Буря в Кловерфилде

Глава 19

Матильда Поллок тряслась как мышь, но все-таки провела Беату в резиденцию ковена Тринадцати. О похищенной девушке она ничего не знала, и Беата поняла, что единственный шанс ее спасти — это исполнить пророчество Лавены: переманить ведьм ковена к себе, обратив против Мавис. Тогда получится нормально обыскать резиденцию и получить ответы от других ведьм.

На ее удачу, все они собрались в одном зале: встревоженные, растерянные и испуганные.

— Нас толпа чуть не порвала на части, когда увидела! Мы еле смылись! — докладывали две ведьмы-близняшки. — Город винит нас в наведении чумы! Где Лавена? Это же она должна была защищать Кловерфилд от эпидемий! Давайте ее и выдадим!

— Нет, чушь! Нужно околдовать мэра, чтобы он остановил бунтующих и оправдал нас!

— Нашу рощу сожгли, и место силы исчезло! Им не воспользоваться! Куда ушла Кхира? Сбежала? Так и нам надо бежать, пока не поздно!

— Тихо.

Галдящие ведьмы замолчали. Беата, спрятавшаяся под невидимостью, перевела взгляд на заговорившую ведьму. Без сомнений, это была Мавис: в ней чувствовались те же зрелость и величие, что и в Кхире с Лавеной. Мавис была статной черноволосой женщиной с соболиными бровями, алыми губами и холодными зелеными глазами. Все в ней выдавало могущественную ведьму: пронзительный взгляд, гордая осанка и некое едва уловимое ощущение жути. На плече у нее сидел огромный паук-птицеед, иногда касаясь щеки хозяйки мохнатыми лапками. Беату передернуло. Она вспомнила, как из нее пытались высосать ее колдовской дар, и поежилась.

— Кхира делает то, что должна. Лавена скоро вернется. Нам же надлежит разобраться с той, кто все это устроила: Беатой Хоффман.

— Но как? Наши порчи ей не вредят, от нападений она отбилась, так что мы можем ей сделать?

— Убить прямо сейчас. Но прежде она расскажет нам о своих планах и зачем заявилась сюда, — Мавис повела рукой и уставилась на Беату в упор.

Заклинание невидимости исчезло. Мавис сразу засекла чужачку, проникшую в их дом. Беата вздрогнула от неожиданности, а потом встряхнула головой и вышла вперед, чтобы ее все заметили. На ней было кольцо Калунны, помогающее выигрывать любые схватки, а вересковая магия придала ей смелости. Рыжие волосы были распущены и спускались до лопаток красивыми волнами. Лиловое платье идеально село на ее фигуру. Беата чувствовала себя красавицей и была уверена в себе.

— Приветствую вас, дамы. Рассказать о моих планах? С удовольствием. Сегодня вечером ваш ковен падет. Тех, кто не хочет быть погребенными под обломками, я приглашаю вступить в культ Калунны. Всех, кроме Мавис.

Та насмешливо улыбнулась, а ведьмы ковена Тринадцати обрушили на Беату крики и угрозы:

— Ах, ты дрянь! Как ты посмела сюда пробраться?

— Да кто пойдет в твой паршивый культ, выскочка?

— Тебе конец! Кхира вернется и убьет тебя!

— Как видишь, никто не хочет служить дурной лисице. И что теперь будешь делать? — презрительно спросила ее Мавис.

Беата улыбнулась.

— Расскажу им кое-что интересное. Дамы, а вы знали, что кубок божественной Эйв — всего лишь уловка, чтобы поработить вас? Сама Мавис омолаживается с помощью темной магии, высасывая жизненную силу из юных девушек. Паук — фамильяр для воровства: чужой магии, чужой молодости и чужих жизней. Уверена, некоторые из вас это знают.

Взгляд Мавис стал острым и жутким, но на лице не дрогнул ни единый мускул.

— Ничего умнее не придумала? Может, я еще младенцев ем?

Ведьмы угодливо засмеялись.

Беата хмыкнула.

— Может и ешь. Но насчет кубка я уверена. За двести лет из него не пила ни одна зрелая ведьма. Только совсем молодые. Ты спаивала им обычное зелье красоты, эффект которого проходил через месяц. Вот и все их «омоложение». На ведьмах постарше никакого эффекта «молодости» оно не даст. Если я не права, выбери любую из них, дай сделать пару глотков из кубка, и пусть помолодеет. Покажи им, что я ошибаюсь, или все они будут знать, что ты лжешь.

Она окинула взглядом несколько немолодых ведьм, задержавшись на Матильде. Та задрожала и заплетающимся языком промямлила заученные фразы:

— Да что она несет? Наш кубок настоящий! Давайте утрем ей нос, госпожа Мавис! Дайте мне выпить один глоток и…

— С чего это тебе, Полли?! — сердито вмешалась другая ведьма. — Здесь и более достойные кандидатки найдутся! Госпожа Мавис, позвольте мне продемонстрировать, что чужачка опозорилась со своими обвинениями!

— Нет! Мне! Я лучше тебя колдую!

Ведьмы начали ругаться. Губы Беаты дрогнули в улыбке. Пока что все шло по плану. Но Мавис явно поняла, в чем дело.

— Ты смешна. Думаешь, я попаду в столь топорную ловушку? Сестры, она — наш враг и пришла сюда вносить смуту. Любые ее слова — ложь. Убейте ее.

— А стоит ли рисковать, если ни Кхира, ни Мавис, ни Лавена этого не смогли? — парировала Беата, внутренне напрягаясь, но стараясь этого не показывать. — Кстати, Лавена уже приняла мое приглашение и сейчас направляется на вересковые пустоши, чтобы поклониться Калунне. Она умна и быстро поняла, что только так займет высокое положение в культе Калунны. Стала бы она так делать, если бы кубок работал? Кто откажется от вечной юности? Но кубок не действует, и она оставила его вам, как бесполезный мусор.

Ведьмы ковена мялись, не спеша исполнять приказ Мавис.

— Что? Лавена нас предала?

— Вот хитрая гадина!

— Но она же пила из кубка Эйв?

— Не пила. Мавис высасывала молодость из девушек, похищенных в городе, — сказала Беата, — включая Эльзу Салливан, пропавшую дочь мэра Кловерфилда. И позволяла делать это Кхире и Лавене. Кхира убивала для нее. Лавена исцеляла горожан, и они несли вам деньги. Ни одна из вас не была допущена до настоящего способа омоложения. Вы все использовались как служанки и дрались ради стандартного зелья красоты, веря, что оно продлит вам жизнь.

— Чушь! Кубок Эйв настоящий! — по лицу Матильды текли крупные капли пота. Она вся дрожала. — Покажите ей кубок, госпожа Мавис!

Та сощурилась, глядя на нее, но когда остальные ведьмы поддержали Матильду, достала из воздуха изящный серебряный кубок.

— Маргарет, Жанна, Лотти, вы узнаете его? Вы — достойные, вы пили из кубка божественной Эйв и омолодились, так?

— Да! Точно!

— Это он!

Беата фыркнула.

— Это иллюзия. Я тоже так могу. Хоп! И у меня в руках точно такой же.

— Хватит с тебя доказательств. Взять ее.

— Не советую! За мной сила вересковой богини, и теперь это ее земли, а не ваши, — Беата покачала головой и развеяла иллюзию. — Кстати, а знаете, почему Мавис не пытается схватить меня сама? Потому что это, на минуточку, подсудное дело. Если она меня убьет, а кто-нибудь потом расскажет полиции об этом, ее казнят. А вот если вы все будете замараны, то будете покрывать друг дружку. Если она вас не сдаст первой, конечно же. А у вас и так сейчас большие проблемы с наведением чумы на город. Дамы, повторюсь, Мавис обманывает вас. Она уже втравила весь ковен Тринадцати в крупные неприятности. Вам пора избавиться от сладкого дурмана, которым она дурит вам головы. Кубок Эйв — подделка и никогда не обладал способностью кого-либо омолаживать. Дайте мне посмотреть его, и я докажу вам это.

— Она хочет сбежать с нашим сокровищем. Вот зачем она пришла сюда сегодня, — холодно заметила Мавис, — убейте ее.

— Что, сама даже не попытаешься?

— Слишком много чести для тебя.

— Как я и говорила, Мавис пытается не пачкать рук, чтобы подставить вас всех, — громко объявила Беата, — ну куда я отсюда сбегу? Из зала с десятком ведьм! А самое забавное знаете что? Даже если бы кубок Эйв был настоящим, сейчас он все равно бы не работал: вашей богини нет, священная роща сожжена, и у Мавис нет силы, которая наполнила бы его. А у меня — есть.

— У тебя? И что же это за сила?

— Калунна. Вересковая богиня и владычица этих земель. Она обещала наполнить этот кубок, если он настоящий. Я же готова поделиться с вами ее милостью. Со всеми, а не с одной «достойной». Как вы вообще согласились на подобные условия? Ведь девять из десяти ведьм в них гарантированно проиграют.

Ведьмы ковена рассердились.

— Да что ты понимаешь, дура?! На себя посмотри, ты — старая калоша, как бы не молодилась! Ты сама хочешь выпить из кубка!

— И не подумаю даже. Давайте заключим пари: если кубок настоящий, то я обещаю напоить вас всех из него. А если фальшивка, то вы признаете, что Мавис — обманщица и просто использовала вас, вешая лапшу на уши.

— Она подольет в него яд, — сказала Мавис.

— Как? Вы все смотрите сейчас на меня. И отказываетесь от шанса сохранить молодость без унизительных интриг и глупого соперничества. Мавис так никого и не напоила, но я могу это сделать прямо сейчас! И омолодить любую из вас, если кубок хоть в теории способен на это!

— Она лжет.

— Дай мне кубок, выбери любую ведьму, и она станет юной красавицей у нас на глазах!

Мавис усмехнулась:

— Матильда. Это ведь она провела тебя сюда, так? И про кубок рассказала она. Никто другой бы не додумался выдать главный секрет нашего ковена. Ей все равно предстоит умереть за это, и она заслуживает того яда, которым ты ее напоишь. Давай, избавься от нее: она тебе больше не нужна. А мы полюбуемся на ее молодой труп.

Ведьмы загоготали. Матильда в ужасе заозиралась, но нигде не нашла сочувствия.

Мавис равнодушно швырнула кубок Беате, и та едва успела его поймать. Похоже, он действительно не имел никакой ценности для нее.

— Моя богиня? Ты можешь его наполнить?

— Да.

В воздухе разлился нежный аромат вереска, а кубок Эйв заполнился сиреневой жидкостью. Беата уставилась на него.

— Подожди, он что, настоящий? Тогда на кой черт Мавис похищала девушек и высасывала из них молодость?

— Эйв существовала раньше, но она была очень слабой богиней: ее уничтожил и поглотил демон, которого вызвала ее единственная жрица. Мавис бежала вместе с кубком, но обнаружила, что тот больше не дарует ей молодость, и тогда обратилась к темной магии. Паук — не первый ее фамильяр, первого она развоплотила, чтобы призвать его. Мавис старше Кхиры и Лавены, ей больше двухсот лет. Кубок Эйв для нее давно не имеет ценности, она использует его, как и ты и сказала: как морковку перед носами этих ослиц. Но с моей силой все будет иначе. Пей спокойно, сейчас в нем настоящий эликсир молодости.

Беата сглотнула. Выпить? И стать юной красавицей прямо сейчас?

— Занятный яд. Приятно пахнет, — насмешливо бросила Мавис. — Матильда, выпей его. Ты ведь так этого хотела.

Ведьмы ковена Тринадцати, хохоча, вытолкнули ее вперед.

— Давай, Полли, пей! Ты же у нас самая достойная!

— Эта старая бестолочь поверила врагу! Пей давай, покажи нам волшебство тупости!

— Вот дура! Но чего еще ждать от хозяйки белой кошки?

Беату накрыло отвращением. А ей точно нужны эти безжалостные стервы в культе Калунны? Может, просто прогнать их?

— Давай используем их тела для воскрешения моих жриц.

— Нет. Даже эти стервы подобного не заслужили. Тем более, их такими сделала Мавис, стравив между собой.

— Тебе придется с этим разбираться. Они не станут ангелами, покинув ее. Они принесут склоки, интриги и подлости вместе с собой.

— Я их разделю и отправлю служить в разные места. Пусть интригуют на благо нашего культа. Я не буду их убивать.

— Вот упрямица. Что ж, продолжай усложнять себе жизнь, как хочешь.

Матильда сжалась и заплакала.

— За что вы со мной так? Я же служила вам столько лет… я не хочу умирать…

— Ты предала нас. Наказание за предательство — смерть, — холодно сказала Мавис и обернулась к Беате. — Так ты будешь поить ее или нет?

У той сжалось сердце.

Несчастная Матильда заплатила за свою ошибку слишком дорогую цену. Но сейчас это можно было исправить. Она протянула ей кубок.

— Госпожа Поллок, прошу вас. Верните себе то, что потеряли.

— В-вы… вы меня использовали…

— Я вам не враг. И не лгала. В кубке не яд, а эликсир молодости. Не бойтесь. Пейте.

Матильда всхлипнула и, сдавшись, наклонилась к кубку. Сделала несколько глотков. Удивленно замерла.

— А он вкусный. И мне как будто лучше становится…

Морщины на ее лице уменьшились и стали менее заметны. Седина пропала. Оплывший овал лица стал более четким. Беата сотворила чары зеркала и подвесила его рядом с лицом Матильды.

— Видите? Вам уже не больше пятидесяти.

Матильда обернулась к притихшим ведьмам ковена Тринадцати.

— А ведь и правда, она помолодела, — пробормотал кто-то, — все еще старая, но не настолько, как была раньше.

— Так кубок божественной Эйв действует? Тогда какого черта эта лисица убеждала нас, что он — уловка? Мы все еще можем получить молодость, если окажемся достойны ее?

Тут лицо Матильды исказилось, и она выхватила кубок из рук Беаты. Но когда поднесла ко рту, эликсир исчез. Она потрясла кубок, но из него не вытекло ни капли.

— Дайте мне эликсир, госпожа Хоффман, пожалуйста! — взмолилась Матильда. — Я же теперь член культа Калунны! Позвольте мне вернуть мою молодость!

— Хорошо. Отдайте кубок назад. Божественная сила течет через меня, так что пить придется из моих рук.

Кубок вновь наполнился, и Матильда принялась жадно пить, поглядывая в зеркало. Она молодела прямо на глазах. Когда ей стало около сорока лет кубок опустел. Матильда умоляюще уставилась на Беату:

— А можно мне еще? Я хочу стать молодой и все исправить! Я верно буду вам служить и учить ваших учениц!

— Хорошо. Вы заслужили это. Но давайте еще лет десять и все.

— Да, да!

Допив эликсир до конца, Матильда превратилась в женщину лет тридцати: все еще полную, но приятную, с открытым лицом и ясными глазами. Она сияла от счастья.

— Получилось! Я теперь начну все с начала!

— Это иллюзия! Смотрите! — сердито сказала Мавис и сотворила заклинание, но то прошло сквозь Матильду, ничего не изменив. — Да что за чушь?! Кубок Эйв не мог ее омолодить!

— Потому что Эйв сгинула в когтях демона, которому ты ее скормила? — вкрадчиво спросила Беата.

Лицо Мавис побледнело.

— Откуда ты… ты не можешь этого знать!

— Я не могу, а вот Калунна знает все. Ты теперь на ее землях, и она давно заглянула в твою голову. И рассказала мне все, что было нужно.

— Когда Кхира вернется, тебе конец! И этой предательнице Лавене тоже! Вот зачем она навела чуму на город: чтобы нас все ненавидели, а тебя восхваляли! — лицо Мавис исказилось злобой.

— Кхира не вернется из священной рощи. Ее там ждали и уже одолели. Жертвоприношения не всегда идут по плану, знаешь ли, — насмешливо ответила Беата, — пока вы на землях вересковой богини, я буду на три шага впереди, а она может прихлопнуть вас как назойливых насекомых. Но я не против принять в культ Калунны тех, кто не причастен к похищениям и убийствам пропавших девушек. Дамы, я в последний раз повторю свое предложение: вступайте в культ Калунны, поклоняйтесь ей, и я позволю каждой из вас выпить эликсир молодости прямо сейчас. Или бегите из Кловерфилда, потому что ни Мавис, ни Кхира, ни Лавена вас больше не защитят.

Секунду спустя к ней бросилась немолодая ведьма.

— Я — Джанет Уилсон, госпожа Хоффман! Отлично колдую и добываю магические ингредиенты для ритуалов и зелий! Я хочу вступить в ваш культ и выпить эликсир молодости!

— Вы приняты. Прошу вас, — Беата протянула ей кубок, который Калунна вновь наполнила, — только пейте из моих рук.

— Да-да, конечно!

— Эй, я тоже хочу! Я — Жанна Венье, умею ворожить и лучшая в ясновидение!

— Отойди, я следующая! Мое имя Лотти Филд, я варю лучшие яды и противоядия! Примите меня в ваш культ, госпожа Хоффман!

— Нет, меня!

Беату окружила толпа ругающихся ведьм, расхваливающих себя и угодливо обещающих быть полезными и послушными. Матильду оттерли в сторону, а Джанет Уилсон толкнули так, что она пролила эликсир себе на грудь.

— Дамы, спокойнее! Я же сказала, приму и напою каждую из вас! Встаньте в очередь! — сердито велела Беата. — И не толкайтесь: сила Калунны безгранична, здесь хватит на всех!

Ведьмы ковена Тринадцати кое-как успокоились и принялись жадно хлебать эликсир молодости из ее рук, стремясь урвать побольше. Все, даже две молодые близняшки, которым было не больше двадцати пяти лет. Беата испытала отвращение: при огромной гордыне, гордости или достоинства не было ни у одной. Но предсказание Лавены сбылось: они буквально ели у нее из рук.

— Дамы, не налегайте так и поглядывайте в зеркало, — предупредила она, — вы двое уже младше семнадцати лет. С младенцами я возиться не буду, сдам вас обратно родителям!

Ведьмы льстиво засмеялись.

— Ничего, меньше не больше! Кстати, вы ведь оставите кубок себе, верно, госпожа Хоффман? Это ведь ваш боевой трофей, а Мавис его не заслужила!

— Точно! Кубок Эйв принадлежит ковену Тринадцати, и мы вам его дарим!

— Вы ведь напоите нас потом еще?

— Тихо ты, дура! Не так же прямо!

Беата хмыкнула.

— А дальше все будет зависеть от ваших стараний и преданности нашему делу. Но скажу сразу: доступ к кубку получит каждая и без глупого соперничества. Незачем будет толкаться локтями и пакостить друг другу. Я буду оценивать не это, а вашу пользу для вересковой богини. Но пока что вы все останетесь молоды и прекрасны на долгие годы. Добро пожаловать в культ Калунны. Обещаю, ваши таланты будут раскрыты в полной мере.

Ведьмы сияли, гладя свои юные лица и любуясь на себя в зеркала. Беата спрятала кубок Эйв: пить из него ей расхотелось. Как-нибудь потом выпьет, когда не будет испытывать такой брезгливости.

— Ну, а теперь… стоп, а где Мавис?

Той в зале уже не было: явно сбежала, воспользовавшись суматохой. Беата забеспокоилась.

— Моя богиня, где она?

— Бежит прочь с моих земель.

— Черт! Ты можешь ее остановить?

— Я направлю ее в священную рощу. Голди и Валери не дадут ей сбежать.

— Они с ней справятся?

— При поддержке Даны, Эвы, Лили, Джеральда и Александра — да. Кстати, Эльза Салливан здесь, внизу. Поторопись забрать ее.

— Так выжила именно она? Слава вересковой богине!

— Ты уверена? Ведь ее спасение больше не принесет нам никакой выгоды: Кловерфилд мой, и плевать, что там думает его мэр. Он не сможет остановить нас, как бы ни пытался.

Беату накрыл жгучий стыд.

Тед Каннингем, спасший Дану от похищения, никогда не увидит свою дочь. Дерек Уэсли — сестру. И все те люди, что умоляли вернуть им пропавших девочек, получат только их тела. Зато мэр, отдавший свой город ведьмовскому культу, получит дочь живой и невредимой. И с этого момента примет все условия Беаты, прогнувшись под могущественных жриц Калунны. Это не было ее виной или выбором, но выглядело как чертова коррупция: богатые и влиятельные получали все, бедные — тела дочерей и лицемерные оправдания. Во времена Аты все было еще хуже: одни жили вечно молодыми и красивыми, воскрешали любовников и убивали направо и налево, а других использовали и подвергали страшной смерти за отрезанные волосы или отказ греть постель. Жизнь всегда была несправедлива, но если бы Беата могла, она вернула бы всех похищенных и убитых девушек. И раздала бы им жизнь Мавис, как Ата отдала жизнь Верже ее жертвам.

А можно ли это было провернуть сейчас?

— Нет. Их тел больше нет, а ты не способна их создавать. Не все можно обратить вспять, Беата. Не каждого умершего — воскресить.

— Но Ата могла. Если я стану такой, как она, у меня получится?

— Да. И ты окажешься на моем месте: воскресить сможешь всех… но поймешь, что нельзя воскрешать всех. Радуйся, что твои возможности ограничены. Это делает твою жизнь куда проще. И иди уже за Эльзой. Пока ты тут размышляешь об абстрактных вещах, она томится в плену и может умереть.

Беата вздрогнула.

— Дамы, где в ковене место, куда имели доступ только Мавис, Кхира и Лавена? Оно должно быть где-то внизу.

— Я знаю! — воскликнула одна из близняшек по имени Дениз. — Есть одна ниша, заколдованная так, будто там все сокровища мира спрятаны! Мы с сестрой пытались туда пробраться, но охранные заклинания нас чуть не уничтожили!

— Ведите меня туда. И рассказывайте, что там наложено, — велела Беата.

Она спустилась вниз в окружении всех новых ведьм своего культа: те забрасывали ее вопросами, сыпали комплиментами и постоянно любовались на себя в зеркала. Беата не обращала на них внимания, размышляя, как будет расколдовывать тайник Мавис. Однако, к ее удивлению, чары на нем не оказались слишком сложными и напоминали оборванную сеть, продырявленную в нескольких местах. Она уничтожила их одним ударом. Беата вошла в открывшийся проход и спустилась по лестнице в подземелье. Первый зал был предназначен для колдовства: в нем она обнаружила инструменты для магических манипуляций, котел, письменный стол, кресло, подставку для книги заклинаний, разделочный стол, деревянный стул с ремнями для привязывания жертвы, третий стол, на котором лежал недоделанный артефакт, и три жаровни. Из зала можно было попасть в несколько комнат: в одной была библиотека, в другой спальня, в третьей — кладовка с магическими ингредиентами. Беата бегло осмотрела их, и ей подурнело: помимо огромного количества рогов, перьев, гривы, пыльцы фей и тому подобного, был целый стеллаж с человеческими останками, подписанными аккуратным почерком: кровь девственницы, желчный пузырь убийцы, почки старухи, сердца умерших от горя, волосы самоубийц, глазные яблоки музыканта, пальцы юных красавиц… За одно наличие этого здесь Мавис должны были отправить в тюрьму пожизненно. В гримуаре Калунны многие из этих вещей были необходимы для темных ритуалов.

— Не забудь мне его вернуть. Если не хочешь заняться темной магией углубленно. С таким складом ресурсов тебе даже не придется никого убивать еще лет сто.

— Меня сейчас стошнит. Нет, ни за что.

— А Эфа сумела бы этим правильно распорядиться. У Эвы все еще способности именно к темной магии.

— Она занимается защитой от нее и созданием оберегов. Не надо ей этого видеть. Где Эльза?

— Ниже.

За одной из дверей оказалась очередная лестница вниз. Беата спустилась в абсолютно темный коридор без окон.

— Найдется у кого-нибудь фонарик?

В темноте вспыхнули два сияющих шарика: розовый и желтый. Ведьмы-близняшки Ивонн и Дениз держали их на ладонях.

— Пожалуйста, госпожа Хоффман. Смотрите, а там свечи по углам.

— Зажгите их.

Вскоре коридор был освещен, и тут обнаружилось, что по обеим сторонам от него находятся камеры с решетчатыми окошками. Их было по пять штук справа и слева.

— Откройте и посмотрите, что там, — велела Беата.

Ведьмы боязливо выполнили ее приказ, но вскоре вернулись.

— Там ничего и никого нет.

Беата прислушалась. Ей уже давно чудился тихий звук скрипки, и она пошла на него, прихватив Ивонн и Дениз с собой. Остальные ведьмы нехотя поплелись за ними. Коридор был куда длиннее, чем показалось вначале: он сворачивал за угол, и там тоже располагались камеры. Звук становился все громче, а его источником оказалась последняя камера слева. Беата поспешила открыть дверь заклинанием и вошла внутрь.

Перед ней в полной темноте сидела дряхлая старушка и играла на скрипке. Она сощурилась на свет.

— Я еще жива. Обидно, да? Опять зелье не сваришь. А? Ты кто такая?

— Я — Беата Хоффман, глава культа Калунны. А вы кто?

— Эльза.

— Эльза Салливан?

— Да. Вы ведьма? Мавис устала ждать, когда я умру, и решила меня вам продать? Так я упорная, и у меня в роду долгожители. Вы нескоро получите мои почки или что вам там нужно для зелья. И сама я не умру, хотя Мавис оставила мне яд.

Беата содрогнулась, вспоминая ингредиенты из кладовки: почки старухи, сердца умерших от горя, волосы самоубийц… Высосав молодость из Эльзы Салливан, Мавис решила пополнить свой запас, поэтому оставила ее умирать своей смертью.

Проклятая паучиха!

— Черт, она и правда похитила дочку мэра, — пробормотала потрясенная Дениз. — Госпожа Хоффман, а нас не обвинят в пособничестве? Мы не знали об этом!

— Точно, это все Мавис! Но раз она сбежала, это же все свалят на нас! — охнула Ивонн. — Вы нас прикроете? Тогда сможете забрать из ковена все, что захотите!

— Не волнуйтесь, я все объясню мэру, — сказала Беата и заговорила очень ласково: — Эльза, не бойся, меня прислал твой отец. Ведьму, похитившую тебя, я одолела.

— И вы думаете, я вам поверю? Вы просто пытаетесь меня сломать. Но я не умру. Еще лет десять проскриплю.

Беата закусила губу.

И тут ее озарило. Она вытащила кубок Эйв.

— Я докажу, что пришла спасти тебя. Сейчас я верну тебе молодость, украденную Мавис. Вот, выпей это.

По камере разлился запах цветущего вереска.

Эльза замерла.

— Я его знаю. Мне он сегодня снился. Он, львиные лапы, золотые волосы и мягкий голос. Она обещала, что сегодня все закончится. Я думала, я умру… я умру?

— Нет. Вересковая богиня подсказала мне, что ты тут. Это она тебе снилась. Пей, скорее. Только из моих рук.

Эльза принялась пить, медленно и осторожно. Осушив кубок, выпрямилась.

— Я чувствую себя лучше. Ого, даже встать могу без боли! Ноги снова нормально сгибаются! И шея больше не болтается, как у черепахи!

— Дайте больше света, — приказала Беата Ивонн и Дениз, — нет, мало. Тебе нужно выпить еще.

— Зачем?

— Тебе было шестнадцать, а выглядишь ты на сорок. Пей.

Эльза продолжила пить, а Беата испытала чувство облегчения и морального удовлетворения. Это не бестолковое омоложение тщеславных ведьм, для Эльзы Салливан эликсир молодости стал настоящим спасением. Противоядием от темной магии, которой ее пытались погубить. Мерзкая паучиха проиграла, а стойкая девочка выжила. Почему же умерли остальные?

Но тут ее взгляд упал на бутылочку с ядом, которую Эльза задвинула подальше, в угол, и Беата все поняла. Ее сердце сжалось от боли.

Они сдались.

Эльза — нет.

— Твой отец говорил, что ты — талантливая скрипачка, умница и красавица. Но он не рассказывал, какая ты сильная, Эльза, — Беата глубоко вздохнула, — ты справилась. Выжила и победила.

— Вас правда папа прислал?

— Да. Я искала тебя по его просьбе. Прости, что так долго.

— Ничего, я же дотянула. У меня снова молодые руки! Это все?

— Нет, явно надо еще, — заметила Ивонн, поднося шарик света к ее лицу, — ты выглядишь на двадцать пять, как мы. А была моложе.

— Согласна, нужно еще половину кубка выпить, — закивала Дениз. — Бедная девочка. Мавис — сумасшедшая. Хорошо хоть нас не высосала.

Эльза сделала еще несколько глотков и оттолкнула кубок.

— Да хватит уже! Лучше помогите Джине! Вот я дура, совсем забыла о ней! Она уже давно мне не отвечает! Я думала, она уже умерла, но вдруг ее еще можно спасти!

— Тут кто-то еще есть? — ахнула Беата.

— А для кого я, по-вашему, играла? Для себя? Джина в камере напротив моей, Кейт справа, Ханна по диагонали! Джину похитили раньше, и она постоянно устраивала нам переклички, настаивала, чтобы мы шевелились, ходили и делали простые упражнения! Мы играли в города и общались! Она попросила меня играть на скрипке, чтобы мы не сошли с ума, и предлагала представить, что мы все — слепые от рождения. Живут же они как-то в темноте? И мы выживем! Но сегодня на перекличке она не ответила, и Кейт с Ханной больше часа ее оплакивали!

Беата бросилась прочь.

— Откройте все камеры, живо! И приведите их сюда! Куда?! Ивонн, останься со мной, я же ни черта не разгляжу! Шевелитесь! — рявкнула Беата, судорожно отпирая дверь напротив. — Ох, черт!

— Джина!

Камера Джины Уэсли встретила их насыщенным ароматом вереска. Ее обитательница лежала на полу, раскинув руки. Ее челюсть съехала набок, а глаза были широко раскрыты и неподвижны.

Беата окаменела.

Опоздали. Джина Уэсли умерла.

— Она шевелится! Пальцами шевелит! — крикнула Эльза, вбегая за ней. — Помогите же!

Беата бросила взгляд на неподвижные руки постаревшей Джины.

— Тебе показалось. Все кончено.

— Нет! Она ногами шевелит!

Беата опустила взгляд и с изумлением увидела, что Джина Уэсли конвульсивно дергает пальцами ног. Поспешно присела рядом и нащупала пульс.

Был. Слабый, едва заметный, но был. Джина Уэсли отказывалась сдаваться, даже умирая.

— Моя богиня, я не умею лечить инсульты! Адалинда сможет ее спасти?

— Нет. Вливай ей эликсир молодости в рот. Только следи, чтобы она не захлебнулась.

— Почему ты не сказала, что спасенных больше одной?!

— Потому что ты их еще не спасла. Меньше будешь думать, что смерть — досадная, но исправимая ситуация. Жизнь бесценна. И заболтавшись о всеобщем воскрешении, легко можно упустить тех, кого еще могла бы спасти.

Беату затрясло, но она предпочла подавить свой гнев и запихать его поглубже. Кубок Эйв все еще наполняла Калунна. Ее урок был жестоким, но действенным: Беата вмиг забыла об абстрактной несправедливости, пытаясь спасти реальных людей. Она медленно поила Джину Уэсли, придерживая ее затылок. Эльза схватила подругу по несчастью за руку.

— Джина, только не сдавайся! Ты сильная, ты спортсменка, продержись еще немного!

Джина Уэсли зашевелилась и повернула голову к ней.

— Лиловое платье… Эльза… это вересковая богиня?

— Нет, это ведьма, госпожа Хоффман!

— Я продержалась. Можно, я посплю? — она закрыла глаза.

— Нет. Джина, ты должна выпить еще эликсира, — приказала Беата, — если хочешь выжить и спастись, тебе нужно вновь стать молодой. Пей.

— Не могу, мне плохо.

— Пей! Меня прислала вересковая богиня к тебе на помощь! Если сдашься сейчас, то умрешь! — у Беаты защипало в уголках глаз. — И чертова ведьма, решившая тебя погубить, победит!

— Хрен ей, — тихо прошелестела Джина Уэсли и потянулась к кубку.

Принялась пить через силу. Эльза подбадривала ее, продолжая держать за руку.

В камеру заглянули несколько ведьм.

— Мы нашли еще двух старушек, но они нас боятся и не хотят выходить. Что нам делать?

— Приведите их сюда и обыщите все камеры! Не дай богиня, кого-нибудь пропустим! Скажите, что я пришла их спасти и знаю их родителей! Не вздумайте толкать или тащить силой! Уговаривайте по-хорошему!

Следующие полчаса были хлопотными и очень нервными. Беате казалось, что ее выжали как губку, но в итоге перед ней стояли четверо живых, вернувших молодость и силы девушек: Эльза Салливан, Джина Уэсли, Кейт Каннингем и Ханна Грей. Больше в камерах никого не было, хотя Беата, не доверяя другим ведьмам, лично обошла каждую из них.

— Их точно только четверо, моя богиня? Мы никого не забыли?

— Точно. Вспомни, Эйне вернул тебе их вещи: они не выдавали направления. Души остальных в загробном мире, а тел больше нет. Они мертвы.

Беата рвано вздохнула. Шестеро умерли. Но четверо выжили! Чудо! А ведь она думала, что раз Рэйчел Фиск мертва, то шансов уже нет. Похищенные же были живы и мертвы одновременно: одних Мавис убила, но другие должны были умереть сами. Часть их еще боролась за свои жизни! Черт, если бы она быстрее шевелилась, то могла бы спасти кого-нибудь еще! Зачем она вела то глупое расследование с Тимоти? Оно не имело отношения к делу, жертвы были давно мертвы, а казнь их убийцы ее не волновала. Но сколько времени было потеряно напрасно!

— Госпожа Хоффман, может, нам снова заколдовать проход вниз, чтобы полиция не изъяла библиотеку и ресурсы Мавис? Они нам еще пригодятся, — тихо шепнула ей Ивонн, — если Мавис и Кхира не вернутся, то это все можно будет использовать. Лавена наверняка попытается оставить все себе, но она ведь тоже высасывала из этих девушек молодость. Значит, отправится в тюрьму за применение темной магии на людях.

— Точно. В той библиотеке могут храниться очень редкие знания, а полиция все уничтожит, — негромко добавила Дениз, — для обвинения же хватит и свидетельских показаний. Если что, то мы успеем все вынести до прихода полиции.

Беата поморщилась. Хранить человеческие останки ей определенно не хотелось, но вот все остальное…

— Здесь есть какое-нибудь нормальное хранилище? Или хотя бы пустое помещение?

— Есть.

— Перенесите туда всю библиотеку Мавис и ингредиенты для нормальных зелий, но не для темной магии. Их сохранение отправит за решетку нас всех. Сдадим останки полиции, когда та пожелает осмотреть место заключения девушек. Из остального можете взять себе кое-что по мелочи, но не наглейте.

Ивонн и Дениз довольно заулыбались.

— Договорились!

Беата раздала еще несколько указаний остальным ведьмам и подошла к похищенным девушкам.

— Как вы себя чувствуете? Джина, паралич прошел?

— Да, госпожа Хоффман, — та улыбнулась, — поверить не могу, что выжила. Повезло нам, что вы за нами пришли. Или это была воля вересковой богини?

— И то и другое. Кто был в других камерах? Ты говорила с ними?

— Никого там не было, — удивилась Джина Уэсли, — меня похитили первой, я звала, но мне никто не отвечал. Потом привели Ханну, Кейт и Эльзу.

— А Рэйчел Фиск?

— Я не знаю такой. Эльза была последней.

Беата нахмурилась. Это было странно. Если исключить из списка пропавших жертв Хильды Крейн, то Джину Уэсли похитили пятой из них. Ханну Грей — шестой. Кейт Каннингем — девятой. Эльзу Салливан — десятой. Рэйчел Фиск была одиннадцатой. Допустим, первые четверо скончались до появления Джины, но остальных Мавис селила рядом с ней. Почему же Рэйчел к ним не попала? А ведь были еще седьмая и восьмая жертвы: Габриэлла Лонг и Фиона Бертье. Они должны были появиться перед Кейт. Но в других камерах не было ни бутылочек с ядом, ни следов проживания людей. Мавис кормила своих жертв отвратительной едой, усугубляя их терзания, но все же кормила. Они должны были умереть от горя, старости или собственных рук, а не от голода. Что за логика была у проклятой паучихи? И почему Беата до сих пор ее не понимала?

— Госпожа Хоффман, а можно нам пойти домой? — робко спросила Кейт Каннингем. — Мои родители, наверное, волнуются, куда я пропала.

Беата задумалась. По-хорошему, их всех нужно было доставить в полицию к Алисе. Но в городе продолжались беспорядки, и той явно сейчас не до них. Да и идти по улицам будет опасно.

— Моя богиня, к тебе взываю! Прояви милосердие к этим бедным девочкам и помоги мне отвести их по домам быстро и безопасно.

— Гляди-ка снова стала почтительной. Помогу. Но только сегодня. Первой домой попадет Джина Уэсли. Ее брат истово молился мне, и я его услышала. Потом — Кейт Каннингем, Ханна Грей и Эльза Салливан. Мэр не оставил мне еще ни одного подношения, но к следующему воскресенью эта ситуация должна быть исправлена, ясно?

— Да, моя богиня. Спасибо тебе.

Беата позвала девушек с собой, а Калунна незаметно перенесла их к дому Джины. Та бросилась во двор.

— Дерек! Братишка, я вернулась!

— Джина!

Они обнялись и заплакали. Несмотря на поздний час, Дерек Уэсли ждал их во дворе.

— Спасибо, о Калунна! Спасибо! — кричал он в эйфории. — Ты действительно существуешь, и ты спасла Джину! Я все сделаю, все как ты прикажешь!

— Дурак! Я сама сделаю! — по щекам Джины текли слезы. — Я теперь буду сильной! После такого меня ничто не сломает!

— Джина, как же хорошо, что ты жива!

Беата заулыбалась.

— Я навещу вас через пару дней. В городе беспорядки, лучше не покидайте дом. Увидимся.

— До встречи, госпожа Хоффман! Эльза, я тебе позвоню, хорошо? — Джина обернулась к ним.

— Да! Обязательно звони, — Эльза Салливан помахала ей рукой.

Следующим показался дом Кейт Каннингем. Ее отец тоже ждал их во дворе. Кейт подбежала к нему.

— Папа!

Он молча схватил ее и обнял. Тихо забормотал молитву, и Беата явственно услышала, что он молится Калунне.

— Где ты была, Кейт? — с трудом выдавил он.

— Ее похитила Мавис, друидка из ковена Тринадцати, — сообщила Беата.

— Нет. Меня похитил мужчина, — возразила Кейт, — а потом уже я попала в ту камеру.

— Мужчина? Какой мужчина? — удивилась Беата.

— Не знаю. Он подошел спросить время, что-то еще сказал, а потом взял за руку и увел за собой. И я пошла, будто так и надо.

Тед Каннингем побледнел.

— Как он выглядел? Он тебе что-то сделал?

— Я… я не помню, пап, — Кейт растерялась, — только помню, что он изображал, будто мы парочка: обнимал за талию, шутил, а на прощанье поцеловал. И вздохнул, сказав, что я хороша, но недостаточно. Поэтому он меня и отдает. А потом я оказалась у Мавис. А? Мама? Мамочка!

Во двор вышла женщина, и Кейт бросилась к ней. Та с криками прижала ее к груди. Тед Каннингем сжал кулаки.

— Что это был за урод, госпожа Хоффман?

— Я впервые слышу о нем, — нахмурилась Беата, — Кейт держали в подвалах ковена Тринадцати. Возможно, Мавис навела на себя иллюзию, чтобы ее не узнали. Да, скорее всего так и было: Кейт явно околдовали, раз она пошла не сопротивляясь. Ее забрала ведьма, она же отвела всем окружающим глаза.

— Но он ее поцеловал!

— Мавис вполне могла это сделать. Логику этой паучихи не понять.

— А зачем ей была нужна Кейт?

— Она творила над ней темную магию. Высасывала молодость из юных девушек. Мне удалось вернуть все как было, но через некоторое время я зайду к вам и снова поколдую над Кейт, чтобы исключить возможность скрытых заклинаний и порч. Сейчас я должна отвести Ханну и Эльзу по домам.

Тед Каннингем вскинулся.

— Ханну Грей? Это дочка Итана?

— Да, моего папу так зовут, — подтвердила та.

Тед Каннингем потер лицо ладонями.

— Поверить не могу, что это сработало. Дерек убедил нас, что надо молиться Калунне, если мы хотим вернуть наших девочек. Мы с Итаном ухватились за это, хоть до конца и не верили. А вот Джон Фиск и Хью Лонг резко отказались. Джону бы это и не помогло, но Хью… Габи Лонг тоже жива?

— Нет. В камерах Мавис ее не было, — тихо ответила Беата.

— А Джина Уэсли?

— Жива и уже дома.

— Значит, молитвы Калунне работают. И подношения тоже. Она заметила нас и снизошла до наших просьб, — Тед Каннингем посмотрел на дочь и смахнул выступившие слезы, — что за черт, раньше же это никогда не работало. Богам было плевать на нас. А теперь Кейт дома. Весь ужас закончился.

— Раньше вы молились неправильным богам. Ответить вам могла только Калунна, — спокойно сказала Беата. — Спасибо, что не позволили похитить Дану. Полагаю, теперь мы в расчете.

Тед Каннингем нервно усмехнулся.

— Нет. За тот случай вы ничего мне были не должны. Но я все равно очень благодарен вам. Спасибо, что вернули мою дочь живой. Приходите когда пожелаете, и я сделаю для вас и вересковой богини все.

Он пожал ей руку, и Беата отправилась дальше.

— А меня ведь тоже увел мужчина, — сказала Ханна Грей, — он болтал со мной, задавал вопросы, хотя я ему не отвечала. Но ему было все равно. Я для него была как кукла, с которой он играл. Мы гуляли по площади минут пятнадцать, и никто нас не замечал. Даже полицейский смотрел сквозь меня.

— Это точно была Мавис. Она рассеивала их внимание, — ответила Беата.

— Но мужчины и женщины ведут себя по-разному. Я уверена… хотя, может, это было такое колдовство? Вот мой дом, я дальше сама пойду. Спасибо вам, госпожа Хоффман. Прощай, Эльза.

— Прощай. Звони, если что-то понадобится.

— Хорошо.

Ханна Грей отворила калитку и бросилась к отцу, стоявшему во дворе. Беата устало вздохнула. Она не хотела вновь объяснять одно и тоже и повела Эльзу прочь. Та бодро шагала за ней, прижимая скрипку к груди.

— А мы ведь побывали сейчас в трех разных районах Кловерфилда, — заметила она, — мой дом находится в четвертом. Ваша магия невероятна.

— Это магия Калунны. Эльза, ты видела того мужчину?

— Да. Со мной все было так же: он подошел, и я перестала соображать. Но он перед этим что-то достал и показал мне.

— Что?

— Не помню. Что-то яркое вроде бы.

— Из кармана?

— Нет. Из-за ворота рубашки. Эх, а меня никто не ждет во дворе, как остальных!

Беата хмыкнула.

— Твой отец не поклоняется Калунне.

— Ничего, теперь точно будет. Я начну оставлять подношения, раз уж вересковая богиня нас заметила. А знаете, у меня ведь даже ключ есть, — Эльза принялась открывать дверь роскошного дома, — может, лечь спать, а утром выйти к завтраку и всех удивить?

— Твои родители получат инфаркт, — Беата вошла в дом и увидела полоску света в коридоре. — Там кто-то не спит.

— Это папин кабинет. Вы идите к нему, а я уберу скрипку и сейчас приду, — Эльза скрылась в одном из коридоров.

Беата вошла в кабинет Джейкоба Салливана.

Тот гневно говорил с кем-то по телефону, сидя за письменным столом. В пальцах у него дымилась сигарета, пепельница была полна окурков, а рядом стояла ополовиненная бутылка виски.

— …чертовы ведьмы! Кловерфилд не место для их разборок! Нет, я не знаю, кто конкретно это начал, но вы можете прислать нескольких агентов БНБ? У вас же там есть ведьмы-агенты? Что значит «не можем отправить, все заняты»?! Моя дочь пропала, две шайки ведьм рвут на части мой город, а вы… алло? Алло! Проклятье!

Он яростно повесил трубку и тут заметил Беату.

— Вы?! Какого черта вы здесь делаете?!

— А что делаете вы? Пытаетесь натравить на меня Бюро Национальной Безопасности?

— А чего вы ожидали? Устроили в Кловерфилде борьбу за власть и вместо поисков Эльзы принялись выдавливать ковен Тринадцати из города! Ваш священник под шумок убедил разгневанную толпу, что во всем виноваты ваши конкурентки, хотя кто навел чуму на горожан, еще надо выяснить! Вы втирались ко мне в доверие, делали вид, что вы — нормальная, адекватная ведьма, а потом устроили все это! Где Эльза? Вы хоть что-нибудь узнали о моей дочери?!

— Узнала. Я нашла Эльзу, господин Салливан.

Тот осекся.

— Где? Она пришла на спиритический сеанс?

— Нет. Помните, я говорила вам, что как только Кловерфилд перейдет под защиту вересковой богини, она укажет мне, где Эльза? Так и вышло.

Джейкоб Салливан опрокинул стакан виски, пытаясь взять его дрожащими руками.

— Вы нашли ее тело? — хрипло спросил он. — Что случилось с моей дочерью?

Беата мягко улыбнулась.

— Не тело. Я освободила четырех похищенных девушек из темницы ковена Тринадцати. Мавис держала их там и творила над ними темную магию. Все, что сейчас происходит в городе, было необходимо, чтобы вытащить Эльзу оттуда живой.

За ее спиной раздались шаги.

— Папа!

— Эльза!

Джейкоб Салливан бросился к дочери и обнял ее. Его трясло.

— Живая! Девочка моя! Вы вернули ее!

— Полагаю, я прощена? — усмехнулась Беата.

— Да. У вас будет столько денег, что вам на три жизни хватит, — лихорадочно забормотал Джейкоб Салливан, — я приму вашу ведьму в помощницы и позволю культу Калунны заменить ковен Тринадцати.

— Не забудьте позвонить в БНБ и сообщить, что вы сами со всем разобрались: все злые ведьмы повержены, а с добрыми вы договорились. Кстати, ковен Тринадцати распущен. Никто, кроме Мавис, Кхиры и Лавены, не участвовал в похищениях, наведении чумы на город и нападении на людей. Я решила эту проблему. Преступницы сбежали, но если получится, то я сдам их в полицию. Члены моего культа пытаются их поймать и обезвредить. А наш священник выступил наживкой, для того и подбил толпу сжечь пару деревьев. Надеюсь, вы не сочтете это преступлением.

Джейкоб Салливан рвано вздохнул.

— Хорошо. Я вас понял, госпожа Хоффман. Мы обо всем договоримся. Подготовьте список ваших пожеланий. Обсудим его при следующей встрече.

Беата улыбнулась.

— Договорились. Доброй ночи. Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня найти. До встречи, Эльза.

— До встречи, госпожа Хоффман.

Беата покинула дом мэра и зашагала прочь. С ее сердца будто бы сняли огромный камень.

Ей удалось спасти и освободить четверых девушек! Все это было не зря! Она победила! Осталось лишь вытрясти из Мавис подробности ее преступлений и узнать, что она сделала с душами шестерых погибших жертв. И на кой черт притворялась мужчиной.

— Моя богиня, где Мавис?

— На пепелище священной рощи Эйв. Можешь не торопиться. Битва подходит к концу.

— У нас есть потери?

— Нет. Раненых я вылечу. Александр давно очнулся и сражается вместе со всеми.

— Что с Кхирой?

— Повержена.

— А с Лавеной?

— Проиграла. Моя Адалинда умеет не только исцелять и петь, но и сражаться за то, что ей дорого.

— Ада не убила Лавену?

— Она не нанесла последнего удара, по горячей просьбе Питера.

— Хорошо. Кажется, сегодня мы победили, да?

Калунна рассмеялась.

— Сегодня отличная ночь, моя хорошая. Она еще не закончилась, но я довольна всеми вами. А тебя ждет сюрприз.

— Приятный?

— Со временем ты его оценишь. А пока что давай проверим, как быстро ты сумеешь его разгадать?