Буря

ОФЕЛИЯ

В главном зале находилось пятеро человек. Алман восседал на деревянном троне, по правую руку от него находилась Офелия Барлотомей из рода Уинифред. По левую стоял Осгод Беренгарий. У витражного окна, переливающегося зелеными, желтыми и голубыми цветами, притаилась Нириана, вожак клана Черных Крыс из Дамнума, это была высокая и широкоплечая женщина с бронзовой кожей и угольно-черными волосами. Брови сбривали всем девочкам и мальчикам в семилетнем возрасте, и на их месте со временем появлялась уродливая, белая корка. В отличие от одежд клана Утренней Зари, никто из крыс не носил клетчатых килтов или рубах. В основном женщины и мужчины одевались в кожу. Волосы у Нирианы были собраны в незамысловатую, неуклюжую прическу, а кончики зубов были спилены, словно она намеревалась разодрать глотку каждому, кто пойдет против нее.

Пятым человеком в зале являлся Фархад, опаленный призрак Халассана, прибывший вместе с сотнями людей из города Фера на корабле Алмана Барлотомея Многолетнего. Он с непринужденным видом стоял перед своим новым союзником, отказываясь называть его своим королем. Однако он готов был приклонить колено перед Офелией Уинифред. Никто в зале не догадывался о его истинных намерениях, кроме самой королевы Арбора.

В центре зала до сих пор были заметны трещины в каменных плитах. Они виднелись из-под медвежьих шкур, которыми их попросту прикрыли. Однако все напоминало о том, что именно в этом зале, именно на этом месте испустил свой последний вздох второй из сынов Радмана Многолетнего Вигман Барлотомей Многолетний.

Лицо Алмана Барлотомея казалось костлявым и старым в ярком, солнечном свете. В его карих глазах переливалась мутная пелена, которая появляется у человека, не спавшего долгими ночами. Он царапал ногтями деревянные подлокотники, а на пальцах горели и не заживали прошлые раны. Алман казался одержимым и совершенно отстраненным. Он как будто и сам не понимал, что причинял себе увечья.

— Итак, прохрипел он недовольным голосом. Черный пес, спящий у его ног, открыл глаза, но потом лениво перевернулся на другой бок. В ы пришли, чтобы сообщить мне не очень приятные вести, верно, Фархад?

— Вы сами рассудите, приятны вести или же нет, когда я назову их.

— Тогда докладывайте. Мы все во внимании.

Мужчина в красно-золотистом кафтане с алым поясом шагнул вперед. Руки он туго сжимал за своей спиной, а серебристая сабля поблескивала в ножнах на его бедре. Синий тюрбан аккуратно овивал голову, скрывая светло-каштановые волосы.

— Вольфман Барлотомей не был побежден нами в пустыне. Как и его отряд.

— И по какой же причине? Неожиданно поинтересовалась Офелия. Она так гневно воззрилась на опаленного призрака, что он невольно перемялся с ноги на ногу. Вы ведь дали обещание, Фархад. Вы знали план. Как бы хороши ни были Каменные сердца, у них не было шансов против искусно обученных мастеров своего дела. Или же мы ошиблись в вас? Она наклонила в бок голову. У вас были причины потерпеть поражение?

— Мои люди столкнулись с невозможным.

— Интересное оправдание.

— С ними был мальчишка, прорычал Фархад, оскалив зубы, и он разгромил моих людей взмахом руки. Одним лишь взглядом.

Алман прекратил царапать подлокотники и искоса взглянул на северного гостя. Его лицо перекосило от пренебрежения. Он стиснул зубы и процедил:

— Взмахом руки?

— Мои люди готовы поклясться, что он управлял ветром.

Король фыркнул, порывисто отвернулся и нервно заморгал, пытаясь увидеть голову убитого оленя, прибитого к стене, но видя лишь смазанные блики от солнца и теней. Он с такой силой сжал зубы, что они неприятно заскрипели.

— Управлял ветром, Алман скривил губы, и вы считаете, что я вам поверю?

— Мне незачем лгать.

— Вздор!

— Как выглядел этот мальчишка? Внезапно вмешалась Нириана. Она приблизилась к опаленному призраку и вытянула длинную шею. Ты язык проглотил? Чего молчишь?

— Нириана, будьте вежливее, ласково пролепетала Офелия, это же наш гость, он и так услышал ваш вопрос, верно, Фархад? Вы видели этого человека?

— Да. Все в ожидании замолчали, а мужчина перевел дух. Он ощущал, как в груди у него разгорался невероятный пожар из гнева. Но все же продолжил спокойным голосом. Этот сильф взмахнул рукой, и пустыня покрылась волнами, будто бы океан. Я не знаю его имени и плохо разглядел его лицо, но он показался мне высоким, широкоплечим. Отлично владел мечом. Он при мне выпотрошил внутренности Дарвиша.

— Рыжий?

— Была ночь.

— А клетчатый килт на нем висел?

— Была. Ночь. Тверже повторил мужчина и покосился на вожака Черных крыс.

— Под ваше описание подойти могут десятки сильфов, болван! Отрезала Нириана, а потом посмотрела на короля Алмана и воинственно выпрямилась. Возможно, ваш новый призрак описывает Аргона сынка Эстофа. Вожака клана Утренней зари. Вы ведь лишили его папочку головы. Я бы не удивилась, если бы он переметнулся на сторону Станхенга.

— И он может быть опасен?

— Поговаривали, что он научился управлять ветром лет в семь.

— Никто не может управлять ветром! Прогремел Алман срывающимся голосом. Все его существо наполнилось такой яростью, что он резко подорвался с трона. Силы стихий давно умерли, сильфы давно умерли, магия давно умерла, если она вообще существовала.

— Вы неправы.

— Так докажи мне обратно.

— Я не могу, мой клан…

— Ни слова больше.

— Вы ошибаетесь. Нириана сощурила угольные глаза. Она не управляла ветром, как и все ее подчиненные, потому что в клане Ночных Крыс ни у кого по венам не растекалась королевская кровь. Но в магию они верили, и в этом не было секрета. Сильфы из Дамнума пользовались своим даром так же бездумно, как и многие люди своими возможностями.

В глазах короля Арбора сверкнуло безумие. Он так неожиданно приблизился к главе Черных крыс, что она даже не успела отступить в сторону; их лбы едва не столкнулись, на костлявом, осунувшимся лице Алмана появилась ядовитая, уродливая ухмылка.

— Я. Никогда. Не ошибаюсь.

— Но сильфы…

— Я твой король, и, если ты не хочешь закончить, как Эстоф, держи рот на замке.

Нириана оскорблено застыла, а затем вдруг рядом оказалась Офелия. Она ласково погладила мужа по спине ладонью, потом прикоснулась пальцами к его лицу. Король все смотрел на Нириану, все прожигал ее одержимым взглядом, и что-то безумное творилось в его мыслях, что-то пугающее и неизведанное, понятное только его жене. Офелия отвела супруга в сторону и нежно прошептала:

— Никаких стихий нет, не волнуйся, она не хотела тебя расстроить.

— Но она…

— Она сожалеет. Искренне сожалеет. Но ты не должен переживать, слышишь? Леди Уинифред прижалась губами к виску своего мужа и едва слышно проговорила, люди не управляют ветром, землей, водой или огнем, это ужасные выдумки.

В тронном зале воцарила мертвая тишина. Фархад внезапно ухмыльнулся, Нириана в недоумении прищурилась и обхватила пальцами острые кинжалы, спрятанные за спиной.

— Ты наверняка устал, Офелия поправила золотой камзол мужа и кивнула. Ступай в свои покои, а я попрощаюсь с нашими друзьями и приду к тебе. Ступай. Осгод, титан в железных доспехах сделал шаг вперед и приподнял подбородок, проведи моего супруга.

Когда двери зала захлопнулись, миледи Уинифред протяжно выдохнула. Она устало осмотрела молчаливых союзников, пыльные окна и эти серые стены и побрела к столику с позолоченными графинам. Офелия наполнила кубок вином и сделала глоток.

— Алман немного устал, она вновь отпила кислую жидкость, смотря перед собой, но вам об этом знать необязательно, потому я не стану тратить время на объяснения. Вам ведь неинтересно обсуждать короля Вудстоуна, верно, Фархад?

— Верно.

— Наш план провалился, но, к счастью, Вольфман самостоятельно покинул мир, пока вы добирались до Арбора лазурным океаном. Теперь Станхенгом правит речная нимфа.

— А, значит, Станхенгом не правит никто.

— Возможно. Эта девочка совсем юна, но и Вольфман был совсем слаб. Тем не менее, он доставил нам множество проблем, несмотря на свой ужаснейший недуг.

— Если на стороне Станхенга люди Эстофа и его сын проблем у нас прибавится. С недовольством бросила Нириана. Аргон управляет ветром.

— Не нужно повторять.

— То есть вы мне верите.

Офелия прижала кубок к губам и повернулась к уродливой, нескладной женщине.

— А от этого что-то изменится?

— У вас тут принято говорить загадками, ваше святейшество?

— Вся жизнь одна сплошная загадка, Нириана. Королева со стуком отставила свой кубок, затем подошла к вазе с ярко-фиолетовыми монардами и достала несколько штук. В ее глазах полыхнули искры, когда она перевязала их между собой. Аргон, проговорила она, достойный противник?

— Как и Эстоф, он много о себе думает.

— Нам стоит его опасаться?

— После смерти отца он стал новым вожаком клана Утренней Зари. Женщина резко смахнула с лица спутавшиеся пряди. Самого большого клана Дамнума. Она глядела на королеву Офелию и напряженно наблюдала за тем, как та присаживается перед камином и поджигает горсть перевязанных цветов. Сиреневые бутоны задымились. Аргон вор. Он мошенник, но еще он единственный, кто пробирался в лагеря Каменных сердец Вигмана и возвращался оттуда живым. Говорят, он летал за Лазурный океан.

— И что он там нашел?

— Ничего, раз вернулся.

Офелия хмыкнула и поднялась с колен. Она посмотрела на Нириану пронзительным взглядом, улыбнулась и холодно спросила:

— Какой же мне сделать вывод из ваших слов, Нириана?

— Что Аргона стоит опасаться.

— Нет. Королева подошла к гостье, сгоревшие бутоны пылали, словно спички, в ее прытких пальцах. Что Аргона стоит убить.

Нириана застыла. Она сжимала в пальцах рукояти кинжалов и не понимала, как она должна реагировать на слова леди Уинифред. Черная Крыса недовольно прищурилась, не зная, отчего внутри у нее появилось плохое предчувствие. Она не успела сказать ни слова, как вдруг Офелия подалась вперед и прижала дымящуюся горсть монардов к ее лбу.

Нириана закричала, оскалив заточенные клыки, а королева приблизилась к ней почти вплотную и с нажимом процедила:

— Теперь ты мой раб.

Крыса взвыла еще громче, а королева улыбнулась, почувствовав приятное тепло, от которого по всему ее телу расползлись тысячи мурашек. Так он связывался с ней… так он говорил, что она поступает верно, что она на правленом пути.

Нириана согнулась в судороге, а Офелия отдернула руку и со свистом выдохнула. В ее жилах разгорелась лава. Сердце затрепетало. Она посмотрела в глаза гостьи, покрытые белое пеленой, и ровным голосом проговорила:

— Мои мысли твои мысли. Мое слово твой закон.

— Мой закон. Нириана задыхалась. Она будто находилась в трансе. Она смотрела на королеву Офелию, но видела лишь темный силуэт, окруженный огненным кольцом.

— Что вы с ней сделали? Спокойным голосом поинтересовался Фархад и подошел к королеве, крепче сжав за спиной руки. Черная Крыса повалилась на колени. Она шаталась из стороны в сторону, словно обезумевшая. Брови мужчины в удивлении приподнялись. Это магия?

— Верно.

— Но откуда у вас сила стихий?

— Я не говорила про силу стихий.

Фархад поджал губы и кивнул, будто он не нуждался в дальнейших пояснениях. Он все смотрел на Нириану, все наблюдал за ее перепуганными, черными глазами, а в душе, в самой ее глубине злорадно усмехался. Люди заслужили, чтобы их наказали за все, что они сделали. Дамнум, Эридан, Вудстоун все они отвернулись от огненных санов после того, как те помогли им выиграть войну. Люди Фера голодали, люди Фера оказались изгоями, и люди Фера ожидали возмездия. Восторжествует ли справедливость спустя столько лет?

— И мир сгорит дотла? Спросил он Офелию хриплым голосом, на что она растянула губы в одержимой улыбке и, шагнув к мужчине, прошептала:

— И мир сгорит дотла.