Буря

АРГОН

Трое солдат остановились около шатра с провизией. Один воткнул копье в рыхлую землю, другой стянул с пояса длинный клинок. Третий облокотился о телегу с бочками пресной воды.

— Эти дикари разгуливают по округе, проскрипел самый высокий из мужчин. Его лицо, как и лица других, было скрыто за сверкающим шлемом. На плечах поблескивали серебряные латы, а туловище защищала прочная броня. В лагере «Каменных сердец» не особо любили разговаривать о летающих людях, их любили мешать с грязью. Лучше бы они своих девок обхаживали, как гигантских, тупоголовых птиц, а не к нам совались.

— Они обхаживают! Еще как!

— Слышал у них одну женщину сразу несколько мужчин иметь может. Солдат так прыснул со смеху, что едва не поперхнулся. Они у них наездницы, что надо.

— Если приспичило выбирай любую.

— Эй, Гаррет! Мужчина окликнул солдата из соседней палатки и махнул рукой. У тебя брат поймал одну дикарку из Долины, верно?

— Верно! Протянул в ответ Гаррет. Вокруг стояли многовековые дубы. Высокие и неприступные. Пышные ветви не пропускали солнечные лучи вниз, и оттого свет казался мягко-зеленоватым, а не желтым.

— И какая она на вкус?

— Не первой свежести!

Мужчины вновь взорвались хохотом. Самый высокий солдат снял шлем, кинул его на сваленные шкуры зверей и растер почерневшими пальцами бороду. Она у него вилась, как баранья шерсть. В лесах Вудстоуна стоял шум гогочущих солдат, топот их ботинок о землю и дрязги отточенных мечей. Лагерь «Каменных сердец» защищал границы своего государства, однако, их главнокомандующего Вигмана Барлотомея на месте не было.

— Осгод насаживает их головы на пики, ковыряясь в зубах, подметил солдат.

— Да ты вживую этого верзилу даже не видел. Откуда знаешь?

— А зачем видеть? Люди говорят.

— Люди много говорят. Подметил третий мужчина.

— Осгод Беренгарий правая рука Алмана Барлотомея. Он его крестная фея, любые желания исполняет. Говорят, у него ручищи такие же большие, как львиные лапы!

— И кто, интересно, измерял его ручищи?

— Наверное, тот счастливчик, которому повезло измерить львиные лапы.

— Да заткнитесь вы оба, заворчал солдат, если бы Осгод был в нашем отряде, мы бы не торчали уже вторую неделю в этом треклятом лесу, сжирая одних белок, меня уже воротит от этих белок. Катитесь оба в Тартар!

— Ну что ты разорался, Лагот?

— Я не…

Внезапно зазвучал сигнальный вой из рога. Мужчины одновременно обернулись и увидели, как солдаты кинулись к северной границе лагеря. Лагот обозлено оскалился:

— Дикари, опять они, чертовы сукины дети!

— Стой, мы должны охранять палату с припасами.

— Сильфы наверняка придут за ними.

— Сильфы? Обхватив рукоять широкого меча двумя руками, переспросил Лагот и в недоумении нахмурился. Что еще за сильфы?

— Летающие люди.

— Откуда знаешь, что их сильфами называют?

— Он сказал, недовольно оправдался солдат.

— А ты откуда знаешь?

Третий мужчина развел в стороны руки. Латы на его плечах заскрипели. Он стянул с лица шлем и растянул губы в самодовольной ухмылке.

— Не удержался.

— Ты не…

Молодой юноша кинул шлем в растерянную физиономию Лагота, вынул из-за спины острый клинок и вонзил его в плечо второго солдата: тот взвыл от боли и попятился назад, словно медведь гризли. Незнакомец не медлил. Подхватил с земли широкую веревку и так прочно овил ею шею бородатого солдата, что его лицо покрылось пунцовой краской.

— Тихо, грубо шепнул юноша ему на ухо, ты ведь не собираешься умирать.

Лагот терял сознание, барабаня ладонями по влажному мху. Незнакомец откинул его тело в сторону и накинулся на второго солдата, когда тот вынул из плеча клинок и громко зарычал, бросившись в его сторону. Юноша ловко проскочил под его рукой, кувыркнулся через сваленные шкуры и, выхватив из ножен второй клинок, метнул его в левое плечо недруга. Лезвие пришлось ровно по неприкрытой части тела. Мужчина заорал, что есть мощи, а незнакомец подскочил к нему, стянул с его лица шлем и, как следует, врезал ему головой по носу. У солдата открылось кровотечение, и он обезврежено рухнул на землю.

Юноша встряхнул руками. Дыхание у него было учащенным. Он бегло осмотрелся и прошелся ладонью по вспотевшему лицу. Рыжеватые, бронзовые волосы блестели от пота. В лагере было пусто. Издали доносились голоса удаляющихся Каменных сердец, и юноша хитро улыбнулся: ловушка сработала.

Аргон просвистел, словно дрозд, несколько мелодичных, высоких нот, и быстрыми движениями стряхнул с себя тяжеленные латы. Он не понимал, зачем солдаты Вудстоуна намеренно подвергают себя смерти. Если ты медленный ты мертвый. А с таким грузом едва ли можно нормально шевелиться. Из-за стволов деревьев показались знакомые лица. Облаченные в темные одежды, они подкрадывались к Аргону, будто невидимые тени.

Аргон зашел в шатер и выкинул несколько мешков с зерном наружу.

— Как прошло? Спросил зашедший к нему темноволосый юноша.

— Как по маслу. Держи.

Аргон кинул другу мешок, а тот бросил его следующему парню. О ни слаженно передавали друг другу зерно и изредка осматривались, дожидаясь возвращения отряда. У них не было времени, но и еды в Дамнуме не было, так что они готовы были стоять до последнего. Лучше уж смерть от меча, чем от голода.

— Идем, отрезал Ксеон. Его выразительные, темные глаза метнулись на друга. Мы забрали достаточно.

— Недостаточно.

— Каменные сердца медленные, а не тупые.

— Считаешь? Аргон самоуверенно ухмыльнулся. Тогда почему мы еще живы?

Ксеон покачал головой, но все-таки не решился и дальше спорить. Они вытащили из шатра все мешки до последнего, и только потом выбрались наружу. Шайка Аргона сразу же пустилась врассыпную, прихватив под руки по несколько торб с овсом. Мелкий Томми попытался закинуть себе на спину шкуру убитого медведя, но Аргон остановил его, криво улыбнувшись. Юноша присел перед Томми на корточки.

— Забирай то, что сможешь вынести.

— Но я смогу. Воспротивился мальчишка. Поверх его коротких волос была повязана серая тряпка. Он хотел выглядеть устрашающим. Мне не тяжело.

— Аргон, поторопил Ксеон.

— Сейчас нет, но потом станет. Давай-ка медведя мне. А сам возьми мой мешок.

— Он один!

— Ну и что тебя не устраивает? Шевелись, Томми, Аргон хлопнул Томми по щеке и поднялся. Он услышал, как по ветру пронеслись мужские голоса, и обернулся. Каменные сердца возвращались. Томми, стартуй.

— Но я…

Аргон прожег мальчишку недовольным взглядом, и тот тут же сорвался с места, изо всех сил прижимая к груди тяжелый льняной мешок. Молодой предводитель прищурился и представил, как ветер набирает силу: кроны деревьев наклонились, в небе взвыли резкие порывы ветра. Аргон закинул себе на спину шкуры животных. Ксеон сделал то же самое.

Друзья уставились друг на друга.

— Ставлю десятку, что я доберусь первым, прохрипел Ксеон.

— Бросаешь мне вызов?

— Только не распускай сопли, веснушчатая милашка.

— Зачем… зачем называть меня так… Аргон прикрыл глаза и выдохнул. Двадцать толий, что я опережу твой белый зад.

— Идет.

— Раз. Аргон наклонился к земле.

— Два. Ксеон устремил угольный взгляд вперед и стиснул зубы.

— Три!

Парни сорвались с места, подняв караковые клубья пыли. Под ногами хрустели и ломались сухие ветки. Лес был необыкновенно красив. О собенно на закате. Но Аргон не любил загромождение стволов и ветвей. Ему нравился простор. Он мог ночами летать над Долиной Ветров, но не мог провести и часа в деревянной клетке Арбора. Куда хуже Станхенг каменный город Вудстоуна. Н о Аргон там никогда не был, и только слышал истории о гигантских, каменных статуях.

Друзья неслись по неровной тропе, и деревья проносились мимо. Аргон вырвался вперед, и Ксеон недовольно зарычал, прибавив скорость. За ними наверняка уже неслась погоня, но они предпочитали думать о проблемах в момент их наступления. Это довольно часто выливалось в еще большие проблемы, но люди с Фиэнде-Фиэль привыкли нестись вперед, не оглядываясь назад, словно ветер.

Неожиданно рядом с Ксеоном появилась знакомая фигура. Нуба пристроилась рядом и улыбнулась, обнажив щель между зубов, она не выпускала из рук четыре торбы с овсом.

— Сколько вам можно давать фору? У Нубы были каштановые волосы. Сейчас они разлетались вокруг ее головы, будто паутина. Шевелитесь, старухи!

Девушка рванула вперед, словно огромная птица, и Аргон расхохотался. Он увидел, как Ксеон возмущенно закатил глаза, и побежал еще быстрее.

Над головой, по деревьям, будто жуки, ползали его люди. Они следили за хвостом и подавали сигналы с неба. Аргон время от времени смотрел на них. Сейчас один из парней махал руками и указывал в сторону лагеря. Аргон стремительно затормозил, подняв пыль.

— В чем дело… прошептал он себе под нос. Элиас худощавый мужчина с белыми, поредевшими волосами пытался ему что-то показать. Он завязывал узел на голове. Что за чертов узел на голове?

— Что ты делаешь? Запыхавшись, воскликнул Ксеон и подбежал к другу. Спятил?

— Элиас.

Парни вновь уставились вверх, и к ним подскочила, как всегда из воздуха, Нуба.

— Вы совсем рехнулись? Живо несите свои задницы к границе!

— Узел на голове…

— Какой еще за узел?

— Веревка? Сети? Ловушка?

— Томми, сипло протянул Аргон и обернулся, он всмотрелся в глубину леса и вдруг понял, о чем ему говорит Элиас. Он завязывает повязку… ту идиотскую тряпку, которую носит Томми. Надо вернуться.

— Ты уверен?

Аргон взглянул в черные глаза Нубы и скинул с плеч шкуры животных.

— Не ждите меня.

Юноша побежал обратно, часто работая руками, он ровно дышал, главное правильно дышать. «Не торопись, Аргон», учил его отец. «Два шага вдох, два шага выдох. Вдох удар, выдох подсечка». Черный ястреб — так прозвали Аргона люди Калахара. Воровать он умел, испаряться тоже. Чему юноша так и не научился, так это жертвовать кем-то или принимать поражения ради больших побед. Он перепрыгнул через поваленное дерево, над его головой небо затягивало тучами, их гонял свирепый ветер.

Он вдруг услышал детский вопль и с рывком прибавил скорость.

Ему пришлось спрыгнуть с обрыва, чтобы подоспеть вовремя. Аргон перевернулся в воздухе и приземлился прямо перед Томми, загородив его своей спиной от пятерых солдат в сверкающих доспехах. Юноша выпрямился и, расставив в стороны руки, улыбнулся.

— Простите, я опоздал.

— Какого ты…

Аргон ударил ногой о землю, и листья вспыхнули пожаром вокруг солдат, словно их поднял сильнейший порыв ветра. Мужчины пытались отбиться от урагана мечами, быстро разрезая лезвиями воздух, а юноша подхватил Томми и ринулся вверх по холму.

— Но мой мешок! Закричал мальчишка, вытянув руку, на что Аргон рыкнул.

— Оставь его.

— Но я вернусь с пустыми руками!

— Зато вернешься.

Аргон карабкался по склону, прижимая парнишку к себе, он выровнялся и засвистел, прижав пальцы к губам. Пронзительный звук разнесся стрелой по лесу. Охранники вновь побежали за ворами, а листва зашуршала от ветра. Внезапно возле лица парня пронеслась настоящая стрела, вторая пролетела рядом с туловищем. Аргон откинул назад голову и посмотрел на небо. Там, среди покачивающихся крон деревьев, он увидел широкую тень.

— Ничего, Томми, улыбнулся Аргон, скоро будем дома. Ты летал на ястребе?

— Мне же только двенадцать.

— Тогда тебе должно понравиться. Первый раз самый запоминающийся.

— Что? Ореховые глаза Томми раскрылись от изумления, и неожиданно гигантская, черная птица пикировала с неба сквозь толстые стволы дубов. Ястреб закричал, и его крик заставил солдат зажмуриться от неприятной боли. Черный ястреб спускался все ниже. Его угольные крылья переливались в тусклом, солнечном свете, а глаза блестели, как бусины.

Птица подлетела к хозяину, и Аргон, стиснув зубы, закинул на ее спину Томми. Сам юноша только поднял ногу, как вдруг стрела прожгла его плечо. Аргон зарычал, повиснув на ястребе, а мальчишка ухватился пальцами за его туловище.

— Садись, Аргон, потребовал он, зажмурившись от страха, пожалуйста!

Предводитель приказал себе собраться, но боль была такая нестерпимая, что тело не слушалось. Аргон закрыл глаза и вместо темноты увидел парящие горы Фиэнде-Фиэль. В его мыслях были лишь они. Бескрайние просторы Долины Ветров. Он должен был вновь оказаться там. Должен был вернуться домой. Предводитель зашипел от боли и порывисто забрался на ястреба, ухватился за перья птицы и пригнулся.

— Отвези нас домой, попросил он, на что Ястреб оглушительно закричал, вздернул ярко-рыжий, острый клюв и оттолкнулся мощными лапами от земли. Г игантские крылья подняли ветер. Л истья разлетелись в стороны и закружились над землей, будто живые.

— Огонь! Кричали солдаты, выпуская стрелы, но они так и не долетали до мишени. Черный Ястреб взмыл в небо, минул верхушки деревьев и скрылся в кучевых облаках.

Томми в ужасе смотрел на пики дубов, на черные точки лагерных палаток Каменных Сердец. Он крепко держался за спину Аргона и дрожал, но не от холода. Ему хотелось все узнать, все попробовать, но сегодня он подвел своих союзников, возомнив о себе слишком многое. Томми думал, он справится с парочкой солдат. Но, в конце концов, не справился и с одним. Мальчик нахмурился и проследил за тем, как кровь скатывалась по плечу Аргона и капала на иссиня-черные перья Ястреба.

— Тебе очень больно?

Аргон обернулся и растянул губы в кривой улыбке. У него были кудрявые волосы и россыпь едва заметных веснушек на щеках, кожа опаленная солнцем. Когда летаешь над землей, становишься ближе к свету. Зеленые глаза предводителя искрились азартом.

— Я жить буду, Томми.

— Но у тебя кровь.

— Царапина.

— Надо будет сходить к Хуракану.

— Это я и сам понимаю. Аргон отвернулся, наклонился немного вперед, и Ястреб послушно прибавил скорость. Скоро ты найдешь своего ястреба.

— Ага, Хуракан тоже так говорит. Вот только он немного того.

— Все мы немного того.

— Я так перепугался, когда те шестерки меня окружили. Как ты нашел меня?

Аргон вновь обернулся, чтобы посмотреть на перепуганного мальчишку, как вдруг раздался оглушительный грохот. Предводитель крепче вцепился в перья птицы и увидел, как прямо под ними земля покрывается гигантскими трещинами.

— Что за… в оцепенении прошептал Аргон.

Лес Арбора зашевелился, словно живой. Вдалеке возмущено взвыл океан. Аргон в недоумении прищурился. С такой высоты были видны и леса Арбора, и земли Станхенга. Даже пробивался сквозь туман расплывчатый силуэт самого каменного города. Когда-то между землями двух братьев, Алмана и Вигмана Барлотомеев, пролегала величественная равнина, но сейчас земля громко затрещала, вспыхнула, будто под ней проснулся вулкан, и раскололась на две части.

— Аргон, посмотри! Закричал Томми, и предводитель стремительно обернулся.

Океан превратился в рассвирепевшего зверя с гигантскими волнами. Одна из таких волн пропала из виду, а вторая поменьше ринулась к появившейся расщелине между домами Вудстоуна и заполнила пустоту водным валом. Тишина разразилась грохотом, от которого по телу молодого предводителя пошли мурашки. Земля трещала, волны жадно пожирали равнину. Аргон с тревогой наклонился вперед и отрезал:

— Домой, быстрее. Он прижался к телу птицы. Быстрее!

Ястреб наклонился и пикировал сквозь пятна облаков, словно гигантский камень. У них не было времени на то, чтобы наблюдать за разрушенными землями Вудстоуна. Лишь одно было важно Долина Ветров, Фиэнде-Фиэль, родной дом Аргона и его семьи. Птица стремительно рассекала воздух, разъяренные порывы ветра били по лицу парня, словно не признавали своего прислужника. Небо разразилось громом, океан вдалеке забурлил, будто необъятный, темно-синий гейзер, и Аргон ощутил неприятную дрожь. Когда природа шла против человека, человек не выживал. Люди могут побеждать людей, но не стихии.

— Великие… сдавленно прохрипел Томми, выглядывая из-за спины Аргона, и вдруг запнулся, почувствовав, как тело предводителя напряглось под его руками. Ястреб застыл, а Аргон в ступоре уставился перед собой: сквозь белый туман открывался вид на парящие горы. Горы рушились. Раскалывались на десятки частей. От них откалывались гигантские куски, и они падали вниз, погружаясь в невидимую бездну.

Сердце Аргона замерло. Трещины от Вудстоуна добрались и до Дамнума. Они текли по земле, будто кровоточащие реки. Равнины покрылись черной паутиной, а возле обрыва, там, где парили летающие скалы, царил настоящий хаос.

Свирепые вихри рушили то, что раньше было их домом.

— Вперед, грозно приказал Аргон, стиснув зубы, и громче повторил, вперед!