Бремя командира

Глава 7

Утро выдалось неожиданно теплым, особенно на фоне серых и дождливых дней, которые так долго держались над Петербургом. Небо было чистым, лишь кое-где редкие облака лениво плыли, словно не успели за переменой погоды.

В крепких стенах Михайловского замка потепление ощущалось не так сильно, но когда я вышел во двор на построение вместе с другими курсантами, нас встретило ласковое осеннее солнце. Я даже невольно улыбнулся — сейчас следовало радоваться и таким мелочам.

— Кажется, бабье лето пришло, — Лева прищурился, глядя на солнце. — Ну наконец-то!

— А толку-то, — проворчал позади него Миша Эристов. — Все равно головы из-за учебы не поднимаем…

— Не согласен, — отозвался Феликс. — Тренировки по рукопашному и магическому бою у нас на свежем воздухе.

На плацу в две шеренги уже выстроились ряды курсантов. Я пригляделся к Безбородко — он старался держаться спокойно, но все же немного нервничал. Аполло решил подать знак сегодня — его ранговый значок был прикреплен так, как было сказано в записке.

Впрочем, не все порадовались внезапному потеплению.

Куратор курса в это утро выглядел мрачнее обычного. Тяжелый взгляд Ланского переходил от одного курсанта к другому, выискивая малейшие признаки небрежности. Рядом с ним стоял сержант Баранов с руками, сложенными за спиной. Шереметева сегодня не пришла — она появлялась лишь на особых построениях, когда происходило что-то действительно значимое. Курсанты заметно расслабились, когда поняли, что генерал-лейтенант не появится.

Куратор принялся медленно обходить ряды, осматривая внешний вид. Ребята старались не привлекать внимания и глядели прямо перед собой. Мои духи-помощники тоже были здесь. Чуфта сидела на крыше и внимательно наблюдала за двором. Её ярко-оранжевые глаза, не мигая, смотрели на Елену Салтыкову. Арс устроился на карнизе поближе к Безбородко.

— Так-так…

Когда Ланской приблизился к Безбородко, я заметил, как у того напряглись плечи. Куратор пристально посмотрел на Аполлона, а затем резко остановился.

— Господин Безбородко, — голос Ланского раздался над строем. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, ваше благородие…

— Тогда извольте объяснить, почему вы перепутали право и лево. Ваш ранговый значок прикреплен на неправильную сторону кителя.

Это был тот самый момент. Сигнал. Теперь весь курс услышал. Игра началась.

Аполлон посмотрел на Ланского, сначала немного растерянно, затем быстро взял себя в руки.

— Прошу прощения, ваше благородие! — ответил он, приложив руку к ранговому значку. — Перепутал в спешке. Исправлюсь немедленно.

Слегка дрожащими пальцами он снял значок и перевесил его на правильную сторону, как того требовал устав. На удивление правдоподобно сыграно, браво!

Ланской, как и следовало ожидать, не дал этому эпизоду пройти мимо.

— Следите за своим видом, господа курсанты, — продолжил майор, сделав шаг в сторону. — Такую оплошность могли бы заметить не только ваши товарищи, но и высшее руководство. А ведь это всего лишь летняя повседневная форма одежды, самая простая. Страшно представить, какой ужас вы сотворите с парадной…

Я незаметно разглядывал остальных курсантов. Теперь все слышали, как Ланской отчитал Аполлона за неверное расположение знака. Хитро, конечно, придумали — понимали, что это самый безопасный способ увидеть знак и не выдать себя.

В первую очередь я посмотрел на Салтыкову. Девушка держалась сдержанно и слегка высокомерно — в своем стиле.

— Госпожа Гагарина, — внезапно окликнул мою одногруппницу куратор. — У вас роскошная шевелюра, но Спецкорпус — не место для демонстрации модных причесок. Прошу вас убрать волосы в хвост или пучок.

Салтыкова едва заметно усмехнулась, когда Ланской сделал замечание ее главной конкурентке за мужское внимание. Обычное проявление стервозности — не более. Несколько девиц тоже украдкой захихикали. Гагарина всего-то оставила пару прядей обрамлять лицо. Но это, как оказалось, тоже противоречило правилам.

— Прошу прощения, ваше благородие, — с достоинством ответила девушка. — Исправлю сразу же после построения.

— Благодарю.

Когда все вопросы с внешним видом курсантов были улажены, Ланской вновь обратился к строю:

— Теперь к новостям, господа. Все мероприятия по очистке помещений завершены. Угрозы отравления токсичными веществами, к счастью, больше нет. Однако временные ограничения на передвижение сохраняются.

Курсанты с тревогой переглядывались, но не посмели задавать вопросов. Ланской продолжил:

— Также напоминаю, что на следующей неделе каждый из вас должен будет подать список выбранных спецкурсов и факультативов. Подойдите к выбору серьезно: это повлияет на ваше дальнейшее распределение. Если у вас остались вопросы или сомнения, вы можете обратиться ко мне или к преподавателям, которые ведут тематические занятия. Мы поможем вам определиться.

Ланской немного помолчал, словно выдержал паузу перед последней, самой важной новостью.

— И последнее, господа, — он даже позволил себе легкую улыбку. — Сегодня день почты. Пришло очень много важных писем для вас. Вы получите корреспонденцию после занятий. А сейчас — курс, разойтись на завтрак.

В этот день после обеда нам поставили только одно занятие, хотя обычно их было два. До распределения мы были обязаны присутствовать на всех ознакомительных спецкурсах и факультативах. Был соблазн воспользоваться моментом и пойти в парк — поймать хотя бы один теплый денек перед затяжной слякотью, как это сделали Юсупов, Эристов и другие ребята.

Но у меня были более насущные дела.

Я сидел в огромном зале библиотеки в самом углу возле окна. Половину стола занимали раскрытые книги, и конспекты — сперва я подготовил домашнее задание. А затем взял с полки справочник дворянских фамилий и принялся составлять список.

Список аристократических семей, в которых текла кровь Романовых. Мне следовало детальнее прикинуть расположение сил.

— Простите, господин Николаев? Вам нужна эта книга?

Я поднял глаза на тонкий голосок. Передо мной стояла Барятинская из четвертой группы. Кажется, ее звали Евгенией.

— Пока не нужна, — отозвался я и подал девушке здоровенный учебник по общей теории магии. — Помочь вам отнести?

— Благодарю, но я уж как-нибудь сдюжу, — улыбнулась девушка. К слову, она оказалась весьма миловидной.

Вообще, мы, парни из первых двух групп были разбалованы женской красотой. У нас была признанная светская красавица Гагарина, да и Катерина с Зубовой мало ей уступали. Во второй группе блистала Салтыкова… С таким соседством мы редко обращали внимание на девушек из других групп.

— Еще раз благодарю, — кивнула Барятинская и отправилась к своему столу вместе с книгой.

Я же снова склонился над списком. Многие фамилии я знал и приблизительно могу прикинуть степень родства, но воспользовался справочником, чтобы подстраховаться.

Сначала я выделил основные линии рода Романовых, которые проживали в Российской империи.

«Основная линия» — написал я.

Император и цесаревич — мимо. Да, они могут быть носителями, но здоровье государя и так оставляло желать лучшего, а цесаревич едва научился ходить.

Зато была великая княжна София — алмазница, красавица и приятнейшая девушка. Однако у Романовых существовала традиция выдавать княжон замуж за иностранных принцев, и Софию нельзя было считать надежным активом.

Впрочем, если мои предположения подтвердятся, то это наверняка повлияет на матримониальную политику императорского дома. Ведь зачем разбазаривать и без того редкий дар?

Дядюшка Федор Николаевич и его дети — тут тоже все очевидно. Андрей — прямой наследник, и его способности уже начинают проявляться. У Андрея есть очень талантливая сестра Марина и чуть менее талантливый брат Александр. Если оба обнаружат чувствительность к Искажениям, это здорово поможет делу.

— Владимировичи… — я перешел к побочным линиям. — Черт его знает.

Владимировичи грозились и вовсе исчезнуть, если тот самый великовозрастный князь Владимир Кириллович так и не обзаведется потомством. Так что надежды мало.

Павловичи, напротив, пусть и не имели алмазников и изумрудников, обладали аж тремя молодыми отпрысками. Катерина в нашем лагере, а вот Павел и Виктория… Если Катя обнаружит чувствительность, то скорее всего и брат с сестрой тоже окажутся с даром. Но на них нельзя рассчитывать.

— Герцоги Ольденбургские…

Титул западный, а кровь и менталитет давно русские. В позапрошлом веке они так часто женились на Романовых, что стали младшей ветвью рода. Магический потенциал там не императорский — встречались уже и опаловые перстни. Но они были довольно плодовиты — в каждом поколении минимум четверо детей.

— Герцоги Лейхтенбергские.

Они же светлейшие князья Романовские. Во многом похожи на предыдущих. Линия с богатой историей. Герцогство — плевок на карте, сами уже лет сто пятьдесят живут в империи. Но титул позволял им брать в жены великих княжон, а те только рады были не покидать родную страну. Я мало знал об этом Доме — они вели очень закрытый образ жизни, да и выдающихся магов среди них не было. И все же верность императорскому дому не поддавалась сомнениям.

— Константиновичи…

Потомки Константина Николаевича, сына Николая Первого. Родня дальняя, но гены сильные. Перебрались в Москву. Здесь можно ожидать проявления магических способностей, если только они не ввяжутся в политические игры.

— Михайловичи…

Потомки другого сына Николая Первого. У них тоже могло быть что-то полезное в плане магического потенциала, но нужно проверять детальнее. Михайловичи представляли императорский дом в Сибири и появлялись в столице лишь по важным поводам.

Потомков от браков с иностранцами я пока в расчет не принимал — нужно сперва разобраться в серпентарии соотечественников.

Но если с Романовыми все было более-менее прогнозируемо, то вот их подданные вызывали вопросы.

Многие Романовы имели внебрачных детей, которым давали другие титулы и фамилии. Мы, Николаевы, как раз вели свое начало от внебрачного сына великого князя Николая Николаевича. Получили баронский титул, небольшие владения и так бы и сгинули, деградировав, кабы не брак моих родителей. Но что важно, наш скромный род имел романовскую кровь сразу с обеих сторон. А это означало, что чувствительность будет у всех.

— Эх, Лева, а ты тоже не так прост…

Князья Львовы тоже в свое время породнились с потомками Романовых. Даже именитые князья вполне охотно женились на внебрачных дочерях или внучках императоров.

Не обошло это и Голицыных. Эта семья была всегда близка к императорской власти. Их влияние и связи могли бы оказаться полезными, но насчет чувствительности — нужно проверять. Кровь там сильно разбавлена. Тем не менее, как стратегический союз, они могут быть важны.

— Строгановы… Скорее, нет.

У них осталась только одна наследница, да и та почти не бывает в России. С магическим потенциалом все тоже грустно. Я бы не делал большой ставки.

А вот Шереметевы, которым когда-то тоже повезло прилить немного императорской крови, всегда были среди тех, кто оказывал серьёзное влияние на политику империи. Интересно, а сама Лариса Георгиевна уже подумывает подвергнуть себя эксперименту? С нее станется. Она, как мне казалось, готова пойти на все, чтобы выполнить свою работу.

Еще Орловы, Чавчавадзе, Юсуповы, даже Путятины, Барятинские, Оболенские… Вот Феликс-то обрадуется. Юсуповы и до истории с аномалиями были магически сильны, а уж если у Феликса или Иды обнаружится чувствительность…

Я уставился на две последние строчки.

Салтыковы и Юрьевские.

Обе эти семьи вызывали у меня серьёзные опасения. Светлейшие князья Юрьевские — это не просто потомки Александра II. Это семья, которая держала в руках власть и ресурсы, далеко не всегда использовав их в благих целях. Пару поколений назад Юрьевские прилили себе императорской крови, когда отец нынешнего главы дома женился на княжне крови Ирине Александровне.

Салтыковы, которые и до этого урвали себе немного генов, тоже недавно породнились с Юрьевскими. Но и без этого доверия не вызывали — слишком уж длинный шлейф жестокости предков за ними тянулся. Оставалось понять, в чьих интересах действовала Елена, и что вообще из себя представляли эти интересы.

Меня не отпускало ощущение, что что-то в этом родовом союзе было не так. Они словно плели какую-то сеть. Посмотришь со стороны — ничего особенного, просто обычные династические браки. Но почему-то мне казалось, что все далеко не так прозрачно, и все это — какой-то масштабный план.

— Алексей! Вот ты где!

Я торопливо накрыл свои записи конспектом и поднял глаза на Юсупова.

— Привет, Феликс. Как погодка?

— Шепчет ласковые слова на ушко. Жаль, что ты не пошел на прогулку. Девчонкам стало жарко, и мы наконец-то увидели, какие рубашки они носят под кителями…

— Кто о чем, а вшивый — о бане, — проворчал я. — Ты пришел дразнить ботаника?

— Отнюдь, ваша светлость. — Он протянул мне конверт. — Вам письмо.

— Вот как. Спасибо.

Я забрал конверт и, едва взяв его в руки, уже понял, откуда было письмо. Плотная шероховатая бумага, золотое тиснение в виде герба Министерства Императорского двора. Имя адресата написано перьевой ручкой и каллиграфическим почерком.

Я быстро сломал печать из алого сургуча — старинная, но милая деталь. Даже в Зимнем сургуч не лепили на все письма подряд. Сургуч означал, что письмо ценное.

— Откроешь уже или нет? — Казалось, Феликс сейчас сам лопнет от любопытства.

Я решил не мучить друга и осторожно вытащил сложенный втрое белоснежный лист бумаги.

Министерство Императорского двора Российской империи

Светлейшему князю Алексею Иоанновичу Николаеву,

курсанту Специального Его Императорского Величества корпуса

Приглашение

Настоящим письмом Министерство Императорского двора имеет честь пригласить Вас на Драгоценный Бал, который состоится девятнадцатого октября текущего года в Зимнем дворце Санкт-Петербурга в шесть часов пополудни.

Данный бал проводится ежегодно в честь молодых аристократов, которые в этом году прошли Испытания на определение магического потенциала и были удостоены ранга силы. На торжественном мероприятии Императорская семья будет иметь честь лично вручить вам ранговый перстень.

Присутствие Ваших опекунов также обязательно.

Я медленно выдохнул. Драгоценный Бал. Бал, на котором императорская семья награждает новоиспечённых магов за их достижения и вручает ранговые перстни — символ магического статуса и власти. Это был не просто праздник — это был символический акт признания нас частью магической элиты империи.

— Даже жаль, что я получил свой перстень в прошлом году, — вздохнул Феликс. — Ведь у тебя будет Черный Алмаз. Все захотят увидеть единственный в своем экземпляре перстень…

Я прочитал письмо ещё раз, смакуя каждое слово, а затем бережно сложил письмо в конверт.

— Помочь тебе подобрать фрак? — усмехнулся Юсупов.

— К черту фрак! Пойду в мундире. Если парадные успеют дошить к этому моменту…

Феликс придирчиво меня осмотрел, а затем кивнул.

— Согласен. Мундир тебе пойдет больше.

— Он кому угодно пойдет больше этих пингвиньих костюмов.

Юсупов расхохотался, и на него зашикали с разных концов читального зала.

— Ты уже начинаешь ворчать, как бывалый служака, Алексей. Не волнуйся, приглашение получил не один ты — я разнес много писем. Безбородко, Леве, даже передал в медсанчасть князю Андрею. Так что компания подберется звездная. Ладно, у меня тут еще конверты. Пойду обрадую остальных.

Феликс отсалютовал мне и был таков. Я оглянулся по сторонам и только сейчас заметил, что на многих столах уже лежали такие же конверты. Видимо, я настолько увлекся списком, что не замечал ничего вокруг.

За дальним столом, где собрались девушки, началось обсуждение. Их негромкие голоса постепенно становились всё более оживлёнными, и я, краем уха прислушавшись, понял, что речь идёт о бале.

— Мужчины в форме всегда выглядят лучше, — произнесла Бэлла, подперев подбородок рукой. Её глаза блестели от предвкушения.

— Да уж, — подхватила Тамара Зубова, разглядывая конверт с приглашением, как будто всё ещё не могла поверить, что она его получила. — Я бы с удовольствием потанцевала с князем Андреем. Или с Николаевым… Он же теперь ещё больше внимания к себе привлечёт. Они оба будут прекрасно смотреться в парадной форме…

— А если без мундира? — хмыкнула Анастасия Гагарина, поправляя причёску. — А нам вообще не повезло. Женщинам не дают права выбора. Только платья. Словно мы должны быть просто украшением!

— Но ведь в этом и есть определённая магия, не находишь? — улыбнулась Елена Салтыкова, которая сидела чуть поодаль и все это время просто слушала разговор. — Бальные платья всегда вызывают восхищение. Открытые плечи, перчатки, бриллианты… Женщины могут обольщать даже без магии.

— Может быть, но времени-то у нас нет, — с тревогой заметила Бэлла Цицианова. — Придётся всё организовывать удалённо. Мы ведь не можем покинуть корпус! Нужно обзванивать родственников, срочно искать портних. Как мы успеем подготовиться?

— А вот идея! — Тамара вдруг оживилась. — Давайте все придём в парадной форме! Мы ведь тоже курсанты и имеем право явиться в мундире своего ведомства. Это будет и практично, и эффектно. И все взгляды будут прикованы только к нам!

Гагарина фыркнула:

— Танцевать в форменных юбках? Ты их видела? Это просто нереально! Парадная форма для балов — это для мужчин, не для нас.

Девушки захихикали, и тема перешла к обсуждению, с кем из курсантов и других приглашённых они хотели бы потанцевать.

— Я бы хотела потанцевать с Львовым, — задумчиво сказала Бэлла, бросив взгляд на ту часть библиотеки, где обычно сидели мы с товарищами. — Он всегда так галантен и внимателен…

— А мне интересно, кого выберет Безбородко, — задумчиво протянула Гагарина, скрестив руки на груди. — Он всегда такой… недоступный. Интересно, сломает ли он свою холодную маску на балу?

— Или Романов, — добавила Тамара. — Он же просто идеал! Сильный, уравновешенный, и теперь, судя по всему, ещё и с особыми магическими талантами. Думаю, он будет самой желанной партией на балу. А ты, Елена, от кого ждешь приглашения?

Салыткова повернула голову, и мы с ней встретились взглядами. Девушка улыбнулась, а затем громко, так, чтобы я точно расслышал, произнесла:

— Только Николаев. Или Черный Алмаз, или никто.