Буря в Кловерфилде

Глава 21

Назавтра Беата вновь поспешила на вересковые пустоши. Калунна, выслушав ее просьбу, закатила глаза.

— Это невыносимо. Ты — невыносима, рыжая упрямица! Сколько можно чудить? Ты что, не умеешь любить без этой дурацкой жертвенности?

— Не умею. Я подарю тебе еще десять жриц, моя богиня.

— Хитрая какая: ты знаешь, что ритуалы плодородия еще будут в большом количестве. Я сама тебе об этом сказала. Отдай что-нибудь ценное, если хочешь отнять моего любимого охотника.

Беата поколебалась и протянула ей кубок Эйв. Калунна фыркнула.

— И зачем он мне?

— Вознаграждать верных жриц вечной юностью.

— Я вознаградила им тебя, а ты швыряешь мне его обратно, даже ни разу не испив эликсира молодости. С таким отношением этот кубок даже на подношение не сгодится: он — бесполезный, никому ненужный мусор. Оставь себе.

Беата закусила губу.

— Что ты хочешь за освобождение Джеральда из твоего культа?

Калунна тяжело вздохнула.

— Ты очень замысловатым способом пытаешься очистить свою совесть. Но почему ты не понимаешь очевидных вещей? Ты вообще не должна винить себя ни за что происходящее. Я определяю твою жизнь. Ты — подчиняешься моим приказам. Не можешь не подчиниться. Зачем ты пытаешься взвалить на себя ответственность за последствия моих решений? Моя власть полностью освобождает тебя от этого. Джеральд всегда все понимал, и это помогало ему исполнять его долг. Мавис, Кхиру и Лавену убила я. Ты можешь считать меня жестокой, подлой и страшной, но с какой стати ты винишь себя за это и за многое другое? За то, что не смогла спасти девушек, убитых до твоего появления в Кловерфилде, за жизнь Джеральда, который хлебнул воли и начал метаться, скорбя о том, что так и не сложилось? Он сам прекрасно понимает, что его мысли глупы, и держит их в себе.

— Пусть думает, что хочет. А я хочу, чтобы он был свободен и счастлив, а не погиб в стычке с очередными врагами, — упрямо сказала Беата, — он полжизни тебе служил, причем вынужденно. Отпусти его. Охотники ведь не важны? Я останусь с тобой навсегда и даже после смерти вернусь, чтобы продолжать служить тебе. Я приведу в твой культ тысячи верующих и отдам под твою власть сотни городов. Что значит один человек по сравнению с этим?

Калунна сощурилась.

— Хочешь отнять у меня верного охотника? Тогда потеряешь мужа. Я заберу у него не только силы призрачного пса, но и память о тебе, мне и всех ваших приключениях. Вложу ложные воспоминания, и он не узнает тебя, даже если ты расскажешь ему все о вас. И не полюбит во второй раз, даже если соблазнишь его. Сейчас он готов умереть за тебя и быть всегда рядом, как бы тяжело это ни было. Освободишь его — уйдет навсегда не только из культа, но и от тебя. Ты готова лишиться Джеральда ради его свободы? Или закончишь свои глупые игры с самопожертвованием?

Беата зажмурилась. Она представила, как Джеральд исчезает из ее жизни: не будет ни тепла его рук, ни поддержки и заботы, ни любви. Ее дом опустеет без него. Сердце болезненно сжалось. Мужчин у нее было и будет еще много. Таких, как Джеральд — ни одного.

Но тут она представила, как поднимает огромный камень и с остервенением разбивает его кандалы, отпуская на волю, где он будет полностью счастлив. С другой женщиной, нормальной жизнью, без преступлений, мук совести и опасностей. Больше никто не запрет его в Хисшире, и он уедет жить в Кловерфилд. Сделает карьеру в тамошней полиции, будет ездить в отпуск с друзьями, бездумно оставлять подношение Калунне раз в неделю и жить спокойной жизнью, которую заслужил. Джеральд спас Беату, убив хисширского демона. А она спасет его. И будет счастлива, совершив хоть один достойный, бескорыстный поступок в своей жизни.

— Я согласна.

— Любишь же ты играть в спасительницу. История с демоном ничему тебя не научила?

— Я — всего лишь глупый человек, моя богиня. Если не сделаю любимого мужчину счастливым, буду жалеть до конца дней своих. Я ведь главная твоя жрица. Я могу все. И я справлюсь со службой тебе сама, — твердо ответила Беата, — ты получишь все, что пожелаешь. Освободи Джеральда.

Калунна усмехнулась.

— Хорошо. Но будет одно условие: ты должна подробно объяснить наш договор Джеральду, а он — дать свое согласие покинуть нас обеих, здесь, на вересковых пустошах. Время значения не имеет, но если он откажется, то больше ты меня об этом не просишь.

Беата замерла.

— Но он же сразу откажется, как услышит об этом!

— Так мы освобождаем Джеральда или сажаем на цепь, лишая выбора? — насмешливо уточнила Калунна. — Свобода предполагает добровольность. Ты не можешь решать за него, хочет он служить мне или нет.

— Ты же видишь будущее и знаешь, чем все это закончится, так? — угрюмо спросила ее Беата.

— Так. А ты — нет. Но кто я такая, чтобы мешать тебе играть в добрую ведьму? Вы с Джеральдом почему-то любите подобные игры. Но если хочешь получить хоть небольшой шанс на успех, то выбирай время для разговора с ним предельно аккуратно. То, что ты видишь свободой, для него окажется отвержением. А чем сильнее ты его отталкиваешь, тем крепче он за тебя держится.

Мрачная Беата покинула вересковые пустоши и направилась в дом учениц. Все кроме Даны сидели в гостиной.

— Госпожа Ата, вы вернулись! — Ясмин вцепилась в нее, обняв за пояс и положив голову на плечо. — Я так рада! Мы будем учиться колдовать?

— Госпожа Беата, — поправила та и машинально погладила Ясмин по голове. Бедняжка существовала всего сутки, но уже умудрилась пережить огромное потрясение. Можно сказать появилась на свет в муках и ужасе. — Нет, сегодня колдовать не будем. Что это на тебе за одежда?

— Лили отдала свою. То платье мне было очень велико.

— У вас все хорошо? Мирта? Вера?

Те молча кивнули, а вот Ясмин принялась жаловаться:

— На меня злой пес нарычал! Я его боюсь!

— Друг не злой, — возразила Лили, — он просто охраняет Дану.

— А почему внутри дома, а не снаружи? — удивилась Вера. — Собаки ведь должны сторожить весь дом, а не одну комнату.

Лили замялась.

— Ну…

— Потому что Дану никто не должен беспокоить, она болеет, — строго сказала Эва, — не суйтесь к ней. Сидите на чердаке, в гостиной и в своей комнате.

— Ладно, — спокойно согласилась Вера.

Ясмин обиженно шмыгнула носом, но ничего не сказала. Мирта и вовсе изображала из себя тень: тихую, молчаливую и незаметную. Похоже, появление на свет в окружении злых и агрессивных ведьм, готовых казнить ее за непонятные прегрешения, оставило свой след и на ней.

— Так, а где Валери? — спросила Беата.

— Она отправилась в Морланд, к Голди и Адалинде, — сообщила Лили.

— Празднуют получение щедрых наград? А меня и не подумали позвать на вечеринку.

— Нет, что вы! Они там обсуждают, что делать с…

— Лили! — перебила ее Эва.

— …со всякими важными делами, — Лили покраснела.

Беата хмыкнула. Понятно, либо обсуждали ее «безумие», либо трех новых учениц и строили планы, как выдворить их вон. С этим она разберется позже, сейчас требовалось успокоить Дану.

Она отстранилась от Ясмин, и не думающей ее отпускать, и велела:

— Лили, отзови Друга. Я хочу поговорить с Даной.

Дана лежала на своей новой кровати в комнате Валери. При виде Беаты она резко села.

— Наставница, я готова продолжить колдовать.

— В этом нет нужды. Ты ела сегодня что-нибудь?

— Нет.

Беата повернулась к Эве и Лили, последовавшим за ней.

— Девочки, заварите чаю и сделайте пару бутербродов. И принесите сюда.

Когда они ушли Беата наложила на комнату чары кокона. Дана вздрогнула.

— Что это за чары?

— Это чтобы нам не помешали поговорить и не подслушали. Полезная штука. Дана, ты хочешь меня о чем-нибудь спросить?

— Нет.

Повисла тишина.

Беата вздохнула.

— Никто не вселит в тебя кого-то другого. Обещаю.

— Что она сделала?

— Кто?

— Другая Дана. Она тоже плохо колдовала и оказалась бесполезна? Поэтому меня призвали в ее тело?

Беата помолчала.

— Другой Даны я никогда не знала. Не думаю, что эта девочка вообще была ведьмой. Она должна была утонуть вместе со своими родителями. И утонула. Калунна забрала ее тело и отдала тебе.

— Зачем?

— Чтобы подарить тебе новую жизнь.

Дана рвано вздохнула.

— Кому «мне»? Кто я такая? Мне и раньше казалось, что я мертва, а теперь я в этом убедилась. Эва — не Эва, Лили — не Лили, а я вообще непонятно кто. Мы все — мертвецы, занявшие чужие тела. И больше ничего.

Беата задумалась. У Даны явно был кризис личности. Все опоры поехали, и их нужно было срочно восстанавливать. Пустота требовала заполнения, пока не обрушилась на саму Дану, уничтожая ее личность.

— Ты — ведьма культа Калунны. Моя лучшая ученица. Подруга Эвы и Лили, — начала перечислять Беата, — хозяйка черной кошки Мак. Медиум. Некромантка. И — драгоценная жрица Калунны, которая героической гибелью заслужила право на воскрешение.

Дана вскинулась.

— Я умерла как-то… достойно?

— Да, — Беата принялась вспоминать мысленные разговоры с Калунной об этом, — вы с Эвой и Лили управляли одним городом и были хорошими правительницами. Когда началась война, вы обороняли его, эвакуировали местное население и оказали отчаянное сопротивление вражеской армии. Вы оказались настолько сильными и стойкими, что они позвали на помощь своего бога. Сами с вами справиться не могли. Только тогда город пал. Но не вы трое.

Дана слушала, ловя каждое ее слово.

— А что случилось с нами?

— Вы использовали колдовство, которое полностью уничтожило вражескую армию, превратив ее в нежить. А сами атаковали вражеского бога, пытаясь ослабить его. Это уже был не ваш уровень, и вы трое погибли, но Калунна засчитала это как подвиг, — Беата улыбнулась, — ваши действия вдохновили множество ведьм продолжать борьбу.

Дана выпрямилась.

— Но почему я ничего этого не помню?

— А ты хотела бы помнить гибель Эвы, Лили и свою собственную? Это ведь очень страшно. Я вот не знаю, как умерла, и очень этим довольна.

В серых глазах Даны вспыхнул огонь.

— Так вы тоже… ну конечно! Вот почему вы говорили, что смерти для нас не будет! Все ведьмы Калунны такие?

— С учетом ковена Тринадцати уже не все, — Беата покачала головой, — и уж точно не все смогут это вынести. Ты — сильная, но даже тебя это почти сломало. Не рассказывай Эве и Лили об этом. Они все поймут сами, когда станут старше. Если захочешь поговорить об этом, говори со мной.

Дана кивнула.

— Я умею хранить тайны. Значит, я была очень сильной ведьмой?

— Да.

— А как меня звали?

Беата помолчала, вспоминая.

— Данника. Калунна говорила, что ты была суровой, но справедливой ведьмой. Думаю, со временем ты вновь станешь такой же. Но постарайся не погибать. Жизнь — бесценный дар, и Калунна рассердится, если ты будешь пренебрегать им.

— Поняла, — Дана оживилась, — мне умирать нельзя, я должна буду воскресить Эву и Лили, если они умрут. А как их звали?

— Эфа и Лейда.

— А имена похожие. Забавно, — Дана задумалась, — а Ясмин, Мирта и Вера кем были?

— Не знаю. Но Калунна сочла их достойными новой жизни. Не бойтесь их и не обижайте. Это не Мавис, Кхира и Лавена.

— Я знаю. Мавис мертва, но я сумею вызвать ее и всех остальных.

Беата покачала головой.

— Не сможешь. Ты — сильная ведьма, но еще ученица, а Мавис — древняя друидка. Это все еще не твой уровень, ты не сумеешь пробить ее чары, какими бы они ни были. Я все время забываю о вашей разнице в силе. Не беспокойся больше об этом. Отдыхай.

Дана сцепила пальцы в замок.

— Да, наставница.

Беата погладила ее по черным кудряшкам и сняла чары кокона. Они обе тут же вздрогнули: в дверь ломились изо всех сил, за ней лаял пес и дико орали кошки. Она распахнулась, и внутрь ввалились Лили, Эва, Вера и толпа фамильяров.

— Дана, ты в порядке? — воскликнула Лили. — Мы пытались войти, но комната была заколдована, и развеять чары не получалось! Мы звали, но вы не отвечали!

Эва закусила губу, а потом быстро сотворила два заклинания развеивания: одно на Дану, другое на Беату.

— Не угадала. Я все еще в своем уме и не заморочена, — усмехнулась Беата, — но за бдительность хвалю. Вера, а ты что здесь делаешь?

— Эти двое паниковали под дверью, боясь, что здесь что-то случилось. Я не поняла, что именно, но попыталась выбить дверь, — сказала Вера, оглядывая комнату, — но тут нет врагов.

— Выбить? Без магии?

— Да. Я же не умею колдовать. Ногами била. И корпусом, с разбега.

Дана потерла виски и поморщилась.

— Наставница, а можно мне получить ваше заклинание? Могу обменять его на то, что дала мне Калунна на шабаше.

— И что это за чары?

— Призыв фамильяра в загробном мире. Не нового, а вашего старого, из реального мира. Погибнув там, он не умрет, а вернется обратно в наш.

Беата вздрогнула. Оберег с посмертной росой, теперь вот призыв фамильяра в мире мертвых… все это напоминало обломки мозаики, постепенно собирающиеся в цельную картину. Но чего-то еще не хватало.

— Согласна. Но учти, эта комната не только твоя. Валери тебя убьет, если ты запрешься от нее.

— Тогда я перееду на чердак вместо Веры. Можно?

— Можно. Вера, ты не возражаешь?

— Я буду спать, где вы прикажете.

Беата обменялась с Даной заклинаниями, попрощалась с ученицами (с трудом отлепив от себя Ясмин) и вернулась домой. Судьба, если она существовала, на что-то ей намекала.

Или не судьба, а Калунна? Это же она раздавала заклинания на шабаше, и Беата получила рецепт оберега с посмертной росой, который прикрывал живого от толп тамошней нежити. Не просто же так? Дана — будущая некромантка, когда вырастет, она и сама может туда сунуться, но поддержку фамильяра в загробном мире ей дали уже сейчас. Или не ей, а Беате? Калунна могла видеть будущее и нередко намекала на него, а то и говорила прямо, подталкивая Беату к определенным действиям и заставляя думать. Загробный мир был связан с пропавшими душами жертв Мавис. Беата хотела узнать, что с ними случилось, и хоть как-то помочь. Но как? О чем еще она могла забыть?

И тут Беата вспомнила.

Бросилась к зеркалу, кликнула Мглу и начала спиритический сеанс, уговаривая себя, что это невозможно, чтобы не распалять зря надежду. Конечно же, они ничего не нашли. Она просто поболтает со своими прекрасными кецалями и отвлечется от навалившихся проблем.

— Госпожа, мы нашли их! Нашли пропавшие души! — воскликнул Гиль вместо приветствия. — Но они в заколдованной крепости, и мы не можем туда пробраться! Пытались, но нам даже не приблизиться из-за колдовского барьера!

— Пришли нам ведьму, сильную в магии смерти — и мы прорвемся туда, — вступил в разговор Эйне, — а лучше две-три. Крепость магическая, внутри может быть больше одной ведьмы. Нам нужно преимущество. Мы окажем им силовую поддержку.

Последний кусок мозаики лег на свое место.

Мавис не собиралась умирать и создала крепость в загробном мире — последний оплот жизни, чтобы не попасть в ад. И отправляла туда души некоторых жертв для… для служения? Для темного колдовства? Неважно. Важно, что именно туда после смерти попали Мавис, Кхира и Лавена. Вот почему ни одну из них не получалось призвать на спиритическом сеансе, как и Рэйчел Фиск, Габи Лонг, Фиону Бертье и других несчастных. Беата еще могла что-то сделать для них. Освободить. Иначе они навеки останутся в загробной темнице Мавис, а Беата не простит себя до самого последнего вздоха.

Она прикрыла глаза.

Кого ей позвать с собой? Дану? Хорошо бы, но Дана измотана, ей нужно прийти в себя. Эва и Лили погибнут. Голди боится мертвецов. Валери злится на Беату, а Адалинда наотрез откажется туда лезть. Да и оберег, скрывающий живого от толп голодных духов, у Беаты был только один.

Она похолодела. Сцепила пальцы в замок, до побелевших костяшек.

Она должна была пойти туда одна.

Но ведь ее никто не заставлял. И как она справится одна с тремя древними ведьмами? Стоп, а почему одна? Она призовет Пламя, а Гиль и Эйне ее прикроют. Уже не одна. А если она не пойдет за жертвами Мавис, их никто никогда не найдет. Даже не поймет, что с ними случилось: немыслимое темное колдовство не оставляло следов. Ни полиция, ни другие ведьмы, какими бы умными и опытными они ни были, не сумеют догадаться о крепости в загробном мире и сочтут девушек живыми, раз те не отвечают на призыв в спиритическом сеансе. Этот безумный клубок смогла распутать только она, благодаря множеству совпавших факторов. Повторить такое не выйдет.

Значит, решено.

— Двух-трех ведьм не будет, Эйне. Я приду к вам сама.

— Но это опасно. Ты ослабла и мало что помнишь о колдовстве, госпожа, — тот встревоженно взглянул на нее, — ты можешь погибнуть.

— Тогда вересковая богиня меня воскресит. Я — ее главная жрица и вовсе не так слаба. Готовьтесь, скоро я приду к вам. Отправимся штурмовать эту крепость. Разузнайте о ней все, что может оказаться полезным.

Гиль просиял.

— Ура! Ты наконец-то нас навестишь! Да ради такого я десяток ведьм одолею! Мы захватим эту крепость для тебя!

— Помоги нам Калунна, — вздохнул Эйне, — мы будем ждать тебя, госпожа.

Беата завершила сеанс и принялась готовиться. Пожалуй, удачно, что Джеральд уехал к Алисе: он бы точно попытался ее остановить. Она вспомнила, как он не давал ей сойти с тропы в хисширском лесу, а потом караулил возле дома, чтобы не пустить туда. Пришлось сбегать под невидимостью, и то он потом заметил это и кинулся за ней. Нет, что ни говори, любовницы мужа бывали очень полезны.

Беата рассмеялась и начала собирать ресурсы под ритуал. В прошлом году она открыла проход в загробный мир для ритуала усиления и теперь вполне могла повторить это. Поднос из белого железа служил подстраховкой и был лишним. Ей не хватало лишь одного ингредиента, но теперь достать его было легче легкого. Она заглянула в полицейский участок Хисшира и забрала Александра для разговора.

— Ты отлично проявил себя и заслужил повышение, — с улыбкой сообщила она, — я перевожу тебя в Кловерфилд и назначаю нашим первым жрецом-мужчиной. Ты не сможешь проводить часть ритуалов из-за того, что не являешься ведьмой, но передавать волю вересковой богини и помогать верующим тебе вполне по силам. Там найдется много дел и для священника, и для призрачного пса.

Александр обрадовался.

— Спасибо, госпожа Хоффман! Я думал, стезя священника не для меня, но проблема была не во мне, а в том, что я молился неправильным богам. Проповедовать людям о Калунне — огромная честь для меня. А можно задать глупый вопрос?

— Задавай.

— Жрицам Калунны явно не надо хранить целибат. А жрецам?

Беата расхохоталась.

— Нет. Иначе Голди бы меня побила за твое назначение. А теперь будь добр, протяни палец.

— Зачем?

— Мне нужен ноготь священника для ритуала. Ты теперь официально жрец или священник нашей религии. Вот, спасибо. Передавай Голди привет. Скоро я сделаю ее помощницей мэра Кловерфилда.

— Да, госпожа Хоффман.

Беата собрала все необходимое, изучила ритуал и отправилась на вересковые пустоши.

— О моя богиня, прошу, прими от меня подношение: потрясающий амулет друидки Мавис, в который можно запирать души врагов, — сказала она, кладя его на землю, — молю, помоги мне открыть проход к Эйне и Гилю. Я собираюсь отправиться в загробный мир.

Амулет Мавис исчез.

— Уверена, что хочешь сунуться туда? Если ты проиграешь, эта друидка возьмет твою душу в рабство. Это не позволит тебя воскресить. Подумай еще раз, твоя совесть стоит того? — спросила ее Калунна.

Беата окаменела.

— Но ты же не бросишь меня там?

— Чтобы тебя отбить, мне придется самой брать штурмом эту крепость, чего мне очень не хочется делать. Я буду недовольна этим. И неизвестно, сколько лет пройдет между твоей смертью и воскрешением. В мире мертвых время течет иначе, чем здесь. По твоим ощущениям, может пройти целая вечность. Да и новое тело я создам тебе не сразу. Беата, подумай как следует: эта авантюра стоит того? Ты не получишь с нее никакой выгоды и не обязана этого делать. Проигрыш сломает тебя, и ты надолго превратишься в больную, нервную трусиху. Это будет хуже, чем с хисширским демоном. Подумай о себе.

Беата прикрыла глаза.

Отменить все? Никто ведь даже не знает, что и зачем она хочет сделать. Она объяснит ситуацию Эйне с Гилем, и они поддержат ее. Все будет хорошо. Пока Мавис мертва, она до Беаты не доберется, а воскрешать ее некому.

Нет. Она не отступит.

— Ты говорила, что есть поступки, полезные для правильного развития, моя богиня, — тихо напомнила ей Беата, — это — один из них. Твоя главная жрица должна стать сильной и разбить наголову все свои страхи. И своих врагов. Не знаю, делала ли что-то подобное Ата, но я сделаю.

— Ата — это ты. Конечно, делала, — вздохнула Калунна, — что ж, я помогу тебе. Но прежде надо нарядить тебя и заплести твои волосы. Надень это. И ни на секунду не забывай, что можешь не вернуться оттуда живой.

Калунна достала из воздуха белое платье с траурно-черной каймой по краям подола и рукавов. Беата сглотнула. А потом встряхнула волосами. Нет, она не отступит. Она уже стоит с парашютом и готова к прыжку. К черту нормальную жизнь, она — глава культа Калунны и могущественная ведьма! Она умеет сражаться. Пусть другие отступают, а она одолеет Мавис и освободит ее жертв!

Несколько часов они готовились к ритуалу. Наконец все было готово. Калунна вплела Беате цветы вереска в распущенные волосы и вырастила вокруг сплошной вересковый купол. Достала из воздуха огромное зеркало, напротив которого они обе сели. Сомкнула руки у Беаты на талии и протянула от нее полупрозрачный лиловый пояс.

— Если почувствуешь, что близка к гибели, дерни за него. Я вытащу тебя назад. Спасти тебя все еще проще, чем воскрешать. Не хочу, чтобы ты вновь погибла, глупая моя упрямица.

— Я не умирала. И я справлюсь.

Калунна грустно усмехнулась и положила теплые руки ей на плечи. Беата ощутила, как ее наполняет вересковая магия.

Божественная поддержка была потрясающей штукой.

— Удачи. Она тебе пригодится, — Калунна поцеловала ее в макушку и открыла проход.

Беата глубоко вздохнула и нырнула в него.

А потом оказалась в загробном мире, рядом с Эйне и Гилем.