валера. Дрянь эту изгонять.

— Тяжелая служба.

— Не тяжелее вашей, думаю. Каждому свое.

— Это да. Ну ежели мы с мужиками вам как-то помочь можем…

— Вам пока лучше просто отдохнуть, — отмахнулся я и внезапно замолчал, когда меня осенила идея. — Хотя, знаете, есть одно необременительное дельце. Точнее, вопрос.

Валера оживился и с любопытством на меня уставился.

— С радостью.

— Мне тут рассказали о старой барской усадьбе, которая сгорела. Говорят, странности там были всякие. Быть может, вы что-нибудь слышали?

Рабочий озадаченно почесал затылок.

— Есть такое, ваше благородие…

— Я не благородие. Просто господин Николаев.

— Простите. Вы же все благородные, вот я и подумал, что к вам тоже нужно так обращаться.

Меня это позабавило, но я не стал заострять внимание.

— Так что с усадьбой, Валера? Было ли что-нибудь интересное в последнее время?

Мужик опустился на соседний камень, пока я грел руки о кружку.

— Да, было кое-что… — его голос стал тише, но в нём уже не было прежней боли. Валера просто вспоминал. — У меня неподалеку от старой усадьбы тесть и тёща живут. Там несколько хуторов разбросано, вот на одном из них моя жена выросла. Мы-то давно в Сердоболь перебрались — там школы для детей хорошие. А вот старики ни в какую не хотят из родных мест уезжать — у них-то земля арендована на сто лет… Вот и я недавно был у тестя, помогал по хозяйству. Немощные уже, а все упрямятся…

Я тактично слушал рассказ рабочего, не торопя его и не перебивая.

— Так вот, приехал я к ним, как раз теплые деньки были и без дождя. Надо было дров побольше заготовить. Тесть обычно ходил за ними в старый лес при усадьбе. Когда-то был парк красивый, потом, когда все уехали, все заросло. Вот тесть и пользовался — то валежник соберет, то деревце спилит. Не на продажу, не подумайте. Только для себя. Мы тут больше, чем надо, не берем…

— Я никого сдавать не собираюсь, — улыбнулся я. — Значит, ваш тесть что-то увидел?

Валера воровато оглянулся по сторонам, облизал пересохшие губы и продолжил:

— Раньше тесть всегда ходил туда за дровами, а этой весной что-то изменилось. Усадьба осталась старая, как была, но вокруг неё всё обнесли забором. Вырос как из-под земли! Чуть ли не за неделю! В парке-то старом появились люди, охранники, и какие-то рабочие. Только строить ничего не строят, мусор таскают, а усадьба стоит, как и была, ветхая.

Я позабыл о кофе и подался вперед.

— А что тогда строят?

— Да в том и вопрос, господин Николаев, что непонятно! Мы с тестем обошли вокруг этого забора, в щели позаглядывали — уж как могли. Усадьбу не разобрали — а ее не отремонтируешь, только рушить и заново отстраивать. Других новых построек мы не увидели… Странно это. А мусор строительный вывозили. И машины груженые материалами мои старики не раз видели. Но вот что и где строят — это вопрос… А потом нас и вовсе охранник прогнал. Не нравится им, когда шастают вокруг забора.

Я задумчиво кивнул.

И правда, занятная история получалась. По всему выходило, что на территории усадьбы что-то строили. Но либо в глубине, либо, например, под землей.

— Валера, а вы саму усадьбу хорошо знаете?

— Тесть знает. Но кое-чего о ней и мне рассказывал. Я-то из Сердоболя, сирота. Сюда до женитьбы и не заезжал… Это потом свадьба, хозяйство, работу на карьере нашел… Платят, опять же, по местным меркам, прилично.

Рабочий оказался на редкость болтливым, и мне приходилось фильтровать все, что он рассказывал. Пока что его слова полностью подтверждали то, что рассказал бригадир Илонен.

— Тогда подскажите, а подвалы или подземные ходы там могут быть? Например, под господским домом. Или может какие старинные шахты?

Валера хмыкнул.

— Большой подвал есть. Про ходы ничего не знаю, да и сложно их будет выдолбить в местных скалах. А про подвал говорили, что там барон лабораторию свою устроил, химическую… Но там же все взорвалось, уже и не поймешь. Вроде находили какие-то побитые склянки, но там народу потравилось прилично после взрыва… А так — да, прямо как целый подземный этаж. Баронесса, говорят, вино любила. Может, она там просто хранила свои бутылки, в этом погребе… Поди сейчас пойми, что было…

Но я зацепился за другое.

— Валера, вы сказали, там люди отравились?

— Ага, с десяток людей померло. Но это давно было. Кто-то говорил, отравились, кто-то пугал белой хворью. Давно дело было. Но люди там болели. Все списали на опыты барона, что он с какой-то отравой экспериментировал… А еще, говорят, баронесса только один раз приехала туда и вывезла все документы. Дело вроде бы замяли, никто ничего расследовать не стал. Мне вот интересно, кому вообще эта усадьба сейчас понадобилась? Есть же места поближе к цивилизации да поприличнее…

Но я уже не слушал рассуждений рабочего, выстраивая свою версию произошедшего.

А барон фон Таубе, судя по всему, был не лыком шит. И занимался не просто алхимией, а, вероятно, пытался подружиться с энергией Искажений. В этих местах они никуда и не девались, просто из-за отдаленности от столицы и низкой плотности населения никому всерьез не было до них дела. До недавнего времени.

А вот фон Таубе что-то сковырнул. Что-то важное, раз даже спустя полсотни лет это место притягивало охотников за дармовой энергией Искажений.

И его престарелая вдова явно заметала следы.